скачать книгу бесплатно
– Идиотская была затея, – резюмировала Ольга, разглядывая кровоточащую царапину на предплечье.
Виктор недовольно тряхнул длинной челкой.
– Зато мы узнали, что место вокруг Алатыря заколдовано, и его охраняет сам Михаил Захарович. А это значит, я был прав – камень действительно где-то рядом.
– Всё это, конечно, важно, – тихо произнесла Анна, – но мы оказались недостойны камня.
– Вздор.
Но Марго перебила Виктора:
– Это не вздор. Алатырь могут найти только чистые сердцем.
– Выходит, мы не такие, – вздохнула Ольга.
***
Виктор – Серый колдун?
Зеленые глаза ведьмы Огня снова встретились с голубыми глазами ведьмы Воздуха.
– Давно ты знаешь?
– С той битвы. Узнала руки, когда он схватил меня.
Ольга почувствовала, как тошнотворный ком подкатил горлу.
Будто мало несчастий. Теперь ещё внезапно воскресший друг, которого все давно оплакали, оказался предателем. Друг, с которым она выросла и которого любила.
– Но как он выжил?
Анна пожала плечами.
– Это нам ещё предстоит выяснить. Так или иначе, но это уже не тот Виктор, которого мы знали.
Глава 7. Дар (Сказка восьмая)
Время близилось к обеду, но старшие ведьмы пока так и не появились. «Тайное общество любителей пшёнки» давно переместилось в комнату Лины, оставив кота и ворона дремать на подоконнике.
Но стоило подросткам уйти, как советники тут же подняли головы и многозначительно переглянулись.
– Клятва на стихиях? – фыркнул Георг. – Невероятно. Во что мы вляпались? Это по твоей милости мы теперь состоим в тайном обществе колдунов-недоучек, – его раздраженный шепот резал тишину, словно зазубренный нож.
Кот-призрак от возмущения выпучил глаза.
– А что было делать?
– Держать язык за зубами, – рявкнул Георг и передразнил тягучий тон Тимофея: – «Запишите и меня в мстители». Тьфу!
– Сам же говорил, что нельзя спускать с них глаз, – нашел оправдание кот.
Но ворон с досадой махнул крылом.
– Нужно скорее доложить обо всём хозяйке.
Призрак молчал. Тогда Георг нетерпеливо заёрзал на жердочке, похлопал крыльями, а потом с недоумением уставился на товарища.
– Ты что же, усатая морда, решил клятву хранить?
В ответ Тимофей вальяжно развалился на подоконнике и хмыкнул.
– Вот ещё. Я что, зря когти крестиком держал? Но, думаю, хозяйка и без нас все знает.
Ворон немного помолчал, прикрыв черные круглые глазки.
– Хорошо. Давай подождём и посмотрим, что ещё придумают эти «любители каши». Напомни, кто из них придумал это идиотское название?
– Считай это коллективным творчеством. – Кот взмахнул полупрозрачным хвостом. – Лучше скажи, почему хозяйка так долго отсутствует?
– Не наше дело, – Георг вновь напустил на себя серьезный вид.
– Согласен. Просто интересно. Не нравится мне это бездействие. Из-за него недоучки срываются и тайные общества создают.
Ворон высокомерно задрал клюв.
– Эх ты, вроде помер уже, a ума так и не набрался. Я верю, что у хозяйки есть план.
Тимофей вздохнул.
– И мне хотелось бы верить.
– Не раскисай, мертвяк! Она им всем ещё покажет. – Георг засмеялся, а точнее заскрипел, как старая несмазанная дверь.
***
Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, ребята решили сыграть в настольную игру. Достали из шкафа наугад какую-то коробку, расстелили поле прямо на полу и стали поочерёдно кидать кубики. Но мысли их витали далеко от карточек и фишек, поэтому игра шла вяло.
Тори устроилась рядом с Линой и поначалу внимательно следила за происходящим, но потом задремала, положив массивную голову на колени хозяйке.
Алиса украдкой наблюдала за Сашей. Тот в основном молчал, смотрел в окно отрешенным взглядом и почти не реагировал на шутки её болтливого братца.
Зато Егор был не в меру разговорчив. Сыпал старыми байками и анекдотами. Как всегда, когда нервничал и хотел это скрыть.
Одна только Соня хихикала над его шутками. Лина и Саша лишь изредка улыбались. Что касается самой Алисы, то ей было не до смеха – она умирала от неизвестности. Хотелось схватить телефон, набрать маму и всё выяснить.
– Ах, если бы здесь была Книга… – Алиса сама не заметила, как произнесла это вслух.
– Какая книга? – переспросил Егор.
Шеки сестры покрылись румянцем.
– «Книга Судеб», конечно. Мне вдруг захотелось снова ее почитать. Сказки всегда давали нам какую-нибудь подсказку.
– Разве она не осталась в Доме Земли? – в голосе Сони прозвучало сомнение.
– Дом Земли теперь временно здесь, – смущенно произнесла Лина. – Но я не хочу рыться в вещах Елены Захаровны.
– Зачем рыться? – удивился Егор. – Мы просто посмотрим. Такую книгу трудно не заметить.
Ребята переглянулись и, не сговариваясь, вскочили на ноги. Тори недовольно заворчала, когда Лина бесцеремонно подвинула её голову с колен, а «ходилка» так и осталась лежать на полу.
В комнате, которая прежде принадлежала Маргарите, стояла идеальная чистота. Такого порядка тут не было даже при жизни ведьмы Воды. Лина убиралась здесь с особой тщательностью, но волшебный фолиант ни разу не попался ей на глаза.
Все хорошо помнили, как именно выглядит «Книга Судеб». Толстая, в старинном переплёте, с потемневшими от времени страницами. Такую ни с чем не спутаешь. Но сейчас ничего похожего в комнате не наблюдалось.
Обычных книг здесь было много. Полки с аккуратно расставленными томиками тянулись от пола до потолка. Кроме того, старшие ведьмы, особенно Анна, регулярно подсовывали племяннице новые книжки, надеясь, что чтение поможет ей отвлечься от тягостных дум.
– А это что? – Соня ткнула пальцем на небольшой туалетный столик в углу комнаты. Там, рядом с флаконами духов и шкатулками тоже лежала какая-то книга. На гладкой поверхности новенькой обложки красовалось стилизованное под арабскую вязь название «Тысяча и одна ночь». – Не думала, что Елена Захаровна любит арабские сказки.
– А что? Я читал в детстве, мне понравилась, – сообщил Егор.
– Все читали, – перебила брата Алиса. – Но это, действительно, странно. – Её вдруг поразила догадка. – Дай-ка сюда.
Она повертела томик в руках – ничего необычного. Открыла. Послышался шорох перелистываемых страниц. Никакого подвоха.
Тогда девочка решилась на крайние меры и приказала:
– Открой тайное!
Несколько секунд ничего не происходило. Алиса успела решить, что ошиблась, и хотела вернуть книжку на место. Но та вдруг задрожала, выпала из рук прямо на журнальный столик и начала расти. Вскоре перед ведьмой Огня уже лежала раскрытая «Книга Судеб».
– Вот тебе и арабские сказки, – усмехнулась Соня.
– От нашей наставницы всего можно ожидать. – Голубые глаза Егора весело смотрели на сестру. – Ну что? Кто нашёл, тому и читать.
Алиса смутилась:
– Почему я?
– Ты же про книгу вспомнила. – Соня уже удобно устроилась в кресле. – Не томи.
Ведьма Огня посмотрела на Лину, и та едва заметно кивнула.
Саша ничего не сказал, но без слов было понятно, что он готов слушать.
Алиса обреченно вздохнула, села на диван, подтянула столик поближе и прочла название: «Дар».
– Что это вы задумали? – раздался вдруг знакомый тягучий голос.
Все повернули головы, пытаясь отыскать его обладателя на фоне обоев. Но кот сидел прямо у двери, обернувшись хвостом.
– Ничего особенного. Решили вот книжку почитать, – нашёлся Егор.
– Ту самую, о которой я думаю?
– Возможно.
– Тогда я тоже хочу послушать. И пень пернатый, думаю, не откажется. Неси его сюда, – потребовал кот у Егора.
– Оставь меня в покое! – возмущался разбуженный ворон, когда юноша поставил клетку на столик. Но, увидев перед собой волшебную книгу, покачал головой. – Нашли всё-таки.
– Я уже могу начать? – с раздражением спросила Алиса.
– Теперь можешь, – заявил кот. – Валяй.
Девочка склонилась над книгой, пробежала глазами первые строки и, испытав нехорошее предчувствие, принялась читать:
«Жил когда-то на свете молодой художник. Несмотря на легкомыслие юных лет, был он весьма талантлив и мастеровит. Даже самый унылый пейзаж под его кистью становился окном в удивительный мир, а деревья, облака и даже вода в реке будто обретали бессмертие.
Все вокруг восхищались дарованием юноши, но сам он относился к своим способностям равнодушно и не видел в них ничего особенного. Живопись была для него лишь средством заработка. Писал он на заказ портреты господ, праздно прогуливающихся по центральной площади городка.
Надо сказать, желающих запечатлеть себя для потомков было хоть отбавляй. Седовласые мужи и щеголеватые франты, чопорные матроны и прячущиеся за кружевными зонтиками молодые девы выстраивались в очередь к мольберту юного художника. И тот с лихвой удовлетворял их тщеславие, не стремясь что-либо приукрасить. Но результат на холсте неизбежно получался лучше оригинала, будто открывалась художнику скрытая от других лучшая часть человеческой натуры. Та, что ещё не была испорчена ни возрастом, ни дурным характером.
Однажды, летним солнечным днём, подошел к художнику какой-то человек и, назвавшись слугой богатого вельможи, передал приглашение прийти вечером в дом его господина.
Юноша засомневался, но любопытство взяло верх, и в назначенный час явился по указанному адресу.
Дом вельможи оказался вызывающе роскошным. Всё вокруг блестело позолотой. Хозяин – толстяк с отполированной до блеска лысиной – встретил художника в кабинете. Его похожие на сардельки пальцы нетерпеливо постукивали по обтянутому дорогим сукном столу.
– Я хочу, чтобы ты нарисовал портрет, – толстяк сразу перешел к делу. – Если ты и вправду так хорош, как говорят, получишь щедрое вознаграждение.
Едва взглянув на обрюзгшее лицо хозяина, юноша кротко опустил глаза.
– Боюсь, моего таланта не хватит, чтобы передать ваше величие, сеньор.
Толстяк громко расхохотался.
– Не прибедняйся! Я наслышан о твоих способностях. И не беспокойся, тебе не придется мучиться, добиваясь нужного блеска моей лысины. Не мой портрет надо написать.
– Чей же? – удивился художник, смущенный прозорливостью хозяина.
– Моей любимой дочери. Вчера ей исполнилось шестнадцать.
«Надеюсь, дочь симпатичней отца», – подумал юноша, но сказать ничего не успел, потому что в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошла девушка.
Её движения были порывисты. Тяжелые темные локоны струились по белоснежным плечам. Губы алели, пьяня мечтами о пылких поцелуях, но взор больших голубых глаз тут же отрезвлял, подобно тому, как отрезвляет ледяная вода чистейших горных озер. Дочь вельможи быстро пересекла комнату и встала подле отца. Она напомнила художнику ещё нераскрывшийся бутон розы. Невинный и полный страсти одновременно.
– Это моя Адель, – представил отец, с удовлетворением отметив, какое впечатление дочь произвела на художника.
