скачать книгу бесплатно
И не таких из района выживали. Народ в Уймонской долине на редкость сплоченный, особенно что касается неприязни к приезжим. Не в том смысле, что любого чужака не принимают, но встречают тут не по одежке. Не по умению колотить понты и бить себя кулаком в грудь, а по уму-разуму, по отношению к природе и местному обществу. Если хочешь здесь жить – веди себя прилично. Голым по участку не разгуливай, особенно если высокого забора нет. Трудись, не лезь к другим с нравоучениями. Следи за собой. И уж конечно, никого не обижай. Словом, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
А глупая баба продолжает упираться, хотя ее уже предупредили. Даже зубы показали, но она уверена, что кто-то ей поможет. Местные власти? Ха-ха! Найдите хоть одного здешнего, у кого нет связи с властями! Да при таком количестве населения они тут все родственники не дальше третьего колена. А не родственники, так кумовья. Или она на себя рассчитывает? Еще глупее. Ну что может такая шмокодявка противопоставить целой улице суровых сибирских мужиков?
Лев недовольно крякнул и вышел из домика. Надо поговорить. Еще раз попробовать образумить.
– Здорово, – буркнул он, подойдя к забору между их участками и равнодушно глядя на поджарый, обтянутый велосипедками женский зад, смело торчащий в небо из позы собаки с опущенной головой.
Галины икры дрогнули, все тело подскочило, и она чуть не повалилась всей массой на голову.
– Фуу, напугал! – воскликнула женщина, упав наконец пятой точкой на гимнастический коврик и хватаясь за сердце. – Чего тебе? Опять за свой огород пришел топить? Фиг тебе. Перекапывай канал на другую сторону улицы.
Лев усмехнулся:
– Да ты в своем уме, овца? Ты представляешь, сколько сотен метров траншеи придется перекопать? Я же не могу ее через дорогу перекинуть, надо ее тогда от самого начала переделывать…
– Положи трубу.
– Ну да, ага, давно ли ты трубы в нашу дорогу вкапывала?
– А я причем?
– Ты думаешь, я об огороде своем беспокоюсь? Да ему давно кранты, мертвому дождь не страшен.
Галя поморщилась на его матерное выражение:
– А о ком ты печешься? Обо мне, что ли? – она недоверчиво фыркнула. – Тебе-то какая разница? Зарежут овцу – тебе же спокойнее будет.
– Ты че несешь-то? Кто тебя зарежет?
– Ну, собак натравят, баню сожгут, какая разница?
– Тебе-то это зачем, я никак не пойму. Что за тупое упрямство?
– Овечье. У тебя все или ты еще хотел что-то сказать?
Блин, ну что за дура… Уму не постижимо.
– Ты не сможешь здесь жить, а тем более бизнесом заниматься. И это пустые бредни – вот эта твоя независимость и самостоятельность. Хочешь ни от кого и ни от чего не зависеть – переселяйся в открытый космос. Где людей нет. А живешь в деревне – будь добра соблюдать не только свои интересы, но и интересы общества, иначе тебе кранты. И не говори потом, что тебя не предупреждали.
С этими словами Лев развернулся и пошел к себе в дом. Пора скотину кормить, а он тут тратит время на эту безмозглую курицу… Она визгливо крикнула вслед:
– Предупредил, спасибо! Может, тебе расписку написать?
– Заткнись, дура! – бросил он негромко, но четко. Бесила она его страшно.
Глава 7. На "Родниках Алтая"
В конце июля на "Родниках Алтая" Надя наконец познакомилась с друзьями Адриана, которые состояли в его рок-этно-банде. Интересные это были люди. Максим – крупный мужчина с бородкой и длинными волосами, собранными в хвост – играл на варгане и губной гармошке. Миша – полная противоположность Макса: худой, невысокий и лысый – очень шустро бренчал на двенадцатиструнной гитаре. Лаура – довольно милая шатенка с короткими волосами и резковатым голосом – пела и играла на синтезаторе самые различные партии. И еще у них был ударник Демьян – крепкий коренастый рыжий парень с усами, бородой и веснушками.
Надя давно хотела с ними познакомиться, и Адриан приглашал ее на репетиции, но Алексей не пускал. Говорил, что она еще слишком молодая для такой компании. Надя возмущалась, спорила, обижалась. Но ее опекун оставался непреклонным.
– Твой отец… – заводил он свою любимую пластинку, но Надя его гневно перебивала:
– Я знаю. Просил тебя присмотреть за мной. Но мне кажется, что из охранника ты превратился в моего надзирателя и держишь меня здесь, как в тюрьме. Ты не доверяешь мне…
– Не тебе, а этим незнакомым, чужим людям.
– Ты думаешь, они могут сделать мне что-то плохое?
– Запросто. И это вовсе не обязательно должно выглядеть как нападение с ножом. Они могут запудрить тебе мозги, а потом… воспользоваться твоей наивностью.
– Ну я и говорю: ты мне не доверяешь.
– Надя, тебе 21, а мне 33, неужели ты всерьез думаешь, что я понимаю ситуацию хуже, чем ты?
– Вечно ты своим возрастом тыкаешь мне в лицо… – ворчала Надя, и на этом спор стихал.
Против такого аргумента не попрешь. Надя была не согласна с его мнением о том, что она не сможет постоять за себя и отличить добрые намерения от дурных, но как доказать это человеку, который абсолютно уверен в своей правоте, просто на том основании, что он старше и опытнее? Лучше перебдеть, чем недобдеть – таков девиз Родина в вопросах заботы о подрастающем поколении. Хотя самого его родители так строго не контролировали в юности – Надя это знала достоверно, из первых рук, и однажды указала мужу на несправедливость.
– Ну что ты сравниваешь! – воскликнул он. – Здоровенный лоб, которого здесь каждая собака знает, и девочка, которая жизнь видела только из окна папиного автомобиля.
– Тогда покажи мне ее!
– Кого?
– Жизнь. Покажи мне тех страшных зверей, которыми так меня пугаешь.
– Надя, не говори глупости. Звери показывают зубы, только когда чувствуют себя безнаказанными.
В общем, пробить бронь его железных аргументов не представлялось возможным. И Надя сдалась. Но на "Родниках Алтая" пришел ее звездный час. Она летала по площади и павильонам, как на крыльях. Алексей всюду следовал за ней, как цепной пес, но иногда ей все же удавалось оторваться от него. Например, однажды Родина задержал разговором какой-то знакомый грузный мужчина. Надя быстренько смоталась из поля зрения своего опекуна и побежала искать Адриана. Вокруг огромная толпа людей – русских и алтайцев. Они так улыбались, так сверлили ее взглядами, что Наде порой даже становилось не по себе. Но ничего страшного – это просто взгляды и просто улыбки. Она их не боялась. Надя стояла у сцены, где уже вовсю шел концерт местных коллективов, и тут заметила, что к ней направляется какой-то незнакомый парень –очевидно, чтобы познакомиться. Однако она не успела разволноваться – наперерез молодому человеку, чуть ли не расталкивая людей локтями, топал ее любезный супруг. У Родина разве что пар не шел из ноздрей.
– Ты куда ушла?! Почему ничего не сказала?! – набросился он на Надю. – Почему я должен искать тебя по всей территории?
– Алексей, пожалуйста, не сходи с ума! – взмолилась она. – Я просто немного прогулялась…
– Ты могла хотя бы предупредить, куда направляешься! И вообще, мы вместе сюда пришли – вот и давай ходить вместе!
Алексей взял Надю за руку и потащил куда-то в сторону. У нее слезы на глаза навернулись. Что за несправедливость!
– Я всегда на городские праздники с подружками ходила, с 14 лет. Мне папа разрешал, – сказала она звенящим от расстройства голосом.
Алексей вдруг развернулся, увидел, что у нее глаза на мокром месте, нахмурился.
– Надя… честное слово, я не хочу тебя расстраивать! Но я… с ума схожу от беспокойства. Постоянно, целыми днями. Мне всюду чудится опасность, и я не знаю, как тебя от всего этого уберечь, кроме как заслонить своей спиной. Ты уж прости старого вояку…
Она шмыгнула носом, улыбнулась против воли:
– Прощу, если перестанешь себя старым называть.
Он хотел что-то ответить, но тут их окликнул знакомый голос:
– Ба! Да вот она наконец, моя ученица! А я тебя везде ищу!
Надя оглянулась, увидела Адриана, улыбнулась. Алексей снова помрачнел, увидев, как учитель музыки тянет к ней руки. Родин даже не сразу отпустил ее ладошку – на секунду сжал ее сильнее, пришлось даже посмотреть на него вопросительно. Но объятия все же состоялись – неожиданно крепкие и долгие. Раньше Адриан ее никогда не обнимал, но сейчас это приветствие выглядело как нечто обычное для них. Черт, Алексей, наверное, сердится, – подумала Надя. Ей этого не хотелось. Он, конечно, тиран и деспот, но ведь он так заботится о ней и хочет как лучше… И он самый близкий ей человек из всех, кто остался рядом. Она не хотела его расстраивать. Пришлось выбраться из Адриановых рук, когда Родин недовольно и недвусмысленно прокашлялся.
– Пойдем, я познакомлю тебя с народом! – радостно воскликнул музыкант и потянул Надю за руку. – Вы позволите ее похитить ненадолго? – спросил он у Алексея.
Надя была на 100% уверена, что он скажет нет, но Родин вдруг неуверенно пожал плечами:
– Только ненадолго!
– Всего каких-нибудь пятнадцать минут! – просиял Адриан. – Потом мы выступаем! Подходите к сцене!
Алексей кивнул. Бросил на Надю тревожный, умоляющий взгляд, и исчез из поля ее зрения.
Артисты спорили о каких-то своих артистических делах, но завидев Адриана с Надей, сразу перестали.
– Прошу любить и жаловать! – воскликнул он. – Это моя ученица, про которую я вам все уши прожужжал, очень талантливая скрипачка Надежда.
– Здорово! – буркнула единственная девушка в коллективе, не вынимая дымящую сигарету изо рта, и протянула руку. – Лаура.
– Очень приятно! – Надя с готовностью пожала ее сухую и крепкую ладошку.
Остальные тоже по очереди пожали ей руку, приветливо улыбаясь и не внушая ни малейших опасений. Зря Алёша так переживает… Надя заметила, что впервые мысленно назвала его ласковой формой имени, но подумать об этом толком у нее не было времени. Музыканты наперебой стали забрасывать Адриана вопросами и предложениями, связанными с выступлением, которое должно было вот-вот начаться, а Надя восхищенно слушала их, думая о том, как, наверное, это здорово – быть человеком творческой профессии. Ей нравилось делать что-то по дому, работать руками, помогать бабе Зине, интересно учиться в школе, осваивать разные науки, но творчество – это особый мир. Погружение в него будоражит фантазию и задевает очень тонкие струны души. Да, она бы совсем не отказалась попробовать стать человеком искусства.
Музыканты отправились на сцену, а Надя – в зрительный зал. Там ее сразу же нашел Родин.
– Ну что, познакомилась с народом? – спросил он напряженно.
– Да. Они классные и совсем нестрашные. Спасибо, что отпустил.
– Не хочу быть твоим надсмотрщиком. Хочу, чтобы ты была счастлива.
Эта фраза кольнула Надю в сердце. Ему было бы нетрудно сделать ее счастливой – достаточно просто обнять и поцеловать, хотя бы в щечку. Но это слишком. Она должна довольствоваться прикосновением его руки. Ну и пусть. Лучше, чем ничего. Надя взяла Алёшу за руку, и он не отстранился. Алёша… хм.
Выступление банды Адриана очень понравилось, причем не только Наде. Родин тоже сдержанно похвалил музыку и вокал, а толпа – та долго и восхищенно рукоплескала. Скрипач спустился в зал с легким налетом звездной пыли на лице, подошел к Наде с Алексеем, странно покосился на их соединённые руки, возбужденно заговорил:
– Надь, я тут с народом поговорил! Они в восторге от идеи… короче, я приглашаю тебя на репетицию в качестве музыканта! Хочешь попробовать?
– Я?! – ахнула Надя. Она не ожидала, что ее смутная мимолетная мысль обретет такие яркие очертания в тот же самый день. – Да разве я так хорошо играю?
– Мы подберем тебе партию попроще… и вообще, я в тебе уверен!
– А как же ты?
– Я давно хотел сменить инструмент, но скрипача у нас больше нет, а без скрипки изюминка пропадает…
Надя вопросительно посмотрела на своего мужа – он, конечно, был нахмурен. Тяжело вздохнул, попытался улыбнуться:
– Это ведь пока не контракт, просто прослушивание…
– Да, конечно! – с готовностью подхватил Адриан.
Надя несмело улыбнулась, хотя в груди у нее уже разворачивался большой и горячий комок радости. Как солнышко.
– Спасибо. Хорошо, я приду. Правда, я никогда не играла в коллективе…
Адриан махнул рукой:
– Все когда-то бывает в первый раз!
Родин почему-то вздрогнул от этих слов и попросил познакомить его с остальными членами банды. Но они, кажется, не внушили ему особых опасений.
Глава 8. Про эгоизм
Галя увидела их издалека – она как раз вешала белье на участке, и в предзакатных лучах сурового сибирского солнца узрела надвигающуюся беду. Опять они, с вилами и топорами. На нее. Одинокую и беззащитную. Ну посмотрим, кто кого. Дребезжащим голосом кликнула Максима, приказала забежать в дом. Сама заскочила, заперла дверь на все замки, задвижки и крючки, потом прошла по дому, захлопнула форточки. Схватила телефон, стала дрожащими пальцами набирать Родина. Полицию бесполезно – тут все свои, не поедут.
– Леш, спаси меня!
– Что опять случилось, Галь?
– Да эти пришли… поливальщики.
Родин непривычно для ее уха матерно выругался.
– Галюнь, твоя беда руками разводится. Плюнь ты на эту глупую гордость…
– Да не, Леш, они, по-моему, на этот раз серьезно. Убивать пришли.
Родин снова ругнулся, бросил в трубку:
– Еду, – и отключился.
Но ехать от Коксы до Мульты с полчаса, а эти разъяренные парни будут возле ее дома с минуты на минуту… Только она об этом подумала, как в дверь начали громко и грубо колотить – скорее всего, ногами:
– А ну открывай, зарраза!
– И не подумаю! – пискнула Галя. – Я ОМОН вызвала, будут через пять минут! Так что расходитесь поскорее!
– Вот дрянь! – воскликнул уже другой голос.
– Врет она все, какой еще ОМОН?! – пророкотал третий.
– Открывай, тебе говорят! Разговор есть! – опять вступил обладатель тяжелых ботинок.
– Не открою! Валите на хрен!
– Ты чё, я щас дверь вышибу! – взревел кто-то нечеловеческим голосом.
