скачать книгу бесплатно
Люськин звонок разбудил меня посреди ночи. Сначала я подумала, что сработал будильник. Непонятно было, почему он растрезвонился сегодня, когда мне совершенно незачем вставать ни свет ни заря. Почти не просыпаясь, я нажала какую-то кнопку и повернулась на другой бок. Телефон зазвонил снова. На этот раз я почти проснулась и поняла, что это – никакой не будильник. У будильника стоит другая мелодия. Душа моментально провалилась в пятки. Перепугалась я до смерти. В самом деле, если кто-то звонит посреди ночи, значит, то-то случилось. С кем? С мужем? С детьми? Нет, они же здесь дома, спокойно спят. Дрожащими руками я нащупала трубку. На дисплее мигал Люськин номер.
– Раиска! Доброе утро!
– Какое утро?!
– Ой, извини, я, кажется, со временем просчиталась.
– «Кажется» ей! Меня тут чуть кондрашка не хватила.
– А мне, думаешь легко? Я тут еле до утра дожила, что бы тебе позвонить.
– Благодаря твоему звонку, я тоже могла до утра не дожить. Как отдыхается?
– Какое там отдыхается! Я тебя умоляю! Помнишь мое кольцо бабы Люси? Оно пропало!
– Тебя ограбили?
– Да нет. Я его сама сняла. Тогда, перед отъездом, у Верки, когда посуду мыла. Сняла и положила рядом с мойкой. И только вчера вечером вспомнила. Выручай! Скажи Верке, чтоб припряла его до моего приезда! Или, лучше, к себе забери. Целее будет.
– Конечно. Но после налета на Веркину квартиру…
– Вот-вот! И меня холодный пот прошиб, когда вспомнила. В общем, Раиска, вся надежда на тебя!
– А Верке ты звонила?
– Звонила, а что толку? «Абонент не доступен». Наверное, опять телефон на какой-нибудь халтуре разряжаться оставила. Ну, все, Раек, целую, не подведи!
Кольцо бабы Люси! С меня слетели остатки сна. Люська вообще-то не очень любила побрякушки, будь то благородные металлы или бижутерия. Но кольцо бабы Люси… Оно перешло Люське в наследство от бабушки. Перстенек был замечательным. Он представлял собой золотое ветвистое деревце, вокруг которого обвилась серебряная змейка с изумрудным глазком. И крохотное рубиновое яблочко на ветке присутствовало. Не знаю, какова могла бы быть его рыночная цена. Но оно было очень красивое. И память о бабе Люсе.
Престарелая бабуля была чудесным человеком. Совсем юными девушками мы с Люськой смело делились с бабушкой своими секретами, проблемами, радостями, прекрасно зная, что до родителей это никогда не дойдет. А понять нас бабуля была вполне в состоянии и даже могла дать дельный совет. Куда там родителям! Кроме того, у шустрой старушки было огромное количество самых разных знакомых. Она вела весьма активную светскую жизнь. Мы только диву давались ее энергии и оптимизму. Мы проводили довольно много времени в маленьком деревянном домишке бабы Люси. Собственно, Люська, которой все труднее становилось ладить с родителями, в десятом классе окончательно переехала к бабуле.
Бабы Люси уже давно нет. Ее домик снесли. Колечко – это почти все, что у Люськи осталось на память. И вот эта раззява умудрилась потерять кольцо!
Я посмотрела на часы. Половина пятого. Верке звонить рано. К тому же у нее ночуют Ганна и Сашко. Если эти проснутся, будет столько шума… Придется ждать.
Ну, Люська! И ведь она не носила кольцо постоянно. А в тот день надела, потому что как раз забрала его из ювелирной мастерской. У змейки потерялся глазок, и ей вставляли новый изумруд.
Моему возмущению не было предела. Историю Любашиной подруги я близко к сердцу не приняла. А уж после того, как воочию увидела малоприятную Женю, особу, показавшуюся мне высокомерной и недалекой, и ее ужасного ребенка, всякое желание помогать им пропало окончательно. Мне вообще показалось, что оставить ребенка с отцом не такая уж плохая мысль. Но кольцо бабы Люси – совсем другое дело. Да если оно пропало, я весь город переверну! А если понадобится – и загород!
В половине седьмого я решила, что время для раннего визита вполне приличное, и отправилась к Верке. На дорогах было на удивление свободно. Ах, да, сегодня же – суббота. Все спят. Я с удовольствием катила по пустынным улицам. Только на привокзальной площади мое внимание привлекла небольшая группа, человек из пяти. Они сгрудились вместе и отчаянно жестикулировали. Необычное оживление в столь ранний час. Я даже притормозила. От группы тотчас отделился мужчина. Он сделал несколько шагов в мою сторону и замахал рукой, призывая приблизиться. Что ему нужно? Может, кому-то схудилось и надо отвезти в больницу? Так вокруг полно такси. Ну, полно, не полно, но штук пять стояло у тротуара. Конечно, я подкатила ближе.
– О! Мадам!
– ???
– Извините, девушка! Мы тут совсем запутались. Не поможете перевести, чего она хочет?
В центре группы стояла женщина. Миловидная, с короткой стрижкой, легкие светлые брючки и тонкий джемпер ладно облегали миниатюрную фигурку. От тридцати до сорока. Что-то такое в ней было, сразу понятно – иностранка. На лице – обида и отчаяние. Увидев меня, она просияла и быстро-быстро заговорила… Да… Незадача. Если по-немецки или по-английски я еще могла бы, с горем пополам, объясниться, то по-французски, как говорится, «ни в зуб ногой». Что делать?
– Ее зовут Мадлен, – подсказал один из окружавших мужчин.
– Раиса, – я протянула женщине руку.
Она благодарно пожала ее, но вид у нее опять стал понурый. Никитка! Вот кто нам поможет! Верка постоянно хвасталась успехами сына в языках. Кроме английского и немецкого, которые он изучал в школе и дополнительно с репетитором, последнее время она оплачивала уроки французского.
– Поедемте со мной, – я указала Мадлен на машину. Она радостно кивнула, подхватила свою сумку на колесиках и поспешила за мной. Тот самый водитель, что призвал меня на помощь, проводил нас до машины, помог погрузить багаж и сунул свою визитку.
– Такси «Вперед», Сергей. Если определится, куда ехать, звоните, доставлю.
Мадлен сидела молча, глазела по сторонам. А что, у нас красивый город, есть на что посмотреть. Я остановилась перед супермаркетом. Купила круассаны, горячий шоколад в порошке и десяток яиц. Хотелось показать себя гостеприимными хозяевами.
Мы заехали к Верке во двор. Я взяла пакеты с круассанами и шоколадом и, предвкушая вкусный завтрак, позвонила в дверь. Звонить пришлось долго. Наконец по другую сторону двери послышались шаги, и сонный детский голосок спросил:
– Кто там?
– Никит, это – я, Рая. Открывай.
– Не могу, у меня ключей нет.
– А где же они?
– У мамы.
– А мама где?
– Поехала на рынок, Ганне с Сашком помогать. Они сказали, им работник нужен.
– А своих ключей у тебя нет?
– Нет, их на время Ганна взяла.
– Очень некстати.
– Чего-чего?
– Да тут, Никит, понимаешь, такое дело, иностранка одна приехала, так я хотела, что бы ты с ней по-французски поговорил, а то мы никак друг друга понять не можем.
– Поговорить? Это я могу.
– Отлично!
Я подвела Мадлен поближе к двери.
– Говори!
Никитка с той стороны что-то залопотал. Слышно было плоховато. А может, произношение у ребенка хромало. Мадлен слушала его, растерянно улыбаясь, изредка что-то произносила. В общем, минут через пять разговора Никита сказал, что гостью зовут Мадлен, а больше он ничего понять не может, потому что говорит она очень быстро и слышно ее через дверь плоховато. Ясное дело, плоховато. Все-таки мы разговаривали через новую дубовую дверь. Из соседней квартиры высунулась баба Катя, зловредная Веркина соседка. Наверняка пожалуется куда следует, что мы с утра пораньше шумим на лестнице.
– Доброе утро, – сказала я и, схватив Мадлен за руку, поспешила на улицу.
Ну, Верка, конечно, молодец. Заперла ребенка дома и смылась. А если пожар? Как ему спасаться? По пожарной лестнице, что ли?
Мы обошли дом. И остановились перед пресловутой пожарной лестницей. Почему бы и нет? Всего-то второй этаж.
– Никита! – крикнула я.
В окне немедленно появилась его физиономия.
– Открой окно, я иду к тебе!
Ребенок радостно кивнул и распахнул обе створки. Я передала Мадлен пакеты с едой, и, поплевав на руки, бросилась на штурм. Собственно, высота была небольшая, до подоконника с лестницы я тоже свободно достала. Самым сложным было подтянуться, но и это мне удалось. Благодаря Никитке, который, сопя и упираясь, втащил меня в комнату.
Я встала на ноги и радостно помахала Мадлен. Она так же, счастливо улыбаясь, помахала мне. Кажется, мы найдем общий язык. Первым делом мы с Никиткой привязали на длинную веревку хозяйственную сумку и спустили ее за окно. Мадлен сложила туда продукты. Потом, с сомнением оглядевшись по сторонам, она сама направилась к лестнице. Наша гостья была миниатюрной и, на вид, сильной и гибкой, как бывшая фигуристка или гимнастка. И в самом деле, я только немного придержала ее за руку, как она оказалась в комнате.
– Ура! – Завопили мы хором.
– Мы заслужили завтрак!
– Ура! – раздалось в ответ.
И мы переместились на кухню. Никитка разложил на столе учебники, тетради и возобновил беседу с гостьей уже визави. Я их не отвлекала – жарила яичницу, варила шоколад, разыскивала в Веркиных шкафах красивую посуду. Для завтрака я накрыла круглый стол в комнате. По-моему очень мило получилось. Особенно, если абстрагироваться от царящего вокруг хаоса.
– Прошу к столу!
– Ура! – было мне ответом.
– Ну, что ты выяснил? – приступила я к Никите, когда он закончил жевать.
– Я больше про себя рассказывал, – потупился ребенок.
– Зачем?
– Это у меня лучше получается. Я зачет «Моя семья» сдал на «пятерку».
– Молодец, конечно. Но про нее ты хоть что-нибудь узнал?
– Конечно. Ее зовут Мадлен.
– Это еще таксисты на вокзале выяснили.
– Ей сколько-то лет.
– Чего-чего?
– Я числительные после двадцати еще плоховато понимаю. Она живет в Париже. У нее там гостиная, спальня и кухня.
– Очень рада. А здесь-то ей чего надо?
– Вот это я сам ни пойму. Это мы еще не проходили.
– А, может тут дело в каком-нибудь мужчине? По-моему, наша Мадлен очень темпераментна.
– В каком еще мужчине? Из мужчин я могу спросить только про отца, дедушку и брата! Про любовника в «Моей семье» ничего не было.
– А что вы кроме «Моей семьи» проходили?
– «Моя комната». Я сейчас буду ей свою комнату показывать.
– Валяй, может, поможет.
Никитка с Мадлен направились в детскую, а я начала убирать посуду. Не успела я собрать со стола тарелки, как из Никиткиной комнаты раздалось громкое: «Вуаля!». Ну, или что-то похожее. Я бросилась на звук. Совершенно счастливая Мадлен сидела перед компьютером и радостно восклицала:
– О! О! О-о-о!
Если бы я не видела, что в этот момент она просто сидит за столом, наверняка подумала бы что-нибудь неприличное.
Обиженный ребенок дулся в сторонке. В его услугах больше не нуждались. Довольная Мадлен отправила сообщение и откинулась на спинку кресла. В самом деле, как просто решается проблема. Теперь ей остается только дождаться ответа. А когда ответ придет, там наверняка будет указан адрес, по которому ее надо будет доставить. Чудесно. Вызовем такси, вылезем в окно… А на улице сейчас полно народу. А отделение милиции буквально за углом. Так что посадить Мадлен в такси мы, скорее всего, не успеем. Надо что-то делать. И пока Мадлен, блаженно откинувшись в кресле, ждала ответа, я названивала Любаше. Та не торопилась брать трубку. Я уже начала нервничать, когда она, наконец, откликнулась.
– Любань, ты случайно, не знаешь, где твоя сестра сейчас находится?
– Думаю, дома.
– Неправильно думаешь. У нее дома нахожусь я. Верка поехала с родственниками, помогать в торговле. Не знаешь, на какой рынок?
– Понятия не имею. Прошлый раз они вообще пленку для парников в цыганский поселок возили. А что?
– Да она понимаешь, квартиру заперла и ключей не оставила.
– А зачем она тебя там заперла?
– Она не меня заперла, а Никитку.
– Ну и пускай дома сидит, так спокойнее.
– А мне-то надо уйти.
– Так тебя же там не запирали. Уходи.
– Как ты не понимаешь! Верка заперла Никитку. А мы с Мадлен залезли к нему в окно.
– Зачем? И с кем?
– С одной француженкой. Нам поговорить надо было.
– Поговорили?
– Не очень.
– Почему?
