«Убийство в клубе „Кактус“»

Мари Мирро

"Убийство в клубе «Кактус»"

Труп в пальто от «Гуччи»

1

Если бы мне сказали, что я найду труп в клубе «Кактус», я бы рассмеялся. Во-первых, потому что клуб назывался «Кактус» – а это уже повод для хохота. Во-вторых, потому что трупы в нашем городе обычно валяются в подворотнях, а не в заведениях с коктейлями по цене моей месячной зарплаты.

Но вот он – лежит.

На барной стойке.

В пальто от «Гуччи».

С кактусом в груди.

2

Я, Игнат Волков, частный детектив с лицензией, выданной неизвестно кем и зачем, стоял и пялился на покойника, чувствуя, как по спине ползёт противный холодок. Не то чтобы я боялся мёртвых тел – после армии и трёх лет работы в охране супермаркета меня сложно чем-то удивить. Но этот тип… Он выглядел так, будто просто прилёг отдохнуть после тяжёлого дня.

– Опять? – раздался за моей спиной усталый голос.

Я обернулся. Бармен Гриша, мужчина с лицом, на котором ещё в юности поселилось выражение хронического недовольства, протирал бокал тряпкой, даже не глядя на труп.

– «Опять»? – переспросил я. – Это у вас тут регулярное явление?

Гриша вздохнул, поставил бокал на полку и наконец удостоил барную стойку взглядом.

– Третий за месяц.

– И что, все с кактусами в груди?

– Нет. Первого задушили гитарным кабелем. Второго – утопили в аквариуме с пираньями.

– А этот?

– Ну… Видимо, кто-то решил добавить зелени в интерьер.

Я покачал головой и подошёл ближе. Покойный был мужчиной лет сорока, с аккуратной сединой у висков и лицом, которое даже в смерти сохраняло выражение лёгкого презрения. На нём был идеально скроенный костюм, часы «Ролекс» (я бы поклялся, что настоящие, но в нашем городе настоящих «Ролексов» не бывает) и ботинки, которые блестели так, будто их только что вылизала собака с синдромом навязчивых состояний.

А ещё – тот самый кактус.

Он торчал из груди покойного, как флаг, воткнутый покорителем Эвереста. Маленький, зелёный, с иголками, которые даже сейчас выглядели угрожающе.

– Кто-то явно хотел послать сообщение, – пробормотал я.

– Или просто у него под рукой больше ничего не было, – пожал плечами Гриша.

3

Клуб «Кактус» не был тем местом, где обычно случаются убийства. Вернее, он не был таким местом, пока его не открыли.

Это было заведение «для своих» – с мягкими диванами, коктейлями, названия которых никто не мог выговорить с первого раза, и клиентурой, состоящей из местных «акул бизнеса» (хотя акулы, наверное, были бы умнее).

Я огляделся.

Полумрак. Барная стойка из тёмного дерева. Стены, украшенные картинами, на которых, как мне показалось, были изображены кактусы в разных художественных стилях. Даже музыка – какой-то джазовый блюз – звучала так, будто её играли исключительно для кактусов.

– Кто обнаружил тело? – спросил я.

– Оля.

– Оля?

– Официантка. Та, что с татуировкой «Люблю, но не прощу».

Как будто в ответ на мои мысли из-за угла появилась девушка лет двадцати пяти, с чёрными волосами, собранными в небрежный пучок, и та самой татуировкой на ключице.

– Это он, – сказала она, кивнув на труп. – Пришёл, заказал «Маргариту», сел за столик у окна. Через полчаса я нашла его вот таким.

– Он был один?

– Нет. С ним сидел кто-то… Но я не разглядела.

– Почему?

– Потому что он сидел спиной, а я не люблю пялиться на гостей. Меня увольняют за такое.

Я вздохнул.

– Ладно. Где хозяин?

– Виктор? – Оля скривила губы. – Он в своём кабинете. Говорит, что «не любит трупы до обеда».

4

Виктор «Кактус» Котов оказался мужчиной лет пятидесяти, с загорелым лицом, седыми висками и улыбкой, которая, казалось, была приклеена к лицу намертво.

– А, детектив! – воскликнул он, когда я вошёл в кабинет. – Ну как, впечатлился нашим «атмосферным» гостем?

– Очень, – сухо ответил я. – Вы знаете, кто это?

– Конечно! Аркадий Лютиков. Налоговый инспектор.

Я поднял бровь.

– И он у вас частый гость?

– Нет, первый раз. Пришёл… проверять документы.

– И что, проверил?

– Не успел.

Виктор усмехнулся, но в его глазах промелькнуло что-то тревожное.

– Вы не знаете, кто мог его убить? – спросил я.

– О, детектив, – вздохнул Виктор, – в нашем клубе каждый второй мечтал кого-нибудь убить. Но обычно ограничиваются криками в интеренете.

Я уже открывал рот, чтобы задать следующий вопрос, когда дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась женщина лет шестидесяти, с тугой серой причёской и взглядом, от которого кровь стыла в жилах.

– Это Людмила Степановна, – представил её Виктор. – Наш бухгалтер.

– Я слышала, у нас опять труп, – сказала она ледяным тоном.

– Да, – кивнул я. – С кактусом.

– Кактусом? – её брови поползли вверх. – Ну что ж… Хоть не с калькулятором.

И тут я понял:

Это дело будет гораздо страннее, чем я думал.

Подозреваемые, которые не хотели быть подозреваемыми

Если бы мне платили за каждый раз, когда я видел, как бухгалтер прячет калькулятор за пазухой при виде трупа, я бы уже купил тот самый остров в Тихом океане, о котором постоянно твердил мой психотерапевт. Но Людмила Степановна делала это с таким видом, будто это было совершенно естественно – как чихать при взгляде на солнце.

– Только на тех, кто умер с долгами перед налоговой, – парировала она. – Аркадий Семёнович обещал проверить наши отчёты за последние пять лет. Теперь, видимо, не успеет.– Вы всегда так реагируете на покойников? – спросил я, наблюдая, как её пальцы судорожно сжимают карманный калькулятор.

– А что? – бухгалтер метнула в него ледяной взгляд. – Детектив же свой человек. К тому же, – она повернулась ко мне, – вы же понимаете, что в нашем бизнесе идеальные отчёты бывают только в двух случаях: если заведение прикрыто или если бухгалтер – святой. Я, к сожалению, не святая.За её спиной Виктор Котов нервно поправлял кактус в кадке. – Людмила Степановна, может, не стоит так откровенно…

– Знаете, – сказала она, не глядя на меня, – он вёл себя странно даже для налогового. Всё время оглядывался, как будто ждал кого-то. И телефон проверял каждые две минуты.Оля, официантка с татуировкой, в это время пыталась стереть с барной стойки пятно, оставшееся от текилы, которую держал в руках покойник.

– С кактусом? – фыркнула Оля. – Тогда у него явно были специфические вкусы.– Может, свидание ждал? – предположил я.

– На тех, кто лезет не в своё дело, – буркнул он и демонстративно отвернулся.Тем временем дядя Жора, вышибала с цирковым прошлым, демонстративно стоял у входа, скрестив руки на груди. Его могучие бицепсы напряглись, когда я приблизился. – И чего тебе? – проворчал он. – Я трупы не трогал. У меня аллергия на мёртвых. – На мёртвых или на налоговых? – уточнил я.

Осмотр места преступления не дал ничего, кроме нескольких иголок от кактуса на полу и странной записки в кармане покойного: «Встречаемся как обычно. Принеси то, о чём договаривались». Без подписи, напечатано на принтере.

– Где обычно встречаются налоговые инспекторы? – задумчиво спросил я. – В библиотеках? В кафе? В казённых учреждениях?– «Как обычно»? – переспросил Виктор, когда я показал ему записку. – Да он у нас впервые! – Может, это не про клуб? – предположила Оля. – Может, у них было своё «как обычно»?

– Они иногда собираются в «Сметане», – тихо сказала она. – Это кондитерская через дорогу. У них там скидки госслужащим.Людмила Степановна вдруг побледнела.

Пока я размышлял, стоит ли проверять кондитерскую, где налоговые инспекторы едят пирожные со скидкой, моё внимание привлекла маленькая деталь: на лацкане пиджака покойного торчала булавка с логотипом – стилизованное изображение кактуса в треугольнике.

– Ну… возможно, я ошибся! – Виктор нервно провёл рукой по волосам. – Клиентов много, всех не упомнишь!– Что это? – показал я булавку Виктору. Тот аж подпрыгнул: – Да так, сувенирка! Всем постоянным клиентам дарим! – Но вы же сказали, что он у вас впервые?

– Костя, блогер! – парень уже доставал телефон. – Пишу про загадочные смерти в нашем городе. Это уже третий за месяц! У вас тут серийный маньяк!В этот момент в клуб ворвался молодой человек в кожаной куртке, с фотоаппаратом на шее. – Где труп? – выдохнул он. – Мне сказали, тут очередной труп! – А вы кто? – нахмурился я.

– А что, мёртвые налоговые инспекторы – это конфиденциальная информация? – возмутился блогер.Оля схватила его за руку: – Никаких фото! У нас тут частное заведение!

Пока они спорили, я подошёл к барной стойке и снова посмотрел на тело. Аркадий Лютиков лежал в неестественной позе, одна рука всё ещё сжимала бутылку текилы, на губах застыла гримаса удивления. И этот чёртов кактус…

– Слушайте, – обернулся я к собравшимся, – а откуда вообще взялся этот кактус? Он что, всегда тут на баре стоял?

– Нет. Его кто-то принёс. У нас кактусы только в горшках.Гриша, бармен, который всё это время молча мыл стаканы, наконец оторвался от своего занятия:

– То есть убийца пришёл с кактусом в руках? – уточнил я. – Заранее приготовил орудие убийства?

– Возможно, он просто очень любил растения, – саркастически заметила Оля. – И решил сделать подарок. Не рассчитал силу.

Внезапно в клубе погас свет. На несколько секунд воцарилась полная тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием дяди Жоры. Потом раздался женский крик, звук разбитого стекла, и когда свет снова зажёгся…

На полу рядом с телом лежал ещё один кактус. С запиской: «Следующий будет кто-то из вас».

Пока я размышлял, не является ли калькулятор Людмилы Степановны орудием преступления (вдруг она могла забить им человека насмерть?), из-за угла появился дядя Жора с подносом коктейлей. Циркач ловко жонглировал тремя стаканами, совершенно не обращая внимания на труп.

– Кому "Мохито"? – весело спросил он, затем заметил тело и вздохнул. – Опять? Кажется, у нас тут завелся маньяк-садовод.

– Может, это месть ландшафтного дизайнера? – предположила Оля, рассматривая свой маникюр. – В прошлом месяце мы не взяли его на работу.

– Если бы все убивали из-за отказа в трудоустройстве, в нашем городе не осталось бы живых работодателей.Гриша, не отрываясь от мытья бокалов, философски заметил:

Внезапно из кабинета Виктора донесся громкий стук. Все вздрогнули, кроме Людмилы Степановны, которая продолжала что-то усердно считать на калькуляторе.

– Наверное, кактусы падают, – мрачно ответил дядя Жора. – Они у Виктора повсюду. Вчера один чуть не упал мне на голову. Было бы иронично – убить вышибалу кактусом.– Что это? – спросил я.

Когда мы вошли в кабинет, картина оказалась еще абсурднее: Виктор стоял на стуле и пытался снять с верхней полки огромный горшок с кактусом, который был явно больше его головы.

– Это мой любимый! – объяснил он, краснея от натуги. – Цереус перуанский. Не хочу, чтобы его тоже использовали как оружие.

– Боитесь, что кто-то решит перейти на крупнокалиберные растения? – поинтересовался я.

– Вы шутите, но этот красавец весит двадцать килограммов. Если его бросить, можно убить даже самого крепкого вышибалу.Виктор слез со стула, с трудом удерживая горшок:

– Спасибо за предупреждение, – проворчал дядя Жора, потирая шею.

– Кажется, я нашла еще одну улику. В туалете лежит записка: "Следующая жертва – тот, кто плохо поливает кактусы".В этот момент в дверях появилась Оля с новостью:

Все хором повернулись к Виктору.

– Что?! – возмутился он. – Я за ними ухаживаю как за детьми! Вчера даже купил специальные удобрения!

– А я видела, как вы забыли полить кактус в углу, – сказала Оля с упреком. – У него уже иголки посыпались.

– Это он сам сбрасывает! – залепетал Виктор. – Такой сорт!

Ситуация становилась все более сюрреалистичной. Я стоял посреди клуба, окруженный подозреваемыми, которые спорили о правильном уходе за суккулентами, пока на барной стойке лежал мертвый человек с кактусом в груди.

– Знаете, – сказал я, прерывая ботанические дебаты, – может, сначала разберемся с убийством, а потом обсудим полив?

– Я как раз считаю, во сколько нам обойдется новый бармен, если Гриша окажется следующим.Людмила Степановна, не отрываясь от калькулятора, пробормотала:

– Я свои кактусы поливаю регулярно! И вообще, у меня дома целая коллекция!Гриша возмущенно хлопнул тряпкой по стойке:

Все замолчали, смотря на него с новым интересом.

– Что? – бармен смутился. – Это хобби такое. Лучше, чем алкоголизм.

Я почувствовал, что начинаю сходить с ума. Возможно, мне действительно стоило последовать совету психотерапевта и купить тот остров. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что на нем точно нет кактусов.

Кактусовый заговор и бухгалтер с сюрпри