скачать книгу бесплатно
– Парасомния, – Рита окинула хозяйским взглядом стол и ушла на кухню за салфетками. – Специфическое нарушение сна, иначе говоря, – пояснила она, возвращаясь и садясь за стол. – Этиология до сих пор точно не ясна. Известно одно – генез данного расстройства обусловлен перенапряжением нервной системы, а не психическими заболеваниями. Хотя последние могут сопутствовать, но взаимосвязи не прослеживается. Но меня смущает другое: почему она не помнит реальные события. По сути, если это, например, сомнамбулизм, она должна помнить реальность. А вот сон, как раз, может и не запоминаться.
– А она может лгать или покрывать кого-то? – предположил Игорь, приступая к ужину.
– Судя по тому, что говорил Алексей, как описал её поведение, я не думаю, что она лжёт, – ответила Рита. – И ещё меня смущает, что она боится врачей.
– Что это может значить?
– Пока не знаю, – Рита пожала плечами. – Завтра посмотрим.
– И ещё момент, – Игорь на время прервался. – Она думает, что знает номер отца. В реальности – звонила на него года два назад. И это – номер Тихомирова.
Рита подняла на мужа удивлённый взгляд.
– Он её вёл? – спросила она.
– По всей видимости, – Игорь кивнул. – Я сейчас с родственниками Тихомирова договариваюсь о передаче всех его документов.
Рита на мгновение задумалась.
– А Тихомиров два года назад занимался не шизофренией, – вдруг вспомнила она. – Он исследовал память. Вернее, расстройства памяти.
– Значит, у Калининой проблемы с памятью?
– С какими-то её функциями, – ответила Рита. – И это похоже на конфабуляцию. Хотя, с другой стороны, если, она не придумывает, то это, скорее, псевдореминисценция.
Игорь, подперев голову рукой, улыбнулся, глядя на жену. Ему нравился тот незнакомый язык, на котором она говорила.
– Я не был на твоей конференции, – произнёс он.
Рита рассмеялась.
– Конфабуляция – это выдуманные истории, которые для сознания настолько яркие, что человек в них верит, – пояснила она. – Помнишь, Олег рассказывал про щуку, как он три раза подряд в неё из двустволки стрелял?
Игорь кивнул.
– Так вот, он, вполне возможно, верит, что он успел перезарядить, – пояснила Рита.
– То есть, это – сам выдумал, и сам поверил, – уточнил Игорь.
– Да. А псевдореминисценция – это перенос событий во времени. Может, она в детстве и гуляла по парку с отцом, лет десять назад. А память говорит ей, что это было вчера.
Игорь помотал головой.
– Задал Лёха задачу, – произнёс он.
– Но мне это интересно, – в голосе Риты звучал азарт.
Майор Меркулов выходил из кабинета, в надежде на скорое возвращение домой под звонкий смех Катюшки при словах «папа вернулся» и на горячий ужин на кухне в кругу семьи, как телефонный звонок и высветившийся на экране номер Никиты Климова заставил его выругаться и нехотя принять входящий.
– Слушаю, – произнёс Алексей, морально готовясь отложить ужин, минимум на два часа, ведь звонок от руководителя опергруппы не мог означать ничего, кроме того, что найдено очередное тело.
– Алексей Егорович, найдено тело молодой девушки, – как и предполагал Алексей, сообщил лейтенант Климов. – Берег, под Коммунальным мостом.
– Еду, – Алексей устало вздохнул.
Спустя полчаса он был на месте.
– Вот, свидетели, – лейтенант Климов указал на молодую пару, стоявшую чуть поодаль от места работы опергруппы. – Тело извлекли из воды. Пока предполагаем, убита выше по течению. Возможно, прошлой ночью. Более точно сказать сейчас не смогу.
– Что-то особенное есть? – поинтересовался Алексей.
– Есть, – отозвался Никита.
– Ладненько, – Алексей направился к двум свидетелям.
Кратко переговорив с молодыми людьми и поняв, что ничего особенного от них он не услышит, Алексей, отпустив свидетелей, вернулся к Никите Климову.
– Давай, чего там, – произнёс он, подходя к телу.
Лейтенант Климов присел на корточки рядом с извлечённым из воды телом девушки и слегка повернул его на бок.
– Вот, – он указал на две дырки на шее убитой, напоминавшие след от укуса клыков. – Как-будто кто-то пил кровь у неё из артерии. И печень вырезана, – Климов вернул тело в исходное положение и приподнял футболку девушки, скрывавшую глубокую тёмную рану. – Вырезано с хирургической точностью. Профессионал работал, – продолжал он. – Следов борьбы нет. Девушка не сопротивлялась, по всей видимости.
– Её могли каким-нибудь психотропным накачать? – предположил Алексей.
– Пока сказать не могу, – ответил Никита. – Тут только вскрытие и анализ тканей.
Алексей наклонился над телом, рассматривая рану. Ему не раз доводилось присутствовать при осмотре тел погибших, наблюдая за работой Светланы. И, если он и не мог назвать себя экспертом, то некоторые наблюдения для него, точно, не прошли даром.
– Разрез странный, – заметил он, наконец, надевая предложенные лейтенантом Климовым резиновые перчатки. – Как-то маловат для того, чтобы печень достать.
– Ну, не то, чтобы маловат, – ответил Никита. – Но, да, идеально по размеру.
– То есть, убийца – эстет? – невесело усмехнулся Алексей.
– Да, но при этом – как будто вампир.
Алексей поднялся, снял перчатки и достал смартфон.
– А вообще, вампиров часто аристократами изображают, – он сделал несколько снимков.
– Потому, что они – богатая верхушка? – поинтересовался Никита.
– Наверно, – Алексей просмотрел получившиеся снимки. – Я по вампирам не спец. Но, видать, у нас какой-то маньяк завёлся. С эстетическими наклонностями. Или…, – он внезапно замолчал.
– Товарищ майор? – Никита вопросительно посмотрел на майора Меркулова.
Алексей почесал затылок.
– Нет, ну, бред, понятное дело. Ну не может ведь Калинина быть вампиршей, – Алексей перевёл взгляд на лейтенанта Климова. – Или у нас тут реальные упыри завелись и их кто-то отстреливает?
Никита пожал плечами.
– Тогда для чего бы вампир печень вырезал? – произнёс он.
– Да, кто его знает? – Алексей снова перевёл взгляд на тело и убрал телефон в карман. – На закуску. Как это, кроветворный орган, – он мотнул головой. – Или, что реальней – маньяк. Маньяк-людоед. Или группа маньяков-людоедов.
– Тогда, в случае с Калининой, как Вы говорите, кто их отстреливает? – спросил Никита.
Алексей шумно выдохнул. Дело и без того нельзя было назвать простым. Теперь же, едва нащупав нить, Алексей почувствовал, как наткнулся на целый клубок. И пока вопросов было в сотни раз больше, чем ответов. Вампиры, охотники, банда людоедов – в данный момент всё казалось вполне реальным.
– Так, – наконец, произнёс он, давая отмашку. – Тело на экспертизу. И смотрите, чтобы не ушла оттуда. Заключение жду завтра вечером.
– Так точно, – отозвался Никита.
Глава шестая
Кабинет, в который Соня вошла в четыре часа вечера на следующий день, мало отличался от прежнего, разве только казался более сумрачным из-за плотных, наполовину закрывавших окно штор. За столом сидела женщина, лет тридцати, с простой причёской и в деловом костюме. Слева от стола стояло выцветшее кресло. Женщина, мягко улыбнувшись, кивком указала на него Соне.
Сделав глубокий вдох, Соня подошла ближе и молча села, сцепив пальцы рук в замок. Опустив глаза, она вытянула спину, пытаясь подавить подступающий к горлу страх. Взгляд незнакомки, казалось, проникал в глубины её сознания, а потому смотреть ей в глаза было страшно.
– Соня, – голос незнакомки, вопреки ожиданиям, прозвучал мягко. – Вам удобно, чтобы я Вас так называла?
Соня, не поднимая взгляда, покивала.
– Хорошо, – голос женщины звучал так же мягко. – Меня можете называть Маргарита Владимировна. Соня, Вы боитесь чего-то?
Стараясь сдержать так не вовремя рвущиеся рыдания, Соня робко взглянула на собеседницу и, снова опустив глаза, кивнула.
– Вы можете рассказать, чего Вы боитесь? – спросила Маргарита.
Соня сделала судорожный вздох.
– Я… – пробормотала она. – Не знаю…. – она подняла полные едва удерживаемых слёз глаза. – Я ведь не сумасшедшая? – с мольбой в голосе произнесла она.
Рита мягко улыбнулась.
– Нет, Вы не сумасшедшая, – ответила она. – И я здесь не для того, чтобы ставить Вам диагноз или назначать лечение. Вы вполне адекватный человек, – в голосе Риты, наравне с мягкостью, появились нотки убеждения. – Вы просто напуганы и не можете понять, что с Вами произошло. Мы хотим Вам помочь. Потому что только Вы можете помочь нам.
– Меня не заберут в психушку? – неуверенно спросила Соня.
– Нет, – Рита помотала головой. – Вы ведь не больны. Мы просто побеседуем и попробуем разобраться в том, что произошло.
Соня кивнула и, закрыв лицо руками, тихо зарыдала.
– Я, я не знаю…. Я ничего не помню…. – произнесла она сквозь всхлипывания. – Мне когда сказали, что всё было не так, как я помню, – она подняла голову, вытирая руками слёзы. – Я вообще запуталась. И мне…, – она всхлипнула, закрывая глаза.
Рита налила в стакан воды из стоявшего на столе графина.
– Возьмите, – она протянула стакан Соне. – Я понимаю, – всё так же спокойно продолжала она, подтянув стул из-за стола ближе к креслу и садясь напротив девушки. – Вам страшно. Вы запутались во всей информации, которую слышите. Вам кажется, что Вас хотят осудить, что Вас не понимают и принимают за сумасшедшую. Но мы уже определились, Вы не сумасшедшая.
Соня, сделав несколько глотков воды, поставила стакан на стол, переводя дыхание.
– То есть, если я всё вспомню, я снова стану нормальной, – настороженно глядя на Маргариту, произнесла она.
– Соня, – Рита взяла девушку за руку. – Вы – абсолютно нормальный человек. В психиатрическую клинику Вас никто не заберёт. Как минимум, потому, что наш с Вами диалог – это не приём у врача. Потому, давайте, мы отойдём от понятий «нормальный-ненормальный», – она снова улыбнулась, прямо глядя на Соню. – И сейчас все Ваши воспоминания, всё, о чём Вы будете говорить, воспримем как реальность. А дальше потихоньку разберёмся, какие события предшествовали какому воспоминанию. Только у меня к Вам убедительная просьба, – Рита сделала секундную паузу, чтобы дать Соне сосредоточиться. – Не бойтесь меня. И, главное, не бойтесь себя. Договорились?
Соня покивала, впервые несмело улыбнувшись.
– Прекрасно, – Рита, наконец, почувствовала облегчение. Нет, битва за воспоминания и сознание этой девочки только начиналась, но плацдарм был готов.
– Расскажите мне о себе, – попросила Рита. – Где учитесь, где живёте, чем любите заниматься.
– Живу с мамой, в общаге, – ответила Соня. – В прошлом году поступила в колледж, на страховое дело. Теперь в свободное время работаю в «Бургер Кинге», чтобы за колледж платить.
– То есть, Вам приходится и учиться, и работать.
– Да, – Соня покивала. – Просто, – она замялась, после чего подняла робкий взгляд на Риту. – Мама пьёт. Она не работает. Ну, иногда мамины мужики там продукты приносят, – Соня брезгливо поморщилась, поспешив перевести тему. – Так, если бывает свободное время, с друзьями встречаюсь. Или с отцом…, – она осеклась.
– Расскажите мне об отце, – кивнула Рита. – Расскажите, как и где встречаетесь, куда ходите.
Соня пожала плечами.
– Да, так, по парку гуляем, – на тонких губах девушки появилась едва заметная улыбка. – Иногда в кафе или в кино. В зависимости от погоды, конечно. В зоопарк несколько раз ходили. Как-то на день рождения он меня в какое-то крутое кафе привёл. Мы там самый вкусный десерт ели. Мне тогда, кажется, четырнадцать исполнилось. А потом мы катались на колесе обозрения. И он мне про город рассказывал. А ещё говорил, что в Лондоне есть огромное колесо, и, чтобы проехать по кругу, нужно полчаса. И мы мечтали, что когда-нибудь туда съездим. Хотя, как съездим. Он же не выездной. Он в тюрьме сидел, – быстро произнесла Соня. – Но, всё равно, мы хорошо общаемся. И он всегда что-нибудь интересное рассказывает. А ещё я начала рисовать. И показывала ему рисунки. И он сказал, что это очень хорошо. И что, когда я окончу колледж и начну на нормальной работе работать, чтобы я выучилась на какого-нибудь web-дизайнера, потому что они лучше зарабатывают. Ну, и, так, когда мне плохо, я ему звоню, или встречаюсь с ним, он мне хорошие советы даёт.
– А как часто видитесь? – спросила Рита.
– Когда как, когда время есть. Или когда… – Соня снова запнулась. – Когда дома быть не вариант, – докончила она.
– Я понимаю, что Вам неприятно говорить об этом, – произнесла Рита. – Но, всё-таки, что происходит в эти моменты дома?
– Ну, – Соня передёрнула плечом. – Когда мама напивается. Или когда к ней мужики приходят. Или всё вместе. Или когда она говорит, что я сумасшедшая и деньги требует. Особенно, если я про отца говорю, – в глазах Сони снова заблестели слёзы. – Вы понимаете, – вдруг произнесла она. – Вот я сейчас это всё говорю, а сама понимаю, что ведь половину жизни я не прожила. Вот, ту лучшую половину. А что будет, если я вспомню то, что реально было. Может, в сотни раз хуже?
– Вы боитесь этого, – догадалась Рита.
Соня только молча всхлипнула в ответ.
– И Вы сейчас не готовы об этом говорить.
Зарыдав, Соня помотала головой.
– Хорошо, – мягко произнесла Рита после короткой паузы. – Мы не вправе заставлять Вас. Если Вам тяжело, мы можем прекратить эту беседу. Вы хотите её прекратить?
Соня подняла полный растерянности и мольбы взгляд на Риту.
– Я не знаю, – пробормотала она. – Я и понимаю, вроде, и… – она закрыла лицо рукой, всхлипывая.
– Ну, давайте тогда, прервёмся, – предложила Рита. – Давайте вот, что сделаем. Мы с Вами обменяемся телефонами и Вы, когда будете готовы, позвоните мне. Хорошо?
