Путь к тебе

скачать книгу бесплатно

Путь к тебе
Тамара Малышева

Она оставалось самой близкой, но в тоже время самой далекой и незнакомой для него. Он хотел её разгадать, он пытался, но, на миг открываясь, она тут же пряталась. Он сходил с ума из-за этого, а она смеялась. Пытался забыть её, не отвечал на её звонки, а она ходила босиком по ночному городу в дождь и своим равнодушием притягивала к себе еще сильней. А вот сейчас она уходит. Через несколько минут она исчезнет из его жизни, и он знает, что этот раз будет последним. Она навсегда захлопнет эту дверь, и посмотрит на него своими большими глазами, и ничего не дрогнет у неё на лице, только крупная слеза покатиться из красивых глаз, но она не позволит себя утешить, потому что она сильная, потому что она так решила и так будет лучше для неё, для него, для всех…

Тамара Малышева

Путь к тебе

1

– Вадим, я не поеду, что-то я плохо себя чувствую, ты давай сам, а потом мне позвонишь, хорошо?

Мужчина в трубку начал говорить, что это плохо, что я не смогу побыть с ним в этот момент, но потом всё-таки пожелал мне спокойной ночи и сказал, чтобы я обязательно отдохнула. Я телефон выключила и на балкон вышла. Сердце ныло, и страх поселился внутри, он так сильно разрывал мне сердце, что проще было просто взять и начать всё сначала, всё забыть и оставить в прошлом, может и было бы всё так, только я забыть не могла, я каждый день просыпалась с мыслью о нём, я засыпала с этой же мыслью, я ненавидела всё, что связано с ним, я бы лучше этого вообще никогда не касалась, просто бы запретила себе. Если бы не эта встреча. Она всё перевернула с ног на голову. И сейчас остается только надеяться на то, что я смогу всё пережить и закончить. Раз и навсегда.

– Нет, а ты видела да как на неё все смотрели! Она была восхитительна!

– Ой, Толь, ты, кажется, совсем пропал, не боишься?

Я подлила другу еще чаю и посмотрела на него. Вот кто кто, а Толька это, наверное, самый добрый человек. Он никогда в жизни ни сделал ничего плохого, для него даже муху убить, это уже страшное преступление. С Толей я познакомилась, когда еще только после института на работу устраивалась. Он работал администратором у нас в торговом центре. Я хорошо помню этот день, как я пришла на собеседование тогда, я была настолько напугана и не опытна, что даже сейчас смешно становиться. Именно Толя тогда меня успокаивал, хотя я по сути дела была вообще чужим человеком. Помню, как сидела и ждала результаты и всё плакала, что я провалилась и теперь меня никто к себе на работу точно не возьмет. К счастью меня тогда оставили, и попросили пройти испытательный срок. Две недели я отработала и только тогда поняла, что такое работать товароведом в торговом центре. Дело в том, что весь центр принадлежал одному хозяину, он никогда не сдавал помещение в аренду, от этого работать было ой как тяжело. Мы занимались продажей ювелирных изделий, тут же находилась и школа по обучению ювелирному делу. Ну так вот, работа у меня была сложная, по крайней мере я тогда считала именно так, мне катастрофически не хватало времени, чтобы справиться со всем за рабочий день. Поэтому я частенько оставалась в центре до восьми, десяти вечера. И именно Толя помогал мне, он был до того веселым и добрым, что мы сразу нашли общий язык. Я, конечно, в те времена была совсем не такая, как сейчас. Первое время после института все видели во мне несмышленую, застенчивую девчонку, которая боялась всего на свете. Ну, а что говорить, в принципе так всё и было. Всё, что тогда произошло со мной, я никогда никому не рассказывала. Для меня это было бы лишним воспоминанием о том времени, я очень боялась, что если начну вспоминать, то никогда не смогу забыть, это будет преследовать меня постоянно, мне даже иногда в голову приходило, что я сама всё себе придумала, что Миши и не было никогда, что он мне просто приснился.

А потом, когда, как говорится, не ждешь и не надеешься, появился он. Вадим. У нас на работе нашего шефа в лицо никто никогда не видел, ну может, конечно, не прям никто, но, по крайней мере, простые работники, в число которых входила и я, так это точно. Всем постоянно руководила очень злая женщина Алла Борисовна. Мы все всегда называли её стервой и считали, что она получила своё месту исключительно через постель. Как- то раз, я как обычно задержалась в центре одна, Толя тогда маму поехал на поезд провожать, а я и свою работу доделывала и его. Мы так постоянно друг друга выручали. Ну, так вот, в тот день наш начальник видимо решил появиться все-таки в своем гнёздышке и узнать, как там обстоят дела, причем заявился он вместе с грузчиками, ну а я, конечно же, понятия не имела кто это и что. А когда рабочие стали и стеллажи, какие- то новые вносит, то я совсем разозлилась.

– Подождите, что-то я не поняла вы вообще кто и есть ли у вас разрешение?

– Девушка, какое разрешение и собственно говоря, кто вы?

Я тогда во все глаза смотрела на Вадима и даже в охрану позвонила, не знаю почему, но я сразу подумала, что это обычный мужик как там их называют, которые следят за работой грузчиков.

– Я Лилия Евгеньевна! И давайте дождемся охраны, а потом и будем разбираться.

После мы с Вадимом долго вспоминали, историю нашего знакомства, я приняла его за рабочего, а он меня за истеричную особу. Вот так вот и начались наши отношения, не могу сказать, что полюбила я его с первого взгляда, нет, но мне было с ним спокойно, он как будто оберегал меня от всех потрясений, которые могли меня ждать в будущем. Я даже как то сама не заметила, как бурно стал развиваться наш роман. Вадим стал всё чаще появляться в центре, и в принципе ни для кого не было секретом, что делал он это только из-за встречи со мной. А я… Я влюбилась. Влюбилась в его ухаживания, заботу, поступки, мне он стал очень дорог. И именно сейчас я понимаю, что если бы не Толя и Вадим, то вообще неизвестно, что было бы со мной в будущем.

2

Тем летом я, наверное, правда могла умереть. Даже сейчас, вспоминая всю эту историю, я с ужасом смотрю куда-нибудь вдаль, и стараюсь на какое-то время просто отключиться. Так сказать забыться, потому что иначе сердце не успокаивается, оно дрожит буквально от любого шороха, от любого воспоминания, и это на самом деле очень страшно и больно. Конечно, я знаю, что в нашей жизни бывают намного хуже ситуации, что люди убивают, насилуют, становятся инвалидами, наверное, таким образом, я пытаюсь успокоить себя и заставить думать о том, что это всё не конец света и жить с этим можно. Но одно упоминание об этом человеке заставляет дрожать меня как осиновый лист, даже если кто-то просто произнесет имя Миша, мне этого достаточно. Я в то время старалась вырвать из себя сердце, в котором плотно и надежно поселился этот мужчина и, если бы было возможно, сделать операцию по смене этого злосчастного органа, я бы, не задумываясь, согласилась.

В начале десятого класса к нам перевелся один парень, вроде обычный, но это только на первый взгляд. Помню, все девчонки из класса ждали его появления. Знали только то, что зовут его Миша и что он приходится племянником нашему директору Виктору Николаевичу. Оказывается, Миша жить переехал к дяде вместе с отцом из Москвы, после того, как его мама погибла. И только спустя некоторое время, я узнала, что Мишина мама была убита грабителями, которые напали на их магазин. Но когда Миша заявился к нам в школу, я, конечно, всего этого не знала. Я, как самая лучшая ученица в школе, отличница, красавица, как там еще говорят? А! спортсменка! Вот чего чего, а этого во мне не было, не тянуло меня ко всему этому, днями и ночами сидела над книгами, читала! Причем читала всё! Любила и романы, и детективы и даже просто учебную литературу, после школы мечтала стать филологом! Даже смешно сейчас становиться! Ну, так вот! В тот день, когда Миша должен был появиться у нас, все девчонки пришли в таком виде, как будто на какой-то показ, каждая хотела понравиться и завоевать новенького, хотя я этого понять вообще никак не могла. Они ведь его даже никогда не видели! А вели себя так, как будто пришел мачо, не меньше.

Но как только он появился, я сразу поняла, что пропала, причем не только я. Его глаза… это было что то. И пусть ему было всего 17 лет, это было как наваждение. Они были настолько черными, что стоит только туда посмотреть, как понимаешь, что пропадаешь, проваливаешься в пропасть, причем зная это, и понимая, что руку никто не подаст, чтобы вытащить тебя оттуда. Не знаю, конечно, каким образом, но Миша сел со мной за одну парту. Счастью, моему само собой не было предела. Но вида я не показывала. Сидела, как сейчас помню, с гордым видом, подняв подбородок вверх. А Мишка смотрел на меня и улыбался, я тогда сразу поняла, что он по любому знает, какое влияние оказывает на противоположный пол. После всех уроков ко мне подошел Виктор Николаевич и попросил, чтобы я помогла Мише с учебой. Именно тогда я поняла, с какой целью Акопов сел со мной за одну парту. Дядя подсказал, так сказать отличница, всё такое, в любом случае поможет. А я не против была совсем. Мы даже очень сдружились с ним, ну, по крайней мере, это я так думала, до поры до времени. Я вообще девушка была хоть и отличница, но на учебе не зацикливалась, старалась, это безусловно, но вот и не влюблялась не разу, даже не целовалась ни с кем, в то время, как мои так называемые подружки уже имели очень большие знания впрочем как и опыт в общении с сильным полом. Но вот с Мишей… Мне он казался совсем не таким. Я приходила к нему домой, чтобы помочь с русским, писала за него сочинения по литературе, пока он играл в баскетбол, и пусть все делали вид, что я ему помогаю, прекрасно понимали, что я оказываю ему «медвежью» услугу, тупо делаю за него уроки. Я даже на все его соревнования вместе с ним ездила, мне так была важна каждая его медаль, как будто я сама её собственноручно выиграла. А Мишка… он каждый раз просто с восторгом на руки меня хватал и начинал подробно пересказывать всю игру, как будто меня там не было и я ничего не видела, при этом постоянно повторяя слова «нет! ты видела!?». А я видела, с восторгом смотрела на его игру, и с восхищением наблюдала за каждым его движением, и понимала, что пропадаю. И я была уверенна, что Мишка тоже ко мне неравнодушен, я чувствовала это, знаете, бывает такое, что прям, понимаешь, что не безразличен человеку, по его взгляду, по глазам, мы женщины особо это чувствуем. И когда у нас была новогодняя вечеринка, я с трепетом в сердце ждала медленный танец! Я так хотела танцевать с ним, чтобы он крепко прижимал меня к себе, чтобы ощущать его руки на своей талии. Но на моем месте оказалась Ирка Мелова. Да…. Мой Мишка танцевал с ней, а я как последняя дура стояла и стенку подпирала, а после плакала навзрыд в подушку.

С этого дня я стала снежной королевой. Наверное, это была первая такая серьезная для меня обида на Мишку. Я прекрасно понимала, что он просто меня использует и даже пыталась сказать ему нет, когда он просил помочь в чем-то, но не получалось у меня. До поры до времени. Я этот день, как сейчас, помню. Выхожу я, значит, из класса и в раздевалку собираюсь. Настроения вообще нет никакого, знаю, что сейчас нужно к матери еще забежать (она у меня врачом в больнице работала), ужин приготовить, а завтра у нас контрольная по физике, а вот с ней мне в последнее время приходилось все сложнее и сложнее. И как только я спустилась на первый этаж, перед моими глазами сразу картина нарисовалась. Мой Мишка (всё-таки я до конца надеялась, что МОЙ) стоял и целовал Ирку прямо возле раздевалки. Я сумку громко на стол поставила и поиздеваться даже решила.

– Устроили тут голубятню!

– Климова! А тебе то что? – Ирка недовольно фыркнула и к Мишке посильнее прижалась, а сама смотрит на меня своими разукрашенными глазами и ехидно так улыбается, тоже мне, лиса нашлась. Я вообще не понимаю, как можно девушку целовать, когда у неё лицо всё в штукатурке, даже представить страшно, на кого она будет похожа, если смыть всё с неё. Я, конечно, понимаю Мелова развита не по годам, и парням это нравится, но не до такой же степени.

– Лиль, а правда, ты чего злая такая!? – Миша заулыбался своей безумной улыбкой и глазами прямо впился в меня. Но я решила на этот трюк не поддаваться, прекрасно ведь, знала, что последует после этого: «Лилька, помоги сочинение написать, баскетбол скоро». В общем как обычно.

– Лиль, кстати, а ты придешь сегодня? Ну, помнишь по русскому… там надо.

Ну вот! Он даже мысли мои уже умеет читать. А я именно в этот момент понимаю, что отказать не смогу ему, вот не получиться у меня и всё! Но тут, же перевожу свой взгляд на Мелову, и не поворачиваясь к Акопову, громко так и уверенно произношу:

– А пусть тебе, кукла твоя и помогает! А у меня своих дел по горлу!

После этого разговора мы с Мишкой больше не дружили. Я даже отсела от него к Ольке Соловьевой, а наш спортсмен теперь был рядышком со своей Ирочкой и заслуженно получал свои двойки. Первое время на меня даже директор пытался давить, мол так вот и так, Мишка совсем учиться перестал, а тут я еще, с ним ругаюсь, но мне, если честно не до него даже было в это время. У мамы инфаркт случился. И теперь я стала осознавать всю ту ответственность, что лежала на мне. Я первый раз в жизни плюнула на всё, даже на учебу и всю неделю от мамы не отходила. Она ведь у меня одна, папаша мой, когда я маленькая еще была, ушел от нас, обещая платить алименты, а сам на Дальний Восток уехал, и семья вроде как у него там появилась. А за маму… я всё была готова отдать. Тогда я столкнулась так сказать с настоящими взрослыми проблемами, и теперь мои переживания по поводу Мишки казались мне сущими пустяками. Вот только Мишка к этому моменту как-то стал активироваться. После того, как меня неделю в школе не было, он стал звонить постоянно на домашний, я трубку не брала, вроде мы с ним в ссоре были, но когда он домой ко мне пришел, я не выдержала. За дверь вышла, чтобы маму не будить и стала смотреть на Мишку, на то, как он глаза опускает и вроде как пытается мне что-то объяснить.

– Ты это… Прости меня!

– Ты чего пришел?

– Так, я переживаю, что ты? Где ты? Ничего ведь не знаю!

– Миш, а тебе оно надо? Что я? Где я? Некогда мне!

Я уже почти в квартиру вошла, но Мишка меня за руку ловко так схватил и обратно вытащил. Я оказалось прям лицом к лицу к нему, а от этого дыхание стало сбиваться, но держалась я всё-таки до последнего.

– Лилька, ну ты чего!? Ну, прости! Прости, прости.

Я Мишку тогда простила и даже в дом пригласила и чаем напоила. И надо сказать уже к одиннадцатому классу, Мишка от меня вообще не отходил. Ухаживал он, конечно, красиво. И цветы постоянно, и в кафе, кино. Но я до последнего боялась, что он обманет, и ведь не напрасно. Я вообще сейчас, спустя время, думаю, почему сразу его не послала куда подальше? Почему позволяла так поступать? Наверное, глупая была. Может быть, если б я по началу всё закончила, мне не было бы в дальнейшем так больно, может и не полюбила бы я его, кто знает.

К выпускному мы готовились очень тщательно. Я, конечно, же как самая лучшая ученица написала вместе с нашей учительницей по литературе весь сценарий и каждую неделю собирала всех ребят, чтобы так сказать репетировать побольше, не хотелось в грязь лицом упасть. Ну так вот, в одну из таких репетиций, когда наша классная не смогла прийти и я была за самую старшую, ребята появились подвыпившие. И Мишка тоже входил в их число. Не знаю, что у них там точно произошло, то ли им автобус на очередное соревнование не выделили, то ли еще что-то, не в этом суть, пришли они пьяные. Да еще и хамить мне начали, говоря, что достала я их всех своим выпускным. Но даже это было не самое обидное! Самое обидное было то, что Мишка не то, чтобы не вступился за меня, нет! он начал им поддакивать. Я даже, когда Игорь, наш самый бурный деятель по поводу того, чтобы где то, что то выпить, достал еще одну бутылку дешевого пива, даже тогда я стала отговаривать Мишку не пить. Ведь он спортсмен! Ему нельзя!

– Климова! Вот вечно ты такая умная, разумная! Вот что ты лезешь постоянно со своими нравоучениями! Миша то, да Миша сё! Достала! ДОС-ТА-ЛА!

Я тогда из актового зала просто пулей выскочила и даже толком не видела куда иду. Слёзы просто душили меня! Было настолько обидно и неприятно, что выть хотелось! Как на улице оказалась сразу поняла, что дождь идёт. Причем не просто так, капает! А ливень был еще тот! Я балетки стала поправлять, чувствуя, как в них вода попадает, и поняв, что одна из них точно не выживет, сняла их и выбросила к чертовой матери!

– Лиль!

Мне даже поворачиваться не пришлось, и так было ясно, кто это был. Мишка буквально бежал за мной, а я просто шла быстрым шагом, при этом, обхватив себя двумя руками, я вся дрожала то ли от холода, то ли от слёз. А ноги всё остановиться не могли, даже когда Акопов меня за локоть схватил, они всё пытались сбежать от него, прям как чувствовали, что бежать от него надо, только я вот дура, не слушала их.

– Блин! Прости меня! – Мишка меня к себе прижал и в волосы уткнулся, а потом их стал с лица моего убирать и нежно так спину поглаживать, что я даже сразу забыла, что мы друзья вроде как, – просто, я!!! Я не могу так! Ты нравишься мне! – Мишка запнулся на полуслове и даже выругался в полголоса, – меня бесит, что ты не подпускаешь меня к себе! Сторонишься, Лиль!

– Мишка, дурак ты!

Я сама не поняла, зачем я это сделала, но вдруг Мишку за шею к себе притянула и обнять собралась, но видимо друг мой всё по другому понял, и не особо, растерявшись, тут же меня поцеловал. До сих пор, помню, как горячая волна по всему телу побежала и в сердце быстро прокралась, чтобы надолго там засесть. В общем, это был мой первый поцелуй с Мишкой, да и вообще во всех смыслах первый.

Как ни странно, но с Мишкой у нас после этого случая отношения только стали хуже, не говоря уже о какой-то любви. Любовь была, но как сейчас мне кажется, только с моей стороны, я старалась внимание на этом чувстве не заострять, готовилась к вступительным экзаменам в институт. А Акопов… Акопов стал меня доставать тем, что я его избегаю, что он мне не нравиться. Всё чаще я стала видеть его пьяным, учебу он забросил окончательно и теперь либо гонял в баскетбол, либо шлялся по двору в «слегка» (конечно, же в кавычках) нетрезвом состоянии. Я пыталась как-то раз с ним поговорить, помню даже в гости к себе позвала и пыталась внушить ему, что сейчас главное учеба, что нужно обязательно в институт поступить. А вместо того, чтобы меня слушать, Акопов наглым образом стал ко мне приставать. Нет, безусловно, его прикосновения были мне приятны, но только в том случае, когда человек трезвый и вменяемый. А так…В общем выгнала я его. Послала, ко всем чертям собачим! И прогнала! Помню, как Мишка по лестнице вниз спускался, а я вслед ему всякие колкости отпускала, на что мой Акопов только заразой меня обозвал и обещал ко мне больше ни в коем случае не приближаться. Да и в школе все заметили его так сказать не очень хорошее поведение. Уроки он всё чаще прогуливал, а если и появлялся на них, то наглым образом отсыпался на задней парте, так сказать на Камчатке. Учителя до поры, до времени терпели это всё, делали Мишке поблажки, всё-таки племянник директора, спортсмен, но, как известно, всему приходит конец! Наша классная не выдержала первая и прямо на уроке чуть ли не за ухо повела Мишку к директору, то бишь к его дядьке. Не знаю, что они там пытались внушить ему, но его поведение нисколько не изменилось. Именно тогда я узнала случайно, о том, как погибла его мама, о том, что отец его постоянно в командировках. Конечно, он не должен был до такого доходить, но это всё-таки очень сложно знать, что ты никому не нужен, что дело, до тебя никому нет. Вот я и решила Акопова поддержать. Мы с ним уже, наверное, где-то месяц толком не общались, даже не здоровались. И мне, если честно, было без него очень плохо. Я места себе не находила, так переживала, что даже мама заметила. Именно она мне тогда сказала, что если человек тебе по настоящему дорог, то ты не должна бросать его в беде. Вот с такими мыслями я и побежала к Акопову домой. Вот только зря так торопилась. Мой ненаглядный Мишенька уже нашел ту, которая его пожалеет. И ладно бы это была та самая Ирка, я бы, наверное, выдержала. Но нет. Это была моя соседка Катя. Девушка тоже не особо серьезная, но тем не менее. Мне в тот момент было настолько обидно, что если бы я знала, что за убийство Мишки мне ничего не будет, то я бы точно убила! Это ж получалось так, что я ему нравлюсь, как он мне говорил, что он не знает, как ко мне подойти, а вот ко всякому сброду он подходы находит. В общем, разбушевалась я тогда не на шутку. Накричала и на Мишку и на Катьку, и прочь убежала. Тогда я до поздна по городу гуляла и всё думала., что неужели я его забыть никогда не смогу? Ведь не бывает же такого? Уже потом я поняла, что бывает! А тогда, я решила, что вычеркну его из своего сердца раз и навсегда! Я подумала и поняла, что мне просто нужно начать встречаться с кем-нибудь другим! А что? Я отвлекусь на свои отношения, и мне будет уже не до этого Акопова. Хотя, в душе я прекрасно понимала, что это ужасная глупость! И задумала я это всё назло Мишке. Видимо, хотела, чтобы он приревновал. В принципе я этого и добилась.

В тот вечер я решила пойти в клуб. Знала, что все наши там постоянно собираются, да и я там была пару раз, но тогда мне нужно было не просто прийти и отсидеться в сторонке, как обычно бывало, мне было просто необходимо кого-нибудь подцепить. Одной идти было очень страшно, и я попросила Ольку Соловьеву за мной зайти. Помню, как с трепетом я выбирала себе наряд, и всё-таки остановила свой выбор на коротеньком сером платье, оно полностью обтягивало мою фигуру и едва прикрывало то, что находилось пониже спины. Это платье мама мне покупала, так сказать, для особого случая, и я решила, что как раз этот момент и настал. Из обуви я отдела туфли чулки на высоком каблуке, а вообще у меня была очень большая страсть к красивым туфлям, высоким каблукам, ростом я была невысокая, поэтому могла себе позволить. Это, конечно, сейчас я могла себе купить многие дорогие вещи, но тогда для меня даже обычные туфли (главное, что на высоком каблуке) были роскошью. Ну так вот, в общем я была готова во все оружия и волосы решила никак не заплетать и ничем не закалывать, как делала всегда, а взяла и просто распустила их. Вообще волосы – это была моя гордость, они были идеально прямыми, от природы шоколадного оттенка и очень густыми. В школе мне было очень трудно с ними, они были очень длинные, от этого ухаживать за ними становилось с каждым разом всё труднее и труднее, даже сейчас, когда у меня модная стрижка, я продолжаю мучиться, особенно летом, когда из-за густоты волос постоянно хочется обрезать их еще короче.

Когда, я появилась вместе с Соловьевой в клубе, то сразу Мишку увидела. Он стоял с двумя парнями, а рядом с ним крутилась Мелова. Вот правду говорят, что бабник, это даже ненадолго, это навсегда! Жаль, что я этого сразу уяснить не смогла. Акопов, как только меня заметил, я как раз возле бара стояла и шампанское себе заказывала, так сказать, для храбрости, бровь удивленно поднял, и продолжал смотреть на меня. Видимо, ждал ответа на вопрос, который он мне мысленно задал: «какого чёрта я тут делаю?»

Я внимание на Акопова вообще никакого не обращала, ну точнее, делала вид, что не обращаю и спокойно пошла себе, танцевать. Народу было много, это и не удивительно как- никак суббота, но вот трезвого, адекватного человека во всей этой толпе, найти было бы очень сложно. Сначала я просто двигалась под музыку, полностью расслабляясь и стараясь забыть про Мишку, но потом почувствовала рядом с собой чье-то присутствие. Нет, конечно, понятно, что людей в клубе обычно хоть отбавляй, и танцевать приходится, тесно прижавшись, друг к другу, но тут было другое. Какой-то парень наглым образом схватил меня за талию и пытался развернуть к себе лицом, когда ему это всё-таки удалось, этот придурок попытался меня поцеловать, за что и получил по лицу. Я, конечно, видела, что он пьян, но от этого становилось еще страшнее. Тут же я попыталась выбраться из толпы, чтобы выйти, из этого чертова заведения, я уже миллион раз пожалела, что пришла сюда, но мой совсем недавний «кавалер» сильно схватил меня за руку.

– Куда это, такая красавица и торопиться?

– Отпусти!

Меня резко притянули к груди и дыхнули перегаром. Я начала вырываться из его объятий, даже пыталась кричать, но ничего не помогало. И только, когда я поняла, что меня пытаются на руках вытащить из клуба, я услышала своё имя. Через несколько секунд к нам подлетел Мишка и начал бить парня, что совсем недавно приставал ко мне. Не знаю, конечно, как, может оттого, что парень был слишком пьян, может еще что-то, но Акопов быстро повалил его на пол, и бить стал. Через несколько минут к нему присоединились его дружки, кто-то пытался его оторвать от пьяного парня, а кто-то наоборот кричал, мол, молодец, так держать, нечего наших девок лапать.

Не помню как я добежала до дома, меня всю трясло и слёзы из глаз катились. Хорошо, что мама уже спала и видеть меня в таком состоянии не могла. Я быстро в ванну забежала и воду на всю мощь включила. Было настолько страшно и ужасно стыдно. С одной стороны это хорошо, что я убежала, мне то делать там нечего, но вот с другой… я же спровоцировала всю эту драку, пусть и не специально, но ведь Мишка накинулся на этого урода из-за меня. Мне было так страшно за него, в голове уже рисовались образы того, как моего Мишку сильно избивают, как течет кровь, а я как последняя, даже слово подобрать не могу, беру и убегаю, бросаю Акопова на произвол судьбы. Конечно, многое я себе напридумывала, но вот заснуть вообще не могла. Всё ворочалась с одного бока на другой, потом поняла, что лежу вся мокрая, и меня мелкая дрожь бьет. И только когда я решила позвонить Акопову домой и когда я услышала его голос, только тогда я спокойно нажала на отбой и всё-таки уснула.

В понедельник, идя в школу, я очень боялась встречи с Акоповым. В воскресенье он мне не позвонил, а у меня смелости так и не хватило, чтобы сделать это самой. В общем, придя в школу, я сразу поняла, что все в курсе, даже, по-моему, каждая уборщица знала, то, что произошло в клубе и какая Лилька Климова развратная девка, такого парня подставила. Многое то, что слышала, было, правдой, многое, конечно же, были обычные сплетни. Я старалась ничем себя не выдавать и всё Мишку ждала, но он не пришел. И когда на уроке неожиданно открылась дверь в кабинет, то во мне еще жила надежда, что это Акопов, как обычно опаздывает. Но это была секретарша, которая попросила нашу классную сообщить мне, что меня ждет директор у себя в кабинете. Весь класс насторожился и вроде бы с удивлением на меня смотрел. Но я то видела, что они все прекрасно знают, для чего меня вызывает Виктор Николаевич. Если честно, я совсем не боялась идти к нему, понимала, конечно, что он мне будет говорить, возможно, даже орать начнет, но вот не боялась я и всё. Оказавшись в директорской, я спокойно села напротив Акопова и сразу в глаза ему посмотрела, как бы, показывая, что не боюсь его, и всё, что он мне собирается сказать знаю наперед. А вообще, мне стыдиться было нечего, да, его племянник возможно пострадал из-за меня, но в драку я его по крайней мере не кидала.

– Лиля, я бы хотел с вами поговорить о Мише.

Я сразу насторожилась вся, вот, честное слово, как будто не знала, для чего меня вызывают, и даже была готова уже что-то сказать, как услышала короткий стук в дверь, после которого в кабинет просто влетел наш завуч и так красноречиво на директора посмотрел, что тот тут же, извинившись передо мной, встал из-за стола и быстро вышел.

Эти несколько минут позволили мне прийти в себя. Я пальцы в голову засунула, и стала волосы перебирать, наверное, искала свои мозги, которые так неудачно потерялись, когда я в клуб направлялась. Потом мне на глаза попалось фото, что стояло в рамке на столе у Акопова. Я, конечно, знаю, что брать чужие вещи не хорошо, этому меня еще мама научила, но я же просто посмотреть, поэтому, можно сказать, что не считается. С фото на меня смотрели четыре человека. Это был наш директор и его брат, видимо вместе со своей женой, мамой Мишки, она была очень красивой, черные кудрявые волосы аккуратно спадали на плечи, а глаза… Теперь я понимала, в кого у Акопова такие глаза, а она, как раз его на руках держала. Мишке было то, наверное, от силы годика два, и взгляд был такой веселый и до того счастливый, что я сама не вольно улыбнулась. Кажется, они были очень счастливы. Я быстро от стола отстранилась, как только услышала, что дверь в кабинет захлопнулась и села в свое прежнее положение. Кажется, Виктор Николаевич заметил моё странное поведение, но виду не показал, а только присел на корточки возле меня и за руки взял. Я от такого действия даже не знала, куда деть себя, сразу испугалась и в глаза мужчине снова посмотрела, а он их сначала опустил, но потом резко поднял и тихо, но так уверено произнес:

– Твоя мама умерла.

Я руки свои убрала и на директора посмотрела:

– Чья мама? – я, конечно, сразу тогда всё поняла, но, видимо, это была своего рода защита и, наверное, какая- то надежда, которая до последнее жила во мне. Даже, когда я в больницу забежала и тетку свою двоюродную увидела плачущей, даже тогда, я ждала и верила, что всё это окажется неправдой и чьей- то злой шуткой. Теть Вера меня тогда обняла и что-то невнятное бормотала, наверное, успокаивала, а я только на неё с опаской смотрела и не верила. Не могло такое произойти, маме же лучше было в последнее время, она же сама говорила. Потом, мне рассказали, что сразу после приема очередного маленького пациента (мама была педиатром) ей стало плохо. Вот так вот, оказывается, бывает, работаешь в больнице, врачи рядом, а помочь тебе никто и не смог. Помню, как я даже говорить несколько минут ничего не могла, просто сидела на скамейки, а возле меня тетка моя щебетала, пыталась успокоить, хотя сама ревела навзрыд. Только потом, я увидела, как Мишка вместе с Виктором Николаевичем ко мне бегут. Директор стал что-то теть Вере говорить, а Мишка ко мне сел и обнял. Я даже не сразу заметила ссадины у него на лице, наверное, после драки остались, Акопов меня к себе прижал, а я лицо его стала гладить:

– Миш, тебе больно было?

– Малыш, успокойся, слышишь? Маленькая моя!

Я договорить ему не позволила и тихо со скамейки встала, пошла в сторону выхода, а потом повернулась и посмотрела на людей, что за спиной у меня стояли:

– Всё хорошо, – я слёзу, что по лицу побежала, вытерла и вышла из больницы.

Даже толком сейчас не понимаю, как я похороны выдержала, мне было то всего 17 лет, а на меня так все смотрели, что я чувствовала, что лет на тридцать постарела. Было настолько больно, прямо до дрожи, знаете, хочется вроде, сделать что-то такое, чтобы легче стало, но в тоже время и даже просто рукой шевельнуть бывает очень тяжело. А еще у меня голос пропал, ну не совсем конечно, но два дня я и слова произнести не могла, потом только пыталась, но голос был охрипшим, как при гриппе. Тогда я чётко поняла, что одна! Что нет никого больше и не будет, мне ближе и родней моей мамы. Конечно, осталась тетка, но мы с ней вообще редко когда общались, да еще и я после похорон услышала, как она Виктору Николаевичу стала говорить, что забрать меня к себе не сможет, там нужно было бумажки какие-то собрать, чтобы меня в детдом не забрали. А теть Вера, уж не знаю чего она там испугалась, но она с таким пренебрежением рассказывала Акопову, что не может она со мной быть, что мне сразу противно стало, что эта женщина вообще является мне какой-то родственницей. Единственный, кто не отходил от меня ни на шаг, это был Мишка. Он даже, ночевал вместе со мной до похорон. Оказалась, Акопов, умел быть невидимым, он просто был рядом, не знаю, может, испугался за меня, может еще что-то, но он не бросил меня. После похорон наш директор с кем- то договорился, и меня оставили у них, под его ответственность, конечно же, скорее всего Акопов кому-то заплатил большую сумму денег, хотя по началу, я даже немного не понимала, что от меня вообще хотят, только потом я узнала, что Акопов оформил временное опекунство, но сделал он это так, что меня вообще никто не трогал, и даже не заговаривал на эту тему. За это я буду благодарна дядь Вите всю свою жизнь. Буквально, через месяц мне исполнялось 18, а еще и выпускной был не за горами, но я и думать про это не думала, я не понимала, как жить мне нужно было после смерти мамы. Именно нужно. Потому что я вообще не хотела, но понимала, что есть слово надо, так правильно и мама бы никогда в жизни мне не простила, если бы я что-то сделала с собой. Спасибо, конечно, же большое Акопову старшему и Мишке. Сразу на следующий день после похорон они приехали за мной, так сказать, забрать меня. Я поначалу противилась, даже возмущалась, но потом поняла, что одна я не смогу, поэтому и согласилась. Да и вообще в этой ситуации Акоповы очень многое для меня сделали, Виктор Николаевич стал квартиру нашу с мамой сдавать, чтобы мне хоть какие-то деньги были. Помню, когда он только об этом заговорил, я даже слушать ничего не хотела. Это же был наш дом. Я не могла долгое время решиться на это. Но потом, всё взвесив я согласилась. В конце концов, после школы я собиралась уезжать в Москву и там поступать, и даже надеялась, на общежитие, а сумма денег, что выплачивало мне государство, была настолько мала, что я даже не знала плакать мне или смеяться. Когда я переехала к Акоповым мне даже комнату выделили отдельную. Жили они в двухэтажном коттедже, уж не знаю, где такие деньги достал директор школы, но мне было это и не важно. Мишкин отец Николай Николаевич дома практически не появлялся, он был военным, поэтому, когда я его видела, то, если честно даже не знала, как вести мне себя надо. Он молчал, просто здоровался и через некоторое время уезжал, а я помучилась совсем немного, и решила, что это не то из-за чего стоит голову ломать. Молчит, ну что ж, значит, и я буду молчать. А вот наши отношения с Мишкой развивались ой как не просто. Мишка вёл себя так, как будто он мне брат родной. Мы вместе с ним в школу ходили, вернее, даже все вместе ездили. Помню, столько слухов было в нашем районе, столько сплетен, кто-то даже пытался высказать такую мысль, что моя мама была любовницей Виктора Николаевича. Но как только появился новый повод для сплетен (чей-то муж ушел к совсем молоденькой девушке), все благополучно про нас забыли и переключились на более интересную тему. В школе точно также поговорили все совсем немного, и замолчали. Наверное, и к этому приложил свою руку Виктор Николаевич. Переломный момент настал как раз до того, как нам оставалось всего несколько дней до последнего экзамена. Вообще, все экзамены я сдала нормально, конечно, все ждали от меня чего-то большего, но я не смогла, да и, если честно, не особо и хотелось. После маминой смерти на меня как будто ушат с водой вылили. Я даже свою мечту стать филологом засунула куда подальше и послушав, Виктора Николаевича подала документы в финансовую академию Москвы. Шансов, конечно, было бы больше, если бы я всё сдала на отлично, но у меня не получилось. Я даже не расстроилась ни сколько по этому поводу, мне было всё равно, поступлю я туда или нет, по крайней мере, работать бы пошла. Ну, так вот, в тот день, когда у нас была консультация по последнему экзамену, а это как раз была моя самая «любимая» физика, ко мне подошла та самая Ира Мелова:

– Ну как ты?

Знаете, вот, когда человек спрашивает у тебя про то как ты, сразу чувствуется, от души он беспокоится или нет. Я тогда знала, что Мелова подошла поиздеваться, и я, наверное, и поняла бы её, она ведь с Мишкой встречалась, у неё была ревность, впрочем, как и у меня в своё время, но это был не тот случай. Когда у тебя умирает близкий человек! Когда ты готова просто выть от бессилия, видя то, как твою маму кладут в землю, а ты сделать то ничего не можешь! Вообще ничего!!! Когда тебе кто-то пытается протянуть руку помощи, а у тебя даже ни то, чтобы желания, у тебя сил просто нет на то, чтобы воспользоваться помощью. Эта не то, когда стоит вот так вот себя вести и ревновать. Но даже тогда я промолчала, просто сказала, что всё хорошо и уже собиралась уйти, но видимо Ирке было этого мало.

– Хорошо устроилась, правда? И директор под боком, вон все экзамены как сдала! Да и Мишка тоже рядом! Только он рядом из-за жалости, а любит он меня!!!!

Я даже слушать не стала, что она там пытается крикнуть мне вслед, пулей вылетела из школы и домой побежала. Мишка пришел уже вечером, наверное, на тренировке опять задержался, и застал меня всю заплаканную и опухшую, я даже ужин не смогла приготовить, не говоря о чем-то большем. Это хорошо, что Виктор Николаевич задерживался в школе, у нас там, у секретаря был день рождения.