скачать книгу бесплатно
Передо мной маячит разгневанное лицо мужа. Артур поднимает руку, цепляет меня за подбородок. Неприятное ощущение. И пальцы у него холодные. А мои глаза практически на уровне пряжки от его ремня.
– На меня смотри! – приказывает муж.
– Я не хочу с тобой жить, – выпаливаю в неуместном порыве, отворачиваясь.
– Ты собралась уйти? Для этого работу ищешь? Тебя не возьмут. Никому не нужны беременные сотрудники.
– Артур, каким ты видишь наш брак дальше? Лично для меня он развалился.
– Да это все твои бабские капризы. «Брак развалился». И тому подобная фигня. Чем тебя не устраивает как есть сейчас?
– Тем, что мой муж оказался не таким, каким был для меня раньше. Ребенка я буду рожать. Что ты станешь с этим делать?
– Отговаривать.
– Отговорить уже не получилось. Заберёшь Цветика, найдешь ей няню, а нас с малышом отошлешь с глаз долой? Это, по-твоему, семья?
– Цветик, естественно, будет со мной. Если ты хочешь уйти – это твое личное дело. Ребенка ты не заберёшь.
– Вообще-то, детишки чаще всего остаются с мамами.
– Чаще всего. Но не всегда, – произносит он с угрозой в голосе.
– Почему я должна отказаться от дочери? Это ты не хочешь детей.
– Я тебе все сказал, Рин. Хочешь уйти – уходи. Сама.
– Как собака, да?
– Решать тебе, – зло выплевывает он. – Можешь остаться и нормально себя вести.
Я, совершенно потрясенная, смотрю на мужа. Что за дьявол в него вселился?!
– Артур. Ты не хочешь именно этого ребенка? – уточняю я на всякий случай.
– Я вообще не хочу больше детей. У нас есть дочь! Живут как-то люди обычной семьей из трех человек!
– А может, мы разведемся? У меня будет семья из трех человек, – имею в виду себя и детишек. – И у тебя из трех человек. Новая.
– Светку не отдам. А у тебя гормоны шалят, – роняет он лениво, словно устал спорить. Зевает.
Это просто поразительно. Наша жизнь разрушена. Семьи больше нет. А муж зевает.
– Хорошо, Артур. Я уеду. Но Цветика заберу.
– Нет, – возражает он без эмоций. Тихо и спокойно. – Если уходишь – то одна. Выбирай.
– Шантаж?
– Называй как хочешь. Я бы сказал – своевременная встряска.
– Я отсужу дочь, Артур.
– Спустись на землю, Ярина. В ближайшие месяцы тебе будет не до Цветика. Да и потом тоже. Кончай заниматься ерундой.
Выразительно играет бровями. И выходит из кухни.
Его мощная аура остаётся здесь. Нависает… Она давит. И давит. И давит!
– И кстати, – вновь раздаётся голос мужа, – Ты подумала, на что будешь жить и содержать ребенка? Знаешь, во что тебе съемная квартира встанет?
Нужно поскорее снять все деньги, которые есть на моей карте. А то мало ли что…
Так гадко на душе, пожалуй, мне не было никогда.
– Ты как отец обязан принимать участие.
Но Артур лишь ухмыляется в ответ:
– А ты заставь меня.
Я бессильно сжимаю кулаки. Просто стараясь не сорваться. Но Артур и дальше льет масло в огонь моего отчаяния, прибивая рутинностью нового вопроса:
– Что там у нас с Новым годом? Елку когда будем наряжать?
– Завтра вечером, мы же обсуждали. Ты сказал, купишь. Дочь ждёт.
– Ладно. Значит, завтра Цветика я сам заберу пораньше. И вместе нарядим.
– Мы и без тебя в состоянии управиться, – отвечаю я, скрежеща зубами. – Ты только дерево принеси.
Глаза Артура излучают такой лютый мороз, что мне хочется поежиться. А еще полосует его глубокий, с предупреждением тон:
– А я сказал, что будем наряжать вместе.
Отворачиваюсь.
Да пропади оно все пропадом…
Глава 5
Иду вперед, не разбирая дороги, немного прищуриваясь от крохотных белых хлопьев, кружащих в воздухе, и вдыхая зимнюю прохладу. Тонкое одеяльце из свежего снежка укрывает землю. Скоро он растает: в этом году со снегом большая беда, температура держится плюсовая. Поэтому небольшое похолодание и долгожданные расписные снежинки в преддверии Нового года – уже настоящий праздник.
Я не смотрю по сторонам, интерес ко всему угас. Мне не хочется быть частью предновогодней суеты, заморачиваться с побрякушками, подарочными упаковками и тому подобной лабудой. Мне ничего не хочется. Лишь упасть на диван и с головой укрыться одеялом, настолько паршиво на душе. Так горько… пожалуй, впервые я чувствую такое острое разочарование. В себе. В своем выборе. В своей жизни.
Вчера мы весь вечер украшали елочку. Артур притащил огромное роскошное живое дерево: теперь дома пахнет хвоей, смолой и немного мандаринами. А мне хотелось рыдать в голос, наблюдая, как нежно и ласково супруг разговаривает с дочерью, как улыбается ей и поднимает вверх, чтобы Светочка надела на макушку золотистую сосульку. Ей-богу, я не понимаю, что происходит. Уже ночью, со слезами на глазах после всех приготовлений, я предложила супругу развестись. Серьезно, обдуманно. Но категоричное мужское «нет» сломало меня окончательно. А еще у меня болит шея. Как же неудобно спать на диване в гостиной…
Цветика утром я отвела в сад. За завтраком мы с Артуром в очередной раз поцапались. Потому что он не смог промолчать насчет моего выражения лица. А у меня не вышло не реагировать на грубость мужа.
Полчаса назад закончилось собеседование. И закончилось оно отвратительно. В принципе выгляжу я так же жалко, как и ощущаю себя внутри. Чувствую себя размазней. Завтра у меня еще одна попытка в другой фирме. Постараюсь выглядеть получше и отвечать на вопросы увереннее.
Хотя… к чему мне завтра? Начинать надо уже сейчас, а откладывать можно сколько угодно.
Добредаю до ближайшей лавочки, ладонью смахиваю с нее снег. Достаю из сумочки зеркальце. Печально всматриваюсь в свое отражение. Мдааа… это кошмар. Для начала распускаю волосы и сдвигаю шапку так, чтобы пряди мягко обрамляли лицо.
Тру щеки бумажным платочком, чтобы смыть темные мокрые дорожки, но становится еще хуже. Я запахиваю поплотнее зимнее пальто: ветер набирает силу.
– Девушка, извините! – весело прилетает в спину бодрый мужской голос. – Можно вас попросить о по…
Когда я оборачиваюсь, мужчина замолкает. А я слегка напрягаюсь. Он очень высокий, мощный, с нереально широкими плечами, чуть выдвинутым вперёд подбородком и взъерошенными темными волосами. С моего места незнакомец кажется незыблемой скалой. Он излучает силу и энергию, с которыми не хочется сталкиваться. Мне вдруг становится не по себе. На руках его кожаные перчатки, кулаки – как кувалды. Такой алюминиевую банку сомнет и не почувствует.
Я непроизвольно сглатываю. На тяжелый мужской взгляд отвечаю смело, хотя внутри ощущаю небольшой испуг: вокруг никого, лишь снег и ветер усиливаются.
– Что вы хотели? – уточняю я тихо у этой махины.
– Думал попросить вас выручить меня из беды. Но как я посмотрю, – он, вдруг улыбаясь, начинает крутить пальцем в воздухе, обрисовывая свое лицо, – у меня все, оказывается, не так уж и плохо.
Ну всё ясно. Он намекает на темные пятна туши под глазами.
– Смахиваю на панду, да? – печально уточняю я.
А незнакомец лишь шире растягивает губы:
– Есть немного.
Я вздыхаю и зачерпываю пушистую белоснежную горсточку в ладонь. Осторожно пытаюсь отмыть испорченный макияж подтаявшим снегом. Позорище.
– Эй-эй, холодно же, – недоуменно заявляет незнакомец. – А салфеток нет?
– Влажные закончились.
– Не проблема. Я сейчас из машины принесу.
– Ой, нет, не надо! – испуганно возражаю я, но мужчина лишь хмурится.
– Все лучше, чем снегом лицо полировать.
И уходит. Его серый седан припаркован в конце здания. Я пристально наблюдаю за происходящим: меньше чем через минуту статный бугай оказывается возле меня.
– Вот возьми. А то и правда лицо обморозишь.
– Благодарю вас.
Принимаю салфетки заледеневшими пальчиками, крепко сжимаю упаковку: еще нераспакованная.
Я поднимаю глаза на своего плечистого спасителя.
Мы с ним играем в гляделки.
– Я только парочку вытащу…
– Ай, бери все. Что ж мне, салфеток каких-то жалко?
Я киваю. И еще раз уточняю:
– И всё же. Я чем-то могу вам помочь?
– Да у меня батарея села, – вытаскивает он из внутреннего кармана последнюю модель айфона, – хотел попросить позвонить. А то меня ждут, а я тут немного подзастрял.
– Ах, позвонить. Да, конечно! Пожалуйста… – с готовностью отзываюсь я.
Как могу проворно тяну из сумки точно такой же телефон. И тоже черный. Разблокирую.
Нужно поскорее привести себя в порядок: скоро пальцы совсем задубеют.
– Спасибо, – радуется мужчина и, стягивая перчатки, уже набирает нужный номер.
Пока он разговаривает, я поскорее стираю противные разводы с лица. Получше, конечно, но губы и нос все еще распухшие. Ну ладно. Успеется…
– Огромное спасибо! – радуется бугай, протягивая обратно мой телефон. Переводит взгляд на мое лицо. И немного подвисает.
– Пожалуйста. Рада, что смогла помочь.
– А ты чего заплаканная такая? Случилось что-то? – вдруг интересуется он, раскованно плюхаясь рядом.
Я только и могу, что горько усмехнуться:
– Да. Серьёзная поломка.
– Так ты из-за машины? Фигня вопрос. Я тебе потом номерок подкину, подрихтуют. Спецы от бога.
– Машина ни при чем.
Я искоса смотрю на мужчину. Он выглядит устрашающе, на самом деле, слишком большой, слишком сильный, дерзкий и наглый блеск в глазах, плотно сжатые, словно от недовольства, губы. Но глубокий голос придает незнакомцу особое очарование. Навскидку ему лет тридцать. Возможно, с хвостиком. Как мне, в общем-то.
– Муж накосячил, да? – уточняет он и кивает на золотой ободок на моем безымянном пальце.
– Сложно адекватно собрать всю ситуацию воедино.
– Ясно. Сочувствую, – участливо отзывается незнакомец. На лице его аккуратная темная щетина, сейчас это в моде. А Артур всегда чисто выбрит… – Может, тебя домой отвезти? Я все равно уже опоздал.
Я невольно кривлю губы и, разглядывая бирюзовые небеса вдали, отвечаю еще горше:
– Некуда везти, – философски грустно выдыхаю я. – Нет больше у меня дома.
– Сгорел? – допытывается он, хмурясь, и внимательно меня рассматривает.
– Дотла.
