Арфа королей

скачать книгу бесплатно


Я рассказываю про сорочку.

– Думаю, Дана и остальные прачки были правы, ваши мне действительно подойдут. К тому же, они говорили, что вот таких, отделанных лентами, у вас две.

– А с какой стати я должна дарить отличную одежду какой-то… бродячей музыкантше?

Я делаю несколько размеренных вдохов.

– Не дарить, а всего лишь одолжить.

– Ага, а ты потом вернешь мне ее провонявшую потом. Или даже разодранную по швам.

Она окидывает меня взглядом.

– Такая-то дылда, как ты.

– Я подумала, что могу вам кое-что предложить.

– То есть, ты собираешься мне заплатить?

С каждой фразой она нравится мне все меньше и меньше.

– Нет, скорее предлагаю заключить сделку. Если вы одолжите мне сорочку, пока не высохнет мое выходное платье, я сегодня после обеда часок-другой присмотрю за Ашллин. Я обещала научить ее играть на свирели.

Выражение лица Мааре говорит о том, что эта идея кажется ей смешной.

– На свирели?

– Да, я играю довольно хорошо. Вы могли слышать меня по вечерам. У вас будет немного свободного времени. А я позабочусь, чтобы сорочка вернулась к вам чистой, в целости и сохранности.

Вижу, что ей хочется согласиться. К чести ее будь сказано, она на пару мгновений замирает в нерешительности. Соглашаясь, она нарушает собственные правила.

– Только не попадайтесь никому на глаза, – говорит она, – иначе у меня будут неприятности.

– Мы спрячемся, правда, Ашллин?

Девочка кивает, и ее щечки делаются пунцовыми. Рука, сжимающая игрушку, немного расслабляется.

– И не фамильярничай с девочкой, – говорит мне Мааре, теперь сама строгость, – она из королевской семьи, хотя увидеть это порой бывает очень и очень трудно… А ты…

– Бродячая музыкантша.

В голове теснятся мысли. Из королевской семьи? Какой именно?

– Так что отнесись к ней с уважением! Ясно?

– Что? Ах да, да… – соглашаюсь я.

Бедная Ашллин. Сомневаюсь, что приставленные к ней надзиратели понимают, что означает слово «уважение».

– Ладно. Сорочку я принесу тебе после обеда, тогда же сможешь забрать и ребенка. Ты, Ашллин, не обмолвишься об этом ни словом. Ни единой живой душе.

Девочка кивает.

– Скажи вслух! – рявкает на нее нянька.

Мне хочется ее ударить.

– Я никому не скажу, – шепчет Ашллин, – обещаю.

В конюшне Арку разговаривает с Илланом, вернее – с кузнецом Огном. Дау тоже здесь – возится за верстаком. Иллан кивает мне. Что до Дау, то он меня игнорирует. Рядом снуют люди, занятые своими делами. Для тайного обмена информацией явно не место и не время.

– Ах, – с напускным удивлением говорю я, – вот вы где, дядюшка Арт. Я хотела с вами поговорить, но, вижу, вы заняты. Поговорим позже.

Я поворачиваюсь и ухожу, стараясь выглядеть естественно.

Вскоре он присоединяется ко мне в комнате для репетиций.

– Простите, – говорю я полушепотом, хотя Арку закрыл за собой дверь, – вы замечали рядом с домом или в саду маленькую девочку? Примерно вот такого роста с волнистыми каштановыми волосами? У нее еще всегда с собой игрушка, зверушка какая-то.

– Не помню, – отвечает Арку, – хотя детей здесь совсем немного. А почему ты спрашиваешь? Она что, пропала?

Я как можно короче рассказываю ему об Ашллин, о предстоящем уроке игры на свирели и о сорочке.

– Мааре сказала, что она из королевской семьи. Поэтому перед тем, как мы встретимся, мне не мешало бы узнать, кто ее родители.

– Вот оно что… – слегка хмурится Арку. – Могу рискнуть и высказать предположение, хотя мне говорили, что девочку прячут от посторонних глаз, да и имени ее я не знаю. Возможно, Ашллин – сестра Родана. У них большая разница в возрасте. Из-за осложнений при родах ее мать тяжело заболела и умерла. Впрочем, я слышал и другую версию, согласно которой неспособность королевы произвести на свет еще одного наследника совершенно ее подкосила. Ты потрясена, Кира? Неужели это так невероятно?

– Это потому что… потому что ее нянька – настоящий тиран, да к тому же еще и лентяйка, а Ашллин запугана и постоянно чего-то боится. Хотя глубоко внутри ее души все еще сохранилась крохотная искорка мужества. И по отношению к ней совсем неплохо было бы проявить немного доброты.

– Будем надеяться, кто-то действительно проявит, – говорит Арку и бросает на меня взгляд, которого я совершенно не понимаю, – но тебе этого лучше не делать. Ты не можешь позволить себе вмешиваться.

– Но я пообещала побыть с ней немного после обеда и не могу нарушить слово, данное ребенку.

– Ты снова меня удивляешь. Ну ладно, обещала – выполняй. Но будь осторожна. Чем меньше людей увидит тебя вместе с этой девочкой, тем будет лучше.

– Но звуки свирели все равно будут слышны.

– Действительно. Но никто не должен знать, кого именно ты учишь играть, поэтому приведешь ее сюда и закроешь дверь. Если что, моя старая свирель лежит вот на этой полке, и ты можешь взять ее. С двумя инструментами одного и того же тона учиться гораздо легче.

– Благодарю вас, дядюшка Арт. Простите, что мне до сих пор не удалось выяснить ничего полезного, но я продолжаю прилагать все усилия.

– Честно говоря, – отвечает Арку, – отсутствие прогресса меня действительно беспокоит. Донал словно стоит на пороге какого-то открытия, но сделать его ему никак не удается. Возможных претендентов на престол всего четверо, при этом троих можно отмести как бесперспективных или никуда не годных. Тоссак на сегодняшний день тоже ничего не предпринял. Мастер Брондус полагает, что на столь позднем этапе он уже не станет этого делать. Но советники регента все равно не находят себе места. Я вот думаю, не зреет ли какой-нибудь заговор.

– Если мы не вернем арфу, – говорю я, – народ может отвергнуть любого претендента, какие бы надежды он ни подавал. И что тогда будет?

– Думаю, Кора будет оставаться регентом до тех пор, пока они что-нибудь не придумают. Но ты права: в отсутствие арфы сделать выбор будет практически невозможно. Брефна погрузится в затяжную эпоху бунтов и мятежей. А бунты и мятежи, как известно, ведут к слабости, которая, в свою очередь, служит для соседей этаким приглашением к вторжению, захвату территорий, кражам скота, а может, и к войне. Ты, наверное, уже слышала о нашествии ворон. Точнее, неких существ, которые могут действительно оказаться воронами, но могут быть и кем-то другим. Точно такая же тварь напала на нашего Нессана на лесной дороге и чуть было не сбросила их вместе с лошадью в пропасть. Не стану рисковать и выказывать предположения о том, что они представляют собой вообще и в здешних краях в частности, но ничуть не сомневаюсь, что приближенные Коры этой проблемой обеспокоены, и для этого у них есть все основания. Подобные вещи могут привести к серьезным проблемам. Если твари вырвутся за пределы королевства, и Кору обвинят в том, что он не удержал их в узде, может вспыхнуть крупный конфликт. Арфа, конечно, может иметь к этому отношение, но может и не иметь. В то же время, присутствие этих непонятных созданий, как удалось подслушать нашему другу на конюшне, может погубить давние доверительные отношения между друидами и светской властью. Коре захочется организовать коронацию нового короля, как водится, в присутствии друидов, а арфа, если на ней сыграют, станет сигналом одобрения нового правителя народом Брефны. Для всех это станет признаком того, что все будет хорошо, даже при наличии трудностей, которые предстоит преодолеть.

Я вдруг чувствую симпатию к лорду Коре. Что если раньше он был счастлив приглядывать за собственными владениями и жить в своем доме в окружении близких? Что если ему было тяжело отказаться от той старой жизни после смерти последнего короля?

– Кора давно стал регентом? – спрашиваю я.

– Лет шесть, может чуть больше, может чуть меньше.

– Выходит, отец Ашллин умер, когда она была еще младенцем?

– Пожалуй, да.

Это в некоторой степени объясняет поведение Ашллин. Ребенок рос сиротой, и я не вижу никаких признаков того, что о нем кто-то особо беспокоился. Что совершенно не помешало ей стать доброй девчушкой. И умной.

– Кира, тебе лучше держаться подальше от Ашллин и ее няни. Девочка вряд ли располагает полезной для нас информацией, а воспитательнице может показаться странным, что ты проявляешь к ее питомице чрезмерный интерес.

– Хорошо, дядюшка Арт. Но сегодняшний урок игры на свирели не в счет. Вы сами согласились.

– Только не говори мне, что под такой грозной внешностью скрывается мягкое сердце, – говорит он, вроде шутя, но все же не до конца.

– Ничего подобного, – отвечаю я, – это просто обостренное чувство справедливости.

Шпион должен мастерски выведывать секреты и не обращать на себя внимания. В первом пока я не преуспела, но вот во втором потихоньку совершенствуюсь.

После обеда Мааре ждет меня в огороде. У нее в руках сложенная сорочка. Рядом молча стоит Ашллин, прижимая к себе игрушку, под левым глазом у нее свежий синяк.

– Что случилось? – не подумав, спрашиваю я.

– Она споткнулась и упала, – отвечает Мааре, – следи за ней в оба. Она всегда найдет предлог убежать и навлечь на свою голову неприятности.

Ашллин смотрит на меня строгими глазами; за этим ее взглядом проглядывает печальная история, о которой я пока знаю немного, но хочу выяснить все. И пропади Арку пропадом вместе с его приказами!

– Я так благодарна вам за сорочку. Обещаю обращаться с ней бережно.

– С огорода ни ногой. Если пойдет дождь, можете спрятаться вон там.

Мааре показывает на небольшой сарайчик, по всей видимости, для хранения инвентаря.

– Ближе к вечеру я за ней приду.

Когда она уходит, я приседаю на корточки и шепчу Ашллин на ухо:

– Играть на свирели нам здесь нельзя. Надо найти местечко поукромнее.

– Большое дерево! – тут же загораются ее печальные глаза.

Я качаю головой.

– Нет. Чтобы играть на свирели, нужны две руки, а я не хочу, чтобы кто-то из нас упал. Да и потом, нас могут услышать и попытаться выяснить, кто же это играет.

– Но тогда где?

– У меня есть специальное место, где можно играть сколько душе угодно. Но по пути туда мы снова должны вести себя тихо, как мышки. Ну, или как лесные куницы – проворные и бесшумные, способные передвигаться по лесу, не привлекая внимания сов, волков и других хищников.

Ашллин кивает. Мне нравится, как оживает ее личико, когда она забывает о страхе.

– Ну что ж, тогда вперед. Это недалеко от конюшен. Если кого-то увидим, нам придется спрятаться.

Я прикладываю палец к губам – тихо, как мышки, – то же самое делает и она.

Мне не приходилось общаться с маленькими детьми, так что я не знала, как подготовиться к ее приходу. Я просто положила на скамью, постелив лоскут мягкой ткани, две свирели – свою и дядюшки Арта. И не забыла захватить самую маленькую дудочку с высоким звуком, которую иногда использую, играя джигу. А с кухни – там работает пара ребят, обожающих слушать мое пение – принесла несколько медовиков и немного сыра. Кувшин воды и чашки в комнате для репетиций у нас всегда есть, ведь от игры, и уж тем более от пения, так хочется пить. Что же до того, чтобы научить Ашллин ходить на руках, то с этим придется подождать до другого раза, когда у нас будет больше места.

Ашллин хорошо бегает и еще лучше прячется. Вероятно, ей часто приходится этим заниматься, чтобы вырваться из тюрьмы Мааре. Мы быстро добираемся до места. На противоположном конце конюшенного двора стоят несколько человек – насколько я понимаю, это путники, передающие конюшенным служкам своих лошадей. Внутри, за запертой дверью, Ашллин постепенно расслабляется, хотя и вздрагивает от любого громкого звука снаружи – когда кто-то кого-то зовет или ржет лошадь.

Ее пальчики едва достают до последнего отверстия на свирели Арку, но зато она проявляет больше старания, чем я ожидала. Быстро понимает, что если дунуть слишком сильно, звук получается невыносимо резким, а если слишком слабо, то выходит вялым, если, конечно, выходит вообще. Для начала мы разучиваем четыре ноты и учимся правильно пользоваться языком. Я показываю, Ашллин меня копирует. Она быстро схватывает все на слух и прекрасно умеет сосредотачиваться. Пока мы играем, ее игрушка сидит рядом с ней на скамье, прислонившись спиной к стене, взгляд ее шерстяных глаз устремлен ввысь. Выражение мордочки у зверушки несчастное – зеркальное отражение того, каким нередко бывает лицо ее хозяйки. Может быть, она выглядит такой печальной, потому что старенькая и потрепанная, да и набивка сейчас уже не та, что была раньше.

Время от времени я прошу Ашллин встать и немного походить – это помогает сосредоточиться. То же самое делаю и я. Мы учимся отбивать ритм, сначала ладонями, потом ногами. Через некоторое время она учится правильно ставить пальцы для пятой ноты, что позволит ей играть больше мелодий, я объявляю перерыв и приношу еду и питье.

– После занятий музыкой мне всегда хочется есть, – говорю я.

И это сущая правда.

Свой медовик Ашллин делит на несколько аккуратных частей. Пару кладет на скамью перед своей зверушкой, остальное съедает маленькими кусочками.

– У твоей подружки есть имя? – спрашиваю я.

– Это секрет, – шепчет она.

– О, прости.

– Тебе я сказать могу. Ее зовут Клиэна. В честь богини из легенды.

– Очень благородное имя.

Интересно, у кого нашлось время рассказывать этому одинокому ребенку легенды? Возможно, друзья у нее все-таки есть.