скачать книгу бесплатно
Чушь. Просто невероятно сильная и хитрая программа.
Лучшие программисты земли и других планет уйму времени убили, пытались создать алгоритм поведения, чтобы женщины-андроиды могли заменить настоящих женщин…
Десятилетия! Века!
И ничего у них не вышло: женский характер и «архетип» поведения не программировался. Или выглядел настолько ненатуральным, что – только застрелить.
Ладно. Поскольку я всё-таки понимаю, что происходит, то постараюсь пронаблюдать всё, что у нас будет, подольше – сколько смогу терпеть. Ведь у меня есть ещё в «кармане» второй Режим… И – на крайний случай: любого андроида можно отключить.
Вперёд?..
– Дорогая, – говорю, – Хватит говорить ерунду своим хорошеньким ротиком. И слёзы вытри. Никто тебя никуда выбрасывать не собирается. Конечно, будет некоторым… э-э… преувеличением сказать, что я тоже тебя люблю…Эта мысль мне как-то раньше в голову не приходила… Но если разобраться, ты у меня в тысячу раз лучше, чем почти все женщины, которых я встречал. И уж если у кого и есть шансы влюбить меня в себя – так только у тебя! Хочешь попробовать?
– Конечно хочу. – в её шёпоте чувствуется и загадочное обещание, и благодарность, и… И чёрт его знает, что ещё – я же не психолог!.. Но звучит жутко… э-э… сексуально!
Тут она нежно прижимается ко мне всем своим таким податливым и тёплым телом, (сам же его выбирал-то!) начинает поглаживать в разных местах, и покусывать за мочки ушей, прерывисто дышать… И у меня… Начинают бегать по всему мне не мурашки, а мурашища, и…
Точно. Я жутко возбудился! И в сердце что-то такое… Тёплое, приятное…
Неописуемое!..
Ива отстраняется на секунду, смотрит мне прямо в глаза… За улыбку в её бездонных чёрных очах можно отдать всю Вселенную!
И я понимаю, что погиб. Как и любой, кто окажется на моём месте! Она чуть склоняет головку, берёт меня ладошкой за руку, и заговорчески шепчет:
– Идём!..
Ф-ф-у-у-у! Как описать эту Ночь?! В моём лексиконе таких слов и сравнений нет, это уж точно. Я же не чёртов поэт. Вот ему бы однозначно – было, что после этого сочинить! На десяток томов хватило бы!
Водопад страстей… Море любви… Сладость взаимного обладания… Полное слияние двух любящих сердец и душ!
Чёрт.
Такого я точно никогда не испытывал. Я и не знал, что способен на такие подвиги. Прямо как Геракл с его пятьюдесятью дочерьми Даная…
(Если кто не знает, я, по долгу службы поднаторевший во всяческой ксеноистории и мифологии примерно восьмидесяти двух планет, поясню: согласно легенде, Геракл на пути к очередному подвигу был почётным гостем у царя Даная, и за одну ночь смог побыть с каждой из его пятидесяти дочерей. Одно слово: подлинный Герой!)
Вся спина у меня была расцарапана, и страстные стоны и крики экстаза всё ещё стояли в ушах. Сбросил я не меньше трёх килограмм веса – это определила Мать, когда на следующее утро в лаборатории с помощью автодоктора прижигала мне спину йодом. Она тактично молчала, хотя я знаю – у неё есть сенсоры во всех отсеках, и то, что творилось в спальне, она слышала. Я тоже скромно помалкивал.
Во время завтрака Ива, хоть и сидела напротив меня, и улыбалась, изображая довольную домашнюю кошечку, я уже знал – вот, сейчас начнётся.
И точно. Началось.
После того, как я доел, и Ива засунула пластиковые тарелки в мойку, она и говорит:
– Милый! Не хочу показаться неблагодарной свиньёй, но посмотри! – тут она встаёт, и медленно этак передо мной поворачивается, – неужели ты хоть на минуту допускаешь, что этот старый комбинезон – подходящая для меня одежда? Ведь я в нём так ужасно выгляжу… Меня не то, что людям показать – самой стыдно в зеркало глядеть! А уж про то, что он абсолютно не подчёркивает достоинств моей фигуры, я и не говорю!
Ну, вообще-то, тут она, конечно, права. Мешковатый комбинезон в масляных пятнах, который я даже не стирал ни разу, скрывает многие из её… хм… прелестей. Но платьев-то у нас на «Лебеде» нет, и отродясь не водилось! Вот я и спрашиваю:
– И чего же тебе, дорогая, хочется?
– Как – чего? – она мило хлопает огромными (Вот – только сейчас заметил!) пушистыми, как у ребёнка, ресницами, – Платья, конечно!
– И… где же мы его возьмём, если до ближайшего гипермаркета пятьдесят дней лёту?
– Как это – где? Здесь! Не нужно никуда лететь! Я могу его сшить сама! Ну, с помощью Матери, конечно!
(Показалось мне, или из трансляции раздалось удивлённое бульканье?!)
– И что тебе для этого надо?
– Ну… Какой-нибудь – хорошо бы, конечно, красивый! – материал!
– Хм… Вот уж не знал, что ты умеешь… Впрочем, ладно – где склад с этим добром, ты знаешь. Иди, выбирай, делай что хочешь. Мать! Поможешь ей. А мне пора в рубку… Да, Мать! Кроме Ивы поможешь ещё и мне: займёмся прокладкой обратного курса.
Ну, насчёт прокладки – всё это ерунда. Моего участия не требуется, поскольку Мать всё уже рассчитала и проложила. Теперь только надо нас вывести на восемь световых. Перегрузок при этом практически не ощущается, поскольку на корабле всё равно искусственная гравитация. Иначе все космонавты давно сплющились бы в тонкие блины – при наших-то обычных ускорениях порядка сорока-пятидесяти «Ж». А на большее уже несущие балки конструкции кораблей не рассчитаны.
Сижу я в рубке. Думаю. Смотрю на экраны обзора. Ногти (как случалось в самом начале карьеры) стараюсь не грызть. Потом спрашиваю:
– Мать. Эта Сущность доработала конструкцию андроида так, что у неё появились слёзные железы? Или это… воздействие непосредственно на мой мозг? – впрочем, я уже знал ответ.
– Это – воздействие на мозг. Никаких изменений в конструкции твоей Ивы не произошло.
Ну я же говорил – ревнивая коза. «Твоя» Ива. А раньше была – наша…
– Значит, основные технические параметры и характеристики остаются теми же?
– Да.
Ну я и влип. Если моё бесценное «сокровище» решит намять мне бока в прямом смысле, мне кранты. Кинематика у Ивы практически как у любого андроида – то есть, как у боксёра-тяжеловеса. И «поднять» она может при случае, до полутонны. И, готов поспорить, на Первый Закон роботехники рассчитывать уже абсолютно точно не приходится.
То есть, захоти моя Ива отлупить меня – для проявления своей страсти, или обиды, или ещё чего – у меня шансов нет. А убежать и «спрятаться» на «Лебеде» некуда!
Впрочем, остаётся надеяться на Инструкцию: там говорилось только о «деморализации», а вовсе не о нанесении травм и побоев «Объекту Атаки».
Хотя такое соображение утешает слабо…
Вот так, обессиленный физически и неустойчивый морально, я и сидел, ёрзая, часа три, пока моя зазноба занималась своим гардеробом. Потом позвала меня на демонстрацию – через Мать.
Вхожу я в столовую – и челюсть моя отпадает, как это говорится, до пола!
На Иве – настоящее «маленькое чёрное платье» – подол чуть пониже трусиков.
И смотрится – обалденно. Ну то есть, действительно – обалденно. Какие у неё ножки!.. М-м!.. Конфетка – буквально хочется облизать! А грудь!.. Вот же блинн.
Хоть я уже и был выжат, как лимон, но поневоле… Ну да, опять весь взбодрился – уж она и смотрела, и извивалась так, что и у мёртвого бы…
Вот ведь дурацкая человеческая натура!
Да ходи она раньше хоть голая по кораблю, (Кстати, одно время так и было – андроидам же не холодно! Но потом мне стало стыдно: а ну, как клиенты увидят! Неприлично всё-таки. Засунул её в свой старый комбез, только рукава и штанины подрезал) я бы и не почесался!
А сейчас – все её формы, скрытые так, что дают пищу воображению, стали, особенно подчёркиваемые соответствующими движениями, настолько… соблазнительными, что даже и не знаю!.. Ну, вернее, что делать-то я знаю, и тут уже не до здоровья и отсутствия сил.
Правда, на этот раз мне удалось вырваться ещё до ужина. Хотя, конечно, искусство тех, кто разрабатывал и вкладывал все эти приёмы и способы, вызывают огромное уважение и восхищение.
Нормальный мужчина, в смысле, не извращенец какой, ни за что оторваться не смог бы, пока сама не отпустила бы. (Ну, или не стёр бы до мозолей то, что положено…) А моя – отпустила. Видать, всё же в программу не входило заездить «Объект» до смерти.
Скорее – просто обессилить. Деморализовать. И мысли – чтобы были направлены только туда…
Ужин прошёл в молчании. Я ел, стараясь на поднимать головы (Ох!.. «Доминирование!»). Ива смотрела на меня масляными глазами кошки, видящей сметану.
Но в эту ночь, как ни странно, она только прижалась ко мне, и, вполне, как мне показалось, умиротворённая, заснула, уткнувшись мне в плечо. И хотя я знаю, что роботы не спят, всё равно – было и приятно, и тепло. Я расслабился, и мирно уснул.
Выспался отлично.
К тому, что произошло утром, оказался совсем не готов.
Провались эта хитро…опая программа в пекло к Буриссам!..
Просыпаюсь – нету рядом моей Ивы.
Странно. Раньше она не имела привычки уходить из постели, пока я не встану.
Ладно, одеваюсь, иду на поиски. Только потом допёр, что даже не завтракал! Да даже и не подумал тогда о еде! Вот до чего дошёл…
Обошёл почти всего «Лебедя», наконец, в двигательном отсеке, за кожухом третьего реактора, нашёл её.
Сидит на полу, такая вся маленькая, несчастная, головку в колени уткнула, и молчит. Даже не плачет. На ней её платье, и всё уже машинным маслом, паутиной и пылью измазано.
– Ива! – говорю, – Ты – чего? В чём дело?!
Даже не смотрит, молчит. И вот чувствую я во всей её позе напускное равнодушие, и понимаю, что действительно сердится – не расстроена, а именно сердится.
– Ну, как знаешь, – говорю, так как чувствую себя снова «объектом атаки», – Я в рубке.
Ушёл, только огромным усилием воли заставив себя не оглядываться.
Великий Космос! Да ведь она же – робот! Неужели робот может на что-то рассчитывать?
На… взаимность?
Чёрт – о чём это я! Какая, к дьяволу, взаимность: ведь она ничего не может чувствовать ко мне, что бы там ни говорила. И все её действия – Боевая Программа! И весь её «умопомрачительно сексапильный» вид – плод моего же воображения, внушённый и навязанный мне этой самой программой!
Но всё равно на душе у меня скребли кошки. Особенно, как вспомню, какая она может быть, когда… делает вид, что с головой отдаётся страсти. Но проблема-то в том, что я – не Станиславский какой-нибудь. И где игра, а где – подлинная страсть, определить не могу! Попал, блин…
И ведь меня – предупредили. Сам слышал.
Но что же тогда можно сделать с теми, кто не предупреждён? Какие верёвки из них можно свить?!.. Особенно, если носителем будет настоящая, живая, женщина! Разумеется, «подправленная» воображением и подсознанием самого «объекта атаки»!..
Свинство. Прошло всего три дня, а уже даже я почти полностью деморализован: все мысли не о деле, и не о том, что можно бы ещё залететь на «Колесо» – это по дороге! – а только о том, на что она такая маленькая, беззащитная, (ха-ха!) обиженная… И как бы сделать, чтобы у нас снова была «полная гармония» и… Ну, и всё остальное!
Зайдя в рубку, спрашиваю:
– Мать! Она может… читать мои мысли?
– Вероятность этого ноль целых две десятых процента.
– Как же она управляет… Мной, и своим поведением?
– Обратная связь идёт на уровне эмоций и ассоциаций. Это не связано с тем отделом мозга, где расположен речевой центр. Иначе существа, ещё не выработавшие речи, не смогли бы стать объектами для воздействия. Зато чувствительность её в области инстинктов и вашего «человеческого» подсознания, – эта дрянь ироничная подчеркнула это слово! – чрезвычайно высока. Она автоматически подстраивается под наиболее эффективный Режим функционирования. И предстаёт в наиболее… Выигрышном образе.
– Так что, у меня нет шансов?
– Что ты имеешь в виду конкретно?
– Я имею в виду, у меня нет шансов… не влюбиться по уши в эту… эту механическую куклу. И я – как объект атаки, скоро буду… «Окончательно деморализован и полностью недееспособен»?
– Вероятность этого сейчас более сорока процентов. Чем продолжительней будет ваше общение, тем больше будет эта вероятность. И если в ближайшие три дня ты не переключишь режим, или не выключишь… андроида, вероятность того, что ты его вообще переключишь или выключишь, будет не выше полутора процентов!
Ого! Мать, похоже, всё же сильно беспокоится! Раньше она мне таких конкретных намёков не давала! Что, ждать ещё три дня? Или я… Уже достаточно «начувствовался» и «наэкспериментировался»?
– Мать. С какого расстояния она может улавливать мои… эмоции?
– Практически с любого. Радиус действия её новых возможностей превышает полмиллиона километров. Очевидно, что объект атаки на какой-либо планете может спастись только на другой планете.
– Стало быть, говоришь… Три дня?
– Три дня – если решишь и дальше остаться с этой сущностью.
Я только было собрался предаться размышлениям. Ан – нет. Пришла Ива.
Она была в … Хм. Почти костюме Евы (На ней были крошечные плавочки. С завязочками… Вот ведь уловила – что полностью обнажённая женщина абсолютно асексуальна, и уже сшила «оборудование»!), и она плакала. Словно маленькая обиженная девочка, забралась ко мне на колени. Прижалась, сотрясаясь от якобы через силу сдерживаемых всхлипываний, к моей груди…
Вскоре я узнал, что я такое: погубил всю её молодость, держал в ежовых рукавицах, никуда её не водил, ни в театр, ни в рестораны, словно она страхулька, и неотёсанная чурка, а она, оказывается – не такая!.. Она умеет и светские беседы вести, и красива так, что любые другие женщины – и настоящие, и андроиды – умрут от зависти. И что она меня так любит, так любит, а я – засадил её, словно птицу в железную клетку – в этот летучий гроб с паутиной и машинным маслом!.. И почему я с ней никогда и ни о чём не говорю – она вправе знать, куда мы летим, и что собираемся делать! Она, вообще-то, обо мне, свинье неблагодарной, беспокоится: лишь бы со мной ничего не приключилось – иначе она этого не переживёт!
Ведь она останется совсем тогда совсем одна – об ней-то я и не подумал, раз решился на все эти путешествия и приключения, наплевав на подстерегающие и тут и там опасности!..
Во время её шикарного монолога я только перебирал рукой её шелковистые (блин!) локоны и гладил по спине и голове. Она же снова что-то чертила мне пальчиком на груди, и говорила так проникновенно, так убедительно, так укоризненно…
Как может только настоящая женщина.
Вот поэтому, наверное, я и не женился, и не собираюсь. Да и миллионы других мужчин тоже. Все эти разборки и «встряски» с пароксизмами семейной идиллии, по-моему, только для идиотов хороши. (Ну, или для наивно-восторженных подростков!) Тут вопрос стоит так: или ты эффективно работаешь, зашибая нехилую деньгу, или – занимаешься семейными дрязгами.
Впрочем, ведь это и есть главная боевая задача моей Первой Сущности – не дать работать. Не дать работать продуктивно. Ну, понятно, какому-то простому слесарю или фермеру такую штуковину не подсунут!..
Нет, это должно быть одно из Первых Лиц государства. Или целой планеты. Лицо, ответственное за Важные и правильные Решения. Политику, Мир, и всё такое прочее.
Наверняка создатели этой боевой программы рассчитали точно, как лучше всего, не убивая, снизить эффективность функционирования (если можно так сказать о человеке) его мозга и логики. Ведь если просто убить Лидера – враг просто заменит его на другого. Адекватного и трезвого. И ничего не изменится. Если же снизить его, так сказать, КПД работы, можно смело, выждав расчётное время, нападать: эффективно сопротивляться страна, или там, планета, возглавляемая таким Лидером – не сможет!
