скачать книгу бесплатно
Игрушка для двух братьев
Мари Арно
Меня продали, меня купили.Я стала любимой игрушкой двух братьев, волков по происхождению.Максим и Эмиль Борзовы. Они такие разные, и единственное, что их объединяет – это я. Ради меня братья отступили от своих принципов, пошли против стаи.Я подарила им себя, а взамен… они подарили мне сказку, помогли раскрыть мою тайну, о которой я даже не догадывалась. И, конечно, научили меня любить по-настоящему…Книга входит в цикл "Волки. Горячая кровь, страсть и любовь". Вторая книга "Малышка для Лютого". Все книги цикла независимы и читаются отдельно.
Мари Арно
Игрушка для двух братьев
Пролог
Должно быть, я снова сплю. Сладкий сон, в котором мы вместе. Нам так хорошо втроем, разве это может быть правдой? Нет, это сказка, прекрасная сказка!
– Сладкая… Ягодка… – шепот Эмиля разносится по комнате, заставляет мою кожу покрыться мурашками.
Да, Эмиль, ты умеешь одними словами завести меня так, что я… истекаю влагой, двигаясь бедрами навстречу к тебе, желая почувствовать тебя внутри себя. Но ты любишь подразнить меня, завести до упора, заставляя меня умолять о том, чтобы ты вставил мне как следует! Р-р-р! Какой же ты своенравный… волк!
– Какая же ты вкусная!
Ох, Макс! А слышать от тебя такие слова, все равно что словить оргазм, не успев насладиться прелюдией. Ты обычно более молчалив, чем твой брат, но зато… ты та-а-акое вытворяешь своим языком, что я умираю и возрождаюсь снова и снова, не в силах справиться со сладкими волнами возбуждения.
А какой у тебя огромный… дружочек. Я бы даже сказала, что дружище! М-м-м! Когда ты впервые вошел в меня, я подумала, что разорвусь на части – но ты, Макс, знал, что делаешь. В два счета довел меня до экстаза, даже не дав Эмилю как следует занять мой ротик…
Какие же вы нереальные, братья Борзовы! Мои Борзые! Разве можно выбрать кого-то одного, когда я жить не могу без вас двоих? Это не справедливо, так нельзя! Нельзя разделить любящее сердце на две части и выкинуть одну из них, точно мусор. Это мои любимые мужчины, мои любимые волки!
Если бы я только могла стать истинной для них, впервые я жалею, что родилась человеком, а не волчицей! Я так хочу, чтобы мы всегда были вместе: я, Макс и Эмиль.
И мы бы никогда не разлучилась, если бы не… не гнев вашей стаи! Ваши отец и мать выступили против. Но я могу их понять, они хотели, чтобы род Борзовых продолжился, хотели понянчиться с волчатами! А я… я не могу подарить вам потомство, только себя и свою любовь.
Будет ли ее достаточно для того, чтобы мы с вами стали одной семьей? Вновь начали жить вместе в том большом прекрасном доме у озера?..
Внезапно я просыпаюсь, и не чувствую ничего, кроме леденящего душу холода. Где я? Почему здесь так темно и никого нет? Мне становится страшно от того, что я никогда не увижу своих волков!
– Наконец-то, ты проснулась, Эля, – слышу я чей-то жутко пугающий голос.
Сама не знаю, почему, но он кажется мне очень знакомым.
– Кто вы? Что вам нужно? – прищурившись, вглядываюсь в темноту, но все, что я могу разглядеть – это чей-то силуэт.
– Тише, ягодка, слишком много вопросов. Сперва выполнишь наши условия, а потом получишь ответы. Ты ведь хочешь узнать о себе побольше?
Конечно же, хочу! Я пришла сюда только за этим, поэтому повторяю твердым, уверенным голосом свой вопрос:
– Что вам нужно?
– Умница, Эля.
Смех, напоминающий хриплый собачий лай, разносится по темной комнате. И я понимаю, что так просто мне не выбраться. Не сегодня, не здесь.
Только бы мои волки, мои Борзые, не кинулись меня спасать. Хотя, возможно, теперь им все равно – им подобрали волчиц, должно быть, они уже вовсю их обкатывают. Вы не захотели меня слушать, мои любимые волки, а ведь все, что я хотела вам сказать – это то, что… Я люблю вас обоих!
Но теперь уже слишком поздно. Мои слова не изменят того, что случилось. Нас разлучили, отняли наше право на счастье…
Глава 1
Эля
– Ты не можешь так со мной поступить! – выкрикнула я гневно дяде Паше, чувствуя, как все внутри меня кипит от злости. – Я – не вещь, которую можно продать!
– Еще как могу, – отозвался дядя в ответ, гадко улыбнувшись. – Я в тебя столько вложил, должен же хоть какую-то выгоду получить.
Вложил, как же! Только и делал, что заставлял меня выполнять всю работу по хозяйству да прятал деньги, которые присылала мне бабушка. А сейчас так вообще – собирался продать меня своему старому знакомому, очень богатому человеку, приехавшему из-за рубежа и поселившемуся в огромном особняке у озера.
– Я не буду спать с этим стариком! – мой голос задрожал, а по щекам покатились горькие слезы.
– Сколько тебе повторять, что он берет тебя к себе в качестве прислуги! – дядя Паша покраснел от злости, его ноздри широко раздулись, а на лысой макушке выступили капельки пота. – Несносная девчонка! Радуйся, что нам выпала такая честь!
– Ты сам веришь в то, что говоришь?! – воскликнула я отчаянно, понимая, что бессильна против его решения.
– А ну пошла отсюда, иначе я отдам ему не тебя, а твою младшую сестричку! – сказал он мне грозно, покачав своим заскорузлым пальцем прямо перед моим лицом.
Я остолбенела, услышав его слова. Нет, я не могу так поступить с Леей, она ведь еще совсем ребенок, мне хотя бы исполнилось восемнадцать, а ей еще нет и шестнадцати. Этот подлый человек знал, какое действие окажут его слова, вон как на лице расцвела довольная улыбка, полная злорадства.
Чувствуя, что не могу больше находиться рядом с ним, я сорвалась с места и побежала наверх, в свою комнату.
– И вещи собери! Чтобы к вечеру была готова! – раздалось мне вслед.
Ненавижу! Ненавижу, ненавижу, ненавижу его! Если бы только мама была жива, она бы никогда не допустила такого! Отца мы не видели с рождения, мама никогда о нем не рассказывала. Говорят, он не вернулся с далекой экспедиции – работал на военном корабле, который исследовал Антарктиду…
– Будь ты проклят, дядя, – прошептала я, оказавшись в своей комнате, и что есть силы ударила рукой по стене. – Будь ты проклят!
Мой крик потонул в рыданиях, и я, обессиленная и уставшая, сползла по стене на пол. Слезы душили меня, выворачивая всю мою душу наизнанку. Все, что я чувствовала – это отчаяние и боль от того, что не в силах ничего изменить.
Дядя отнял мое будущее, сделав из меня… живой товар.
Не знаю, сколько я просидела на полу, обняв свои коленки руками. Время перестало идти в мою пользу, оно было против меня. Я могла бы убежать из дома, отправиться в ближайший город, но, увы, мы через это уже проходили – дядя находил меня по своим каналам и возвращал домой.
К тому же я отвечала за Лею, свою младшую сестренку, которая жила у старшей дочери дяди, Илоны. Он делал это специально – держал нас вдалеке друг от друга, чтобы мы не могли объединиться и спастись.
И сейчас я не могла так рисковать, не могла погубить Лею. Я точно знаю, что дядя Паша способен на многое – он и глазом не моргнет, когда решит продать ее вместо меня.
Я всхлипнула, чувствуя, как слезы накатили с новой силой. Нет, нет, нет, я не могу так просто сдаться. Должен же быть выход?
Может быть получится договориться с этим человеком, которому меня хотят продать? Денег у меня нет, и что я ему предложу взамен? Пообещаю вычистить весь его дом до каждого угла? Буду пожизненно готовить, стирать и убирать?
Вряд ли, он на такое согласиться. Такие люди привыкли получать желаемое.
Кажется, пора признать, что выхода нет…
***
Я с грустью посмотрела на свое отражение в зеркале и прикрыла глаза.
Дядя постарался на славу, даже прикупил мне новое платье и обувь, чтобы я выглядела максимально презентабельно.
Чтобы меня захотели купить.
Чтобы меня… захотели.
Мои рваные джинсы и футболка-оверсайз валялись на дне чемодана, вместо них я сегодня надела этот жуткий сарафан в цветочек с тонкими лямками и коротким подолом. Удивительно, что босоножки были на плоской подошве, наверное, урвал их по акции.
Лямки сарафана постоянно норовили упасть с плеча, поэтому я не придумала ничего лучше, чем завязать их узелком.
Так бы и стояла с закрытыми глазами, если бы домашние часы не пробили восемь вечера. Мое сердце пропустило удар. Ну вот и все, дядя приказал спуститься вниз ровно в восемь.
Я открыла глаза и еще раз взглянула на себя. Темные волосы мягкой волной обрамляли мое загорелое лицо, в больших зеленых глазах сейчас не читалось ничего, кроме испуга.
Так и есть – мне было страшно.
Я разгладила подол сарафана, сделала глубокий вдох, словно собиралась нырнуть под самую воду, и вышла из комнаты.
Когда я спустилась вниз, дядя уже стоял у окна, высматривая кого-то вдали. Почему кого-то? Я, конечно же, знала, кого он там хотел увидеть.
– Без моего разрешения не разговаривать! – кинул дядя Паша через плечо и обернувшись добавил: – И только попробуй выкинуть что-нибудь, я тебя…
Он не успел договорить, потому что в этот момент позвонили в уличные ворота.
– Петрович, открывай! – попросил охранника дядя по громкой связи, а сам в это время бросился к стулу, на котором висел его потрепанный пиджак.
К моему удивлению, мне вдруг стало… все равно, что со мной будет. Наверное, точка невозврата была пройдена, и я окончательно смирилась со своей участью…
Я посмотрела под ноги, заметив, как маленький паучок быстро-быстро перебирает ножками и пытается добежать до укромного местечка, чтобы спрятаться. Даже у него было больше свободы, чем у меня. Я так увлеклась наблюдением за бедным насекомым и своими мыслями, что не заметила, как в гостиную вошли дядя и его старый знакомый.
– Эля! – окликнул меня дядя Паша, от чего, я резко подняла голову и… столкнулась с ледяным взглядом светло-серых глаз, что смотрели на меня с интересом и усмешкой.
Старый знакомый дяди оказался далеко не мерзким стариком, как я представляла в своих мыслях. Это был молодой мужчина лет тридцати с очень красивой внешностью и фигурой. Его каштановые волосы были подстрижены по последней моде, а сам он был одет в шикарный синий костюм, так явно выделявшийся на фоне потрепанного убранства дядиного дома.
Этот человек вызывал восхищение и симпатию, даже несмотря на чересчур пронизывающий и высокомерный взгляд. Казалось, он прожигал им всех насквозь.
– Да-а? – пролепетала я едва слышно, не в силах отвести взгляда и чувствуя, как начинают гореть щеки.
– Поедешь с Максимом Олеговичем. Мы уже обо всем договорились, правда? – дядя заискивающе обратился к своему знакомому, у которого, как мне показалось, от его слов напряглась челюсть.
– А ты не меняешься, – только усмехнулся он и добавил уже жестче: – Перевод будет утром.
Лицо дяди Паши просияло так, словно ему сообщили о выигрыше джек-пота. Хотя, возможно для него это и было чем-то подобным.
– Машина ждет, Эля, – вдруг обратился ко мне знакомый дяди, Максим, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок от того, как звучало мое имя из его уст.
Сейчас он увезет меня к себе, и прощай, свобода. Я что есть силы прикусила нижнюю губу, пытаясь не разрыдаться прямо здесь, перед ними. Максим проследил за моим жестом хищным взглядом.
– Эля, не заставляй Максима Олеговича ждать, – процедил дядя Паша, оскалив зубы в жалкой подобии улыбки.
Его знакомый бросил на меня еще один взгляд и двинулся к выходу.
Я кивнула дяде и, опустив голову, поплелась за… своим новым хозяином, от одного взгляда которого, почему-то, хотелось спрятаться куда подальше.
Глава 2
Макс
День сегодня выдался на удивление спокойным. Такое не часто бывает у… оборотней, и особенно у тех оборотней, кто служит своей стае верой и правдой. Да-да, разрешите представиться, Борзов Максим, просто Макс, а еще проще – Борзый, тридцать один год, волк-оборотень с рождения.
Когда я переехал в эту глушь, я и подумать не мог, что ко мне так быстро подтянутся мои братья и сестры. Волки любят одиночество, однако если стае что-то угрожает, они своих не бросают.
Сейчас все было относительно спокойно, но… Борзые старались всегда быть начеку. Такая вот привычка, выработанная на уровне инстинктов – мы издалека чуяли опасность извне, а вот изнутри…
Наша стая когда-то была одной из самых больших и могущественных. Когда-то, пока не столкнулась с предательством Белых клыков – наших братьев от одного отца и другой волчицы. Видимо, они с молоком матери впитали ненависть к нам, к Борзым, раз решили кинуть в самый неподходящий момент.
Мы тогда жестко поцапались с местными волками из Новгорода, но вместо того, чтобы оказать нам помощь и драться бок о бок, Белые клыки… переметнулись на сторону врага. Борзым пришлось нелегко. Два моих брата остались навсегда гнить на новгородской земле, мы с отцом и с еще одним братом чудом смогли спастись.
Это чудо далось нам слишком дорого. Последствия мы разгребали до сих пор: отец замкнулся в себе, стал угрюмым и ворчливым. Мать оплакивала старших сыновей два года, нам удалось привести ее в себя только после длительного посещения психолога.
Да, эти события были давно, однако мы пообещали, что когда-нибудь отомстим и тем местным волкам, и тем, кого называли братьями. Когда-нибудь мы вновь вернем своей стае былое могущество и захваченную территорию, а пока мы старались поддерживать стаю, которая потихоньку обрастала новыми членами семьи.
Братья, сестры со стороны отца и матери жили рядом друг с другом, заводили семьи, детей, занимались общим делом. Борзовы всегда стремились к миру во всем мире, к отсутствию вражды между могущественными кланами, вроде Новгородских, Лютых…
К слову, наша стая уже на хорошем счету среди других волков. Нас уважают, прислушиваются к нашему мнению. Все потому, что мы стараемся помочь всем, кто в этом нуждается. Отец содержит резервацию для брошенных волчат, где им помогают выжить. В мире волков это не приветствуется, так как волки считают, что слабые должны отсеиваться.
Зато приветствуются некоторые вещи, о которых в мире людей боятся даже говорить вслух. Например, секс втроем, а то и вчетвером. Я, правда, немного отошел от этих дел, переехав на новое место и полностью занявшись делами. А вот мой старший брат, Эмиль настолько без ума от подобных вещей, что постоянно посещает приватные клубы волков, где практикуют такое, что обычным людям и не снилось.
Если Эмиль обожает участвовать в оргиях, то у меня есть своя слабость, которую не очень одобряет отец и брат. Мне нравятся невинные девушки. Не волчицы, а именно обычные девушки. Есть в них что-то такое, что меня возбуждает похлеще самых жестких спариваний с волчицами. Чистота. Невинность. Наивность.
Нет, я не лишаю их девственности против воли. Только, когда наше желание обоюдное. Должен сказать, что я всегда стараюсь быть с ними предельно нежным. Настолько, насколько позволяет моя звериная сущность, которая иногда требует проявить силу и напор.
И когда я увидел Элю, я понял, что хочу сделать ее своей. Она меня не видела, пока я наблюдал за ней из-за высоких кустов – будучи волком легко было оставаться незаметным. Просто собирала лесные ягоды, что-то напевая себе под нос. Ее корзинка наполнялась так же стремительно, как испарялось мое терпение.
В воздухе витал сладковатый запах земляники, который навсегда стал ассоциироваться с Элей. Ее мелодичный голос время от времени прерывался шумом деревьев и каркающих ворон. Может быть, она была ведьмой? Как можно заворожить так сильно с первого взгляда? Свести с ума вполне обычными жестами и действиями?
Я чуть не кончил в штаны, когда она вдруг облизала пальчики, испачканные ягодным соком. Очень медленно и чувственно, причмокивая так сладко, что… Р-р-р! Я хотел выскочить на эту чертову поляну и прямо там же сделать ее своей. Желание обладать ею было очень сильным, но…
Но что-то меня остановило. Наверное, ее полные грусти глаза. А еще я понял, что не могу прочесть ее мысли. Впервые на моей памяти, человеческая особь не поддавалась моим способностям. Это меня насторожило, и я решил во всем разобраться. У меня такое было только с волчицами, умеющими закрывать свой ум от проникновения, но ведь эта девушка, она не была волчицей, иначе я бы почувствовал.
Ничего в ней не выдавало звериную сущность. Уж я со своим острым нюхом заметил бы это сразу. Сладкий цветочный аромат, закрытый разум, разве что клыки у Эли тоже были остренькими, несмотря на всю их аккуратность, но вряд ли за ними пряталась волчица.
Я попытался проникнуть в ее разум снова – сейчас, когда мы ехали в одной машине, я мог делать это снова и снова. Однако вновь потерпел неудачу – Эля была закрыта для меня. Ее разум, словно белый лист бумаги, был чистым и недоступным.
В отличие от разума ее дяди, который продал ее, как ненужную вещь. О, этот старый жлоб надеялся выручить со своей племянницы целое состояние! Ничего, с ним я еще разберусь позже.
А пока… Пока я был слишком занят своей новой игрушкой, Элей. Так даже интереснее – не знать, о чем она думает. Я видел, что Эля боялась меня, видел это по ее затравленному взгляду и дрожащим рукам, которыми она сжимала дешевую ткань своего сарафана. И кому в голову пришло нарядить эту красавицу в такое? Подождите, кажется, я догадываюсь, кому.
