скачать книгу бесплатно
Серая Шейка. Лесная сказка. Медведко и другие рассказы для детей
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
Н. П. Рудакова
В этой книге вы найдете сказки замечательного русского писателя Мамина-Сибиряка. Сначала он рассказывал их своей маленькой дочке, а потом решил напечатать, и теперь миллионы юных читателей с радостью зачитываются ими. Книга проиллюстрирована лучшими картинами русских художников.
Дмитрий Мамин-Сибиряк
Серая Шейка. Лесная сказка. Медведко и другие рассказы
© OOO ТД «Белый город», издание, дизайн, макет, 2022
* * *
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк 1852–1912
Писатель родился на самой границе Европы и Азии в легендарной уральской тайге. Его детство проходило в очень трудное, сложное и удивительное время, когда весь мир переходил от старой жизни без электричества, телеграфа и железных дорог к новой, современной действительности.
Жизнь в глухой уральской тайге научила будущего писателя относиться к книге как к самой главной драгоценности на свете. «На первом плане, конечно, стоит детская книжка с картинками… Это была та живая нить, которая выводила из детской комнаты и соединяла с остальным миром. Для меня до сих пор каждая детская книжка является чем-то живым, потому что она пробуждает детскую душу, направляет детские мысли по определённому руслу и заставляет биться детское сердце вместе с миллионами других детских сердец. Детская книга – это весенний солнечный луч, который заставляет пробуждаться дремлющие силы детской души и вызывает рост брошенных на эту благодарную почву семян. Дети благодаря именно этой книжке сливаются в одну громадную духовную семью, которая не знает этнографических и географических границ. <…> Нынче выходит слишком много книг, они значительно дешевле и как будто потеряли настоящую цену среди других предметов домашнего обихода. У нашего поколения, которое помнит дорогую книгу, сохранилось особенное уважение к ней как к предмету высшего духовного порядка, несущего в себе яркую печать таланта и святого труда».
За свою жизнь Д. Н. Мамин-Сибиряк написал десятки замечательных книг, и в каждую из них вложил всю свою душу.
Дурной товарищ
I
История разыгралась прескверная и совершенно неожиданная. Кажется, ни один человек в мире не мог бы её предвидеть, тем более что осеннее утро выдалось такое чудное, светлое, с крепким морозцем… Но я забегаю вперёд.
Когда меня отдавали в школу, тётушка Мария Ильинишна считала своим долгом повторить несколько раз с особым ударением:
– Коля, главное, бойся дурных товарищей!..
Мой отец, скромный, вечно занятый человек, счёл необходимым подтвердить то же самое.
– Да, товарищи – это главное… И поговорка такая есть: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты». Да, нужно быть осторожным…
Нужно сказать, что я рос порядочным баловнем, вероятно, потому, что рано лишился матери и в глазах доброй тётушки являлся сиротой. Милая добрая старушка напрасно старалась быть строгой, и даже выходило смешно, когда она начинала сердиться и придумывать грозные слова. Когда истощался весь запас строгости, тётушка прибегала к последнему средству и говорила самым зловещим тоном:
– Вот погоди, придёт папа со службы, тогда узнаешь… Да, узнаешь!
Отец никогда меня не наказывал, а в крайнем случае, когда был особенно недоволен моим поведением, запирался у себя в кабинете. Это было самым сильным средством для моего исправления, и я серьёзно мучился, пока буря не проходила.
Итак, стояло чудное осеннее утро. Я с намерением вышел из дому пораньше, как и другие товарищи, с которыми вместе ходил вшколу. Первая новость, которую я узнал на улице, была та, что река встала, то есть покрылась льдом. Это известие всех школьников страшно взволновало, тем более что наша дорога в школу проходила мимо реки, то есть не то чтоб совсем мимо, а приходилось сделать большой крюк, ну, как не посмотреть на первый лёд – это было свыше наших сил. Дорога сокращалась ещё тем, что мы побежали к реке бегом. Действительность превзошла все наши ожидания. Река не только встала, но была покрыта таким блестящим льдом, точно зеркалом.
– Ах, какой лёд!.. – крикнули мы все разом.
К реке бежали мальчишки из других улиц, как на праздник. Были тут и гимназисты, и реалисты[1 - Реалисты – учащиеся дореволюционных гимназий и так называемых реальных училищ.], и ученики городских школ, и просто безымённая детвора, высыпавшая из подвалов и чердаков. Два мальчика из соседней булочной прибежали в одних рубашках, вопорках на босу ногу и без шапок. Подняли общий радостный крик, и по льду с звенящим гулом полетели палки и камни. Нет больше удовольствия, как запустить палку по такому молодому льду, который гудит, как тонкое стекло.
– А ведь лёд толстый, – заявил Паша Селиванов, краснощёкий мальчуган из нашего класса. – Ей-богу, толстый…
Для проверки было брошено несколько кирпичей, и лёд не проломился. Это было великолепно, и мы прыгали на берегу, как дикари.
– Если лёд держит кирпичи, то, значит, можно по нему ходить, – проговорил Костя Рябов, тоже наш товарищ.
Возвращение из школы. Г. Рыбаков
– Ах, если бы были коньки… – пожалел кто-то.
– Можно попробовать пройти по льду и без коньков, – продолжал третий.
– А в самом деле, если попробовать…
Точно в ответ на этот вопрос, с противоположной стороны на лёд выскочил мальчуган в красной рубахе. Смельчак лихо прокатился, стоя на ногах, и вызвал общее одобрение. Пример получился заразительный. За первым смельчаком явился, конечно, и второй, и третий.
– Да, им хорошо там кататься, – с завистью говорил Паша Селиванов. – Там берег мелкий. Если и провалятся, так не утонут.
Это говорило благоразумие. Действительно, наш берег шёл обрывом, и река здесь была глубокая. Но явилась счастливая мысль: пройти по льду у самого-самого берега. Это была общая мысль, трогательная по своей простоте и разумности. Костя Рябов сейчас же и привёл её в исполнение. Лёд выдержал…
– Да он совсем толстый, лёд…
Мы принялись бегать по закрайку самого берега, и всё выходило отлично, несмотря на то что кое-где лёд ломался и выступала вода.
– Это тонкий лёд только у самого берега, а посредине реки он совсем толстый, – сообразил кто-то. – Это всегда так бывает…
Зима. А. Саврасов
Кому первому пришла в голову счастливая мысль проверить это предположение на опыте, трудно сказать. Впоследствии выходило как-то так, что никто не выходил на лёд первым, а дело началось прямо со второго номера. Я, конечно, был виноват решительно меньше всех, вернее, совсем не виноват и даже отговаривал товарищей, хотя они, по свойственному им коварству, совершенно не слышали голоса благоразумия.
Когда мы были уже на середине реки, на противоположном берегу раздался общий отчаянный крик:
– Полиция!!
Действительно, на берегу торопливо бежали два городовых и что-то кричали. Катавшаяся по льду детвора бросилась врассыпную на берег, как воробьи. Мы забрались слишком далеко, чтобы убежать сейчас же, и лёд был такой скользкий. Кто-то из нас упал, на него упал другой, и лёд не выдержал нашей тяжести. Сначала он зловеще треснул, потом начал опускаться, и мы все трое как-то сразу очутились по горло в воде. Как мы кричали, было слышно чуть не за версту. По берегу бегали два городовых. Откуда-то появились доски и верёвки. Кто-то ужасно кричал, и со всех сторон бегали люди – мужики, женщины, дети.
– Тонут!!! Караул!..
Всё случилось так быстро, что трудно было что-нибудь сообразить. От страха мы даже не чувствовали, как холодна вода, и напрасно цеплялись руками за тонкий лёд, который сейчас же ломался, как сухарь. Вместе с нами плавали вводе наши шапки, так что с берега казалось, что тонет целых десять человек.
Мы уже выбивались из сил, когда по льду, держа верёвку в зубах, подполз какой-то подмастерье. Он вперёд себя толкал длинную доску, за которую мы и ухватились окоченевшими руками. Как нас вытащили, я плохо помню. Какой-то человек поставил меня на ноги, встряхнул и проговорил всего одно слово:
– Хорош!..
II
Можно себе представить весь ужас моей тётушки, когда меня привели к ней, всего мокрого и без шапки. Бравый городовой, сделав под козырёк, отрапортовал:
– Они изволили тонуть, а мы их вытащили…
Городовой получил на чай, а меня потащили в мою комнату, раздели, и тётушка сама принялась растирать меня водкой и скипидаром. Потом явились на сцену липовый чай, малина и мята. Через полчаса я уже лежал в своей постели. Странно, что настоящий испуг я испытал только теперь, когда лежал на своей собственной кровати.
Первое, что могла сказать милая тётушка, была обычная фраза:
– Вот что значит, Коля, иметь дело с дурными товарищами…
Старушка только сейчас сообразила, как велика была опасность, которой я подвергался, и горько расплакалась.
– Я тебе всегда говорила, Коля, что твои приятели Паша Селиванов и Костя Рябов не доведут тебя до добра…
Я заступался за своих товарищей как умел, но это нисколько не убедило тётушку. Она ещё больше рассердилась и даже погрозила кулаком.
– Только бы они попали в мои руки… О, я знаю, что это они затащили тебя на лёд! А вдруг бы ты утонул? Что бы я сказала папе, когда он вернётся домой со службы? Ведь он обвинил бы во всём меня, почему я недосмотрела. Ачто я могу сделать с этими сорванцами?! Господи, вот наказание-то…
Последняя мысль убивала меня не меньше, чем тётушку, и я даже закрывал глаза от страха, представляя себе возвращение отца со службы. Всамом деле, что я могу сказать ему в своё оправдание? Решительно ничего… Конечно, немного утешала мысль, что и моим товарищам по несчастью не лучше, чем мне, если не хуже. Если бы мой отец закричал на меня, начал браниться или как-нибудь меня наказал, всё было бы, кажется, легче, а то выслушает рассказ тётушки, повернётся и уйдёт к себе в кабинет. Хуже этого я ничего представить не мог, потому что очень любил отца, а с другой стороны, чувствовал себя бесконечно виноватым.
– Тётя, я больше не буду… – по-детски оправдывался я, чтобы сказать что-нибудь. – Только позвольте мне встать и одеться.
– Э, нет, голубчик!.. Умеешь тонуть, так лежи в постели, пока не придёт отец. Пусть он делает с тобой что хочет.
Это было для меня наказанием.
Отец возвращался со службы в 5 часов, и я с тоской ждал, когда впередней раздастся звонок. Время точно остановилось. Но вот и звонок. У меня замерло сердце. Тётушка встретила отца в передней, и я слышал, как она ему рассказывала целую историю о дурных товарищах, которые меня силой затащили на лёд и чуть-чуть не утопили.
– Я всегда это говорила, – повторяла она. – Коля очень доверчив. Он ещё совсем ребёнок…
Отец не ответил ни слова и прямо из передней пришёл в мою комнату. Я со страха закрыл глаза и боялся шевельнуться. Отец сел на мою кровать, пощупал мою голову и ласково спросил:
– Тебя не знобит?
– Нет, папа…
Ласковость отца растрогала меня больше всего, и я расплакался самым глупым образом. Тётушка, выгораживая меня, продолжала сочинять такую историю о дурных товарищах, причём выходило как-то так, что Костя Рябов и Паша Селиванов с намерением затащили меня на лёд и точно нарочно хотели меня утопить.
– Я всегда говорила Коле: бойся дурных товарищей. Вот по-моему и вышло… Если бы он не встретил их сегодня утром на улице, если бы они не затащили его силой на реку…
Крестьянский мальчик. К. Маковский
– Да, дурные товарищи – вещь опасная, – соглашался отец ипотом прибавил: – А вот я сейчас покажу Коле того дурного товарища, которого нужно опасаться больше всего…
Отец ушёл в свою спальню и вернулся с маленьким зеркалом, перед которым брился.
– Ну вот, смотри портрет самого дурного товарища, – говорил он, подставляя зеркало к моему лицу. – Его нужно бояться больше всего, особенно если не хватает характера удержаться от чего-нибудь. Понял?
– Да, папа… – согласился я, рассматривая своё собственное лицо в зеркале.
Медведко
– Барин, хотите вы взять медвежонка? – предлагал мне мой кучер Андрей.
– А где он?
– Да у соседей. Им знакомые охотники подарили. Славный такой медвежонок, всего недель трёх. Забавный зверь, одним словом.
– Зачем же соседи отдают, если он славный?
Медведко. Неизвестный художник
– Кто их знает. Я видел медвежонка: не больше рукавицы. И так смешно переваливает.
Я жил на Урале, в уездном городе. Квартира была большая. Отчего же ине взять медвежонка? В самом деле, зверь забавный. Пусть поживёт, а там увидим, что с ним делать.
Сказано – сделано. Андрей отправился к соседям и через полчаса принёс крошечного медвежонка, который действительно был не больше его рукавицы, с той разницей, что эта живая рукавица так забавно ходила на своих четырёх ногах и ещё забавнее таращила такие милые синие глазёнки.
За медвежонком пришла целая толпа уличных ребятишек, так что пришлось затворить ворота. Попав в комнаты, медвежонок нимало не смутился, а, напротив, почувствовал себя очень свободно, точно пришёл домой. Он спокойно всё осмотрел, обошёл вокруг стен, всё обнюхал, кое-что попробовал своей чёрной лапкой и, кажется, нашёл, что всё в порядке.
Мои гимназисты натащили ему молока, булок, сухарей. Медвежонок принимал всё как должное и, усевшись в уголке на задние лапы, приготовился закусить. Он делал всё с необыкновенной комичной важностью.
– Медведко, хочешь молочка?
– Медведко, вот сухарики.
– Медведко!..
Пока происходила вся эта суета, в комнату незаметно вошла моя охотничья собака, старый рыжий сеттер. Собака сразу почуяла присутствие какого-то неизвестного зверя, вытянулась, ощетинилась, и не успели мы оглянуться, как она уже сделала стойку над маленьким гостем. Нужно было видеть картину: медвежонок забился в уголок, присел на задние лапки и смотрел на медленно подходившую собаку такими злыми глазёнками.
Собака была старая, опытная, и поэтому она не бросилась сразу, адолго смотрела с удивлением своими большими глазами на непрошеного гостя, – эти комнаты она считала своими, а тут вдруг забрался неизвестный зверь, засел в угол и смотрит на неё как ни в чём не бывало.
Я видел, как сеттер начал дрожать от волнения, и приготовился схватить его. Если бы он бросился на малютку медвежонка! Но вышло совсем другое, чего никто не ожидал. Собака посмотрела на меня, точно спрашивая согласия, и подвигалась вперёд медленными, рассчитанными шагами. До медвежонка оставалось всего каких-нибудь пол-аршина, но собака не решалась сделать последнего шага, а только ещё сильнее вытянулась и сильно потянула в себя воздух: она желала, по собачьей привычке, сначала обнюхать неизвестного врага.
Но именно в этот критический момент маленький гость размахнулся и мгновенно ударил собаку правой лапой прямо по морде. Вероятно, удар был очень силён, потому что собака отскочила и завизжала.
– Вот так молодец Медведко! – одобрили гимназисты. – Такой маленький и ничего не боится…
Собака была сконфужена и незаметно скрылась в кухню.
Медвежонок преспокойно съел молоко и булку, а потом забрался ко мне на колени, свернулся клубочком и замурлыкал, как котёнок.
– Ах, какой он милый! – повторили гимназисты в один голос. – Мы его оставим унас жить… Он такой маленький и ничего не может сделать.
– Что ж, пусть его поживёт, – согласился я, любуясь притихшим зверьком.
Да и как было не любоваться! Он так мило мурлыкал, так доверчиво лизал своим чёрным языком мои руки и кончил тем, что заснул уменя на руках, как маленький ребёнок.
Дог с зайцем в зубах. И.-Ф. Гроот
* * *
Медвежонок поселился у меня и в течение целого дня забавлял публику, как больших, так и маленьких. Он так забавно кувыркался, всё желал видеть и везде лез. Особенно его занимали двери. Подковыляет, запустит лапу и начинает отворять. Если дверь не отворялась, он начинал забавно сердиться, ворчал и принимался грызть дерево своими острыми, как белые гвоздики, зубами.
Меня поражала необыкновенная подвижность этого маленького увальня и его сила. В течение этого дня он обошёл решительно весь дом, и, кажется, не оставалось такой вещи, которой он не осмотрел бы, не понюхал и не полизал.
