скачать книгу бесплатно
«Неужели сердце способно так громко стучать? Или это моё в нём отзывается?»
Стас снова что-то неразборчивое – может быть, даже матерное – выдохнул в её губы, прикусил нижнюю и провёл языком. После то же самое проделал с верхней, слизывая помаду по заверению производителей стойкую. Но даже рекламные обещания не выдержали напора.
– Мара, – то ли взмолился, то ли проклял, и поцелуй стал ещё увереннее, хотя, казалось бы, уже некуда.
Стас обрушился на Мару штормом, лавиной, одновременно разрушительной и целебной. Подминал под себя и сам же подчинялся, давал что-то такое, чему Мара не могла найти объяснения, и не меньше забирал. Она вся была в его власти, растекаясь от его смелых и каких-то отчаянных ласк. Мысли в голове превратились в мягкое желе, кровь ревела в ушах, и Маре казалось, что она превратилась в сгусток чистой женской энергии.
Мара с такой силой хваталась за плечи Стаса, словно в любой момент могла упасть, а тот всё крепче прижимал к своей вздымающейся от частого прерывистого дыхания груди, к самому сердцу.
Ладонь Стаса, широкая и горячая, накрыла затылок, пресекая любые попытки к бегству. Да Мара бы и не смогла! Длинные мозолистые пальцы зарылись в волосы, посылая по телу волну мурашек. По телу, которое так долго спало, а вот сейчас проснулось, отчаянно требуя более настойчивых прикосновений, свободных и наглых.
То, что начиналось как глупая игра, превратилось во что-то неприличное, практически развязное. И это на оживлённом проспекте, где любой мог узнать Мару!
Вдруг резкий звук ворвался в это безумие, разрушил его. Мара в испуге отпрянула, пряча глаза, стыдясь своего порыва. Но Стас не позволил далеко отойти – держал за талию, и только хриплое дыхание, от которого в воздухе разлеталось облачко пара, напоминало, чем они тут занимались.
Дрожащей рукой прикрыла губы, а они после поцелуя оказались такими чувствительными, что любое прикосновение к ним рождало хоровод неприличных мыслей. Стыдных и жарких, от них удушливая волна поднималась вверх и водопадом обрушивалась в низ живота, заставляя крепче сжать бёдра.
«Да что со мной такое?!»
– Стоп! – Стас взмахнул рукой, останавливая уже рвущиеся из Мары слова. – Ничего не говори.
– А я и не собиралась, – пробормотала, и Стас скептически выгнул бровь, не веря ей.
– Извиняться я не буду, – сжал губы в жёсткую линию, а на лбу отчаянно билась и пульсировала жилка.
К ней вдруг захотелось прикоснуться, желательно языком, и Мара зажмурилась, не веря, что это она о таком думает.
– Пусти меня, – слабо дёрнулась, и Стас нехотя отнял ладонь.
Мара шагнула назад, посмотрела по сторонам в слабой попытке защититься от того безумия, что взяло над ней верх внезапно. Андрей ушёл, и это вернуло Мару в настоящее. В ту точку, из которой они со Стасом вышли просто знакомыми, а пришли в место, где превратились в очумевших любовников.
– Андрей ушёл, – сказала, сама не зная зачем. Просто потому, что нужно было хоть чем-то разрушить порочную тишину между ними.
– Надеюсь, у него выдержало сердце, – хмыкнул Стас, и глаза опасно блеснули. – Мальчику пора понять, что девочка его не хочет.
– А кого хочет девочка? – спросила прежде, чем сообразила, на какую опасную дорожку вновь становится.
Стас издал странный горловой звук, обхватил её лицо ладонями и упёрся лбом в её лоб.
– Тебе со мной сегодня рядом быть опасно, – прошептал. – Я сегодня могу нечаянно обидеть, причинить боль.
«Неужели Стас действительно на это способен?»
– Сейчас я посажу тебя в такси и отправлю домой, – продолжил. – Одну тут не оставлю, даже не надейся.
– Я могу сама добраться…
– Не можешь, – отрезал и провёл губами по скуле. – Замёрзла… щёки ледяные.
– Мне жарко.
– О да, – хрипло засмеялся, а Мара покраснела, радуясь, что он сейчас не видит её лица. – Этот не придёт к тебе?
– Этот?.. Нет-нет, я не впущу его.
– Отлично, – что-то мелькнуло в его голосе, но Мара не смогла разобрать эмоцию. Досада? Злость? Сомнения? – Пойдём.
Стас насилу оторвался от неё, взял крепко за руку и отвёл к стоянке такси. Там, выбрав самого приличного на вид мужчину средних лет с добрыми глазами и интеллигентной лысиной, помог сесть в машину.
Когда осталось только захлопнуть за собой дверцу, Стас наклонился и потёрся носом о её щёку.
– Мара, спасибо тебе, – сказал, улыбнувшись глазами.
– За что? – удивилась, всё ещё не веря, что после пронесшегося через неё урагана ещё способна разговаривать.
– За подарок, – он провёл пальцами по её подбородку и оставил невинный поцелуй на кончике носа. – У меня, знаешь ли, сегодня День рождения.
Не дав ей что-то ответить, Стас захлопнул дверцу и, засунув руки в карманы брюк, ушёл.
А Мара потом долго не могла ответить самой себе: почему не остановила его? Почему ничего не ответила? Как смогла отпустить?
Глава 10
Устроившись на заднем сидении машины, Стас попытался уснуть. На комфорт ему было плевать, но пиджак всё-таки снял, а рукава рубашки расстегнул и закатал до локтей – так было удобнее.
От возни скрипела кожа дивана, проникающие в салон звуки улицы мешали абстрагироваться от мира полностью, а противный привкус во рту, который даже жевательная резинка не смогла уничтожить, заставлял то и дело прикладываться к бутылке с водой.
Ночь обещала быть долгой, но Стас решил, что снимать в гостинице номер на несколько часов – глупость. Только время зря терять.
Алкоголь ещё бродил в организме и, наверное, на него можно переложить ответственность за этот поцелуй. Ну а что? У выпивших мужиков часто сносит крышу рядом с красивой женщиной, чем Стас от своего собрата отличается? Такой же, право слово.
А ещё к катализаторам можно причислить воздержание. В конце концов, его семейная жизнь разладилась не этим утром, а времени и желания искать любовницу не было.
Желания вляпываться во что-то, хоть немного напоминающее отношения, сейчас не было тоже, но Мара… какой же сладкой она оказалась. Он ведь просто хулиганил, но, только коснувшись её губ, утонул с головой.
Стас призвал на помощь весь свой не самый бедный словарный запас, напитанный сотнями прочтённых книг, да так никакого другого слова подобрать не смог. Сладкая.
Мара пахла волшебно, а её губы… Десерт, который хочется смаковать, никуда не торопясь, наслаждаться каждой крошкой.
Стас, наконец, расслабился и улыбнулся. Закрыл глаза, но лицо сердечком, невозможные голубые глаза, в полумраке кажущиеся лавандовыми, пухлые губы всё равно маячили в туманной дымке. Можно было жмуриться до кровавых кругов, но ничего всё равно не изменится.
Было в этих фантазиях что-то ребяческое, юношеское – будто Стасу вновь четырнадцать, и кровь бурлит, ревёт в ушах только от одной мысли о красивой девочке, с которой вот только что целовался.
Когда Стас, блаженный в своих фантазиях, уже практически уснул, в окно постучали. Требовательно, не заботясь о его, Стаса, комфорте. Да кто там, чёрт его на части разорви?
Вздрогнув, Стас растёр рукой глаза, смахивая остатки сна, пригляделся, и безумная мысль проскочила в голове: Мара решила остаться сегодня с ним. Но бред. Она наверняка уже дома, лежит в кровати, свернувшись калачиком под тонкой простынёй.
От фантазий этих разболелся живот – вернее то, что пониже пупка, отвердевшее и взволнованное.
В стекло вновь постучали – настойчивее, чем в первый раз. В свете бьющих в спину посетителя фонарей силуэт казался мутным, но Стас узнал этого человека.
Может быть, выйти из машины и набить наглую холёную рожу? Тем более, если тело так отчётливо требует драки, но дураком Стас не был. Потому лишь опустил стекло на несколько сантиметров и выглянул наружу.
– Вы не выйдете? – спросил Андрей, брезгливо поджимая губы.
– Не выйду.
– Почему?
– Не хочу, – пожал плечами, а Андрей резко выдохнул, став похожим на коня. – И где ваши манеры?
– Тоже мне, герцог нашёлся, – хмыкнул Андрей, фыркая. – Ну, так? Выйдете? Поговорить надо.
«Ага, держи карман шире».
– Обойдёшься. Говори так или проваливай.
Стас не видел причины возиться с этим мужиком и быть с ним любезным. При повторной встрече Андрей показался ещё отвратительнее. Заносчивый и высокомерный тип. И смотрел на Стаса так, что у того кулаки сами по себе сжались.
Сдержался. Но насколько ещё хватит его терпения?
– Нам надо поговорить, – повторил Андрей, словно имел дело с идиотом, который с первого раза не может усвоить информацию.
– Неужели?
– Не делай вид, что ты не знаешь, кто я! – голос Андрея звучал глухо, а сам он был похож на дерущегося с зеркалом петуха.
«Павлинья жопа ты».
– Да, я в курсе, что ты мужик, который не может пережить то, что его не хочет женщина. И правда, трагедия.
Внешне Стас оставался совершенно спокойным, даже усмехаться перестал. На лице не дрогнул ни один мускул, когда заметил перекошенную физиономию Андрея. Выбить его из колеи получилось одной-единственной фразой. До этой минуты это была догадка на уровне мужских инстинктов без чётких доказательств. Но сейчас, когда зажглись и потухли голубые глаза в узкой прорехе, Стас во всём убедился.
Андрею нужна была Мара. Не как вдова его покойного брата, а как женщина. В своей постели, жизни, судьбе.
Вот только на самом ли деле Маре плевать на Андрея или между ними что-то было, раз этот так кипятится, Стас не знал. И незнание это его мучило.
Внезапная острая вспышка ревности сжала сердце в ледяном кулаке. Дыхание стало частым и прерывистым, и Стасу потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе спокойствие. Да что его так взволновало? Пусть спит, с кем хочет, делает, что нравится – Стасу наплевать.
«Лжец».
А Андрей тем временем оклемался и, прилипнув носом к стеклу, только глазами сверкал. Безумный какой-то, хорошо, что Стас не вышел. Когда Андрей начал говорить выразительным хриплым шёпотом, стало ясно: человек себя если и контролирует, то очень слабо.
– Ты, хрен залётный, вообще кто такой? – Стас заметил пару капелек слюны, упавших на стекло из-за потуг Андрея казаться самым лучшим из опереточных злодеев. – Наша Мара не для тебя, она…
– …для тебя, – закончил Стас, на что Андрей громко выругался, не стесняясь в выражениях и напрочь забыв, что косит под интеллигента.
Стас поморщился, как от болезненного толчка в почки. Ещё свежи были в памяти методы его уже бывшей жены. После их безобразной ссоры Настя попросила своего любовника оставить на её руках синяки, а после попёрлась к Поклонскому делиться подробностями насилия в семье. Трясла перед Димой тонкими ручками с почерневшими следами пальцев на запястьях, просила помощи, прикидываясь жертвой мужниной тирании.
Она хотела его посадить и всё продумала, и если бы не Поклонский с его быстро работающими мозгами, у Насти бы всё получилось.
Давать подобные карты в руки этому ушлёпку, оставляя на нём реальные синяки и ссадины, Стас не хотел. Он знал эту породу: по любому свисту бегут в полицию и снимают побои.
Хватит, учёный. По гроб жизни хватит.
– Не смей к ней приближаться, – петушился Андрей. – Она всё ещё любит моего брата. У вас всё равно ничего не получится!
– Отойди, – рявкнул Стас и, взмахнув рукой, словно жирного шершня отгонял, попытался закрыть окно.
Нужно заканчивать этот фарс, пока весь здравый смысл не вылетел в трубу. Стас и так ценой неимоверных усилий сохранял спокойствие. Хотя бы внешнее.
– Ты выйди, поговори со мной, – не унимался Андрей, положив пальцы на стекло, словно это могло уберечь его кости от перелома, реши Стас уехать. – Не мужик, что ли? Только и можешь, что чужих баб на улице тискать?
– Она вдова, – напомнил скорее самому себе Стас. – Какая она к чёрту «чужая женщина»?
Андрей захлопнул рот, сжал губы в тонкую нитку, пытаясь запихнуть обратно уже вылетевшие слова. Стасу его реакция не понравилась, но он не смог бы себе ответить, что именно его смутило.
У Мары на самом деле кто-то есть? Или что это значит? Почему Андрей замолк?
– Да-да, вдова. Конечно же, вдова, – пробормотал Андрей и, удивив Стаса, убрал руку.
Скорым шагом, не оборачиваясь, ушёл к машине. Секунда и он исчез в салоне, завёл мотор и погнал тачку в ночь.
«Нет, он не только придурок, ещё и идиот».
Глава 11
Ночь выдалась муторной. Мара ворочалась на кровати, вставала, чтобы попить воды, делала себе чай, да так ни одного глотка не сделала. К утру напиток остыл, поверхность покрылась плёнкой, похожей на пятно от разлитого на асфальте бензина. Спать не хотелось – или не моглось. Мара, как скрюченная болезнью старушка, бродила по дому, касаясь тёплых стен, вдыхала запах дерева и штукатурки. Вслушиваясь в знакомый до боли скрип половиц, считала шаги, улыбалась.
Сама не знала чему, но стоило коснуться пальцами губ, провести по нижней языком, и вспоминался поцелуй. Он случился внезапно, разбередил всю душу до основания, превратил Мару в озабоченную дурочку. Дурочку, которой всего лишь и хочется, что глупо улыбаться.
«Надо было купить ему торт и вернуться, всё-таки День рождения».
«Но он же не просил остаться, он сам ушёл!»
«Надо было остановить, надо было броситься за ним».
«Не надо было, чепуха, забудь!»
Мара вела с самой собой бесконечные диалоги, убеждала и уговаривала, мирилась с принятыми решениями и ругала себя за них же. А ещё стыдилась, но, господи, каким чудесным был тот поцелуй…
С большой фотографии, висящей на стене спальни, на Мару смотрел улыбающийся Серёжа. Такой красивый, родной… каждая чёрточка была выжжена на подкорке, оставив шрамы на сердце. Молодой и полный жизни, он так внезапно погиб, оставшись навсегда в памяти радостным и счастливым.
В то лето он слишком много работал, развивал ещё шаткий бизнес, о котором мечтал с института. Часто ездил в командировки, но Мара всегда его ждала. Знала, что обязательно к ней вернётся. Даже если бы у него ничего не вышло, Мара всё равно его любила. Не умела иначе.
Ждала и в то утро, но ей позвонил Андрей и, задыхаясь, сообщил о смерти Серёжи.
Потом было опознание, которого Мара почти не помнила. Словно мозг защитился от негатива, выстроил барьеры, оградив Марьяну от горьких воспоминаний. Всё, что осталось от её Серёжи – искорёженное в аварии тело, обручальное кольцо и ладанка.
