Ты же ведьма!

скачать книгу бесплатно

– Чтобы оно не так сильно окружало несчастного? – У лунного в глазах демоны начали плясать джигу, хотя морда при этом оставалась каменно-невозмутимой.

Но я печенкой чуяла: он все же поверил шутке. Или очень талантливо сделал вид, что поверил.

– Напротив, чтобы радовало его своими успехами… – Я резко повернула голову, высвободив свой подбородок.

Лунный медленно опустил руку. Его взгляд прошелся по моему лицу, шее, скользнул на ряд частых пуговиц еще не совсем обсохшего черного платья.

– Наглая, коварная… Что такая ведьма забыла в этой дыре? Подруге Эйты скорее подошла бы шумная и амбициозная столица.

Слова были сказаны мягко, но за ними чувствовалась твердость и настойчивость. Точнее, упертость. Вот ведь… темный! Не получил ответа на свой вопрос о нашей с белкой «дружбе» силой и напором, решил взять измором, зайдя с другой стороны.

– Но и вы с другом прибыли не из соседней деревни. На вас хоть и простые дорожные плащи, но обувь тачали точно по ноге. А сапожник был мастером своего дела. Такой не возьмет за работу медьку. Скорее пару золотых. Я уж молчу об оружии.

– Еще внимательна и умна. Кажется, я не с того начал, – задумчиво протянул он.

– Определенно, – согласилась я, прикидывая, как бы обойти этот лунный столб. Разговор уже изрядно затянулся.

– Как тебя зовут, ведьма? – неожиданно спросил он, резко сменив тему разговора.

Наверное, именно поэтому я послушно ответила:

– Магда.

– Значит, Маг, – прищурился он. – Ты неглупа, возможно, нам удастся договориться…

– Договориться с тем, кто испортил мне лучшее сожжение этого сезона?!

– Я тебя спас, – парировал он. И, видимо осознав до конца смысл моей фразы, недоуменно приподнял бровь. – Как лучшее? А были еще?

– Конечно! Сегодняшнее стало бы третьим! К тому же ты лишил меня золотого!

– Так дело в деньгах… Скажи, сколько ты хочешь за ответы на мои вопросы, и я заплачу.

Входная дверь снова хлопнула, впуская в таверну смуглого.

– Эр, я там закончил. Кого раскатал, кого по веткам развесил. Самые сообразительные сами разбежались… – раздалось с порога. Брюнет замолчал и присвистнул. – Пока я порядок наводил, ты, гляжу, тут зря времени не терял. Уже познакомился с рыжей милашкой!

Лунный на мгновение отвлекся, я тут же этим воспользовалась.

– Три медьки за разгов… прием, – выпалила я, юркнула у него под рукой и, не оборачиваясь, крикнула: – Не забудь занять очередь! Последний дом в Топяном переулке. А сейчас я очень спешу.

– Ого, уже и свидание, – хохотнул смуглый, впрочем, не пытаясь заступить мне дорогу.

– Джер, заткнись!

Лунный сказал вроде бы всего два слова, но сразу повеяло ночной романтикой кладбища. Когда ты лежишь, а над тобой звезды… Правда, созерцать их слегка мешает пара локтей земли и могильная плита с твоим именем. В общем, Эрриан умел, как выяснилось, предостеречь.

Я вылетела из таверны как затычка из бочки. Вслед донеслось:

– Три медьки? Серьезно? Это за ночь любви или за один поцелуй? – Брюнету явно было плевать на все предостережения. – Эр, тебе не кажется подозрительно дешевой цена за подобного рода услуги. Еще и какая-то очередь. Конечно, в столице нравы вольные, и спальню лэриссы за ночь могут посетить сразу несколько любовников, но здесь… И три медьки!

Судя по всему, озвученная мной цена нанесла непоправимый урон психике смуглого. Я не смогла удержаться от злорадной улыбки. Если при слове «прием» на ум темным приходил лишь бордель – это их проблемы. Хеллвиль – городок строгих правил, и приемы у меня были исключительно лекарского плана.

Кстати, именно образ темной ведьмы, придуманный мною сразу по приезде сюда, здорово выручал: ко мне шли только в крайних случаях. Я всегда могла отговориться тем, что лечу без магии, потому как темная и мой дар – разрушение. Я вправляла вывихи без обезболивающих заклинаний, на которые ныне моего резерва не хватало. Чахотку исцеляла зельями, а не пассами, а запор – вернейшим немагическим средством: испугом. Правда, после такого у пациента могли появиться заикание и нервный тик. Зато лишний раз с ерундой ко мне не совались. Все же темная ведьма – это вам не светлый целитель, который, по мнению местных, должен был и занозы магией вытаскивать.

А как еще может отработать практику маг, у которого почти нет дара?

Выбор у меня был невелик: либо три года по распределению, либо вернуть в казну средства за пять лет моего обучения в академии. Денег у меня не было, как и желания оказаться в долговой яме. Поэтому я заключила договор с местным бургомистром и храмовником: они закрывают глаза на то, что присланная на отработку практики магесса слегка сменила масть (главное, лечу же!), зато рапортуют начальству о выполненных планах по борьбе с темными силами. И все довольны.

Так что лунного с его другом-брюнетом я не обманула: чтобы поговорить о своих проблемах со штатным магом Хеллвиля, приезжим нужно было заплатить три медьки. Для местных оная возможность была бесплатной.

Вот только чую, что сегодня очередь у моего порога будет немаленькой: этот Джером здорово помял многих горожан. А значит, чьи-то бордельные ожидания не совпадут с суровой целительской реальностью.

Я быстро шла к своему дому и размышляла. Мне при распределении беззастенчиво наврали, что Хеллвиль – территория светлых. А со слов Эйты выходило, что граница между Светлыми и Темными землями тянулась по горной гряде. Вот только если на юге высились пики, то на севере… В общем, подкачали горы на севере. Сильно так. Настолько, что это были не скалы, а болотные топи. Темные объявили их своими, но как-то без особого рвения. Если зимой болота еще подмерзали, то летом от них была «прибыль» в виде лихорадки, гнуса и нечисти, которая в короткое северное лето желала не только жить, но и любить. Точнее, размножаться и кормить детенышей чем посытнее. Например, людьми. Посему в сами топи больно-то не совались.

Но несколько веков назад Аврингрос Второй решил для поднятия своего имиджа устроить маленькую победоносную войну. И не придумал ничего умнее, чем оттяпать у темного соседа клок земли. Только с этим вышла небольшая заминка: через пики Серебряного хребта тащить армию было несподручно. И взгляд правителя пал на топи.

К слову, сражение не состоялось: несколько тысяч солдат просто засосало в трясину. Армия так и не нашла ни одного темного. Это была самая провальная (причем провальная во всех смыслах этого слова) военная кампания за всю историю Светлой империи. Но Аврингрос Второй решил, что раз его солдаты были «растрачены», а темные не удосужились принять бой, то территория теперь принадлежит Светлой империи. И повелел в тех краях построить приграничную крепость.

Место для нее выбрали сухое, но все же окруженное топями, чтобы неприятель просто так не подошел, а гарнизон светлых – не сбежал. Шло время. Болота начали отступать, крепость – превращаться в городок, рядом с которым даже какое-то время жил отшельник. Именно ему Хеллвиль обязан и своим храмом, и ярой приверженностью горожан к светлому пантеону. В общем, город рос, исправно платил налоги в имперскую казну, не подозревая, что это Темные земли.

Как-то в особо студеную зиму, когда промерзли даже самые глубокие бочаги, Хеллвиль попыталось атаковать племя северных кочевников. Но тоже не дошло. Правда, не утопло, а замерзло. А кто не замерз, теми подзакусили оголодавшие грызни, вурдалаки и прочая нечисть. И кочевники тоже посчитали эти гиблые места своими.

Выходит, Хеллвиль стоит почти в середине тех приснопамятных топей, которые тут были несколько столетий назад. Так что… Господа столичные историки и картографы врали, утверждая, что Хеллвиль – вотчина исключительно светлых.

Зубы лязгнули как-то особенно отчетливо, я посильнее обхватила плечи руками и прибавила шаг. Теперь я почти бежала по улицам Хеллвиля, негромко матерясь. Со стороны можно было подумать, что я или читаю изощренное смертельное проклятие, или зазываю демона на рюмку самогона.

Поэтому редкие прохожие осеняли себя знамениями двуединого и сворачивали в карманах кукиши. Откуда я знала, что именно фиги? Ну так ткань весьма характерно оттопыривалась. К тому же за пару месяцев, что обреталась в этом городке, я узнала много нового и интересного о магах в целом и темных ведьмах в частности.

Например, местные думали, что у ведьмы есть хвост. Именно им она обвивает черенок, когда голышом летает на метелке и творит волшбу. А днем прячет хвост под юбкой.

Самые отчаянные даже пытались лично убедиться в том, что у меня, как и у всякой приличной ведьмы, он есть. Ради этого они как-то разжились стремянкой и полезли подглядывать в мое окно на втором этаже. Подглядели, ага. Узрели меня в видавшей виды фланелевой ночной сорочке, шерстяных носках, чепце и с маской из огурцов. Любопытные почему-то заорали и дружной троицей грохнулись в кусты шиповника.

Я выглянула из окна и поинтересовалась, что господам надо в столь поздний час: проклятия или сразу сдохнуть? Господа шустро выкатились из кустов, оставляя на шипах выдранные из штанов клочья ткани, и рванули прочь: двое молча хромали на обе ноги, третий почему-то орал, что я сама себя жру. А я всего лишь хрупала колесиком огурца, который отодрала ото лба.

– Мужик, я же ведьма, а не зомби! – крикнула я вслед.

– Значит, ты неправильная ведьма! – взвизгнуло из темноты.

С тех пор за мной закрепилось почетное звание неправильной ведьмы. Зато ночные гости больше не посещали. Даже воры. Чтобы не быть «случайно сожранными».

Добравшись до дома, я переоделась, разожгла в печи огонь, достала склянки с эликсирами, приготовила бинты и села ждать.

Не прошло и четверти удара колокола, как подтянулись первые страждущие, а вместе с ними и безднова тьма их суеверий.

Например, посетители моей лавки все как один косили глазом. По поверью, прямо на ведьму смотреть нельзя – сглазит. От многих клиентов разило чесноком так, что дышать было нечем. Едкие эфиры, коих я нанюхалась в свою бытность у адептов-алхимиков, казались мне цветочным ароматом по сравнению с этой газовой атакой. Таким амбре можно было не только отпугнуть вампира, а вообще передушить все живое в радиусе нескольких полетов стрелы. Да будь я даже дочерью ночи, ни за что не стала бы кусать их не мытые по несколько седмиц шеи!

А еще ко мне приходили в одежде, надетой задом наперед. Не всей, но обязательно что-нибудь да имелось: платье, жилет, рубаха, юбка. Однажды пришла тетка, умудрившаяся обуть задом наперед туфли. Зрелище было не для слабонервных. Я весь прием кашляла, пытаясь скрыть смех.

Сегодня первым в дверь постучался могучий детина с перебитой рукой, стойким сивушным запахом и ультимативным требованием проклясть пришлого сивого хмыря. Руку я запечатала в лубок, дала настоя, чтобы кость быстрее срослась, а за проклятие потребовала пять медек, как за «услугу, не входящую в перечень обязательного магического обслуживания».

Меня обозвали ведьмой, но деньги выдали. Я пообещала организовать пришлому несварение.

– А почему не убить? – хмуро буркнул детина.

– Убийство стоит золотой, – невозмутимо произнесла я.

– Ну, ты же ведьма…. – протянул он. – Чего тебе стоит грохнуть его по-тихому, а мы скажем, что так оно и было. Всем городом подтвердим!

– Могу упокоить вас. Бесплатно, – с елейной улыбкой сообщила я.

Детину как ветром сдуло. Жаль, его сивушный запах, от которого свербело в носу, и чесались глаза, никуда не делся. Не выдержав, я распахнула окно: плевать на холод. И тут увидела, как мой пациент с перебинтованной рукой на ходу возмущенно причитает:

– Пять медек содрала, зараза! Пять медек!

Так увлекся, что едва не врезался в грудь того самого «сивого», которого только что мне «заказал».

– Куда прешь… – рявкнул детина. – Да я тебе…

Похоже, сегодня мне придется собирать и вторую его руку. Будет у него парный комплект.

Но все же в последний момент детина осознал, кому, собственно, он адресовал свою пламенную речь, и тут же побелел как полотно.

– Ваша светлость… Ой, простите, ваша темность, – залепетал он. – Я не хотел, я нечаянно… я… меня ведьма попутала! Во!

Та-а-ак. Еще пара мгновений, и этот паршивец во всеуслышание заявит о том, что я должна навести на пришлого порчу.

– Я смотрю, одного калеку тут исправить уже нельзя, но испортить окончательно еще можно… – выразительно крикнула я, высунувшись из окна чуть ли не наполовину.

Детина моментально захлопнул рот и затравленно заозирался, мечтая провалиться сквозь землю. Но увы… Оная под его гренадерскими сапогами была не просто твердой, но и прихваченной морозцем.

– И как она вас, уважаемый, попутала? – Рядом с лунным нарисовался брюнет.

«Уважаемый» выпучил глаза, оглянулся на меня и увидел свою смерть. Долгую и мучительную. Именно ее обещал мой взгляд. В итоге тонкая душевная организация детинушки не выдержала, и он рухнул в обморок под удивленными взглядами пришлых, которые замерли на месте.

В этот момент из-за угла, кряхтя и охая, выползла закутанная в шаль госпожа Лонох. Сея почтенная матрона гоняла домочадцев за отцом Панфием по семь раз на дню, заявляя, что ей нужен духовник, дабы исповедаться перед смертью. Дескать, так она плоха. Узрев картину «темные супостаты – первые в очереди на лечение», помирающая старушка встрепенулась, сунула клюку под мышку и припустила во всю прыть. Стремительно преодолела обледенелую мостовую, ловко оттеснила Эрриана с его дружком в сторону и со словами: «Милок, ну-ка, пропусти бабулю, у меня назначено», – перешагнула через обморочного детинушку и кошкой шмыгнула крыльцо.

Похоже, ее внукам и правнукам еще долго ждать наследства.

– ВАМ назначено? – ошалело завертел головой… этот, как его, Джером.

Ответом ему стала захлопнувшаяся дверь.

Я крикнула из окна:

– Будьте любезны, оттащите этого припадочного к лавке гробовщика!

Видя изумление на лице смуглого, пояснила:

– Да-да, к лавке гробовщика, на противоположную сторону улицы. А то его тут скоро затопчут.

И ведь как в воду глядела. Не успел лунный со своим дружком отволочь детину и вернуться обратно, как у моей калитки уже была очередь. Внушительная. Переругивающаяся и не желавшая пропускать никого не то чтобы «я только спросить», но и даже «мне лишь на пороге потоптаться».

Темные вставать в ее хвост не стали. Плюнули и ушли. Видимо, решили, что «важный разговор» неудобно вести, когда на дверь с той стороны напирает толпа, жаждущая исцеления. А ведь человека, решившего выздороветь, даже смерть порой остановить бессильна, не то что двое пришлых.

Куда эта лунно-смуглая парочка направилась, я узнала через пару часов от одного из пациентов. Оказалось, что, пока я принимала пожеванных смерчем горожан, приезжие озаботились своими апартаментами. Если проще – потеснили бургомистра в его собственном доме. Ну как потеснили… В трехэтажном особняке с появлением в оном темных почему-то стало ужасно мало места, и господин Томонир, как радушный хозяин, уступил дом весь. Сам же предпочел эвакуироваться вместе со всей семьей и частью прислуги: той челядью, которая не успела удрать при виде новых господ.

С наступлением ночи я отпустила последнего пациента и заперла дверь на засов. На моем столе лежала немаленькая горка меди на «проклясть темных». М-да… Если так и дальше пойдет, то я вполне отобью золотой за последнее, так и не случившееся сожжение. Я подбросила в печь дров, вымыла руки и уже было помечтала, что сяду ужинать, как из-за спины донеслось:

– Наконец-то они закончились…

Медленно повернулась на каблуках. Посреди лавки стоял лунный. Один.

Как он сюда попал?! Взгляд метнулся к окну. Так и есть. Прикрыто. Но не заперто. Демон раздери, забыла!

– Теперь-то мы можем спокойно поговорить, Магда Фокс, выпускница Северной Вейхонской академии магии.

Всего несколько слов. Но они подействовали на меня почище любого заклинания стазиса. Я поняла: не убежать, не отшутиться. Только договариваться. Впрочем, всегда был вариант убить, но что-то мне подсказывало, что в случае с темным сделать это будет ой как непросто. И как только он успел столь быстро все разузнать? Безднов темный!

Я смерила лунного взглядом, подробно так, обстоятельно, словно мерку снимала. На саван. И удостоилась аналогичного безмолвного ответа.

Лунный сделал шаг по обычно скрипучему полу. И вот удивительно, ни одна предательница-половица под ним не запела. Тем звонче в оглушительной тишине были три удара меди о медь: пришлый отщелкал монеты. По одной, точно попав в центр кучки на «проклясть темных».

– Не туда складываете, – машинально отметила я.

– Да? Почему же? – Он вскинул бровь.

Признаваться или нет? Я отвернулась. Взгляд пробежался по стеллажу, с которого я протерла пыль как раз сегодня. Его полки были когда-то сколочены из добротных дубовых досок. Но со временем дерево рассохлось и побурело. Тут стояли склянки с зельями, баночки с притираниями, настои, порошки, лежали простенькие амулеты и пучки трав. Трав было меньше, чем хотелось бы: приехав на исходе лета, я не успела их как следует запасти. Там же обреталась и заговоренная от воров и порчи резная шкатулка – мой личный гномий банк с двумя золотыми на счете.

Я взяла ее в руки и задумчиво побарабанила пальцами по крышке. Так все же признаваться или нет? Но раз уж лунный за какую-то пару ударов колокола узнал мою главную местную тайну, то и про сборы на «проклясть темных» ему тоже будет известно в ближайшее время.

– Горожане скинулись, чтобы я навела на вас порчу, – вздохнула я, быстро сгребая монеты в шкатулку.

И три медьки, столь презрительно брошенные лунным в общую кучу, я тоже отправила в свой «банк».

Незваный гость ничего не сказал, однако взгляд его стал еще более выразительным.

– И даже не поинтересуетесь, какой скорбной участи вам так желают горожане?

– Самое оскорбительное я уже узнал – цену за мою жизнь. Горкой меди Меч Владыки еще ни разу не оценивали.

– И какова же ваша истинная стоимость? – полюбопытствовала я, ставя шкатулку на полку.

– Вообще-то, задавать вопросы здесь должен я. – Лунный поджал губы, буравя меня взглядом.

Тяжелым, словно молот кузнеца. Таким и убить вполне себе можно, особенно если довеском к нему идет магический хук. И только тут я заметила, что из-под края рукава его кожаной куртки виднеется браслет. Этот скупой блеск я узнала бы из тысячи. Гарлий – металл, что поглощает магию. Именно из-за него тысячелетие назад разразилась война между темными и светлыми. Он ценился гораздо выше золота, но для магов был не наградой, а кандалами, что запирали дар. И судя по тому, сколь массивными были браслеты на лунном, – немалый дар.