Холодная весна, начало века. Поэзия, поэтическая в край

Холодная весна, начало века

Поэзия, поэтическая в край

Марина Дианова

© Марина Дианова, 2019

ISBN 978-5-4496-5897-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бессмертие

Сонная одурь прошедшей зимыЯркое солнце над грязной улицейБудто и не было всей этой тьмыВсё бытие обновлённо и молодоСвет заливает пространство до краяСловно хрусталь или белое золотоДеревья дрожат на прохладном ветруЕсли весна существует на светеЗначит, и я никогда не умру

Поэты

Мифологические звери живут в старинных книгахПернатые змеи и прочие цилини, единорогиДрузья богов, шерстяные и костяные ногиЧешуя дракона, тело льва, стальные веригиОт них остались косточки, ровные строчкиЗавитушки иероглифов, строгие буквенные линииПротив них в разное время в разных местах применяли заточкиХолод, голод, капание ледяной водой на извилиныОни все вымерли, оставили нам играться черепки черепов изящныеОни были вещные, вещие, мощные и настоящие

Хокку взрослого человека

Поздно. И снежноМягкая нынче зимаДома ночую

Верлибр

Моё внутреннее содержание – моя шизофренияМоя поэзия – предвестник шизофазииМне хочется выйти вовне из мирозданияНо таких дверей ещё не придумалиВсе поэты сделаны из антиматерииИ при взаимодействии с миром аннигилируют

На газетке

Рыба смотрит мёртвыми глазамиНа газете возлежаПлачет горькими слезамиРыбья чешуйчатая душаКолечки лука рядом лежатРыбу на части рву рукамиГоречью в глоткуТёплую водкуСверху лук и селёдкуИ мир прорастает снами

Археология

На керамическом сосуде следы от пальцев гончараДоисторические люди в нём суп варили у костраМы тоже варим суп и кашу, в огонь сувая котелкиПотом найдут стоянку нашу на гриве около рекиНайдут там банки и бутылки, и прогоревший котелокНа саже отпечатки пальцев – хватали мы его за бокКакой причудливый орнамент! – так скажут в будущем о нёмА мы, для полноты картины, почаще в поле пиво пьём

Ц.

Невыносимо ждать концаГлядеть сквозь узкое оконцеКак пробегает мимо солнцеКоснувшись твоего лицаПускай свернётся мир как свитокИ те, кто ждал меня, придутНеся с собой любви избытокНеприживающейся тут

Басё

Одинокий ворон на сухой веткеМаленькая птичка в золотой клеткеЗа солью ходит сосед к соседкеШифруясь, как на разведкеКурю в подъезде, вопреки законуНаблюдаю за осенью заоконнойТуманной, мрачной, кошмарно-соннойСквозь дождь движется силуэт тёмныйОдиночество горькое повсеместноВ каждом сердце невыносимо тесноРазве что вином обезболить местноА другого метода неизвестно

Туман

Туман и дождевая моросьМашины едут, сбросив скоростьНа повороте наш автобусПочти что валится, кренясьВ густую глинистую грязьВ окошках серый фонУкраден городХолодной, стылой серостью водыОстались лишь нечёткие следыЛюдей и зданий, проступившие сквозь морок

Прощание

Отпечаток злой печали на моём лицеНе пойму, чего мы ждали – будет скорбь в концеНапоследок выпиваем горькое виноРастворённое слезами, не пьянит оноОстрота взаимной боли, жёсткость бытияДля меня ужасней смерти жизнь во тьме твояТы уходишь дальше, дальше – черт не различитьИ вернуться не поможет Ариадны нить

Хаос

Пять чувств, пять пальцев на рукеРеальность сжата в кулакеЛадонь раскроешь – словно птицаВспорхнёт и в листьях затаитсяМир станет жутковато страннымСреди простого веществаПроглянет хаос первозданныйИ станут кости как трава

Университетское

Собака с шерстью пегой на солнцепёке спитУ всех деревьев и кустов зелёный летний видПоэтов древнегреческих читаю в переводеО басилевсах, воинах, законах и природеНещадно сломаны слова под ритм стихов ЭлладыВ оригинале прочитать на самом деле надоНо я – ленивый ученик, и мне трудна античностьХотя как грек я на вино спускаю всю наличность

Палата номер 6

Смертельно жить. Не жить – смертельно тожеИероглИф – рисунок вен под кожейПо жилам жизнь бежит, в крови душаПока не оступился, не дышаНежизнь моя, подобная растениюСтремится к смерти. И оцепенениеВсё более овладевает мнойСъедая душу злой удушливой тоскойМне снится бег оленя через чащуИ сердце начинает биться чащеВидение предсмертное, олениРогатые задумчивые тениА сердце, сердце бьётся на разрывИ я уже в долинах смертной сени

Краткое

С утра пораньше зафиксировать реальностьПодтверждая собственное бытиеВ неровных строках. Они как данностьВсегда присутствуют во мнеЯ слышу их – на пределе слухаКак ход большой рыбины в глубине

Триптих Ван Гогу

1. Мастихином в Арле

Цветут прекрасные ирисыИ стройные кипарисыВдоль дороги земляной выстроилисьУ каждой песчинки собственный цветВ буро-белом Брабанте такого нетЖёлтая лошадка по красному полюДвижется рысьюПрекрасные видения дальней страныНебо невиданной глубиныПочему так редкоМожно бывать на волеВсё что угодно за каждый взглядНа кипарисов тёмный рядПоля цветущие и в вышинеНебо стремящееся ко мне

2. Перед сном в Сен Дени

Если бы я рисовал цветокТо взял бы густую яркую краскуЧтоб с кисти на руку стекало маслоЧтоб бил с холста электрический токЕсли бы я ходил пешкомПо дорожным камням бы шёл босикомНа небо смотрел бы во все глазаОсобенно если грозаИ в буйстве молний лиловом громеДышал как в собственном старом домеИ всё это было. И больше не.И решётка в зимнем моём окне

3. Обстоятельства смерти

Сон разума рождает кипарисыБессмертные и тёмные как дождьИ никуда от них ты не уйдёшьПока рука держать способна кистиА ясность порождает чернотуНад алым полем выжженной пшеницыНеправомерный переход границыНеспешным шагом с трубкою во рту

На века

Что-нибудь изящное и простоеКак цветущие миндальные ветви у Ван ГогаХочется сказать, но пока немота побеждаетВсе слова как неверный лук, прорванный стройПочему так многоПафоса, но нет красоты, истинной словно цветокПолевая лилия, помните, не трудятся, не прядутА мои слова словно камень в пруд упадутИ забудутся снова и снова

Ода к Данте

Мне кажется, я побывал в адуИ если так, то Данте был неправВ его многоглаголивом бредуУ грешников есть слишком много правВ казённом одеянии, с метлойИзображаем подметание двораВ нас столько дряни насовали доктораЧто с нас смеётся санитар бухойРукой махает – лохи, перекурДымим огрызками дешёвых сигаретИ толку в нашей деятельности нетБычки бросаем в жухлую травуА на обед дадут баланду намКартошка и капуста – всё гнильёО Данте, Данте, поживи с моёСпециалистом станешь по адам

Живём

Правдоподобие потеря для искусстваВ хороших стихах место для гиппогриффовДраконов кентавров изысканных сложных рифмА не для чьих-то пафосных чувствКоторые некуда деть. Но по крайней мереПревращайте в драконов свои печальные вздохиПусть читатель верит драконы ещё не сдохлиМожет подольше протянет на этой вере

По коридору

В коридоре жёлтые стены, всё как полагаетсяКто-то играет в шахматы – развлекаетсяСил хватает только на то, чтоб срифмовать глаголыМедсестра ругается —Кто-то из душа выскочил полуголыйНе разрешается!Я хожу вдоль, сочиняю стихи попутноНичего не выходит путногоВсё запутано, смутноВ голове жужжат аппаратыРаботают препаратыНе вспомнить, что не было там их когда-тоКулаки сжатыПобочный эффект, говорят врачиТак и ходи, и вообще молчиА я не могу молчать, с поэтами такое редко случаетсяСтихотворение не кончаетсяМожно читать с начала—с конца, как по коридору туда-сюдаОдинаково ерунда

Призматическое

За картины при жизни не платят, смирись, художникИ стихи никому не нужны, если жив поэтУдобные гении из учебных пособийПрищурившись смотрят на оставленный белый светСвет, который они через призму своего мозгаРазлагали на созвучия невиданной красотыА теперь они умерли. Поздно, поздно

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.