скачать книгу бесплатно
Вращает жизнь судьбу меж кольцами планеты – я встретила тебя, и это больше снов! Нетленным очагом пусть дом влечет и греет, что для тебя храним единственным лучом.
Моя любовь… волна, что ласкова и страстна, что может захлестнуть, а может уволочь
тебя в прекрасный мир и сладкий, и опасный, но ты прильни ко мне и осчастливь собой.
Ты ангел во плоти иль демон – я не знаю… Любовь моя сильна тем, что верна тебе!
Что было не с тобой, та жизнь уже погасла. Лишь прикоснусь к тебе – и жарче нет морей!
Когда один глаз смотрит вдаль…
Когда один глаз смотрит вдаль, второй мой ищет путь. Я быстро мчусь, волненья прочь, и ветер мне в лицо. Но стоит затеряться там – мне не найти пути. Тогда цветы сомкнут главы. Затеряны следы.
Борясь с причудами в слезах, я трачу силы зря. Понять – не значит соблюдать, всего лишь не упасть! Глаза как зеркало души покрыты пеленой. Волненья где-то там внутри – не дастся нам покой!
Бушует пламя, сердце жжет – те муки как в аду! Сомненья, страх, упрек и вот… глаза опять в пылу. Душа, которая слаба, пропитана насквозь. И если бы не сила та, исчезло б тело то.
Молва гласит: «Пороки – зло. Мы не способны лгать!». Великий суд настигнет вмиг – глава в ногах опять. Но стоит мысли бередить – и колесница в бой. Остался тот, кто превозмог, тот, кто сказал: «Стоять!»
Чем стойче честь ты бережешь, чтоб обрести себя, отныне дольше весь твой путь, чтоб покорить слова!
Уж скоро двести лет с тех пор…
Уж скоро двести лет с тех пор, как мы осознаем творенье нетленных дневников его
, петровского следа забвенье.
Он расчленил толпы пороки, проник он в сердце, свет искав. Собора тайну приоткрывши, бескрайность веры постигав. И время – бремя уделял он беспечной карте и вину, шальной любви и тем припадкам, что свыше посланы ему.
Лучи забвенью предавая, глаза подняв на лик святых, он, в иступленье пребывая,?– на полотне он мощи зрел!
Поставил жизнь – на карту пику – познать, каков он человек, какая тайна скрыта глазу и что под камнем прячет сим. Восславил град, возвысив к небу двойное шествие его. Одно в воде, в тумане, в бликах болота топкого ворот.
Он видел шествие коня, что возложил глыбы на плечи, он понимал душой, что здесь его поглотит город вечный.
1. Посвящение Федору Михайловичу Достоевскому.
Двойник, туман над дном болота, и желтый блик над мостовой склоняются дома, из окон колодец с каменным замком. Живя в капкане сует мирских, владел он тайной бытия. В болезненной толпе он видел слезу души, слезу дитя.
Пророком был, оставив славу, он человеку завещал – нести свой крест, познав страданья, сквозь свечи сердце созерцать. Он стал для многих – «мой учитель». Молва ходила, бередив. Искал Христа, искал спасенья, он верил в красоту чрез боль. Еще страница, еще законы, мы чувствуем, что близок час просить прощенья и отчаянно читать листы печатных строк.
Бежит, течет река забвенья, времен зыбучие пески, но жизнь его есть продолженье пути заблудшей в снах души.
Я выронил свой меч в бою!
«Я выронил свой меч в бою! Как проклятый тащился всуе. Сумел я смерть оставить на краю и сбросить подлых чертей в омут. Напрасно! Ждал путей святых и честь друзей в час смуты и утраты. Шалить я так и не сумел, держа терновый крест в подвале. Я золотой венец убрал из глав и грез живых и мертвых. Напрасно! Жизнь прошла и вот – следы оставил пес покорно.
Влачусь теперь неведомо куда, и пролита давно уж кровь. Седеет волос, сердце и мечта. Сосуды лопнут вскорь…
Зачем судьба зажгла костром, сгорев быстрей, чем открыв веки? Зачем потухший кратер тлел, повергнув страстные побеги? Проклятие! Безумствует душа. Ей нипочем страданье человека! Ей жизнь дала бессмертие, а нам – пустое умиранье века. Дряхлеют руки, ноги в переплет бредут по закуткам лощины. Мой рыцарь в склепе погребен – от яда, кажется, спасенье? Набрел случайно (не однажды) на капли грез и наслаждений…?– глаза блестят, когда упрек исходит из молвы прощений.
„Все говорят: нет правды на земле, но правды нет – и выше“
,?– может! Мои уста – устье реки, заволоченной тиной мутной. Я истекаю бытием – а это, право, так возможно! Глаза, невидящие сна, в туннели заплутали смутном.
Полно! Порывы чахнут, жалят. Кровать пуста и холодна. Что ж, бой прошел, а я так грузно бреду по костяным путям. Вот, небо! Вот, душа! Свобода, лети туда, куда должна. Оставь мне тело или, слышишь, уйди быстрей и навсегда.
Вдохни пустоту и блаженство. И ты, земля, бери меня! Рыхлил… не дорожил мгновеньем – теперь бери меня сполна!» Так бредил старец в полутьме. Хандра обид свела в могилу. Песнь старца – горечи удел и жалости на сваях зыбких.
Нам уготована судьба лишь та, что в голове целела. Колючие вершины льда не в Альпах, а на сердце лживом.
1.А. Пушкин.
Шепчу тебе слова
Деревья обрамляют шатер. Серебрятся капли заката. Лунная дорожка пробивается сквозь грань призрака и реалию… Ласкает слух плеск волн, усыпляя и вылечивая глубокие ранки внутри – глубже, чем может окинуть взгляд. Призрачно разрывает облака кораблик любви и счастья. Кто знает, может, он уведет далеко в лабиринт сна и ночи? Страстным шествием приближаются горные высоты, будто бы ты сам взбираешься, скидывая камни в пустоту. Дыхание жизни! Мощная, притягательная сила! Застывшая волна… и ты в сетях ее глубины… пленительный предвестник знойного огня.
Шепчу тебе слова: «С тобою словно ветер…» Ласкает меня взгляд – порою так беспечен. Мой молчаливый сон, ты ощутил забвенье. Открылось сердце вновь, и вот ушло смятенье.
Я знаю, как болит и как ломает сердце, но все ж оно живет, распахнув крылья в вечность.
В глазах весь океан – и нежный, и желанный. Я в сердце расцвела, забыв резьбу на камне. Ты в грезах, или нет? Ты вечен, или страстно влечешься за мечтой, иль просто день ненастный?
Не знаю, кто ты, кто? Не знаю, где? Но… все же ты мой, весь мой, родной. И только ты возможен.
Пусть этот день запомнит каждый
Пусть этот день запомнит каждый, когда малышка родилась, когда улыбка счастья мамы так незаметно пронеслась, когда прелестной, милой лапкой малышка потянулась к ней и что-то прошептать желала, но лишь глаза сказали ей… И долгой, верною дорогой ты смело покоряй сердца. Неси с достоинством и гордо – что это жизнь тебе дана!
Я люблю сказать и уйти…
Я люблю сказать и уйти, без ответа оставить слова… Убежать, не услышав мечты или глупостей впопыхах.
Я люблю не заканчивать стих, оставляя лишь точки на суд. Размышленья… лишь только взгляни, сколько мук и упреков придут.
Под пушистою сеткою слов ты душевный приют отыщи. И пойми средь бытующих слуг глубину той нетленной души.
Sometimes you lost something and…
Хочу я быть собой
Хочу я быть собой, ни той ни этой – желанным ветром в океане грез, иль наяву манящим бризом, невинной магией властных волн. Хочу парить свободной птицей в бездонной глубине небес. Хочу я быть ни той ни этой, а лишь собой хочу я быть.
Любовь ввергает нас в пучину
Любовь ввергает нас в пучину, в дремоту завтрашнего дня. «Ты превозносишь и не видишь»,?– кричит опальная звезда. Любовь нам сердце изжигает и тело сушит изнутри. Любовь и души поглощает, беспомощных творя в пути.
Любовь пустая наша, мысли в тени и слез невинная стена. Железный меч любовь расколет, сказав поспешные слова.
«Тебе мечтать дано привольно, ты поглощаешь сам себя, истаскивая душу вволю, ты знай – любовь себе верна!
Ты потерять не можешь силы, не должно вновь в любовь играть: ведь сказано, пройдет лавина меж трещин сердца не спеша. Печаль в глазах, разрезы в сердце, и слезы вьются по щекам. Теперь уж не вернуть дыханье, так взволновавшее тебя.
А счастье близко от тебя, но ты опять его не видишь – твои слова, где нет тебя, улыбка – дым рассеял ветер.
И тишины печать сошла в тебя и мысли – бестелесен! Ты знаешь вес цены себя – ведь ты рожден стихией. Слышишь?»
Иногда в моем сердце ютится печаль
Иногда в моем сердце ютится печаль – словно в замке старинном в потемках брожу я. Словно красный ковер расстилающий даль,
бьется сердце мое тяжело и глубоко.
Где-то шепчет мне птица суровость грозы, надвигающей тучи на лед. Может, я не права? Но, папа, скажи: «Ведь любовь – это вера в себя?»
Может, солнце когда-нибудь тихо уйдет, покидая, сказав нам: «Прощай»? Может, верность сложна? Может, тонкий упрек раздвигает
нам облака?
Плавный жест от руки затмевает печаль. Тихий шепот рождает огонь. Может, где-то вдали есть угроза для нас? Больно бьется внутри
мое сердце сейчас! Я запуталась в темном подвале чудес – золотом лабиринте из фраз. Может, я не права? Но как же понять все, что сказано было сейчас. И печаль изнутри разрывает меня – мой костер угасает, и я среди белого дня, словно ночью одна, в одиночестве молча бежав, я забыла про все…
лишь о том не забыть – я летела и вдруг упаду.
Все пустынно, и тени ложатся на дно. Давит угол и тянет – сейчас утону. Все лишь бред в воспаленном мозгу между строк, солнца луч —
я не верю, и в этом подвох.
Ветры гонят песок по проселкам лесным, поднимая пыль, и в глазах солнце скрылось за тучи, и я не могу
лучи солнца поймать, скрывшись в них.
И пушистый ягненок покрывает мои ноги в белых носках на краю. Словно в зеркале бродят все мысли мои, отражая, гоняя мечту! Я не знаю, зачем я черкаю листы, не поняв значение слов. Солнце село давно, а я все молчу, не приняв свои мысли всерьез.
Теплый маленький друг на коленях сопит, согревая сердечко мое. Может, я не права, но пусть улетит между истиной ложь в небеса.
Чистое небо
Симфония дождя во мне печаль рождает. Уносит вдаль быстрей, где птицы замирают, где в полночь зреет страсть и ветер затихает, где волны сердце усыпляют… и сладким сном одолевают.
Чистое небо. Лазурная волна словно захватила меня, унесла в нежное объятье, в светлый простор незабвенного счастья – белокаменный двор. Серые туманы. Белая волна мощью повергла и вдаль завлекла. Холод закоулков, темный тоннель – истинный смысл жизни теней.
Легко и просто быть свободной
Легко и просто быть свободной, но если только так желать – парить столь гордо, одиноко и, погружаясь, тень ваять. Свободу чувствовать душою сложней, чем страсти пресыщать. Порой нам тяжело, но все же душою надобно дышать! Мы – люди гибнущей планеты, поскольку большинство из нас плетутся вяло, неумело в сетях, запутанных из фраз.
А так легко и просто слушать, любить, внимать и создавать, принять себя и созиданье Вселенной, что тебе Бог дал!
Как много я хочу познать, мир в красоте вдохнуть свободно! Познать возможности себя, раскрыть Вселенную сквозь чувства. Желанье страстной мощью бьет и покоряет все невзгоды – мечтай из глубины ты грез, мечтай, не вязни в топи злобы.
Порой нам кажется, что жизнь – отчуждена и безвозвратна, но ветер разгоняет зло и отворяет тени злата. Вновь веет и пылает он, стремится, мечется и мчится. И ты опять внутри него, в потоке красочной зарницы.
Теченье быстро и безмолвно между скалистых берегов – поддаться быстротечным склонам иль зацепиться за него? Со стаей серой жить в неволе иль в глубине себя познать? Запутаться в сетях лукавых иль сети мелко разорвать?
Хочу познать весь мир, и что же? Извилист путь из мелочей. Замешкаться порой несложно, сложнее за мечтой поспеть.
Винтажный след стекает по стене
Обнаженные женские плечи, не зажженная свечка во тьме. На полу бело кружево смято и слеза запеченной любви.
Винтажный след стекает по стене, и капли в пустоту летят… Слеза замкнулась в тишине. Молчаньем правит бал. Пустеет зал, погасли свечи, тускнеют мысли далеко. Глаза закрыты – тень исчезла, и блики листьев высоко.
Клич чаек, шум волны повисли в печальном небе за стеклом. Пылятся книги и страницы давно уж пожелтевшим сном. Съедает ноздри едкий запах молитвенных недавно слов. Стук капель и шагов в подвале – хладеют руки, страх гнет.
Слеза все катится из глаза – теперь безумству полный ход. «Все кончено!» – не верят губы в шепот, и эхо тянет долгий «но»… Да, может быть,?– лишь тень погасла! Быть, исчезая,?– нет цены! Успей заполнить чашу мрака улыбкой, столь достойной жить!
Цветами путь усеян в мыслях
Как далеко ты от меня. Как долго письма ждут ответа. Тебя я жду в ночи одна и не дождусь конца рассвета. Как одиноко, темно и мрачно в холодном мире за окном. Как пуст и жуток день ненастный в печальном голосе твоем.
Цветами путь усеян в мыслях. За слайдом слайд – изменчив тон. Сжигаешь ты терпенье, милый, за облаками дальних снов. Пронзает совесть слов бесчестность. В загадке весь упрек. Вопрос невольный слышен в трели: «Вперед! Жизнь ждет твой сон!» Чрез кружево собора вижу пытливый взгляд очей. Терпенье, скорость, даль я вижу, и счастлива я в ней.
Но книги, полные сомнений, взяла я в руки вновь. И боль пронзает дуновенье. И в играх жжет любовь. Вновь чистый лист бумаги вижу, и я хочу бежать в сильные объятья страсти, слова, что тверды всласть. И вновь окутана забвеньем – будто бы лечу. Бабочка порхает в сердце, начерчен путь в ладонь.
Всуе я брожу по крышам, затмевая след. Иногда я вновь не вижу вязкий топкий бред. Страх пронзил живое тело, души разогнав. Милый ангел шепчет тайно: «Сон внутри тебя». Шелест листьев все сильнее – слезы на глазах. Милый ангел, понимая, плачет иногда.
Мысль запуталась в путине – тоска, раздумья, снег? «Внутри тебя заложен ключик»,?– вновь слышу я в ответ.
Цветами путь усеян в мыслях. За слайдом слайд – изменчив тон. Сжигаешь ты терпенье, милый, за облаками дальних снов. Пронзает совесть слов бесчестность. В загадке весь упрек. Вопрос невольный слышен в трели: «Вперед! Жизнь ждет твой сон!»
Брожу по лесу
Брожу по лесу, я блуждаю в потемках раннего утра и сон в борьбе одолеваю за право жить внутри себя.
Что ж, мир наполнен жгучих красок и муз безвременных кончин! Заполнен чванством и богатством. «Нас нет во времени!» – твердим. Порой, стоя на эшафоте, ты думаешь о смуте дней – хандра и ложь тебя изводит, обман от любящих людей.
И льются горькою лавиной слова, звонки, залог любви. И обжигает, словно в топке стоишь и веришь – будет дождь.
Столь глупое дитя
Однажды сказано, что жизнь – лишь миг, и этот миг придуман нами. Явленье – быстротечней мглы, что распылила день за днями. Ты хочешь побороть в себе то, что неслышным шагом ходит, но боль и страх по миру бродят – полна котомка каждый день.
Столь глупое дитя, и как же ты уродлив: в столь ветхие года ты не мудрен, и скуп ты.
Твоя душа снует по щелям, от страха ноет и молчит. На помощь тянутся, кто любит,?– а ты не видишь, ты ослеп.
Ты слеп, хотя и зряч, твоя душа полна тобою. И мысли все, о чем вестуют, скрываясь в масках, ложь рисуют. Ты жалок, мерзок и жесток, когда ты не лишен покоя. В твоих глазах всегда упрек, но не тобой, а им и мною.
