скачать книгу бесплатно
– Обижаешь! Это был самый паршивый день святого Валентина в моей жизни! – искренне восклицаю я. – Бандит с Димкой до сих пор шантажируют меня фоткой, где я в костюме купидона!
– Согласна, – смеется подруга, – нимб тебе не идет!
Я обиженно надуваю губы и неожиданно вздрагиваю от прикосновения сидящего позади Курта.
Мы все в той же гостиной.
Невысокая женщина, что ругала Мика, оказалась действительно хозяйкой этого дома. Тепло поприветствовав новых гостей в лице Кристофа и Авроры, женщина бросила на меня недовольный взгляд и удалилась контролировать работу слуг.
Мажора сослали в его комнату, велев немного сбросить напряжение. Мы же с Авророй устроились на диване, чтобы повспоминать прошлое. Кристоф, немного сбавивший градус неприязни, уже чуть мягче поглядывает на меня. Он сидит рядом с Авророй и каким-то собственническим жестом удерживает ее за талию, так, словно переживает, что девушка вот-вот куда-то сбежит.
Под предлогом обработки раны рядом со мной на диван уселся Курт. И, надо сказать, врач из него так себе!
Вместо того чтобы достать аптечку, обработать раны и наложить марлевую повязку, мужчина принес откуда-то белое мягкое полотенце и просто приложил к пострадавшему плечу.
Иногда он убирал полотенце и наклонялся, чтобы посмотреть на ранки, оставленные клыками собственного брата. И вот в такие моменты, когда его дыхание касалось моей кожи, я почему-то вздрагивала.
– А помнишь Новый год? – возбужденно заговорила Аврора. – Ты взобралась на стремянку и держала веточку омелы…
– …а ты стояла внизу и ждала Бандита…
– …но вместо него в комнату вошел твой папа!
Мы громко хохочем, вспоминая, как вытянулось лицо папулика, когда Аврора, смущаясь и заикаясь, попросила его свалить куда подальше и не мешать охотиться на Илюшу.
– Кстати, ты так и не рассказала – понравилось тебе целоваться с Бандитом или нет, – припоминаю я.
Аврора краснеет и смущенно опускает глаза, лаэрд за ее спиной недовольно рычит, а я откровенно потешаюсь над беспричин-ной ревностью мужчины. Ревновать к прошлому… Пф!
– Да не рычите вы, Кристоф! – машу я рукой. – Брательник – это еще цветочки. Аврору всегда тянуло к плохим парням. В этом списке жутких типов Бандит еще самый приличный.
– Не надо, – одними губами шепчет Аврора, испуганно округляя глаза.
А вот у лаэрда за ее спиной мои слова вызывают явный интерес. Он как-то весь приободряется и с еще большим интересом смотрит в мою сторону.
Ба-а-а! Да меня хотят использовать в качестве информатора.
Заговорщически подмигнув Кристофу, так, чтобы не заметила подруга, торопливо меняю тему, все так же продолжая предаваться воспоминаниям.
Сколько мы не виделись с Авроркой? Четыре года или уже больше? А ощущение такое, что не прошло и четырех недель.
С Авророй мы сдружились на почве соседства – она снимала однокомнатную квартиру недалеко от универа, в то время как я обитала в студенческой общаге в маленькой комнатке на четверых.
Моя мама умерла, когда самому младшему из нас, Димке, исполнилось пять лет, поэтому большую часть жизни я росла в семье из трех мужчин. Чтобы было понятно, в какой суровой обстановке проходил мой процесс взросления, скажу, что в нашей семье мне приходилось поднимать после себя сиденье унитаза.
Собственно, чисто мужская компания и наложила свой неизгладимый отпечаток и на мое видение мира, и на характер.
О, да! Характер у меня жуткий, а еще я на редкость прямолинейна. Именно поэтому соседки невзлюбили меня с первой же секунды.
Положение ухудшалось еще и тем, что, помимо общей площади в общаге, мы все четверо были одногруппницами, а на журфаке царила дикая конкуренция – пробивались единицы, еще меньше получали престижную работу, а мне дико хотелось быть внештатным корреспондентом, летать по миру, вести репортажи из горячих точек.
Собственно, уже тогда мечта частично сбылась – соседки организовали горячую точку без всяких перелетов. Девчонки устроили самую настоящую травлю, подключив к военным действиям против меня почти весь поток.
Меня называли Горгоной и всячески пытались задеть поглубже да побольнее.
О наших баталиях знали и младшие, и старшие курсы, поэтому, когда ко мне подошла невероятно красивая и столь же скромная девушка и предложила снимать квартиру, я согласилась, не раздумывая.
Все-таки одна соседка значительно лучше трех.
– Всем доброго вечера!
В гостиную входит супружеская пара, и Кристоф с Авророй поднимаются, чтобы поприветствовать их.
Бородатого лаэрда я узнаю сразу – это тот самый «дядя», что катался сегодня вместе с нами. Мужчина одет в черные штаны и бордовый пуловер, весь из себя такой сосредоточенный и спокойный. Зато стоящая рядом женщина на его фоне выглядит чересчур легкомысленно и бодро.
– Это родители Кристофа, – наклоняясь к моему уху, поясняет Курт. – Радор и Шарлиз Дамиры.
От теплого шепота мужчины по телу бегут мурашки. Я инстинктивно передергиваю плечами и, вероятно, подаюсь назад, потому что в следующую секунду чувствую призрачно-легкое касание чужих губ к собственной коже около уха.
Я вздрагиваю и решительно отодвигаюсь от губ, рук и всего лаэрда целиком, благо, теперь на диване полно свободного места.
– Ева, иди сюда! – зовет меня подруга, и я с готовностью встаю.
Аврора знакомит меня с искрящейся позитивом мамой Кристофа, мы перекидываемся парой приятных фраз, она с какой-то странной улыбкой смотрит на укусы, оставленные Миком, потом оборачивается к Курту и…
– Шалунишка!
Я оборачиваюсь, чтобы увидеть лицо «шалунишки», застаю Курта в состоянии ступора и опять, словно мантру, мысленно твержу: «Только не смейся, Яблокова! Да, рожа у лаэрда действительно забавная, но свою постарайся удержать от смеха».
Поспешно отведя взгляд от Курта, встречаюсь взглядом с Радором и вежливо улыбаюсь. Он поступает так же.
В гостиную входит хозяйка дома и официальным тоном приглашает всех за стол.
– Конрад, – придерживает она сына в дверях, – я подобрала несколько платьев в размер. Твоя гостья, – женщина дарит мне недружелюбный взгляд, – может переодеться в гостевой комнате. Проводи ее, пожалуйста.
Курт немного рассеянно благодарит маму и поворачивается ко мне.
– Идем, – кивает он в сторону незамеченной мной ранее двери, и я послушно следую за ним.
Дом Дамиров – все равно что музей. Всюду непонятные вазы, картины, скульптуры. У одной из таких я ненадолго торможу, пытаясь разглядеть силуэт какой-то гречанки с кувшином в руках.
В результате теряю лаэрда из виду, и приходится догонять его торопливым шагом.
– Я думала, вас зовут Курт, – говорю я, стараясь не отставать от уверенно шагающего лаэрда.
– Курт – это сокращение от Конрада, – поясняет он. – А как зовут тебя?
С удивлением смотрю в спину шагающего впереди мужчины.
– Ева, – с некоторой неуверенностью произношу я. – Ева Железнова.
– Хорошо, – кивает мужчина, останавливается и встает ко мне полубоком. – А кто такие Эвелина Яблокова и Эва Райт?
Челюсть отпадает сама собой, да так качественно, что любой желающий при должном рвении сумеет осмотреть мои гланды.
– Откуда? – хлопаю ресницами и тут же одергиваю саму себя.
Он же как-то узнал мой номер телефона, адрес, имена родственников и друзей. Следовательно, привлек специалистов для сбора информации. Почему-то столь глубокое чужое вмешательство в мою жизнь раздражает.
– Эвелина Яблокова – это мой творческий псевдоним в редакции. Эва Райт – это имя, указанное в свидетельстве о моем рождении, – недовольно отвечаю я. – Меня удочерили.
Мне почему-то всегда неприятно говорить об этом. Наверное, потому, что мама и папа были для меня самыми лучшими родителями. Мои братья любили меня, как родную, и я ни для кого в семье не была приемной, чужой. Я была любимой сестренкой и доченькой, и не хотела думать о том, что где-то есть мои биологические родители. Лаэрды, которые бросили свою дочь.
– Узнали все, что хотели? – обиженно бурчу себе под нос так, словно Курт Дамир имеет прямое отношение к моей семейной истории.
– Не совсем, – качает головой мужчина и толкает одну из дверей. – Проходи…
Я захожу в комнату, бегло осматриваюсь и сразу иду к кровати, на которой разложено три платья. Надо сказать, что мама Мики предоставила мне выбор – черная классика, стильное бежевое платье-футляр и что-то очень длинное темно-красного цвета.
Все платья разные и в то же время имеют общие черты – скромность и максимальную закрытость. Не задумываясь, выбираю черную классику, показавшуюся мне более удобной, и оборачиваюсь.
За то время, пока я выбирала, Курт успел занять небольшое кресло в углу и теперь сосредоточенно что-то набирал в телефоне.
Выходить он не собирается?
Совершенно не готовая демонстрировать стриптиз перед малознакомым мужчиной, я оглядываюсь по сторонам. Приметив дверку, ведущую в ванную, торопливо иду туда и закрываю за собой двери.
Поскорее скинув испорченное зубами и кровью платье, с горечью представляю, как на меня наорут в управлении за порчу государственного имущества.
Намочив одно из полотенец для рук, смываю с себя засохшие следы крови, растерянным взглядом оглядываю по-прежнему немного кровоточащие ранки и торопливо влезаю в предоставленное мне платье.
М-да… А вот под этот наряд прическа действительно необходима.
С большого зеркала умывальника на меня неодобрительно смотрит растрепанная темноволосая девушка в черном приталенном платье чуть выше колена. Длинные рукава и закрытый верх идеально скрывают укусы, но не мое замешательство.
Может, померить то бежевое?
– Ева, – вежливый стук в дверь. – Ты скоро?
Вот деловой! И десяти минут не прошло, а он уже дергает прихорашивающуюся девушку. Сразу понятно – жены или постоянной подружки у лаэрда нет.
– Ева? – еще одно деликатное постукивание.
– Секунду! – рычу я в ответ, влезая в красные туфельки, которые в сочетании с этим платьем смотрятся совершенно неуместно, я бы даже сказала, вульгарно.
Бросив на себя еще один взгляд, негромко чертыхаюсь и решительно толкаю дверь. Красивой я уже была, и ни к чему хорошему это не привело. Посмотрим, что будет теперь, когда я вся такая скромная и деловая.
В дверях я, естественно, сталкиваюсь с Куртом, который оглядывает меня с ног до головы и морщит породистое лицо.
– Не твое, – честно говорит лаэрд, скрещивая руки на груди. – Переодеваться будешь?
– Думаю, положения это не исправит, – с сомнением кошусь в сторону кровати и двух оставшихся платьев. – Да и какая, собственно, разница, как я одета? – пытаюсь поддержать саму себя.
Курт смотрит на меня так, будто я неправильно сложила в столбик два трехзначных числа, и неожиданно спрашивает:
– Голодная?
Киваю.
– Тогда пошли.
Мы выходим из комнаты и идем по коридору обратно в сторону гостиной.
– Думаю, проблем с Крисом не возникнет, но все равно будь повежливее за ужином, – советует Курт и поясняет: – Моя мама почему-то к тебе недружелюбно настроена…
Пользуясь тем, что мужчина, как всегда, идет немного впереди и не видит моего лица, красноречиво закатываю глаза. Ну, это вполне себе нормально! Все мамы недовольны, когда их сыновья кидаются кусать посторонних девушек.
– Курт, а как ее зовут?
– Франциска, – отзывается мужчина. – Кстати, позже приедут мой отец и кузина. И они тоже будут относиться к тебе… настороженно.
Задумчиво осматриваю широкую спину мужчины в сером свитере и тихонько вздыхаю. М-да, семья в сборе… Вот только я на этом празднике жизни явно лишняя.
– Курт! – равняюсь с ним. – А Кристоф сказал Авроре, что он лаэрд?
Мужчина, не останавливаясь, кивает головой, отчего прядь волос падает на его высокий лоб. Он механическим движением поправляет ее и смотрит туда, где сквозь неплотно запертые двери слышатся голоса.
– Аврора знала об этом, еще когда устраивалась к Крису на работу, – говорит он и останавливается. – А почему ты спрашиваешь?
Не ответив, я стремительно кидаюсь вперед по коридору, дергаю дверь в столовую и влетаю в просторную комнату. Веселый разговор тут же смолкает, все поворачивают головы в мою сторону.
М-да… И впрямь, вся семья в сборе.
Во главах длинного обеденного стола уселись двое мужчин – Радор и отец Курта. Мажор с недовольным видом человека, которого оторвали от PS4, нервно стучит пальцами по белоснежной скатерти стола. Рядом с ним, по правую руку от мужа замерла Франциска.
Наконец, я нахожу глазами подругу – она сидит за дальним концом стола в компании Кристофа и Шарлиз.
– Аврорка, а ты знала, кто я?
Девушка поднимает на меня испуганные голубые глаза, краснеет и резко отводит их в сторону.
А это еще что такое?
Внезапно я припоминаю, как встретила в одном из коридоров управления ее сестру-близняшку Азалию и с удивлением узнала, что та уже много лет служит в УНЗД.
– Ты знала, – потерянно шепчу я, стыкуя факты.
В столовую входит Курт, обменивается взглядами с Кристофом и кладет мне руку на здоровое плечо.
