скачать книгу бесплатно
– Ну, так что с тобой? Рассказывай, – не унимался Жак Хардман.
– Позже расскажу, ребята, мне надо ехать. Правда, надо ехать…
Не дожидаясь ответа Жака, Кил вжал педаль акселератора до упора и выехал с парковочной площадки.
По радио звучала песня «Hey, good looking» Хэнка Уильямса. Капли дождя сбивчиво падали и разбивались о лобовое стекло. У Кила не было плана действий. Он ехал туда, где проводил каждый свой вечер. Азарт взял свое и теперь как петля сжимал шею, не давая иного выхода.
На часах было 6:10, когда красный Мустанг остановился на улице перед четырехэтажным домом в паре миль от реки Миссури. Нога Кила, облаченная в ботинок кофейного оттенка, опустилась на бугристый асфальт. Подошва мелодично постукивала по нему в такт музыке, звучащей в салоне. Кил не спешил выходить из машины. Могло показаться, что он расслабленно ушел в размышления, хотя в голове у него творился сплошной ад. «Выпить, забыть, оставить на потом». Мысли Кила не давали ему покоя. Казалось бы, жизнь его со дня знакомства с пожилой парой пошла в гору. У него появилась дорогая одежда, дорогой парфюм, вся его комната была сплошь напичкана модными «девайсами», и один его одеколон стоил баснословных денег. Но это было лишь верхушкой айсберга. На самом деле Кил не знал, есть ли у него будущее, и все чаще он думал о старичках, которые сбили его с пути. Безусловно, он перестал учиться, у него с каждым днем появлялось все больше вредных привычек, он подсел на алкоголь и вовсе перестал общаться с матерью. Ради этого ему приходилось заезжать в гараж не ранее полуночи и тихонечко проходить в свою комнату.
«Love is all you need!» – дребезжали колонки в машине.
V
Крэпс
Кил постучал в дверь. Тут же послышались шаги. Дверь пошатнулась и отворилась перед Килом настежь. В проходе стояла улыбчивая мисс Дороти Андерсон, а прямо за ней – молодой парень в оранжевом дождевике в стиле «North Face», застегнутом под горло. Увидев в дверном проеме Кила, он тихонечко проскользнул между Дороти и Килом, устремившись куда-то прочь, не поприветствовав и не попрощавшись. Кил окинул взглядом его стремительно исчезающий силуэт и перевел глаза на мисс Дороти. Та махнула рукой и пригласила Кила пройти.
– Как вы, мисс? – спросил Кил, пытаясь продемонстрировать свою натянутую улыбку.
– Спасибо, Кил, как ты? Как прошел день?
«Черт, я прихожу сюда каждый день», – подумал про себя Кил.
– Здорово. Очень много интересного, – Кил почему-то пытался скрывать от нее то, что перестал нормально учиться и даже слушать педагогов так, будто она в ответ на услышанное закричит: «Эээй! Уильям! Да этот сукин сын транжирит бабки на тачки и проституток! Прячь деньги! Похоже, наш эксперимент провалился!»
– Это хорошо, Кил… Проходи, садись, Уильям сейчас подойдет.
Все это походило на какую-то нелепую игру, правила которой уже так глубоко засели в голове Кила, что играл он теперь, думая вообще о чем-то другом. Он приходил, садился, приходил Уильям, потом… Стоп… Кто же был тот юноша в оранжевом дождевике?! Кил никогда не видел в семейке Андерсонов никого живей собственного отражения в зеркале. А теперь – вот оно! Неужто тоже пришел на «кормежку»? Не думаю… Хотя, какая мне разница, ведь кажется, что денег хватит на всех и по горло… Он не сделает меня бедней, разве что… разве что расскажет кому-то… И их станет больше. Непременно их станет больше!» – мысли Грина смешались в голове, толкая его то ли к суициду, то ли к насилию.
На белой скатерти в гостиной стояла большая кружка, доверху заполненная кофе. Справа от кружки – хрустальная посуда, в которой покоилась дюжина печений и небольших шоколадных изделий. Справа, у дальнего угла, лежала большая кожаная тетрадь с поблескивающей серебром шариковой ручкой, положенной на нее сверху. Дверь уборной отворилась и из нее выполз мистер Уильям Андерсон. Медленно потянувшись к столу, он оживился, увидев сидящего за ним Кила.
– О, Трехглазый Чак! – приветствовал он его.
Кил улыбнулся в ответ и встал, чтобы пожать ему руку. Тот в ответ, к счастью, не стал расспрашивать Кила об учебе и тому подобное, достав деревянную шкатулку.
Кил, деревянная шкатулка с костями для игры в «Крэпс», Уильям Андерсон и несколько пачек стодолларовых купюр. Больше ни-че-го.
Несколькими партиями в неимоверно муторную игру «Крэпс», описанием которых не хотелось бы забивать ваш мозг, Кил зарабатывает 5000$ США.
VI
Вечер в клубе «Mission»
Стрелка, отслеживающая скорость автомобиля, охотно гуляла под стеклом спидометра. От внушительной мощности красного Мустанга по трассе города Джефферсон-Сити Кил вжался в сшитое специально для него спортивное сиденье. Радио звучало на полную мощность, окна были полностью опущены, так что ветер играл в салоне вовсю. Кил сжимал в зубах сигарету и резко поворачивал руль, минуя повороты и перепрыгивая с улицы на улицу. Он знал, что ему нужно. Ему было просто необходимо напиться, если не больше. Красная дьяволица на ручных тормозах припарковалась перед клубом «Mission». Автомобиль занял собою сразу три парковочных места. Кил вышел из машины. Карманы его ветровки были набиты купюрами, на каждой из которой к единичке были пририсованы еще два нуля. Как только он подошел к клубу, он увидел своих друзей. Те были уже изрядно пьяны. Калеб прижимал к себе какую-то деваху, которая набралась так, будто пила в последний раз в жизни. Жак Хардман же танцевал, жестами указывая, как шлепал бы кого-то, кто окажется сегодня у него в койке.
– Кииииил!!! – завопил Калеб.
«Как это вы так нажраться успели?» – хотел было огрызнуться Кил, но посмотрел на часы на экране телефона – половина второго ночи, а внизу иконка указывала на двадцать пропущенных звонков, авторами которых были все те же двое.
Кил схватил «свободного» Жака и потянул к барной стойке.
– Что пить будешь??? – перекрикивал музыку Кил.
– Чегооо??? – кричал в ответ Жак, прижимаясь ухом к губам Кила.
– Что пить будешь, алкаш???
– Видишь воооон ту девчонку???
Жак повернул голову Кила влево. Там стояла девушка с нелепой палочкой с наконечником в форме звезды. Фея эдакая. Она в ответ улыбалась то ли слишком трезвому Килу, то ли изрядно пьяному Жаку Хардману.
– Ну, тогда понятно… – подытожил Кил.
– Мне Лонг-Айлэнд! А лучше сразу два!
Веселый бармен улыбнулся в ответ и, подняв какую-то бутыль, начал ею жонглировать. Кил смотрел на него, не проявляя никакого интереса. Ему хотелось напиться. Сильно и сейчас же. Он, правда, не понимал, почему ему с каждым днем становится все хуже. Будто какие-то игровые черви завелись у него в организме и мешали ему спокойно жить и творить.
Справа от Кила поскользнулась какая-то девушка, чудом не угодив головой в деревянный угол барной стойки. Она вовремя ухватилась за Кила, а, миновав падение, обняла его, как родного.
– Я – Маргриии! – бессвязно кричала она Килу. Видать, деваха нашла неплохой способ познакомиться.
– И часто ты спотыкаешься ради знакомства??? – прокричал ей Кил, прожигая ее трезвым взглядом.
– Да пошел ты! – разозлилась она и заковыляла к толпе, в которой вовсю отжигали Калеб, его новая спутница и Жак с «феей».
– Ваш напиток… – прочитал по губам бармена Кил.
Кил начал жадно пить из бокала и, за несколько секунд осушив первый бокал, перешел к следующему. Зубы мерзли от большого количества льда, а бармен ошарашенно смотрел и хлопал в ладоши, привлекая внимание остальных барменов, работающих за стойкой. Один из них даже ловко выпрыгнул из-за стойки и, усевшись на нее, хлопнул Кила по плечу, но в ответ вместо довольной улыбки увидел, как Кил отвернулся от него к толпе.
Жак сразу же заметил, как Кил повернулся в сторону толпы так, будто подзывал друга к себе.
– Ну же, старина! Давай к нам сюда! – кричал Жак Хардман, но Кил, конечно же, не слышал его. Он видел только его плавные движения сквозь сильные лазеры световых эффектов танцпола. Спустя некоторое время, тот не сдержался, подбежал к Килу и стал тянуть его на танцпол. Кил в ответ схватил Жака так сильно, что тот не ожидал.
– Я не буду танцевать. И точка.
– Уоу-уоу, чувак… Да на тебе лица нет! Что стряслось?
– Ничего! – хмыкнул Грин. – Просто не вставляет.
– Оооо! – воскликнул Хардман в ответ так, будто Грин поведал о чем-то приятном.
– Что? Да ты пьян в хлам, мужик…
– Нет же! Я просто знаком с тем, кто тут торгует настроением.
Жак затряс руками в диком танце, болтая головой так, будто там у него запрыгала ртуть и закачала череп в разные стороны.
– Это уже интересно, – пробубнил под нос Кил и улыбнулся, провожая взглядом дикую пляску друга.
Жак не унимался и с закрытыми глазами кружил по своей оси, обогащая свой танец все новыми нелепыми элементами, пока не поднял руки вверх, от чего его футболка задралась чуть-ли не до самого подбородка.
– Хочешь? – схватил Жак Кила за плечо.
– Тебя, что ли? – захохотал в ответ Кил.
– Да нет же, – пьяно махнул рукой Жак. – Настроения хочешь?
– Еще бы! – подтвердил Кил. – Ради него я даже не стал прерывать твой танец, чтобы не сбить тебя.
– Чегоо? – похоже, голова Жака была так затуманена алкоголем, что он не улавливал смысла предложений, состоящих не более, чем из трех или четырех слов.
– Гони настроение, дурень… – грозно распорядился Кил.
– Ах, вот ты о чем! – улыбнулся Жак алчной улыбкой, снова схватил Кила за плечо, затем начал указывать носом в сторону уборных. – Видишь того китайца?
Кил прищурился и напряг зрение. Прямо между дверями в уборные, перед искусственной пальмой напряженно стоял парнишка с блестящими белоснежными волосами, в красной куртке Yankees, зеленых джинсах и разноцветных кроссовках.
– Того, что ли? – спросил Кил, также указав на него носом.
– Того саааамого, – запел Жак так, будто речь шла о каком-то полезном микробе, рассматриваемым в микроскоп. – У него есть «ушки».
– Что у него есть??? – непонимающе переспросил Кил Грин.
– Да «ушки» у него есть… Ты чего, отсталый?
– Какие еще…
– Ооо… «Ушки» – это что-то, что куда похуже всяких там ЛСД, экстази или что бы там ни было. Тот черт является одним из открывателей данного «движа». Он – студент Вашингтонского медицинского университета. И это для нас они «ушки». А для него они являются чем-то типа ляма в кармане. «Ушкам» нет еще и года, так что ему еще предстоит на них заработать. Совсем скоро они разлетятся по всему свету быстрее звука. Появится новый крутой игрок, и по всему миру «ушки» будут штамповать, как марки с изображением Уильяма… ну, как там его… – Жак запутался.
– Что-то со слухом… – хотел поинтересоваться Кил.
– Нет. На самом деле у них нет ничего общего со слухом или его отсутствием. Они лишь формой напоминают человеческие уши.
– Ближе к теме. Вот… бери… – Кил затолкал в карман Жаку несколько сотен. Возьми мне, себе и Нельсону.
– Да не вопрос…
Жак спешно удалился в сторону китайца, а Кил вновь прищурился, следя за ним. Жак подошел к торговцу «наркотой» как к другу, с которым провел в одних дворах все детство. Похлопал его по плечу, по-видимому сказал что-то, и они не спеша перешли в уборную с изображением джентльменского цилиндра.
Кил отвернулся к стойке бара и продолжил пить красноватый алкогольный коктейль. Он успел сделать несколько глотков, как Жак вернулся и толкнул друга плечом.
– Готово. Готово, мужик, – повторил он.
Кил повернул голову к нему. Жак выглядел крайне довольным, будто только что достал что-то, что в силах продлить жизнь друзей на десяток лет.
– Зови Нельсона.
– Ага… – подтвердил тот, заметно шатаясь. Кил понял, что данное поручение может показаться пьяному другу сверхсложным и невыполнимым.
– Ладно, ладно… – пожалел его Кил. – Ты иди и жди нас в кабинке. Мы мигом.
Жак улыбнулся в ответ и заковылял в сторону уборной, а Кил повернулся в сторону танцующей толпы и, увидев в ней Калеба Нельсона, незамедлительно направился к нему. Он все еще прижимал к себе пьяную бабу, а та орала и прижимала его за волосы к своей полуобнаженной груди. Кил бесцеремонно вцепился в рубашку Калеба руками и потянул к себе.
– Нам нужно идти, – сказал он то ли Нельсону, то ли его сильно подвыпившей подружке.
– Оу-оу, мужик. Видишь, я занят,
Кил в свою очередь демонстрировал полную нейтральность к происходящему и, словно коп, тянул преступника в отделение полиции. По дороге он также игнорировал вопросы друга и спокойно направлялся в сторону грязного места встречи.
Пихнув перед собой дверь ногой, Кил затолкнул Нельсона в дверь. Только в этот момент он задумался, ради чего он притащил его с собой, ведь он и так невменяем. Но было поздно. Жак шутливо схватил Нельсона с криком «Принял!» и толкнул в пустующую кабинку. Затем прошел в нее сам. За ними прошел Кил Грин. Закрыв дверь на защелку, Кил повернулся в сторону Жака. Тот достал из кармана маленький пакет и, насколько позволял ему затуманенный рассудок, аккуратно высыпал содержимое пакета в ладонь.
– Что это? – удивился Калеб Нельсон и картинно почесал висок, чудом не проколов себе глазное яблоко.
– «Ушки» – начал объяснять Жак Хардман. – Новое изобретение наших братьев-студентов из столичного медицинского университета. Редкое дерьмо. Пострашней бомбардировки в Хиросиме и Нагасаки. И все в одной таблетке. Но, не вызывает привыкания… И никаких побочных эффектов тоже нет.
– Побочных эффектов? – засмеялся невменяемый Нельсон.
– Никаких, – уверенно ответил Жак. – Только чистое удовольствие и полет.
– Подожди, подожди… – внезапно остановился Кил. – Калеб, ты же спортсмен. Неужто ты примешь эту дрянь?
– Ахахахах!!! – громко, как горилла, засмеялся Нельсон. – Ты что, не видишь, что я пьян? Я и так нарушил спортивную диету.
– Ты знаешь, о чем я говорю, мужик… – сказал Кил.
– Один разок – ничего не будет, – махнул рукой Калеб. – Я и с химией в зубах пробегу больше, чем тебе удастся проехать на своей красной «крошке».
– Хватай, – распорядился Жак. Нельсон открыл ладонь, и Жак выронил на нее одну таблетку в форме морской раковины или человеческого уха.
– Теперь ты, – повернулся он к Килу.
Кил также выхватил свою долю. Друзья чокнулись кулачками и глотнули таблетки.
– За безудержное веселье, – успел при этом процедить сквозь зубы Калеб Нельсон.
Безвкусная таблетка лихо скользнула по небу и ушла в горло. Чуток зашипела и проскользнула дальше по трубе в глотке. Не успел Кил поднять глаза, как его охватило легкое головокружение в кабинке. Ему стало душно в закрытом помещении и, толкнув защелку, он выбежал в зал.
Теперь перед ним была совсем другая картина. Весь ночной клуб, как одно большое светящееся существо, вдоль и поперек пылал под обстрелом разноцветных лучей. Они проходили сквозь зеркала, сквозь стеклянную посуду и даже сквозь людей, которые, будучи одурманенными звуком, плясали, изображая элементы тайных обрядов. Полуобнаженные фигуры женщин, выглядевших, как Афродиты двадцать первого века, извивались и мешались с толпой. Тонны и тонны киловатт звука обрушивались на танцпол, который в миг превратился в самый эпицентр мира – в эпицентр гремящей музыки, пылкого счастья и бронзового разврата. Кил поднял руки выше. То, что творилось с ними, не подчинялось никакому объяснению. Руки, словно стеклянная посуда, покрывавшая стойки бара, стали прозрачными ради одного – ради лучей света, которые проходили сквозь них, как нож сквозь масло. Они то поблескивали звонкими хрусталем, то принимали пурпурный цвет, чередовались оттенками от бледно-желтого и до темно-синего. Кил опустил руки, потер их о джинсы и снова поднял. Не заметив никакого изменения, он с недоумением оглянулся. Как раз за ним, словно образовывая чертов треугольник, стояли Жак и Калеб. У обоих было такое выражение лица, будто они только что пережили перерождение или что-то очень зрелищное. У обоих глаза на выкате, они смотрели по сторонам, пока Калеб не завопил что есть мочи и не побежал в самый эпицентр эпатажного веселья. Жак Хардман и Кил Грин понеслись галопом за ним и также, как «рыбки Тамагочи», стали все повторять за ним. Музыка лихо вскружила голову всем троим. Особенно Килу, который накануне пребывал в депрессивном настроении. Он чувствовал себя, как Бог. Он чувствовал, как по его венам вместо крови текла зеленоватая жидкость, полученная из янтаря, которая так притягивала всех особей женского пола, что находились вокруг. Он видел все, что творилось в клубе, даже с закрытыми глазами. Даже то, что происходило на кухне заведения, в погребе и в колонках, передающих божественный бас, который получал отдачу в десятках и сотнях душ, слившихся воедино, исполняя танцы, которыми управлял сам дьявол.
– Слышишь? – кричал Жак, прижав губы к самому уху Кила, который расставил руки, стоя в самом центре танцевальной зоны.
Он повторял вопрос. Повторял и повторял. Десятки сотен раз, пока Кил не фыркнул в ответ.
– Стучатся… – голос Жака дрожал. Похоже, у него начинались галлюцинации. Кил будто бы очнулся ото сна, наконец обратив внимание на Жака, который тонул в собственном поту.
Жак смотрел на потолок. Ему казалось, будто где-то сверху что-то несоизмеримо большое, стучась, пытается ворваться в чертов ночной клуб. Вместо баса, от которого всех переворачивало, как жаренную картошку на сковороде, по клубу проходил стук.
– Это он… это он… – впадал в лихорадку Жак Хардман.
