скачать книгу бесплатно
В коридоре так больше никто и не появляется. И мы в гордом одиночестве расходимся по классам. Останавливаюсь у своего монитора, с удовлетворением констатирую, что ещё мигает зелёный огонёк – не превысил я, стало быть, ещё отпущенного лимита в десять плюс одна. Достаю теперь тетрадь по истории. Следующим уроком – она, родная. И препод – Ита Львовна. Женщина, вроде, спокойная и уравновешенная. Не то, что Анна Семёновна – следующий урок физика, и мне трудно бывает уследить за ходом и непредсказуемыми перескоками на другие темы, или даже вообще далёкие от физики мысли (Куда только смотрели редакторы, которые одобрили этот курс!) этой сравнительно молодой – лет двадцати трёх-четырёх! – дамы. Которая явно ещё не замужем, и комплексует по этому поводу. Иначе она для каждой лекции так обильно и вульгарно не красилась бы. И волосы каждый месяц не перекрашивала бы.
8. Новая работа
После второго и третьего уроков в коридор уже не выхожу.
Вместо этого, как и почти все остальные, сижу, закрыв глаза. И думаю.
Слушать «релаксационную» музыку через наушнички, как делают многие мои одноклассники, даже самые «состоятельные», не желаю. Мягкая обволакивающая тишина после визгливо-напряжённого голоса Анны Семёновны, в котором так и чувствуется острая сексуальная неудовлетворённость, куда приятней… Однако думать мне тишина и темнота никогда не мешают. В частности, над тем, что вот мы тут, коренные москвичи, да и вообще все «аборигенные» россияне, перешли на такую занудную и утомительную процедуру обучения, а чёртовым «понаехавшим», и тем, кто пока не натурализовался, (Впрочем, как и детям тех, кто из наших олигархов предпочитает такую методу!) преподают всё по старинке. То есть – как было раньше, двадцать лет назад. И как до сих пор происходит, скажем, в тех же Штатах. И «просвещённой» Европе. Где вместо точных знаний можно и поиграться типа в угадайку – тестовая система.
И думы мои приводят меня к тому же выводу, что и антинационалистов, и «правозащитников», бастовавших и выделывавшихся лет пятнадцать назад на митингах с лозунгами на плакатах, типа «Долой дискриминацию по гражданству!», или «Сделайте нашим детям нормальное обучение – они же ни в чём не виноваты!». «Наши дети – тоже дети! И достойны лучшего!..»
Чёрта с два они этого достойны. Разве что их состоятельные отцы купят им «достойные» должности и места… (Где они не продержатся и года – уж наши спецслужбы позаботятся.) И уже даже мне видны результаты такой «дискриминации».
Те, кого учат по нашей «старой социалистической» системе – востребованы.
Поскольку легко проходят любое собеседование. Плюс, конечно, многое (Если не вообще – всё!) даёт заветный штамп в паспорте: прописка! Те же, кто вынужден получать знания по американской системе, и слушают уроки «вживую», сидя все вместе в общих классах без перегородок – просто тупые и абсолютно ничего не усвоившие и не соображающие ослы. Привыкшие не вспоминать, а полагаться на то, что могут найти в Сети.
Поскольку не запрещено там, в тех школах, пользоваться мобилами и Гугл-ом. А вот у нас запрещено их даже в школу вносить… (Опять-таки: штрафы!..)
Хотя вряд ли эти «дискриминированные» бедолаги таковыми ослами являлись от рождения. Не-ет, тут штука похитрее! Думаю, таким изощрённым и тонким способом нас, граждан нашей родины, делят так, как раньше было поделено в тех же США: вот эти – элита, то есть – плантаторы, начальники, и командиры. Поэтому учатся в «высшем». И – учатся, а не просто присутствуют, просиживая штаны на заднице положенные часы!
А вот это тупое необразованное быдло, без прав и гражданства – рабы, солдаты (Пушечное мясо!), и чернорабочие. Им хватит и так называемого «среднего». По этому поводу сразу вспоминается сюжетец, когда поймали там, в штатах, и судили педагога английского, (!) который даже читать не умел, (!) а на уроках двадцать с лишним лет занимался с учениками… «Критическим разбором фильмов»!
Своеобразная получается у нас школьная система. Конечно, всё это – часть «внутренней политики». Но в США дискриминация по расовому, кастовому и материальному признаку сохраняется в той или иной, скрытой и закамуфлированной форме, и до сих пор. Особенно, если вспомнить тех же индейцев… Китайские кварталы. Или гетто.
Но сохранялась же она незыблемой всё в тех же штатах вплоть до пятидесятых годов прошлого века! Когда ей нанёс мощный удар Мартин Лютер Кинг и иже с ним…
И вот теперь мы наблюдаем интереснейшие исторические параллели и выверты: в Америке победила так называемая демократия. И что в результате?!
А то, что она, эта самая Америка – в полной …опе, как экономически, так и морально, не говоря уж о – политически. Погружена в перманентный хаос – на высшем уровне, и во что-то вроде гражданской войны – на низшем: непрекращающиеся стычки демонстрантов с полицией, расовые волнения, саботаж, откровенная лень и дурь…
Как результат – никто сейчас с мнением бывшего «полицейского всего мира и его окрестностей» не считается, всем они должны, а все мировые деньги (Ну, почти все – кое-что осталось у «великой трёхсотки»!) – у Китая, Индии и России. Так что америкосы могут, конечно, бряцать своим ядерным потенциалом, и втайне разрабатывать новые вирусы, но весь мир прекрасно понимает: применить всё это невозможно! Потому что ПВО у Китая и России – выше всяких похвал, как и антивирусный Контроль. А вот у Пентагона, с его колоссальным бюджетом – ничего даже близко похожего нет.
Доигрались в «демократию» и вседозволенность вонючие америкосы.
А почему вонючие – да потому, что, как видно из документальных кадров в выпусках новостей, там все города завалены чуть не по крыши мусором и отбросами: забастовка мусорщиков и коммунальщиков! А потому, что зарплаты низкие. По их версии. А про гей-парады, и митинги всяких там феминисток и лесбиянок я уж не говорю: кучеряво живут!
А потому что разрешено.
А всякие поправки к Конституциям не позволяют их Правительству применять силу. Иногда я даже думаю, что весь этот беспредел, особенно расовые беспорядки – хитро спланированная диверсия со стороны спецслужб. Наших и Китайских.
Сквозь полузакрытые веки вижу моргающий зелёный – пошла, стало быть, одиннадцатая, последняя, минута моего перерыва. Ладно. Тянуть некогда – мне нужно освободиться до двенадцати. Чтоб встретиться с Рыжим, и успеть добраться до места его работы.
Следовательно, приступаем к изучению биологии. С Вадимом Петровичем.
Одно утешение – этот пожилой мужчина хоть и говорит не всегда внятно, поскольку перенёс инсульт, зато в своём деле – профи. И действительно свой предмет любит. Всегда приводит интересные примеры, и показывает отличные иллюстрации.
До работы Рыжего добрались без проблем, потому что на метро. Уж оно-то даже в часы пик – работает как часы. И пусть приходится толкаться, вежливо извиняясь, и скупо улыбаясь, и иногда и ноги отдавливают, зато – втиснуться в поезд практически всегда можно. Ну, если постараться. И помочь друг другу.
Работает Рыжий в «китайском» ресторанчике.
Собственно, китайский он настолько же, насколько Рижские шпроты выращиваются в Риге. Но Большой Босс – Рафик Сурэнович – вполне себе на уме. Поэтому фишку на «сыроедение» и ЗОЖ вполне просёк. Так что и суши, и хренуши, и сотни наименований фруктов-овощей, и салатов, как обычных, так и экзотических, у него в ресторанчике – всегда в ассортименте. И сам он отнюдь не сачкует от своих непосредственных обязанностей: присматривает. То есть – держит руку «на пульсе». Поэтому в двенадцать он всегда в «конторе» – небольшом чуланчике на третьем, мансардном, этаже.
Рыжий осторожно и аккуратно стучит в дверь с надписью: «Управляющий». Оттуда доносится не слишком приветливое:
– Да! Кто там? Войдите уже!
Открываем дверь. Входим медленно – вначале Рыжий, затем – я. Легенду придумали заранее. Впрочем, Сурэнович и сам не лыком шит:
– Ну-ка, ну-ка, кто это тут у нас? Ага. Павел Петрович и его юный… Брат? Я правильно понимаю?
– Совершенно верно, Рафик Сурэнович. Это – мой двоюродный. – Рыжий предупредил, что его Босс не любит хождения вокруг да около, и тех, кто мямлит, презирая таких «неуверенных в себе». Впрочем, думаю, вполне заслуженно, – У нас в деревне под Ростовым на Дону заболела бабушка. Очень серьёзно. А кроме меня поехать некому. Поэтому – можно, он вместо меня месяца три поработает? А потом я вернусь.
За что уважаю кавказцев – всегда ситуацию просекают чётко. И вокруг да около, вот именно, не ходят:
– Как зовут?
– Ривкат Нигматуллин.
– Ксерокопия паспорта с собой?
– Да. Вот она. – протягиваю заготовку.
– Справка по форме восемьдесят четыре?
– Вот она.
– Ага. – мельком взглянув на обе бумажки, Сурэнович хитро ухмыляется в усы, – Москвич, стало быть. Здоров, стало быть… Хорошо. Не возражаю. Со спецификой… И распорядком тебя… брат… ознакомил?
– Да. – отвечаю коротко, на лице выдерживаю нейтральное выражение.
– Вот и отлично. Павел Петрович. Представьте нашего нового посудомойщика его непосредственному боссу – Тиграну Вахидовичу. И пусть приступает. Всё!
– Спасибо, Рафик Сурэнович!
– Спасибо, Рафик Сурэнович.
Упячиваемся, аккуратно закрываем дверь за собой. Вовремя!
Потому что сегодня «секретарша» большого босса, а по совместительству и походная жена, Наталья Дробышева, бывшая мисс Набережные Челны, до сих пор вынуждающая все существа мужского пола на её «достоинства» оглядываться, решает пройти в кабинет начальства для «углублённой» работы с «почтой» на пятнадцать минут раньше обычного – с ней раскланиваемся в коридоре. Она, правда, делает вид, что всякую мелюзгу вроде подсобников и посудомоек замечать в упор не желает. Да и ладно. Мы своего добились.
Тигран Вахидович, огромных размеров шеф-повар, несомненно насмотрелся модного когда-то сериала «кухня». Потому что пытается острить. И на нас с «братом» смотрит с хитрым прищуром:
– Это вот этот вот вредный татарин – твой брат?! Гони эту туфту нашим официанткам. Или, вон – бойлеру для горячей воды. Впрочем, если этот мозгляк будет работать добросовестно – пускай себе остаётся. Я не возражаю. Кстати – время! Вот и приступайте!
Рыжий ведёт меня в дальний закуток обширнейшего шумного, и наполненного паром и звоном посуды, помещения, и отправляет на отдых трудящегося над огромным чаном паренька – его сменщика Бориса – домой. На показ, где моё рабочее место, и в чём заключается специфика работы, много времени не уходит – три минуты.
А поскольку перчатки, мочалка, и набор моющих положены нам по штату, и лежат тут же, а мыть посуду я умею, осваиваюсь быстро. На прощанье Рыжий говорит:
– Ну, ни пуха тебе… Да, вот ещё что. Твой вечерний сменщик – Ван Ху. Он китаец. Никогда не мог найти с ним общего языка – на контакты он не идёт. И явно себе на уме. Но приходит всегда минута в минуту – ровно в три. Ну, успехов тебе на новом поприще!
– Успехов и тебе на «вольных хлебах»!
– Ага. Спасибо. Ну, чао!
Он делает ручкой, я тоже, вынув её из огромного чана с мыльно-порошковой водой, уже одетой в перчатку до локтя.
Вот мы и поменялись. Вроде, без особых проблем. (Тьфу-тьфу!)
Действительно, работёнка у Рыжего специфична.
Осознаю это ближе к трём часам, когда действительно заявляется Ван Ху – плотный, но низкорослый подросток, наверное, даже моложе меня. На меня глядит без малейших следов удивления – словно и ожидал найти вместо высокого и русоволосого русского маленького смуглого и чернявого татарина. Если в чёрных щёлочках его глаз отразилось хоть что-то – я – японский Император.
Я к этому моменту практически разделался с огромной партией посуды, поступавшей по жёлобу из зала с обедающими – похоже, наплыв, наконец, кончился. Отираю пот со лба тыльной стороной предплечья, спрашиваю:
– Ты – Ван Ху?
Он молча кивает. Демонстративно смотрю на огромные часы на стене кухонного зала – ровно три. Говорю:
– Отлично. Я сегодня работал за Павла Петровича. Сдаю вахту.
Он снова кивает. Но что-то в его взгляде мне всё-таки не нравится. Не иначе, будет качать права. Или создаст мне какие-нибудь проблемы. Посмотрим. Подождём. Или…
Или уж сами постараемся!
Я проблем не боюсь. Как и китайцев. Хотя бы они припёрлись всей диаспорой.
К клубу приезжаю даже чуть раньше обычного – как хорошо, что китайцы пунктуальны. Но перед входом никого из наших нет. Значит, подожду уже внутри. А пока переоденусь. И посижу спокойно – а то спина с непривычки тянет: три часа согнувшись – это вам не хухры-мухры!
– Здравствуйте, тётя Люба!
– Здравствуй, Ривкатик. Ноги почему не вытираешь?
Всё в лучших традициях. Иду снова ко входу, и «вытираю».
В ящик, правда, мне сегодня бросить нечего – потому что зарплата теперь мне будет выдаваться только раз в неделю.
Направляюсь в раздевалку. Посидеть спокойно хоть с десяток минут очень хочется. Там на скамье уже расположился Кузьмич. Даже переодетый. Он говорит:
– Слышь, Волк. Поделись по-братски? Как ты умудрился попасть на четвёртый?
Бросаю рюкзак на дно своего шкафчика, достаю форму. Пожимаю плечами:
– Да я, в общем-то, особо и не старался. А дело было так… – рассказываю, как встретился с индейцами, и как «уложил» их, – А потом просто вызвал тренера, и спросил. Нужно ли приканчивать уложенных, и всех остальных, кто там у них остался в деревне.
– И что – тренер?
– Сказал, что не нужно. И что если у меня есть желание, я могу пройти на следующий Уровень. А я подумал, что раз не так сильно устал, почему бы и не попробовать?
– Это ты после спарринга с тренером «не так сильно устал»? Не гони.
– Хм-м… Ну, после тренера и правда – аж ноги тряслись. Однако мне повезло с динозавром – уделал его без драки. И с индейцами, если честно, оказалось не слишком трудно. Да и подумал тогда – а чего терять-то?! Ещё один «весёлый» вечер в попытках наладить «семейные отношения» с моей родительницей и её очередным дебилом-хахалем?
– Логично, конечно… Ладно, мысль понятна. А как тебе на новом месте?
– Да нормально. Мышцы спины потренирую. Только вот…
– Да?
– Не понравился мне сменщик мой. Который заступает в три. Этакий злобный китаец. Не удивлюсь, если выяснится, что Рыжий ему уже навалял. Но, похоже, мало.
Так что вот о чём хотел спросить. Если у меня будут проблемы с китаёзой и его явно многочисленными кентами – поможешь?
– А то!!! Он ещё спрашивает! Да меня хлебом не корми, только дай начистить холки и узкожопые задницы всем этим скотам! Думаю, и наши – никто не откажется! Ты только намекни!
– Уж намекну. А китайца, если долго будет сопли жевать, и сам, если что, спровоцирую! Я же – безобидней отбойного молотка! А уж сентиментальный и чувствительный!..
– Да уж знаю! Как ротвейлер! – вместе раскатисто ржём, как раз в этот момент входит Эльдар, и выпяливается на нас:
– Что, опять домогались до тёти Любы?
– Ты что! – Кузьмич преувеличено широко раскрывает глаза, и машет руками, – Это же – святое! Тётя Люба у нас – как Ленин! Реликвия! Руками трогать нельзя! И скоро за то, чтоб на неё посмотреть хоть глазком, тоже будут деньги брать!
– Вот уж точно. Она у нас – уникум. Сегодня ноги два раза вытирал. И руки мыл. Ладно. – глаз у Эльдара, как, впрочем, и у любого члена Братства намётан, – Чего обсуждали-то?
– Да вот, надумали небольшой такой межэтнический конфликтик развязать. Сменщик Волка как-то косо на него поглядывает… – Кузьмич делится нашими раскладками.
– Ага. – Эльдар довольно кивает, – Считайте меня в своей команде! Навалять всяким разным понаехавшим уродам, да ещё узкоглазым – меня дважды приглашать не надо!
К моменту выхода на ковёр все наши в курсе, и я вполне доволен. А что: лозунг Братства так и рекомендует: если появилась возможность – нужно её использовать.
Ну, а если никак не желает появляться – надо и самим руки приложить, чтоб создать её!
Чтоб проучить, и поучить уму-разуму понаехавших и уродов!
Обязательная разминка сегодня проходит без проблем и новинок. Затем – всё по накатанной.
В спарринг-партнёры мне сегодня достаётся Василий. Он же – Паровоз. Не потому что тяжёлый, а потому что мыслит – словно жерновами ворочает. Что-то новое, или непривычное воспринимает всегда насторожено. С недоверием. Хотя у него как раз – полная семья. И ещё трое братьев и сестёр. Но он – старший. И все заботы-хлопоты о подрастающем поколении довольно долгое время лежали на нём. Это не могло не сказаться на мировоззрении, и определённом, как это дело обозначает тренер, «консерватизме мышления». То есть – Паровоз у нас – тот ещё моралист. Любит, чтоб уж всё – «как положено». Правильно. И по совести.
Поэтому мне с ним драться, если честно – неинтересно. Было бы. Если б не поистине звериная сила, и напор, словно у дорожного катка! Поэтому уклоняться и финтить, накидывая ему хайкики и миддлкики очень даже весело… Если не считать тех моментов, когда ему-таки удаётся зацепить и завалить меня на канвас, и взять на удушающий.
Тут уж ему равных нет – говорю же: мощь, как у паровоза!
Но вот пять раундов и позади.
Теперь – мыться и обедать.
На обед сегодня рагу. В-смысле, домлама, как её называет Раиса Халиловна.
