скачать книгу бесплатно
– Сколько недель вы говорите?
– Восемь. Мне так врач сказал.
– Не ходите больше к этому врачу. Он плохой специалист. У вас замершая беременность на пятой неделе развития.
– Я не понимаю.
– Плод перестал развиваться еще три недели назад, просто вы этого не почувствовали, ясно? Такое случается довольно часто, и здесь много факторов. И генетический сбой, и физические нагрузки, и вирусные заболевания, и стрессы. Можно перечислять бесконечно.
Ася слышала врача как через плохие наушники. Слезы застилали ее глаза. Теперь мир рухнул полностью, накрыл ее с головой так, что стало трудно дышать. Рядом сидевшая женщина лет сорока попыталась подбодрить Асю.
– Не реви, девчонка, у меня то же самое. Какие твои годы, еще нарожаешь кучу! А этого, значит, Бог не хотел.
Ася подняла не нее зареванные красные глаза, и горький стон вырвался из груди. Она на секунду осознала то, что нет больше в ней того маленького чуда, которого она так ждала.
Доктор сидел за столом и заполнял бумаги, спустя 15 минут он снова обратился в Асе.
– Есть два пути решения в данной ситуации: чистка и медикаментозный аборт. Учитывая то, что срок маленький, я бы вам посоветовал медикаменты, но вы вправе выбрать самостоятельно. Есть небольшая вероятность, что таблетки могут не подействовать на ваш организм, тогда в любом случае придется прибегнуть к хирургическому вмешательству.
Ася снова разрыдалась, пришла вторая волна горя и отчаяния. Осознание реальности сейчас переносилось очень тяжело, и Асе стало казаться, что это или плохой розыгрыш, или дурной сон, и ей срочно нужно проснуться. Только сон никак не заканчивался.
– Девушка, вы меня слышите? Вам сейчас нужно решить, что вы выбираете. Я оформляю бумаги.
– Я, я не знаю…
– Соберитесь, да, это тяжело, но жизнь продолжается, сейчас самое главное привести ваше здоровье в порядок. Что мне писать в бланке?
Ася всхлипывала, ее дыхание сбилось, и было очень сложно говорить. Она попыталась хоть немного успокоиться.
– Вы уверены, что ничего не сделать?
Врач вздохнул и посмотрел прямо в глаза пациентке.
– Думаете, если бы действительно был хоть малейший шанс, я бы не дал вам им воспользоваться?
Ася хваталась за возможность чуда, но реальность взяла свое.
– Таблетки, – выдавила она и снова разревелась.
– Ну, и отлично. Для вас это самый гуманный метод. Алла, возьми этих двух женщин и отведи в гинекологию на пятый.
Алла, медсестра 25 лет, повела Асю и вторую женщину в другой корпус. Проходя через фойе, Ася увидела Марка. Он в ту же секунду бросился к ней и обнял.
– Малыш, с тобой все хорошо? Что с ребенком?
Ася зарылась в свитер мужа и снова разрыдалась. Марк все понял без слов, он крепко обнял жену и прошептал ей, как сильна его любовь. А потом Ася снова шла по коридорам и поднималась по лестницам, пока не оказалась в нужном месте. Дежурная медсестра выделила ей палату, выдала постельное белье и емкость для анализов.
В палате Ася оказалась не одна. Под свет уличных фонарей она постелила простынь, надела наволочку и легла.
Казалось, что слезам неоткуда браться, но они не переставали течь. Ася лежала с открытыми глазами и не моргала, она смотрела в темноту, а слезы убегали и падали в подушку, срываясь с век. Стараясь не мешать соседке, она плакала беззвучно, ощущая себя такой одинокой и несчастной, что, казалось, жизнь на этом закончится.
Ночь все длилась и длилась, но Ася не могла уснуть. Перевернувшись на бок, она закрыла глаза, но из-под век не переставали сочиться слезы, словно кто-то открыл кран соленой воды и забыл его выключить. Спала Ася около часа, потом ее разбудила медсестра, напомнив сдать анализы, и выдала ей одну небольшую таблетку, которая должна была навсегда избавить ее от того, кто еще недавно жил под сердцем.
Ася облокотилась о стену и села по-турецки. Хотелось верить, что врач ошибся, что у всех так, а у нее по-другому. Как тяжело было зачать долгожданного ребенка, и как непросто уберечь в этом жестоком мире с плохой экологией, горой болезней, повседневными стрессами и ненатуральными продуктами. У медсестры она все-таки спросила, бывают ли ошибки у врачей, но та с уверенностью сказала, что Леонид Львович врач с двадцатилетним стажем и признанием коллег, тем более, что Асю смотрели два разных доктора, вынесшие один неутешительный вердикт.
Надежды больше не осталось, как и желания сопротивляться. В груди огромная кровоточащая дыра, в голове крутится только одна мысль: я потеряла его. Ася взяла стакан с водой и выпила таблетку. Через несколько часов у нее начнутся сильные боли, кровотечение, схватки. Так проходят искусственные роды, после которых тебе хочется плакать не от счастья, а выть, потому что это не начало новой жизни, а ее конец.
Когда Ася собрала необходимый биологический материал и отнесла его на гистологию, позвонил Марк. Он беспокоился за жену. Узнав, что она чувствует себя сносно и ей ничего не угрожает, он облегченно вздохнул. На работу он позвонил, сказал, что Ася приболела и возьмет отпуск за свой счет. Асе не хотелось говорить, поэтому разговор оказался коротким.
Соседка по палате была ненавязчивой и понимающей, сама прошла через подобное неделю назад и уже готовилась к выписке через пару дней. Она познакомила Асю с подругами по несчастью. Здесь были и молодые восемнадцатилетние девушки, и женщины среднего возраста, и дамы за сорок. И рожавшие по нескольку детей, и не рожавшие совсем. И у всех было злополучное замирание плода.
Женщины сплотились против общего горя и старались не дать новеньким впасть в депрессию. Они собирались в столовой и шутили, ходили друг к другу в палаты поболтать о женском. Ася была в прострации первые три дня, она молча ела, была немногословна, посиделки не устраивала, предпочитая подолгу смотреть в окно и думать. Марка она просила не приходить. Сейчас ей было необходимо осознать случившееся, прийти к пониманию, что жизнь должна продолжаться, и примириться с действительностью.
После выписки легче не стало. Работа не вызывала вдохновения, кулинария раздражала, прогулки не радовали. Ася грустно смотрела на выпавшие волосы, каждый раз выходя из ванной, ее прическа становилась реже день ото дня. Марк всегда был рядом, пытаясь хоть как-то помочь. Он стал еще более заботливым и внимательным, старался оградить жену от всяческих разговоров о детях. Ася это видела и была благодарна.
Врач поставил диагноз: сильнейший стресс. Прописал витамины и работу с психологом. Марк усиленно кормил жену фруктами и морепродуктами, купил комплекс поливитаминов и отвез на пару недель дней на базу отдыха. В один из вечеров, сидя на берегу Енисея, она впервые за последние месяцы улыбнулась. Марк был счастлив.
Время – лучшее лекарство, и спустя пару месяцев Ася почти восстановила свое эмоциональное состояние. Снова хотелось жить, творить и готовиться к следующей попытке. По совету врачей она решила восстанавливаться в течение года, чтобы все прошло гладко. Они оба прошли обследование и никаких проблем с продолжением рода у них не выявили.
Ася вплотную занялась репетициями. Выпав из графика почти на два месяца, она старалась наверстать упущенное, ведь впереди их ждала поездка по России. Небольшое турне по городам заняло все мысли Аси, старавшейся не возвращаться к тому ужасу, которое ей пришлось испытать.
Что касается Марка, в последнее время он все чаще стал намекать жене о свинге, эта мысль крепко засела у него в голове и уже не выходила оттуда. В одну из ночей неизвестный абонент разбудил их, чтобы озвучить довольно странное предложение. Он поделился с Марком своей идеей об обмене партнерш на один вечер, чем несколько смутил парня. Не совсем проснувшись, Марк пытался осознать, кто этот человек, и о чем идет речь. Как выяснилось, собеседнику понравилась Ася, которую он видел на выступлении, и он решил, что все люди современные, поэтому можно вот так запросто позвонить и предложить сделку. Фото своей жены он обещал сбросить на почту, если Марка заинтересует подобное предложение. И Марка заинтриговало это.
Сначала в шутку, а потом, уже имея заинтересованность со своей стороны, он изучал статьи в интернете, листал форумы, чтобы вникнуть в самую суть понятия свинг. И вник, причем настолько, что идея крепко засела в его голове и не желала никуда уходить. Так случайный незнакомец в ночи, сам того не ведая, повлиял на сознание Марка, чему Ася была совершенно не рада. Разговоры заводились в любом месте и в любое время. Ася не разделяла желания Марка «подарить» ее на пару часов другому мужчине. Ее коробила эта мысль, раздражала, бесила, вызывала омерзение.
– Да не будь ты такой ханжой, Аська. Многие пары приходят к этому рано или поздно. Давай будем современными и придем к этому раньше.
– Ты достал меня уже, Марк. Я не хочу разговаривать на эту тему.
– Малыш, ну, послушай. Это просто секс, понимаешь, это разнообразие своего рода. Ну, вот как мороженое съесть, когда каждый день у тебя кексик на ужин.
– Спасибо за кексик, но я свое мнение высказала.
– Вернемся к этому позже?
– Да отстань, правда, уже весь мозг выел. Не хочу я ни в чем таком участвовать, меня и так все устраивает, а если у тебя навязчивая идея отыметь какую-нибудь девицу, то я не держу. Иди и сделай это, только от меня отстань.
– Ты не понимаешь от чего отказываешься, Аська. Это просто новые ощущения и эмоции. Я загуглил, в Европе это вообще норма. Послушай, я люблю только тебя, до остальных мне нет дела, неужели ты не понимаешь.
– Ладно, чего ты хочешь?
– Может, познакомимся с какой-нибудь интересной молодой парой и попробуем разок. Если тебе не понравится – обещаю, больше с этой темой приставать не буду.
– С парой?
– Первый раз можно и одну девушку найти.
– Девушку?
– Я просто предлагаю. Это может быть и парень, малыш, как ты скажешь. Выбирай сама.
– Я уже выбрала, Марк, и это ты. Только какого-то черта тебе меня мало, тебе нужны еще крем-брюле и плодово-ягодное.
– Ну, я же сладкоежка.
– Только я почему-то узнала об этом спустя два года. Умело скрывал.
– Я просто развиваюсь, Аська.
– Знаешь, где я видела такое развитие?
– Ты радоваться должна, что многие мужики о таком никогда с женами не говорят, они идут и просто снимают себе проститутку. Или еще хуже: заводят любовниц, потому что жены их не понимают.
– То есть, получается, я тебе еще и спасибо должна сказать?
– Можно и без спасибо! Я не изменяю тебе, я хочу разнообразия с тобой.
– Я так устала от этих разговоров, Марк.
– Обещай, что ты подумаешь, малыш.
Ася посмотрела на Марка и вздохнула. Она еле заметно кивнула и пошла на кухню. Включила какой-то фильм на ноутбуке и достала продукты. Послышался голос из комнаты.
– Так мне можно хотя бы надеяться?
– Надейся, Марк. Когда я созрею, то обязательно удивлю тебя. Готовься к сюрпризу, – решила посмеяться Ася и принялась за готовку.
Год затянулся. Сначала Ася была уверена, что как только врачи дадут зеленый свет, они сразу же примутся за дело, но музыка и работа Марка отнимали много времени. Многочисленные выступления и турне, отпуска в перерывах, когда Ася даже боялась думать о беременности, ведь говорить наверняка, отчего такое произошло в первый раз, никто не был готов. Поэтому Ася боялась любой поездки, физической и эмоциональной нагрузки.
Закончив репетицию, она села в машину и направилась в сторону дома. Ужасные пробки, сковывающие город с пяти до половины восьмого, были ей не в радость. Обычно она старалась не выезжать в это время, как таксисты, которые не принимают вызовы в час пик, ведь деньги такие же, как в обычное время, а затраты удваиваются, если не утраиваются. Но сегодня они закончили позже обычного, и Ася была вынуждена влиться в гудящий поток, чтобы медленно катиться в сторону дома. Движение было настолько медленным, что и движением его назвать было сложно.
До адреса ехать еще около часа, поэтому Ася, заметив первый попавшийся магазин, кое-как выбралась из затора и припарковала машину в свободном кармане. Она помассировала затекшую шею и выбралась из автомобиля.
Супермаркет был стандартный, как и все в этом городе. Овощи, фрукты, спиртное, сдобные булочки и молочные изделия зазывали покупателя разными ухищрениями. Сгущенное молоко предлагало купить его за полцены, шоколадные батончики продавались два по цене одного, оливки обещали возврат части суммы на карту. Заманчиво, конечно, но, если посудить, кругом обман, да и только. Поражала цена на молоко, которому оставалось жить до срока годности всего сутки. Поражала тем, что была в два раза ниже той, что указана еще вчера. Магазин не может продавать себе в убыток, максимум, на что пойдет управляющий, продаст товар по цене закупки. И тут возникает вопрос, это мы переплачиваем сто процентов?
Выбрав продукты на свой вкус, Ася прошла к кассе и стала в очередь. Лицо девушки, работающей в магазине, показалось ей знакомым.
– Вам большой пакет или маленький? – спросил кассир.
Поскольку ответа не последовало, Оля подняла глаза на покупательницу, которая ее внимательно рассматривала, словно пыталась вспомнить.
– Перегудова? Олька Перегудова, неужели это ты?
Оля всмотрелась в ухоженную девушку и узнала. Это была Ася. Та самая Ася, которая много лет назад так ужасно поступила с ней. И вот спустя десять лет они снова встретились.
– Здравствуй, Ася, – в словах Ольги не было радости. Да и чему тут радоваться? Что стоит перед тобой успешная женщина, благоухая духами, а ты всего лишь обычная кассирша супермаркета. Раньше Оля часто размышляла, как сложилась бы ее жизнь, окажись она на том конкурсе. Она представляла себя знаменитой пианисткой, разъезжающей с гастролями по России, а может и за рубежом. Счастливой женой в красивом уютном доме, хорошей мамой. Возможно, ничего этого бы не случилось, но надежда была, надежда оставалась, и это тяготило ее. Тяжесть воспоминаний с годами стиралась, она оградила себя от любых упоминаний о подруге, заставила себя ненавидеть ее, чтобы случайно в порыве не простить. Поначалу она злилась на Аську, потом злость прошла и появилось безразличие. На смену детским мечтам – взрослая жизнь.
Утром она шла на смену, и там по двенадцать часов рассчитывала покупателей, а потом усталая катилась в автобусе пятьдесят минут до дома.
Родительскую двушку в центре они разменяли, когда отец ушел от них. Оле с матерью досталась хрущевка в Черемушках, а отец переехал в ужасный район гостинок на Предмостной, где обитали нелицеприятные представители рода человеческого. Оля несколько раз навещала отца и приходила в ужас, наблюдая за разновозрастными алкоголиками, наркоманами, прожигающими свою жизнь в малогабаритном жилье.
С музыкой у Оли не заладилось с того самого конкурса, словно черная полоса прошла. На бюджетное отделение в Институт искусств ее не приняли, оплачивать учебу мать была не в состоянии, и мечты о высшем музыкальном образовании рухнули. Так Оля стала учиться на кафедре технологии деревообработки. Профессия была до жути неинтересная и скучная, душа просила творчества, а окружающая реальность тыкала носом в то, что было.
Через год Оля перевелась на заочку, потому что денег с мамой катастрофически не хватало, и устроилась на работу продавцом. Платили немного, но других вариантов не было. Образование неполное, специальности нет, так что пыхти за копейки и не возмущайся.
Потом она работала официанткой, посудомойщицей, администратором. Даже отучилась на ногтевых курсах, но поняла, что мастер из нее никудышний, и закончила, не успев начать.
С мужчинами Оле тоже не везло, попадались одни козлы. Вот, кажется, познакомилась с нормальным парнем, с виду неглупый, рассказы интересные про работу вел, об увлечениях книгами говорил. А потом она его на ужин пригласила. Мама уехала к родственникам в деревню, а Оля запекла рыбу с овощами и прихорашивалась перед зеркалом, когда пришел Олег. Он явно нервничал, но делал вид, что чувствует себя как дома.
Разлил шампанское, принесенное с собой, осушил бокал до дна и снова налил. Оля только пригубила напиток и принялась за горбушу. Парень к ужину не притронулся, он сосредоточился на шампанском, пока оно не закончилось. Молчание убивало. Олег, все еще жутко нервничая, подсел ближе к Оле и попытался ее поцеловать. Тут романтикой и не пахло, зато был явный запах спиртного от кавалера, поэтому Олег пошел домой без явного продолжения, а разочарованная Оля провела остаток вечера с кошкой и телевизором, заедая неудачное свидание мороженым.
Еще один ухажер наносил визиты редко, но метко, как говорится. Подобрался поближе к женскому сердцу, жаждущему любви и ласки, и растопил его мужским обаянием, а потом, к тому же, растопил и женское тело, требующее мужчину. Вот так просто исчезал на несколько месяцев, а потом появлялся, и Оля плыла, не в силах сопротивляться.
Мужчин было много, да мужчины ли? Одно название в паспорте. А настоящего, вот такого, за которым, как за каменной стеной, не было.
– А я случайно в этот магазин забежала, – улыбалась Ася. – Что-то ужасно шоколада захотелось с вином. Слушай, как здорово, что я тебя встретила. Ну, как ты поживаешь?
Оля смотрела на Асю спокойно и устало. Радоваться ли за старую знакомую, у которой явно все хорошо, или обижаться на то, что это хорошо могло быть у нее. Оле сейчас было все равно, смена подходила к концу, вымотав ее окончательно.
– С тебя восемьсот тридцать рублей.
– Хорошо. Ты расскажи про себя.
– А что тебя интересует? Провалила экзамены, выучилась на хрен пойми кого, старая дева, детей нет, живу с мамой, работаю, как видишь, на престижной должности.
– Оль, ты извини. Ты все еще дуешься?
Оля зажмурила глаза, а потом открыла их. Она знала одно, что ее достала эта работа, достала такая жизнь, и что душа требует праздника, потому что впереди два законных выходных.
– Да я в порядке. Просто день сумасшедший. Сегодня одна бабка двенадцать раз просила отмену на кассе сделать, потому что очки дома забыла, а ценники на продуктах рассмотреть не могла.
Оля улыбнулась, понимая, что Ася не виновата в ее бедах. Возможно, жизнь сложилась бы по-другому, выиграй Оля этот чертов конкурс. А если нет? А если все так, как и должно было быть. К чему всю жизнь держать обиду.
– Знаешь, Аська, я заканчиваю через пятнадцать минут, и, если ты меня подождешь, я расскажу тебе про веселые десять лет жизни, и с удовольствием послушаю про тебя.
Ася забралась в машину и включила зажигание. Настроив радио на «Европу+», она подпевала певцам. Оля вышла из магазина и осматривалась.
– Я здесь, – Ася вылезла из белого Land Cruiser и махнула знакомой.
– Неплохая машинка, – похвалила Оля, пристегиваясь.
– Это Марк подарил, он считает, что хрупкая женщина должна ездить на машине, которая выдержит аварию, а не станет для водителя металлическим гробом. Теперь говорит, что спокоен за меня. А твоя машина где?
– А моя машина еще не родилась. Я, наверное, накоплю на нее лет через двадцать, при условии, что цены через эти самые двадцать лет будут такими же.
– Ты не против, если мы поедем ко мне? Марка дома не будет до одиннадцати, спокойно выпьем вина, поболтаем, как раньше, а если будет поздно, у нас останешься, я тебе в гостевой комнате постелю.
– Я бы тебя пригласила к себе, но у нас зал, спальня, гостиная и гостевая в одной комнате. Хорошо еще, что ванная с туалетом отдельно.
