скачать книгу бесплатно
Ветер приносит в полон
Запах морской парфюмерии
В каменный город-флакон.
Пеной из мраморных раковин
Ночь, нарождаясь, бежит, —
Маками, маками, маками, —
Розами небо дрожит.
В синей хрустальной вечернице
Яблоки бронзовых лун…
О, предзакатная пленница! —
Ночь на паркетном полу.
11 апреля 1954, Ленинград
* * *
А. Арефьеву
Небо живот-барабан
Вспучило, медно гудя,
В красные проруби ран
Лунная пала бадья.
Цепью бегут фонари,
С цепи сорвавшийся, рыж,
Падает сгусток зари
В синь ущемления грыж.
Небу дают наркоз,
Грыжу спешат рассечь,
Мокрым глазам (от слёз)
Звёздно к утру истечь.
(Вариант)
Небо живот-барабан
Вспучило, медно гудя,
В красные проруби ран
Лунная пала бадья…
Так начинается утро:
Темой шизофрении, сомнамбулы, сна,
Мыслью рыбы, немой, как Немо;
Голос птице даёт весна.
Ночь разорвалась, как облачный кокон,
Бросив горящую куколку – день
Пёстрой торпедой вдоль пепельных окон,
В лестничный хаос ступенек и стен.
Там, где чугунное кружево кружев
Давят питоны дубовых перил,
Бесится, ярче оранжевой лужи,
Солнце, рыже?е, чем стадо горилл.
Пьяный шумер в подворотне Аккада
Был бы, наверное, меньше нелеп:
В утренний час золотой клоунады
Мартовский город оглох и ослеп.
Ночь дочитала засаленный сонник,
Вырванный ветром, сбывается сон:
Стал канониром последний каноник
И канонадой – органный канон.
11 марта 1955
Диалог (sonetto)
– Наше небо – ночная фиалка,
Синевой осенившая дом, —
Вьётся полночь серебряной галкой
У моста над чугунным ребром.
Наши тучи теплы, как перины,
Эта скука – удел городам…
Листопад золотой балериной
Дни и ночи летит по садам.
Наши люди забыли о чести,
Полюбили дешёвый уют,
И, мечтая о призрачной мести,
Наши дети угрюмо растут.
– Вы сегодня совсем как бараны —
Дураки, подлецы, наркоманы.
* * *
В облаках летящим птицам
Прям и светел путь.
Опусти свои ресницы —
Время отдохнуть.
Над землёй, уставшей за день,
Тих простор небес.
Если нет душе отрады,
Я приду к тебе.
Буду тихо, осторожно
Над тобой склонясь,
Охранять от снов тревожных
До прихода дня.
Опусти скорей ресницы —
Время отдохнуть.
Лишь одним небесным птицам
Прям и светел путь.
Nocturno i
У Луны фарфоровые плечи
Под цветущим огненным зонтом,
И звезда, покинувшая вече,
К ним приникла посиневшим ртом.
Как блуждают матовые руки
По шелкам туманных кимоно! —
У Луны неведомою мукой
Тело золотистое полно…
– О, Луна! – Луна неосторожна.
В тихой страсти мертвенно-бела,
Вся дрожит серебряною дрожью,
Всё поют её колокола.
* * *
А. Арефьеву
Я люблю по следу ночи
С боем башенных часов
Пролететь со сворой гончих
Золотисто-рыжих псов.
– Слышишь? – В лунном бездорожье
Рвут копыта лошадей
Отупевшие от дрожи
Барабаны площадей,
Пёстрый смерч ночной погони,
Ужас загнанных зверей,
Меловые миллионы
Легионов фонарей.
Пляшут тени-недотроги
В море света, море слёз,
Мёртвой хваткой у берлоги
В глотку ночи – красный пёс.
И кинжалы, как стрекозы —
Крылья высохшей руки, —
Над могилой ночи – розы,
Как собачьи языки!
11 июня 1954
Гостиный двор
Пусть Египет разграбят гиксосы
И в ущелье умрёт Леонид —
Голубые лотки с абрикосами
Ароматом наполнили дни.
Пусть смешные этрусские вазы
Чернокнижнику радуют взор:
– Унитазы! – Прошу: унитазы! —
Голубой, как невеста, фарфор!
Электрический котик! Мутоны! —
Легче трели ночных соловьёв,
Шелковисты, как руки Мадонны,
И прохладны, как бедра её!
Покупайте! Из розовой пены,
Как богиня, понятен и прост.
Абрикос, золотой, как Микены,
Розоватый, как зад, абрикос!
26 июня 1954
* * *
Веселятся ночные химеры
И скорбит обездоленный кат:
Облака – золотые галеры —
Уплывают в багровый закат…
Потушив восходящие звёзды,
Каменея при полной луне,
Небеса, как огромная роза,
Отцветая, склонились ко мне.
– Где душа бесконечно витает?
Что тревожит напрасная грусть?
Поутру обновлённого края
Я теперь никогда не проснусь:
Там, где день, утомлённый безмерно,
Забывается радостным сном,
Осторожный опустит галерник
