История философской мысли Беларуси

скачать книгу бесплатно


Процессы социальной самоорганизации могут протекать как стихийно-спонтанно, так и целерационально в тех границах, которые полагаются соответствующими институциями (например, правовыми – разрешено все, что не запрещено законом; традицией – дозволено все, что не выходит за рамки обычая и ритуала и т. д.). Соотношение между стихийными и институализированными «моментами» процессов самоорганизации в различные исторические периоды (организации или хаоса) одного и того же общества, а также в разных типах социумов может существенно варьироваться. Очевидно, что в традиционных обществах (или тоталитарных) возможности для индивидуальной или групповой самодеятельности (инновационных действий) жестко регламентированы; в демократических же такие возможности защищаются законом. Оптимальное сочетание данных «моментов» предполагает такое их динамическое равновесие, при котором сходились бы интересы целого (общества) и отдельного (личности). Накопленный социокультурный опыт закрепляется в структурах ментальности, социальных институтах и практических действиях людей.

Изложенное выше можно обобщить и в терминах классической социально-философской рефлексии. С точки зрения диалектики любое содержание предполагает наличие определенной формы (оформленности). Последняя, как известно, не сводится только к внешним проявлениям, «оболочке» того или иного феномена, но выступает как внутренний системообразующий и структурирующий содержание принцип (закон). В жизни этносов такими принципами, определяющими их исторические судьбы, могут быть религия (самый впечатляющий пример – евреи с их способностью к сохранению собственной идентичности), язык и традиция (цыгане) либо чаще всего – государство. Последнее наиболее универсально и эффективно, поскольку для структурирования содержания общественной жизни оно использует не только «естественные» механизмы самоорганизации (установки общественной психологии, язык, традиции), но и «искусственные» (от социальнокультурных учреждений до силовых институтов).

Исторические обстоятельства, обусловившие содержание и особенности белорусской социальной и культурной динамики, в существенной мере осложнили процессы формирования синергийных структур и отношений в белорусском обществе, в том числе национальной элиты и национального самосознания. Становление и развитие Республики Беларусь как суверенного государства во многом зависит от актуализации (запуска) механизмов социальной самоорганизации, преодоления исторических деформаций социальной и духовной синергии и обусловленных этими причинами различных форм отчуждения человека (от собственности, власти, исторической традиции, культуры, права, языка, личностного достоинства и т. д.).

Исходным пунктом здесь является выбор стратегических целей и ценностных ориентаций, способов и средств их реализации, а также определение акторов. Эта задача большой сложности. И при ее решении важно понимать, что проблемы настоящего всегда так или иначе связаны с прошлым, его традициями и особенностями, которые во многом определяют тип общества и человека. Их конкретно-научный анализ и социально-философская рефлексия являются необходимым предварительным условием «понимающей» модернизации. Другими словами, отрефлектированный опыт прошлого, запечатленный в структурах национального самосознания, национальном характере, стереотипах поведения людей, должен учитываться при разработке перспективных программ развития белорусского общества и государства, принятии управленческих решений, разработке нормативной базы, мобилизации ресурсов и т. д. Вот почему исследование и постижение такого важнейшего компонента национальной самобытности, как этноменталитет, имеет большое теоретическое и практическое значение.

1.3. Белорусская социальная и духовная синергия в XIII – первой половине XVII в.

Белорусский этнос XIII–XVII вв.

Средние века (XIII–XIV) – время начала собственно белорусской истории, т. е. формирования белорусского этноса и государственности. Данный процесс в существенной мере был инициирован новыми внешними вызовами – агрессией с юга (татары) и севера (крестоносцы). В такой ситуации естественным оказалось смещение географической «точки роста» молодого этноса в центральную часть его расселения – принеманский ареал. Административным центром края становится Новогрудок. По приглашению местных бояр княжеский трон занял Миндовг. «У 1251 г. князь быy ахрышчаны паводле каталiцкага абраду, а y 1253 каранаваyся y Наваградку каралеyскай каронай, прысланай ад iмя папы Інакенцiя IV»[35 - Вялiкае Княства Лiтоyскае: энцыклапедыя: у 2 т. Т. 1. Мiнск, 2005. С. 7–8.]. Параллельно с ростом «старых» городов возникали новые: Лида, Слоним, Несвиж, Речица и др.

Перед лицом существующих угроз, а также на основе сложившихся ранее хозяйственных связей быстро шел процесс объединения белорусских земель с соседними (прежде всего с литовскими, а затем с украинскими), завершившийся возникновением нового интегрированного государства – Великого Княжества Литовского со столицей в Вильно (1323). Этот процесс осуществлялся частично путем завоеваний, частично путем добровольного присоединения «русских» земель к основному государственному ядру, которое называлось Литвой. При этом, как подчеркивает М.К. Любавский (блестящий ученый, ректор Санкт-Петербургского университета в начале XX в.), «сила оружия» имела второстепенное значение. В возникшем государственном союзе доминировала «русская стихия» (белорусско-украинская), т. е. «русские» порядки, русская «вера» и «мова». По-белорусски изъяснялся Ягайло и его двор[36 - Любавский, М.К. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно / М.К. Любавский. М., 1915. С. 35–41.].

Следует подчеркнуть, что в истории новые государственные образования возникали в силу стечения различных обстоятельств. Так, в середине VII в. протоболгары – тюркские племена во главе с князем Аспарухом оказались на территории южнославянских племен, известных под названием «семи родов». Аристократия обоих этносов заключила между собой соглашение, в соответствии с которым главенство (власть) отходила к протоболгарской знати. Формирующееся государство стало называться Болгарией, а население – болгарами. С течением времени пришлое племя было ассимилировано местным славянским населением. История современной Англии началась аналогичным образом с ее завоевания нормандским герцогом Вильгельмом, который являлся вассалом французского короля. Исторический взлет Испании оказался возможным после заключения брачной унии между Изабеллой Кастильской и Луи Арагонским. Так что наш «случай» – отнюдь не уникальный.

Великое Княжество Литовское к началу XV в. стало одним из крупнейших государств Европы (его территория простиралась от Балтийского моря на севере до Черного на юге) и состояло из ряда отдельных земель – Новогрудской, Полоцкой, Витебской, Смоленской, Киевской, Волынской и др. Каждая из них обладала значительной автономией и стремилась к сохранению традиций. Принцип «старины не рухати» вел, однако, к автаркии – политической и экономической разобщенности разных регионов и тем самым к слабости государства. С укреплением власти великого князя в XV–XVI вв. княжества ликвидировались, а вместо них создавались воеводства – Полоцкое, Менское, Берестейское, Витебское, Трокское и др. Параллельно с политической консолидацией центральная власть активно проводила политику юридическо-правовой интеграции своих земель, что нашло отражение в трех знаменитых Статутах ВКЛ (1529, 1566, 1588). Это стимулировало развитие внутригосударственных экономических связей, торговли, способствовало формированию единого рынка. Важную роль в данном интеграционном процессе играли города. В наиболее крупных из них проживало от 8 до 20 тыс. человек, а в Полоцке – крупнейшем урбанистическом центре Беларуси XV в. – около 30 тыс.

Существенным фактором политико-экономической интеграции страны стало введение в обращение на всей территории ВКЛ с первой трети XVI в. собственного денежного знака. Им стал литовский полугрош, сменивший денежные единицы сопредельных стран, которые ранее ходили в смежных с ними регионах ВКЛ. На XVI в. приходится также экономическая реформа в сельском хозяйстве, инициированная Боной Сфорца (супругой Жигимонта I Старого). Тем самым были созданы предпосылки для повышения эффективности сельскохозяйственного производства, стимулирования социальной мобильности крестьянства, изменений в социальной структуре общества в целом. Так, в XV–XVI вв. именно за счет преуспевающих свободных земледельцев шло активное пополнение шляхетского (дворянского) сословия.