скачать книгу бесплатно
margo: Как ты громко сказал: океаны, водопады. Может, кому-то хватает и аквариума?
vovand: Кому-то и аквариума. Но даже аквариум сложно структурировать. Я уж молчу про океан.
margo: Сколько тебе лет?
vovand: 48. А тебе?
margo: 20. Ты женат?
vovand: Дважды.
margo: И тебя не удивляет, почему я спрашиваю?
vovand: Нет.
margo: И ты не боишься мне понравиться, будучи женатым?
vovand: Не боюсь.
margo: Понятно. Извини. Мне ещё редактировать 50 фоток.
vovand: Ты этим зарабатываешь?
margo: Немного. Коплю на итальянскую сумку мечты. Мечты у меня, как видишь, бездуховные.
vovand: Пиши ещё. Пока, бездуховная!
Я улыбнулась, закрыла переписку и вышла на балкон. Был уже третий час ночи. Труба электростанции вызывающе светила в окно. А я так заболталась с ним, что не обработала ни одной фотографии. Теперь сидеть до утра.
Ночь была прохладной.
Начало лета.
Первые числа.
Сирень на аллее у дома ещё не успела отцвести.
Я вдохнула полной грудью. Как восхитителен…этот аромат. Как хорошо…Как легко…Не хотелось уходить. Но эти чёртовы фотки!
Я вернулась за стол. В аське болталось несколько непрочитанных от айтишника. Последний раз он писал ещё часа два назад.
venik-in-love: Ты уснула что ли?
margo: Извини, Веник, заработалась. Споки.
Ответила я и вышла из аськи. Но вместо того, чтобы заняться делом, вновь полезла на страничку этого Вованда. Рассматривала каждую деталь его фотографий. И его самого.
Сорок восемь лет! Он чуть младше моих родителей. Запросто мог бы быть моим папочкой. Но ведь он не сказал ничего такого, порочащего. Решил просто сделать комплимент. Не соврал, что не женат. Выкинь глупости из головы, Марго! Выбрось! Займись делом!
Так за работой я просидела до утра. Отправила фотографии клиенту и уснула до девяти вечера. А как проснулась – сразу к компьютеру. От Вованда сообщений нет. Хотя был ведь в сети. Был!
Я взглянула на календарь – 2 июня.
А сегодня уже – третье.
Рванула лист. Он полетел в помойное ведро.
Вдруг мейл! От него!
vovand: Привет! Что делаешь на выходных?
margo: Привет! Хочу сходить с другом в Дом-музей Булгакова.
vovand: Я буду в Москве в субботу до утра понедельника. Со мной и сходишь!
Я обалдела, опешила и не знала, что ответить.
margo: А где ты живешь?
vovand: Сейчас во Франции, в Марселе. Приехал к старшей дочери в гости. У меня внучка родилась. А так…много, где живу. Например, весной жил пару месяцев в Барселоне. А на постоянке – в Риме.
Я долго пялилась в монитор.
Внучка.
Родилась.
Твою мать…
Марго! Там внучка! Какой Булгаков?! Но природная интеллигентность не дала мне отшить его.
margo: Хорошо. Приезжай. Сходим. Но ты даже не представился.
Ответила я, а про себя подумала: просто же в музей, что такого?
vovand: Я позже напишу тебе номер рейса, как помощник скинет билеты. Встретишь меня в аэропорту? Владимир. Очень приятно.
margo: Встречу. А почему Вованд? Это как Воланд?
А сама думаю, что же там за крендель. Помощники. Водопады. Океаны. Барселона. Рим. Внучка. Звучит нереалистично. Глупость какая-то. Не бывает так. Точно не бывает. Это какая-то замануха!
vovand: Нет ) это сокращение. Вова + отчество на «н», фамилия на «д». Но если тебе так угодно, Маргарита, то могу быть и как Воланд. Но мне, если честно, ближе Высоцкий.
Я расхохоталась. Мы снова проболтали до утра.
Я забыла обо всем. Сидела в свете монитора. Смеялась. Расстраивалась. Улыбалась. Иногда чуть не плакала. Никогда ещё и ни с кем я так глубоко и откровенно не разговаривала. Вованд…Воланд…Кто же ты?
На следующий день он скинул мне билеты.
Aеroport Marseille-Provence – Шереметьево.
5 июня. Суббота. 12:00.
Господи.
Боже.
Я всё равно не верю, что он приедет.
Не приедет он. Ты дура, Марго.
Глава 2. Квартира на Большой Садовой.
«Высоко над Землёю летит самолёт,
В самолёте девушка-лётчица,
И не видит никто ни коленок её,
Ни волос её, ни её лица.
А она видит белые в небе цветы,
А такие цветы можно видеть любя,
А под ними всегда только ты, только ты,
Она любит тебя, она любит тебя.»
(«Лётчица» Ольга Чикина)
В одной книге я прочитала, что «средняя скорость движения поезда – сорок пять километров в час, тридцать семь дней вокруг экватора, если не помешают шторма: так что планета крохотная и обозрима вполне с верхней полки»
Ещё вчера наша встреча с Вовандом казалась мне недосягаемой глупостью, а теперь я верю в неё так же, как и в крохотность Земли.
Вскочив в половине восьмого утра, я ринулась к шкафу и вывалила на кровать все свои шмотки. Вопрос ребром, особенно когда кругом одни джинсы, ведь хорошо было бы надеть платье. А какое? Самое короткое? У меня красивые ноги, я знаю об этом. Но хочу ли я, чтобы об этом узнал и он?
Я бегала по квартире с телефоном, закидывая в рот не очень готовые вареники с картошкой. Находилась в состоянии пограничного с паникой восторга. На глаза попались шоколадные конфеты – презент научного руководителя моей сестры. Она привезла их из Германии. Смотрю одним глазом на коробку. На ней нарисована лошадь. Красивая. Автоматически разворачиваю фантик, кидаю шоколадку в рот. И замираю на месте. Вкус крепкого коньяка прожигает горло. Медленно выдыхаю. Рядом с милой лошадкой виднеется еле-заметная бутылка. Кажется, эта конфета – самое крепкое, что я пробовала когда-либо в жизни.
Сижу в сладких раздумьях минуту, а может пять? О, боже! Время уже почти одиннадцать. Нужно бежать в аэропорт.
Под самое короткое платье никак не находится подходящий бюстгальтер, но часам и спешащим самолетам ведь этого не понять! Может быть, купить цветы? Моя подруга как-то сказала, что так делают только влюбленные. Но я ведь не влюблена? Или уже…да?
Мои мысли прерывает упавшая на пол расческа. Скоро полдень. Я выбегаю из дома, не успев толком причесаться. Кругом ни одного цветочного ларька. Только бабушка с королевскими ромашками. Ромашки-ромашки. Любит – не любит? Как раз! Хватаю цветы – и скорее в метро. Люди оглядываются на бегущую с ромашками девочку в самом её коротком платье, нагло развевающемся на ветру. А если опоздаю? Где я потом его найду в этой несусветной аэропортовской толкотне?!
Сорок шесть минут двенадцатого. Влетаю в Шереметьево. Мальчик с букетом и женщина в голубом сарафане вопрошающе смотрят на табло. Рейс опаздывает. Видимо, всё же самолеты понимают, каково девушкам, которые никак не могут найти подходящий бюстгальтер.
Нервно приземляюсь за столик аэропортовского кафе, заказываю капучино и фреш. И откуда у меня такая провинциальная любовь ко всяким забегаловкам? Опасаясь, смотрю на часы. Уже начало первого.
А вдруг он не прилетит? Вдруг обман? И никто не знает, где я. Никому ведь не сказала. Даже подругам. На столе под шумок взлетающего самолета начинает вибрировать телефон. Беру дрожащими руками.
– Ал-ло…
– Я жду тебя. У выдачи багажа. – слышу незнакомый голос.
Его голос!
Встаю. Ноги ватные. Подкашиваются даже. И будто бы в кеды не помещаются. Смотрю на себя в отражение двери холодильного шкафа с напитками. Красивая вроде. На мне короткое платье в мелкий цветок, белые кеды и хлопчатая толстовка. В Москве +18?.
Волосы русые падают тяжело на плечи крупными завитками. Выхожу из кофейни, иду в зону прибытия. Вокруг шум. Гам. Голос диспетчера. Пробегают улыбчивые стюардессы с чемоданами на колёсиках. Цокают по полу. Ещё есть время сбежать или спрятаться. Хотя бы прикрыться ромашками, может, не заметит? Чёрт. А где ромашки? Кажется, я забыла их в кафе…
Снова звонит. Нетерпеливый.
– Марго, ну ты где?!
В моих ушах голос из трубки начинает двоиться, приобретать тональность живой, звучащей неподалеку мужской речи. Я поворачиваю голову. Персонаж из трубки в виде незнакомого мне лично, но знакомого моему блудному подсознанию мужчины, расплывается в улыбке и в реале заканчивает фразу.
– Привет.
Стоит напротив яркого рекламного лайтбокса в чёрной толстовке с эмблемой медведя, из-под ворота торчит белый воротник поло, в синих джинсах, с рюкзаком. Волосы короткие и небрежно топорщатся. У глаз играют морщинки. В руках телефон. Протягивает мне руку.
– Владимир!
Я дотрагиваюсь до неё. Молчу. Рука моя ледяная.
– Я знал, что ты придёшь!
Тянет и прижимает меня к себе крепко. Высокий очень. Носом в грудь ему упираюсь. Прямо в медведя. Я этого медведя на всю жизнь запомнила.
Берёт меня за руку. Крепко. Я смущаюсь. Не знаю, что говорить. Язык будто к нёбу прилип. Ноги одеревенели. Я стала статуей. Будто смотрела кино про себя, беспокойно ожидая, что же произойдет в следующую секунду. В такие моменты жалеешь, что нельзя потренироваться.
Что делать? Что? Что же? Делать?
Говорю, сама не слышу, что.
Я в тумане.
Он только выпустил меня из объятий, а мы уже идём к выходу в город. Хочется остановиться, потопать ножками, вернуть правильную последовательность мыслям.
– Аэроэкспресс там…– киваю на указатель.
– Мммм, я к такому не привык. Нас такси у входа ждёт.
– А куда поедем?
– На Садовую, 302-бис.
– Как?
