Туманность

скачать книгу бесплатно

Туманность
Максим Мальцов

Неопределённое будущее. Человечество успешно осваивает Солнечную систему и выходит на её границу. Совершается первая попытка выйти в межзвёздное пространство. Череда загадочных явлений и событий в жизни главных героев сопровождают их устремления стать первопроходцами. Им приходится принимать непростые решения и попытаться разобраться в причинах возникающих сложностей при совершении первых шагов в далёком космосе. Первая часть научно-фантастической повести.

Максим Мальцов

Туманность

Научно-фантастическая повесть. Часть 1.

Уважаемый читатель.

После дебютного выхода сборника рассказов представляю вам мою первую научно-фантастическую повесть. Действие происходит в неопределённом будущем. Хотелось бы, конечно, написать, например, «в недалёком будущем». Но, к сожалению, сегодня темпы развития космической техники оставляют желать лучшего, поэтому точнее подошёл бы эпитет «в отдалённом». В итоге написал «в неопределённом». Решил позволить себе немного остаться оптимистом. Человечество успешно осваивает Солнечную систему. Автоматические станции и пилотируемые корабли достигли её границ. Произведение повествует о первой попытке человечества выйти за пределы Солнечной системы. О том, с чем придётся при этом столкнуться главным героям, рассказывается на страницах этой повести. По ходу развития сюжета они ищут решения при возникновении не только технических, но и психологических аспектов полёта. При этом судьбы героев в произведении переплетаются как в космическом пространстве, так и на Земле. Приятного чтения.

Через два месяца после столкновения.

Пока Макс устраивался поудобнее в широком и мягком кресле в кабинете руководителя Космического Центра Управления Полётами, Крис ненадолго оставил его одного и вышел в приёмную. Макс остался в одиночестве. Он окинул взглядом кабинет. Первой его внимание привлекла большая интерактивная карта на противоположной стене. По своим размерам она занимала почти половину её площади. Затем Макс бросил взгляд на рабочий стол. Отметил про себя аскетичность его рабочей поверхности. Немного удивился стоявшему у края стакану из лёгкого пластика, в котором вертикально был размещён набор давно устаревших и вышедших из употребления цветных карандашей. Такими на Земле уже давно не пользовались. Сначала Макс подумал, что это связано с созданием исключительно некоего ретро образа рабочего пространства стола, а не для практического использования. Но, присмотревшись внимательно, заметил, что большинство грифелей стёрты. Значит, ими время от времени пользовались. Для завершения полного антуража не хватало лежащей рядом стопки чистых листов. После увиденного стакана с карандашами Макс стал полностью уверен, что они наверняка находятся в одном из выдвижных ящиков стола. Затем он снова вернул своё внимание к интерактивной карте на стене. Сейчас на ней была изображена трёхмерная модель части Солнечной системы. Разными цветами были подсвечены попадавшие в эту область планеты, их спутники, астероиды, кометы и, конечно же, многочисленные космические корабли, выполнявшие в данный момент свои задачи. Возле каждого из отображаемых объектов находился небольшой пояснительный текст. Макс вытянул руку перед собой в направлении карты. Изображение на ней слегка дрогнуло, немного исказилось, но тут же восстановилось. Макс слегка провёл кистью руки в сторону. Изображение на карте сместилось в направлении движения руки Макса. Он не удивился. Изображение вело себя так, как при управлении экраном личного планшета. При этом исчезли объекты, ушедшие за границу карты, а с другой стороны появились другие. Макс слегка пошевелил пальцами. Изображение на карте послушно масштабировалось. Действительно, управление осуществлялось совершенно на тех же принципах, что и на экранах личных приборов. В результате манипуляций Макса один из объектов карты укрупнился в несколько раз вместе со своим пояснительным текстом. Он стал отчётливо виден до почти мельчайших деталей. В пояснительном тексте было написано, что это один из спутников Юпитера. Макс поспешно так же с помощью лёгких движений пальцами вернул изображение на карте в первоначальный вид.

Огромная орбитальная станция с залами управления и связи, многочисленными стыковочными шлюзами, разнообразными производственными площадками, вооружённая мощными антенными установками, находилась за орбитой Сатурна, размещённая оптимально близко к границе Солнечной системы. Крис, руководитель Центра, прямой начальник отряда космонавтов и обслуживающего персонала станции, собрался провести совещание со своими подчинёнными, недавно вернувшимися из неординарного полёта. В приёмной в ожидании находились только что пришедшие туда Роман и Инга. Крис поприветствовал их и попросил подождать несколько минут. И тут же вернулся в свой кабинет. Роман и Инга остались в приёмной.

В кабинете Крис не занял своё основное рабочее место, а прошёл и присел в кресло напротив молодого человека через невысокий столик. Макс внимательно смотрел на своего руководителя, ожидая начала разговора. Крис начал неспешно говорить:

– Послезавтра я вылетаю на Землю. Мне нужно будет сделать подробный доклад о результатах первой попытки пилотируемого выхода в межзвёздное пространство. Как оказалось, не совсем удачной, – при этих словах Крис заметил, что на лице Макса отразилось желание немедленно возразить. Но тот сдержался. Крис, в свою очередь, молча отметил это про себя и продолжил. – Сейчас я бы хотел побеседовать с тобой и твоими друзьями вместе. И не совсем об этой попытке. Мне бы хотелось почувствовать ваш общий настрой по отношению к произошедшим событиям. В частности, меня интересует ваше мнение о том явлении, с которым вам пришлось столкнуться. И зафиксировать для себя ваши предложения, если таковые имеются. Я понимаю, что вы уже дважды отчитывались о произошедших на звездолёте событиях. Сначала в дежурных рапортах, затем на комиссии. Но могу предположить, что вы, возможно, по истечении некоторого времени, вспомнили какие-то детали, о которых не упомянули ранее. А также, предполагаю опять же, эти детали вы могли бы сообщить только в личной беседе. Причём сначала я хотел бы выяснить твоё личное мнение, а уже затем пригласить Романа и Ингу и продолжить беседу вместе.

Крис замолчал и вопросительно посмотрел на своего собеседника. Макс понял, что тот ждёт от него наиболее честного и однозначного ответа. Он собрался с мыслями и постарался ответить как можно более лаконично:

– Я не придавал большого значения природе этого явления во время полёта. Этот вопрос тогда был для меня как бы на заднем плане. Главное было в тот момент попытаться спасти звездолёт с экипажем. В конце концов, разбираться в причинах тех или иных космических аномалий, по большому счёту, не дело пилота. Но, тем не менее, какое-то первое впечатление у меня успело сложиться. Я считал, что, скорее всего это неизученное физическое явление. Наш экипаж столкнулся с ним по невероятному совпадению. Теперь же, имея достаточно много времени на размышления во время послеполётной реабилитации, я пришёл к твёрдому убеждению об искусственности происхождении этого явления.

Макс замолчал. Крис чувствовал по его интонации, что тот полностью уверен в том, о чём говорит.

– Хорошо, – отозвался Крис, – я тебя понял. Есть ещё один нюанс, который я хотел бы с тобой обсудить. Во время медицинской реабилитации, как ты знаешь, у вас троих были сделаны подробные сканирования мозговой активности. Информация была передана на Землю в ведущий институт исследования мозга. Ты, наверное, обратил внимание на то обстоятельство, что во время заседания комиссии едва ли не половина вопросов была задана о снах, которые вы втроём испытали незадолго до происшествия?

– Да, эти сны меня немного озадачили, – ответил Макс.

– Я тоже, признаться, до сих пор не знаю, как правильно к этому относиться. Для меня это остаётся пока ещё из области загадок. Сейчас поясню. Ваши сны, относящиеся к знакомству и совместному дружескому проведению нескольких последующих дней, настолько подробно врезались в вашу память, что это не может не вызывать удивления. Как и то, что каждый из трёх снов до мельчайших подробностей повторял друг друга. У меня создалось впечатление, что это три совершенно одинаковые копии. С чем-либо подобным мне никогда не приходилось сталкиваться. Вот почему я попытался найти объяснение этому явлению, обратившись в институт.

Крис замолчал на мгновение и затем продолжил:

– Меня так же интересует следующий вопрос. Предположим, что в реальных обстоятельствах вы бы не встретились и не познакомились на курорте. А затем вам приснились те сны, которые мы обсуждаем. Изменилось ли что-либо при вашей встрече? Были бы вы уверены, что не встречались ранее, а познакомились только во сне? Иными словами, насколько сильно сны с такими яркими и глубокими впечатлениями могли повлиять на формирование вашей памяти? Не могли ли они создать иллюзию переживания тех событий, которых в действительности могло и не быть?

– А что ответили в институте? – задумчиво вопросом на вопрос ответил Макс.

– У них нет однозначного ответа. Видимо, мы пытаемся вторгнуться в ту область сознания человека, которая ещё недостаточно хорошо изучена. Меня, прежде всего, интересовал вопрос при обращении в институт, могло ли какое-либо внешнее воздействие повлиять на мозг до такой степени, когда стирается грань между сном и реальностью.

– То есть они не подтвердили ваших предположений?

– И да, и нет. Явных подтверждений они не могли дать по причине отсутствия у них сегодня подобных экспериментальных исследований в этой области. Но они смогли обнаружить в информации о сканировании необычно длинные нейронные цепочки, не характерные для обычного человеческого мозга. Причину формирования они объяснить не могут. Во всяком случае пока. Продолжают вести исследования. При этом не исключают возможности создания таких нейронных связей под внешним воздействием.

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Я всегда считал, что любой сон связан с теми или иными произошедшими событиями в жизни человека. И если этих событий не было в реальности, то и мозгу неоткуда взять эту информацию.

Макс замолчал. Крис внимательно посмотрел на него, поднялся из своего кресла и произнёс:

– Это всё, о чём я хотел предварительно переговорить с тобой. Теперь пригласим твоих друзей и далее продолжим беседу уже все вместе.

Через минуту в кабинете вокруг столика в широких креслах сидели все четверо.

– Итак, – снова начал Крис в уже обновлённом окружении, – я хочу обсудить с вами несколько вопросов, касающихся вашего последнего полёта. Прежде всего, меня интересует ваше общее отношение к его не совсем успешным итогам. Это мне необходимо для наиболее объективного доклада на Земле. Самый главный аспект, который меня интересует, это ваше отношение к вероятности искусственного возникновения того объекта, с которым вам пришлось столкнуться сразу после выхода звездолёта из пределов Солнечной системы. Роман, как я уже понял из наших с вами предыдущих бесед, настроен скептически по отношению к этому предположению, не так ли? – Роман согласно кивнул в ответ. – Вот и отлично, будет о чём поспорить. В конце концов, древние утверждали, что в спорах рождается истина. Макс, предлагаю начать тебе. А затем и всех прошу высказаться наиболее полно по этому вопросу. Повторюсь, мне хотелось бы составить наиболее объективное представление об этом.

– Хочу заострить, – начал Макс, – внимание присутствующих на нескольких фактах, которые я считаю неоспоримыми свидетельствами искусственности происхождения этого явления. Это, прежде всего, необъяснимый естественными законами сход рассматриваемых объектов со своих стандартных орбит, где они до этого находились сотни миллионов лет. Подчёркиваю, даже не одного, что можно было бы объяснить невероятной природной коллизией, а целой группы астероидов. Далее, каждый из астероидов получил направление движения с изменяющимся ускорением таким образом, что, в конце концов, все они были собраны и выстроены в достаточно большую группу. Эта группа перемещалась в направлениях и со скоростями, намного отличавшимися от тех значений, которые каждый из астероидов имел до этого на своей стационарной орбите. Ещё раз напоминаю, что это космические камни, а не сложные по своей конструкции управляемые объекты. Сами по себе они не могут изменять характеристики своего движения. Очевидно, что они находились под неизвестным нам управлением. Возможно, высокоэнергетическим полем. Его происхождение, принципы и цели выходят за рамки нашего знания. Я очень надеюсь, пока. Позволю себе упрощённую земную аналогию. Словно кто-то загрузил телегу камнями в том месте, где их было в достаточном количестве, и увёз в неизвестном направлении, возможно, туда, где их недостаточно.

Макс замолчал и посмотрел на Романа, приглашая продолжить обсуждение. Роман ответил почти сразу:

– Я уверен, что на подобные предположения можно достаточно легко возразить. Вспомните, например, историю развития астрономии. Сталкиваясь с каким-то непонятным для себя явлением, которое нельзя было объяснить уровнем развития науки на данном историческом этапе, человечество начинало строить самые невероятные гипотезы. И первой всегда оказывалась гипотеза об инопланетянах. Я уже приводил своим коллегам этот пример, когда мы были на звездолёте. Пресловутые «каналы» на Марсе, «обнаружив» которые многие астрономы тут же попытались объяснить искусственностью создания их представителями инопланетного разума. В дальнейшем выяснилась природа этого конкретного явления. И эта гипотеза об инопланетном происхождении тут же исчезла, успев всех повеселить перед этим. Подобных примеров можно привести множество. В любом случае, неважно, будь то искусственно или естественно образованное явление, его нужно попытаться изучить и найти природу возникновения. Рано или поздно она будет найдена. И, как показывает та же история, причина обычно оказывается естественной.

Роман перестал говорить и внимательно окинул взглядом собеседников. Все его внимательно продолжали слушать. Он решил закончить:

– Если же предположить, что подобные явления происходят либо периодически, либо время от времени, то почему мы раньше ни с помощью радаров, ни с помощью автоматических станций не наблюдали ничего подобного?

– На этот вопрос у меня есть ответ, – отозвался Крис, – у нас просто нет достаточных мощностей, чтобы контролировать такие огромные пространства в режиме реального времени. Это же не камеру подвесить в замкнутом помещении. К тому же программы, ведущие наблюдения за космосом, не предназначены для детального анализа неизвестно откуда для них появляющихся объектов и имеющих ускорения, по величине значительно превосходящие наши автоматические станции. И если мы предположим, что рассматриваемые явления имеют своей причиной воздействия неких силовых полей, которые мы не имеем возможности наблюдать и исследовать, то мы в силу этого точно так же можем не видеть и возникающих таким образом потоков.

– А как вы считаете, это явление было единичным или они происходили и происходят периодически? – решил уточнить, казалось бы, витавший в воздухе вопрос Роман.

– Роман, – повернулась во вращающемся кресле к нему Инга, – ты, наверное, уже сам дал себе ответ на этот вопрос? И в том, и в другом случае, будь то воздействие неизвестных пока нам естественных полей или причина в искусственном вмешательстве со стороны, это явление обязательно должно было и будет повторяться. Я согласна с Максом, что нам придётся заняться изучением этого явления.

– Пожалуй ты права, – согласился Роман.

– Я всё же остаюсь при своём мнении, – подал голос Макс, – каким бы наивным с любой, исторической или научной, точки зрения это не показалось. Почти уверен, что мы имеем дело с деятельностью иного разума, обладающего технологиями и энергиями такого уровня, что позволяет создавать подобные явления.

– Хорошо, но какая, по-твоему, стоит цель у этого разума, если речь идёт об этом? – Крис внимательно посмотрел на Макса.

– На нашей планете, когда человечество овладевало достаточно высокими уровнями управления энергиями, оно изменяло первозданный вид Земли, переустраивая его под себя. Точно так же инопланетный разум может изменять существовавший многие сотни миллионов лет первозданный мир космоса. Посредством перемещения и изменения материи в нашем случае. Я понимаю, что это может звучать фантастически. Но я твёрдо убеждён в этом. Мне очень жаль, что мы потеряли при выходе из потока пристыкованный корабль, на котором мне удалось перехватить звездолёт. И хотя само его наличие объяснимо, но, тем не менее, я бы подверг его детальному исследованию, если бы его удалось сохранить.

– Макс, ты хочешь сказать, что не уверен в его земном происхождении? – спросил Крис. – Или что ты хочешь сказать?

– У меня на определённом этапе гонки за потоком астероидов возникли такие подозрения. Но тогда я не имел достаточно времени, чтобы хотя бы внимательно осмотреться внутри неё. Хотя некоторые мои ощущения подводили меня к этому вопросу. Например, ряд вещей в её устройстве мне показались странными.

– В таком случае, – сказал Роман, – нужно утверждать, что твой инопланетный разум здесь и сейчас, и, скорее всего, уже внутри Солнечной системы. И он настолько хорошо изучил наш уровень цивилизации, что может создавать для нас наши же корабли и, наверняка, не только их?

– Совершенно верно, – в тон произнёс Макс. – Снова обратимся к нашей истории. Цивилизации, обладавшие огнестрельным оружием, без проблем могли делать копья и луки для тех, кто находился на более низком уровне развития и не обладал технологиями создания ружей.

– Инга, – обратился Крис к девушке, – а вы к какому предположению ближе? К искусственности или естественности явления? Или у вас есть своё, отличное от рассматриваемых мнение?

Мужчины развернулись в сторону девушки и вопросительно взглянули на неё. Инга ответила:

– Я склоняюсь к предположению Макса. Во время нашего полёта в потоке у меня возникла ассоциация. Помните, когда мы познакомились с Максом ещё на Земле до полёта, то на следующий день отвезли его к подводной пещере? Когда-то незадолго до этого мы с Романом случайно открыли её. Там внутри действительно необычайно красиво. Блики отражённого света от небольших волн создают причудливые изображения на стенах пещеры. И Макс с нами согласился, когда попал туда в первый раз. – Макс кивнул в ответ на эти слова Инги. – Так вот, чтобы попасть в эту пещеру, нужно преодолеть под водой участок с достаточно сильным огибающим её течением. Оно тебя подхватывает и несёт. Нужна хорошая сноровка, сила и точный расчёт, чтобы выбраться из него с противоположной стороны. Причём в определённом месте. Только тогда можно попасть в пещеру. Так вот, я вспомнила про это подводное течение, когда мы стали невольными пленниками потока астероидов.

– И что же в таком случае должно восприниматься красивой пещерой, если попытаться выбраться из потока астероидов в нужном месте? – спросил Крис.

Вместо Инги ответил Макс:

– Этого мы не успели узнать. Инга, извини, что прервал тебя. – обратился он уже к девушке. – Можно я закончу мысль?

Инга слегка развела в сторону руки и приподняла их, демонстрируя молчаливое согласие.

– Я считаю, что следующую экспедицию нужно организовать в составе двух звездолётов. И одной из главных целей должен стать поиск подобных астероидов. Если мы сможем обнаружить их, то первый звездолёт осознанно войдёт в него с целью провести как можно более длительное исследование его природы изнутри, а второй снаружи должен будет контролировать ситуацию на предмет оказания возможной помощи, если возникнет угроза первому.

– То есть, – уточнил Крис, – первый звездолёт должен попытаться найти такой выход из потока, который приведёт его к предполагаемой «подводной пещере»?

– Да, – ответил Макс, – и полтора экипажа у нас уже есть. Мне нужен ещё один доброволец для полноценного второго экипажа. Хотя я настаиваю, чтобы мой экипаж был первым в нашем случае. А экипаж Романа нас бы контролировал и сопровождал.

– А почему ты считаешь, что выход из потока в нужное время и место приведёт вас именно в «подводную пещеру»? – спросил Крис. – Ведь при всей красивости аналогии, она не может быть совершенно верна. Ваша подводная пещера имеет однозначно естественную причину возникновения.

– Я так уж наверняка не считаю. Возможно, это действительно не совсем удачная аналогия. Мы же отталкиваемся от земного ассоциативного восприятия. Но, в любом случае, нам нужно провести исследование этого явления. И, на мой взгляд, делая это одновременно изнутри и снаружи, можно быстрее докопаться до причины. Например, у нас есть достаточно значительные теоретические выкладки по так называемым «кротовым норам» в космосе. Но пока у нас нет возможности приблизиться к ним и попытаться изучить их на практике. Почему бы не предположить, что обнаруженные нами потоки астероидов являются следствием определённых возмущений, которые могут иметь сходную природу с «кротовыми норами»?

– Какое-то слишком невероятное предположение на мой взгляд, – дал свою оценку Роман.

– Но ты ведь не возражаешь управлять звездолётом снаружи потока, если такая экспедиция будет запланирована и подготовлена? – спросил его Макс.

– Конечно, мы нисколько не возражаем, – ответил Роман, взяв за руку Ингу, находящуюся в соседнем кресле.

Та ответила лёгким кивком. А Макс увлечённо продолжал, почти не останавливаясь:

– Да, конечно, иногда в голову могут прийти совершенно фантастические предположения. На основании наблюдений, не укладывающихся в рамки никаких объяснений. Но, может быть, мы возьмём за основу самые невероятные предположения, чтобы впоследствии, продвигаясь в сторону изучения природы явления, постепенно отсеивать неподтверждаемые гипотезы? И тем самым приближаться к причине?

Крис молча посмотрел на трёх молодых людей. Так получилось, что на сегодняшний день они оказались лучшими космическими пилотами среди всех остальных. Два месяца назад они смогли выбраться из невероятно сложной аварийной ситуации благодаря своему профессионализму. Их молодые лица были одухотворены романтикой межзвёздных полётов. На них читалось желание покорения неизведанных доселе космических пространств. Они видели себя первооткрывателями. И это их совершенно не страшило, а, наоборот, питало надеждой удовлетворения максималистских амбиций.

– Хорошо, – произнёс он, – я вас понял. Я не знаю, чем закончится мой доклад на Земле. Но сама моя должность предполагает дальнейшую организацию и подготовку космических полётов в принципе. Не могу обещать вам, что следующая экспедиция окажется такой, какой вы её представляете, но один сторонник в руководстве у вас точно есть.

За двадцать часов до столкновения.

Макс потянулся в кресле. Привычный полусумрак заполнял пространство отсека управления. Ярким пятном светился экран монитора, на который выводились параметры полета управляемого им космического корабля. В данный момент основное рабочее пространство экрана было занято упорядоченно выстроенными блоками программы, над которой работал пилот. Информация о параметрах полёта была аккуратно сдвинута им и размещена на краю монитора таким образом, чтобы он не терял её из вида. Несколько секунд Макс задумчиво смотрел на результат своего многочасового труда. Затем лёгким движением пальцев вдоль экрана сохранил программу в памяти бортового компьютера. Освобождённое место на экране монитора тут же заполнилось информационными блоками параметров полёта и состояния корабля. Беспокойства они не вызывали. Вот уже не первую неделю они светили успокаивающими зелёными тонами. Красных, предупреждающих и настораживающих, среди них не наблюдалось. Но, тем не менее, Макс всмотрелся в некоторые столбики цифр и графиков, чтобы убедиться в этом окончательно. Всё было в полном порядке. Управляемый им аппарат совершал свой полёт по запланированной траектории без каких-либо происшествий. Затёкшие от долгого сидения мышцы требовали разминки. Макс легко поднялся из кресла и направился в тренажёрный отсек.

Помещение спортивного отсека представляло из себя куб со стороной примерно четыре метра. Загруженные в компьютер программы давали возможность достаточно широкого выбора игровых спортивных симуляторов. Встроенные в углах отсека видеопроекторы создавали на его стенках реалистичные изображения спортивных площадок, соответствующих выбранной программе. Когда они включались, стенки переставали быть видны. Создавалось визуальное ощущение пространственного продолжения в направлении отображаемой на стене картинки. Таким образом получался объёмный эффект, позволяющий иллюзорно выходить за пределы тренажёрного отсека. Сегодня Макс решил выбрать футбол. Это была одна из любимых его тренировок. Он с удовольствием бил по компьютерному «мячу», «улетающему» в сторону «стоявших» от него примерно в пятнадцати метрах «ворот». При этом чувствительные датчики в спортивной форме и обуви создавали при контакте с «мячом» соответствующее давление на поверхность различных участков тела. Таким образом, игрок получал полное ощущение нанесения удара по отсутствующему в реальности спортивному снаряду. Другие датчики измеряли направление и силу «удара» по «мячу» игроком и рассчитывали в зависимости от них траекторию его полёта. Проекторы тут же прорисовывали движения «мяча». Макс при этом совершенно не чувствовал разницы между ударами по «мячу» на симуляторе с ощущениями, как если бы он находился на стадионе. Для полного ощущения реальности компьютер даже добавлял в воздух запах свежескошенной травы.

Сегодня Макс поставил себе задачу попасть «мячом» в перекладину «ворот» десять раз подряд. Это «пижонство» исполнить десять раз подряд было не так-то просто. После серии удачных ударов можно было на мгновение потерять концентрацию, сбиться с ритма и один раз таки промахнуться. Если Макс не достигал своей цели, то начинал считать сначала. Наконец, после нескольких неудачных серий он сумел в очередной попытке девять раз подряд попасть в цель. Оставался последний решающий удар, которым он намеревался закончить тренировку в отличном настроении. В этот самый момент, когда его нога уже начала движение к «мячу» для совершения этого последнего удара, Макс почувствовал, как его космический корабль, находившийся в режиме автоматического пилотирования, слегка отклонился от прямолинейного движения. Ситуация не была экстраординарной и не давала повода для волнений. Приближаясь во время полётов к различным космическим телам, корабли всегда испытывали на себе их постепенно возрастающую силу гравитации. Поэтому при возникновении таких ситуаций компьютеры в автоматическом режиме или под управлением пилота корректировали курс корабля. Незначительные отклонения, как правило, не вызывали тревоги у космонавтов и даже в инструкции со временем была вычеркнута статья, предписывающая сообщать о каждом таком отклонении в Центр Управления Полётами. Тем не менее, компьютеры, анализируя датчики движения, беспристрастно фиксировали каждый такой случай и исправно заносили запись о них в бортовой журнал. Новичкам космических полётов это всегда казалось важной информацией. Опытные космонавты почти не обращали не неё внимания и обычно не анализировали эти записи. Корабль продолжал свой полёт по намеченному курсу, а, значит, причины для волнений отсутствовали. Лишь единицы из числа самых опытных «космических волков», имеющих на личном счету более десятка лет стажа межпланетных полётов, приобретали способность улавливать такие отклонения не хуже самых чувствительных сенсоров. Эта способность была глубоко интуитивным чувством. Ни один медицинский прибор при самом тщательном исследовании организма не смог бы выявить источника этого ощущения.

Макс не мог точно вспомнить тот момент, когда у него появилась эта способность чувствовать самые слабые гравитационные возмущения, оказывающие влияние на движение космического корабля. Но был уверен в своих ощущениях, не раз подтверждаемых впоследствии записями в бортовых компьютерах. Вот и в этот раз он почувствовал отклонение курса корабля. Предвкушая удовольствие от собственной интуиции, Макс успел в последний момент немного изменить направление и силу удара. Спортивный снаряд полетел по слегка изменённой траектории и угодил точно в перекладину сдвинувшихся в результате гравитационного воздействия «ворот». Изобразив в воздухе рукой победный жест, он с довольной улыбкой на лице бодрым шагом направился в отсек пилотирования, включив уже на ходу систему очистки комбинезона. Его космический аппарат был невелик по размерам, рассчитан максимум на двух космонавтов. Служебных отсеков было немного и все они были расположены очень компактно, так, что коридор между ними был довольно узкий. Макс привычно и сноровисто преодолел неширокое пространство, вошёл в отсек управления и занял кресло капитана корабля. Соседнее кресло второго члена экипажа пустовало вот уже которую неделю. В этой экспедиции у Макса не было помощника. Инструкцией допускалось одиночное пилотирование в случаях, если цели миссии были несложными, попросту говоря, заполнены обыденной рутиной. Задачей этой экспедиции было техническое обслуживание примерно двух десятков дежурных автоматических станций на границах Солнечной системы. Одного космонавта вполне было достаточно для проведения такого несложного обслуживания. Вот почему Макс на этот раз оказался далеко от Земли без напарника.

Одиночество не пугало его. Можно даже было сказать, что он искал его сам, если принять во внимание тот факт, что он выбрал профессию, которая предполагает длительные космические перелёты. С пульта управления пилотированием он запустил программу анализа движения своей станции и с удовлетворением для себя увидел на мониторе, как несколько минут назад его космический корабль действительно незначительно отклонился от своего курса. Внутреннее интуитивное чувство не подвело его и на этот раз. Компьютеры уже скорректировали это отклонение, плавно возвращая корабль на прежнюю траекторию, демонстрируя тем самым свой неусыпный контроль над полётом. На мониторе Макс как обычно наблюдал несколько альтернативных курсов, но не придавал им значения: программа даже в несложной полётной ситуации при прямолинейном движении была обязана всегда выдавать больше одного варианта действий, автоматически при этом выбирая оптимальный. Макса сейчас больше интересовала причина отклонения от курса, а именно источник гравитационного возмущения в проходимом им пространстве. Бортовые компьютеры ничего не сообщали об этом. Это могло означать, что либо информация была не обработана, либо источник располагался далеко от корабля. Поэтому Макс решил инициировать передачу-запрос на группу наблюдающих пространство спутников, контролирующих этот сектор Солнечной системы. Автоматические спутники находились над эклиптикой планетарной системы, осуществляя контроль за перемещением всех известных на данный момент небесных тел, в том числе и в том участке, где находился пилотируемый молодым капитаном корабль. Ближе к краю Солнечной системы космическое пространство было изучено пока не столь досконально, как в её центре. Поэтому Макс предположил, что, скорее всего, источником возмущения стало доселе неизвестное космическое тело из этой области. Втайне его тут же начала тешить мысль, что это мог оказаться, к примеру, ранее неизвестный астероид, отсутствующий в общей базе данных. Если бы это оказалось так на самом деле и если бы это подтвердили контролирующие спутники, то Макс автоматически стал бы первооткрывателем. «Можно было бы войти в историю и чему-то присвоить своё имя», – эта мысль развеселила его.

В ожидании ответа от контролирующих спутников Макс рассчитал с помощью корректирующей программы временную задержку прибытия на очередную дежурную станцию из-за непонятного пока гравитационного возмущения. Она составила меньше часа. «Беспокоиться не о чем, – промелькнуло у него в голове, – пожалуй, нет смысла докладывать об этом в Центр». Ещё некоторое время у него ушло на дистанционный контроль отсеков, предназначенных для хранения модулей замены на дежурных станциях. Проверка, как это и ожидаемо должно было быть, закончилась положительным результатом. Все отсеки были в полном порядке, отклонение корабля от курса не повлияло никоим образом на их содержимое. Наконец на мониторе появилось сообщение от контролирующих спутников. Далёкий компьютер беспристрастно сообщил об отсутствии поблизости каких-либо небесных тел или иных источников гравитации. Макса это поставило в тупик. Ситуация действительно была неординарной. Возмущение было зафиксировано бортовыми компьютерами. Кроме этого, Макс сам его почувствовал. Но как при этом, согласно внешним контролирующим данным, может отсутствовать источник гравитации? Казалось бы, прорисовывались все основания для появления первых симптомов тревоги. Но Макс не испытывал даже лёгкого волнения. Возможно, из-за того, что, не смотря на необычность ситуации, отсутствовала прямая и явная угроза для его космического корабля.

Всматриваясь в знакомые экраны мониторов, Макс размышлял над тем, что он может предпринять в данной ситуации. Оставлять её без внимания было нельзя. Уж очень она была необъяснимой и вызывающей множество вопросов. Но и отправлять сообщение в Центр он так же не спешил. Во всяком случае, сам текст сообщения нужно было составить таким образом, чтобы прочитавшие его не отмахнулись, что, мол, мало ли что могло почудиться космонавту, проведшему в одиночном полёте несколько недель. Фиксация ситуации компьютерами, конечно, в данном случае послужила бы аргументом, но, с другой стороны, могла быть воспринята как редкий, но время от времени происходивший, программный сбой.

Решение пришло быстро. Макс решил выключить двигатели и перевести на некоторое время свой корабль в дрейф на текущей орбите. Пусть он прибудет на очередную дежурную станцию с задержкой по графику, но сейчас проверит, не повторится ли ситуация с отклонением. При полностью отсутствующей тяги корабль уловит даже менее незначительное гравитационное возмущение. В конце концов, он может провести очередное техобслуживание на следующей станции немного быстрее запланированного времени, чтобы впоследствии уйти с модернизированного объекта быстрее и тем самым нагнать своё время по графику. В дополнение к этому, Макс решил использовать в качестве помощника один сканирующий микромодуль, отправив его в сторону предполагаемого источника гравитационного возмущения. Запаса аккумуляторов устройства хватит на несколько часов работы и непрерывной связи с космическим кораблём. За это время Макс рассчитывал успеть получить и проанализировать информацию в случае обнаружения источника возмущения. Даже если микромодуль ничего не обнаружит, то можно будет просто оставить его здесь и не тратить время на ожидание возвращения того обратно к кораблю.

Задать команду бортовым компьютерам заняло несколько минут. Ещё через несколько секунд Макс почувствовал, как перестали работать двигатели его корабля и почти одновременно с этим на мониторе появился мигающий след медленно уходящего в сторону микромодуля. Теперь оставалось только ждать. Но он не успел придумать, чем ему занять время ожидания. Так быстро пришла реакция от микромодуля. Датчики показали, что тот перестал отдаляться от корабля. Он стал его спутником на постоянном расстоянии. А за мгновение до этого Макс снова почувствовал ещё одно отклонение. Хотя отклонением при выключенных двигателях это нельзя было назвать. Скорее это было неким подобием падения. Сам свободный дрейф был в известной степени падением при движении в открытом космическом пространстве. Но то, что почувствовал Макс, можно было по ощущениям назвать падением из состояния падения, как бы ни парадоксально это прозвучало. Дрейф до этого момента воспринимался пусть неуправляемым, но стабильным состоянием корабля. Теперь же корабль явно был увлечен в сторону от этого состояния. Максу не было необходимости проверять своё восприятие компьютерами. Он ясно чувствовал, как его корабль стал заметно притягиваться какой-то внешней силой. В сознании сразу вспыхнула и стала нарастать тревога. Она была вызвана не явной угрозой, но необъяснимостью ситуации. При отсутствии возможности обнаружить источник, гравитационное воздействие опасно своей непредсказуемостью. Макс попытался заставить себя не думать о нарастающей тревоге, рационально рассчитывая, что если поддастся панике, то не сможет анализировать ситуацию достаточно хладнокровно. Мозг активизировался и заработал ясно и быстро, заставив забыть об эмоциях. Возникла аварийная ситуация – родная стихия фанатичных покорителей космоса. Макс по складу характера без сомнения принадлежал к их числу. Он быстро и без лишней суеты задал команду подготовки запуска двигателей. Десяток секунд ему потребовалось, чтобы проскочить по коридору в шлюзовую камеру, где хранилось несколько комплектов скафандров для работы в открытом космосе. По аварийному нормативу облачение должно было занимать не более двадцати секунд. Макс почти всегда укладывался в шестнадцать. Через полминуты он снова был в кресле у пульта управления, пристегнутый всеми страховочными ремнями. Только защитное стекло шлема не было опущено перед лицом. Впрочем, программа скафандра была способна сделать это автоматически в случае разрушения корпуса корабля и нарушения параметров жизнеобеспечения в отсеке. Макс был уверен, что до этого дело не дойдет, но руководствовался многочисленными космическими инструкциями, суть которых сводилась к тому принципу, что перестраховка никогда не бывает излишней. А в аварийной ситуации – тем более.

На мониторе появилась новая картинка. Сканирующие сенсоры микромодуля продолжали передавать информацию о результатах своей непрерывной и тщательной работы. Вначале Макс разглядел неясное изображение немного размытого тёмного пятна. Очевидно, корабль приближался к какому-то объекту. Постепенно границы пятна становились чётче и вскоре Макс рассмотрел контуры некой фигуры. Она выделялась чёрным эллиптическим контуром на фоне окружающего её немного более светлого космического пространства. «Не астероид, – промелькнуло в голове, – слишком правильная геометрическая форма, никаких неровностей по краям». У Макса были свои индивидуальные, свойственные только его характеру, привычки в работе. Он не любил получать информацию от компьютера иначе, чем как в виде изображений или текстов, выводимых непосредственно на монитор. Поэтому всегда отключал звуковое сопровождение. Наверное, по старинке считал механический компьютерный голос излишним и, к тому же, раздражающим фоновым дополнением к работе. Втайне про себя он считал своих коллег, которые не могли обходиться без речевого общения с компьютером, не вполне профессиональными космонавтами. Но сейчас в этой непростой складывающейся ситуации он понимал, что ему элементарно может, что называется, не хватить глаз для отслеживания резко возрастающего количества выводимой на монитор информации. Поэтому ему пришлось инициировать включение программы речевого общения с бортовым компьютером:

– Расстояние до наблюдаемого объекта, его размеры и параметры движения? – кратко сформулировал он задачу для компьютера, не отрываясь от эллиптического пятна на мониторе.

Как обычно компьютер ответил почти моментально, проведя все необходимые расчеты. Хотя в динамично развивающейся ситуации всегда создается впечатление, что многочисленные микропроцессоры работают не так быстро, как хотелось бы. По первичной оценке, основанных на данных сканера, оказывалось, что объект превышал размеры корабля Макса примерно в десять раз. И находился он в свободном дрейфе на почти параллельной его кораблю орбите, откуда и было впервые зафиксировано гравитационное воздействие.

– Дать повторный запрос на контролирующий спутник с указанием координат. Задача с наивысшим приоритетом. – Макс ещё раз попытался идентифицировать объект с помощью базы данных Солнечной системы. Ответ снова нужно было ждать некоторое время. Макс постарался проиграть несколько вариантов дальнейшего развития сценария. Если это астероид необычно правильно геометрической формы, то нужно немедленно отослать сообщение в Центр и произвести первичные исследования его состава и параметров перемещения. В этом случае пришлось бы отложить на время выполнение служебной миссии, возможно даже отменить её вовсе. Но это только в случае получения соответствующих указаний из Центра о, например, необходимости дождаться полноценного исследовательского корабля. Если же это был не астероид, а предполагаемое искусственное тело, то при таком варианте развития событий Максу пока в голову не приходило, что можно было бы предпринять. Тоже, наверное, по возможности, исследовать? Только как исследовать то, чему ещё не дано определение? И каким образом?

Компьютер голосом продублировал текущую скорость сближения с объектом. «Астероид» притягивал его к себе. В данной ситуации по инструкции необходимо было включать двигатели и с их помощью разрывать гравитационное притяжение. Компьютер уже сообщил о готовности к запуску. Но Макс медлил. Его смущал тот факт, что сближение происходило с постоянной скоростью, хотя должно было быть с некоторым, пускай небольшим и слабым, но ускорением. Ошибку компьютера Макс полностью исключил. В ситуации, когда отсутствовали ответы на множество вопросов, он предпочитал не торопиться с принятием решения.

– Рассчитать минимально допустимую границу сближения до неминуемого столкновения при условии работы двигателей на полной мощности, активировать автоматический запуск и корректировать движение корабля на максимально близкой к объекту дистанции, – Макс предпочёл пока оставаться в качестве наблюдателя. Хотя бы до момента получения ответа от контролирующих спутников. Пока ещё можно было находиться на относительно безопасном расстоянии от объекта.

– Получен ответ на запрос с наивысшим приоритетом. По заданным координатам не наблюдается никаких объектов и соответствующих гравитационных возмущений. – Макса такой ответ, озвученный компьютером, озадачил. Ситуация становилась ещё более непонятной. Казалось, сообщи спутник о летающей тарелке и зелёных человечках, Макс сразу бы принял какое-то более-менее адекватное решение. Но как можно было не увидеть объект, который он сам реально наблюдает на своём мониторе? И который обладает гравитационным полем, способным столкнуть с орбиты его, пусть и небольшой, космический корабль.

Как ни странно, однако Макс, хоть и был заинтригован, в то же время не чувствовал растерянности. Хотя, казалось, она должна была неминуемо наступить. Принимать решения было необходимо и теперь, совершенно очевидно, не опираясь на инструкции. Ни в одной из них не существовало выхода из такой непонятной ситуации. Конечно, это могло вывести из состояния равновесия кого угодно. Космонавт заучивал должностные обязанности настолько старательно и хорошо, чтобы они сами по себе машинально возникали в голове в критическую минуту. Вот и сейчас Макс чётко осознавал, что действия по инструкции должны были быть, прежде всего, направлены на обеспечение безопасности его самого и корабля. Исходя из этого, следовало немедленно включить двигатели и попытаться во что бы то ни стало выйти за пределы гравитационного воздействия загадочного «астероида». Но, тем не менее, Макс продолжал медлить. Уход от «астероида», с другой стороны, означал в дальнейшем возможную его потерю в космическом пространстве. Если это всё же был пока ещё неоткрытый астероид, то его следовало зарегистрировать и занести в базу данных. А если из известных, отклонившихся по какой-то причине от своей орбиты, то тем более необходимо было отметить эту ситуацию для последующих корректировок курсов других кораблей. Поэтому Макс решил пренебречь пунктом инструкции о своей безопасности хотя бы на некоторое время в пользу попытки выяснить загадку объекта. «В конце концов, есть и другой пункт, требующий в силу исключительности ситуации в некоторой степени снижать на своё усмотрение уровень безопасности», – успокаивал он себя. При этом он отдавал себе отчёт в том, что при расследовании любого возникшего логического противоречия пункты инструкции, имеющие прямые и очевидные указания всегда выигрывали у пунктов, имеющих несколько размытые предписания и допускающие двусмысленное толкование.

– Рискну карьерой, – сам не замечая того произнёс вслух Макс, – если что, повожу в качестве дисциплинарного наказания годик–полтора транспортники с Луны на Землю.

– Задача непонятна. Конкретизируйте. – тут же отозвался компьютер.

– Сам дурак, – непроизвольно улыбнулся Макс, осознавая непонимание компьютером юмора возникшего момента из-за его произнесённой мысли вслух. – Включить двигатели, затормозить и подойти на минимально безопасное близкое расстояние к объекту.

– Надо подготовить сообщение в Центр Управления Полётами об этой аномалии, – мысленно обозвал «астероид» Макс, – и приложить данные бортовых компьютеров. Первое отправить немедленно по готовности, далее отправлять данные через равные промежутки времени, пока не разрешится ситуация с определением и классификацией объекта. Микромодулю дать команду на облет объекта с обратной стороны.

На мониторе в текстовом виде высветилась последовательность необходимых команд одновременно с произнесённым Максом распоряжением. «Неплохо бы посадить на него радиомаяк для Центра и еще раз отправить запрос с его сигналами на «ослепшие» контролирующие спутники. Пусть, наконец, зафиксируют то, что должны». – Об этом он уже подумал про себя.

– Отсутствует сигнал от сканирующего микромодуля. – Раздался голос бортового компьютера.

– Что произошло? – в голосе Макса зазвучали тревожные нотки.

– Микромодуль наблюдается бортовой навигационной системой, но находится в отключенном состоянии, – ответил компьютер.

– У него закончился заряд аккумуляторов? – ответ на этот вопрос Макс знал и без компьютера. Прошло совсем немного времени, микромодуль не мог израсходовать и четверти заряда своего аккумулятора. Ещё до начала ответа компьютера Макс попытался спрогнозировать причину отключения. Просто технический брак или, хуже того, влияние непонятного космического объекта на работоспособность микромодуля? Бегло взглянув на экран, он тут же на некоторое время перестал думать о связи с микромодулем. Его космический корабль, несмотря на включённые двигатели, продолжал приближаться к объекту всё так же равномерно, на постоянной скорости, без ускорения. Было очевидно, что корабль в силу непонятных причин, управляется не двигателями, а гравитационным возмущением, исходящим от объекта.

– Спрогнозировать силу столкновения с объектом на текущей скорости и вычислить размер ущерба для корабля, – сейчас Максу, вопреки давней привычки, особенно хотелось слышать любой голос, даже компьютерный. Скорее всего из-за того, что человеку спокойнее находиться в непонятной ситуации не в одиночку. А механический голос создавал иллюзию присутствия кого-то рядом. И хотя Макс предполагал, что столкновение, случись оно на такой скорости, вряд ли нанесло бы непоправимый ущерб кораблю, он хотел услышать более точную оценку, рассчитанную автоматической системой. Компьютер подтвердил его предположения:

– Сила столкновения минимальна, ущерб корпуса корабля при столкновении отсутствует.

Макс тут же велел компьютеру провести диагностику всех электронных систем. Оставались считанные секунды до момента, когда он окажется на том же расстоянии от объекта, что и запущенный им ранее микромодуль. Макс опасался необъяснимого воздействия на электронику своего корабля, каковой подвергся до этого микромодуль. Когда пришёл ответ компьютера о завершении диагностики всех электронных систем, он положил руку на штурвал ручного управления. Макс был готов перейти на него в случае внезапного отключения бортовой электроники. Штурвал красиво поблёскивал в приглушённом свете отсека своим заводским никелированным покрытием. За все годы эксплуатации этим кораблём ещё ни разу никто из космонавтов не прибегал к переходу на экстренное ручное управление и не оставил на нем, как это бывает, и намёка на характерные потёртости от возможного прикосновения руками или перчатками скафандра.

Информация на экране монитора тем временем показала, что корабль Макса пересёк условную линию дистанции, на которой до этого произошло отключения микромодуля. Не произошло никакого отключения. Все системы корабля продолжали работать так же привычно и надёжно.

– Если восстановиться связь с микромодулем, то забрать его на борт для анализа неисправности, – Макс, не отрывая глаз от информации на мониторе, продолжал ставить задачи компьютеру. При этом на всякий случай он не убрал руку со штурвала ручного управления. Общение с компьютером приходилось поддерживать через речевой интерфейс. Макс понимал, что при отсутствующей связи с микромодулем тому не получится передать команду на возвращение к кораблю. Но надеялся, что это произойдёт сразу, как только тот восстановит свою работоспособность.

– Второй микромодуль готов для запуска к объекту… – программа бортового компьютера попробовала предложить Максу свой вариант предполагаемых дальнейших его действий. Механический голос заставил немного отвлечься от мыслей о складывающейся ситуации и подумать о том, что в новых поколениях компьютеров блок так называемого логического анализа неплохо справляется со своей функцией. Но только для компьютера. Эта мысль промелькнула быстро и исчезла. Макс снова сосредоточился на объекте. На экране монитора, расчерченного линиями масштабирования, тот теперь занимал едва ли ни три четверти окружающего пространства, мягко и постепенно приближаясь к кораблю. По-прежнему геометрически правильный силуэт его фигуры не выдавал в нем признаков традиционного астероида. Никаких непропорциональных выступов и неровностей, никаких перепадов теней от них на поверхности. Вдруг на мгновение возникла мысль о том, что бортовой компьютер мог быть «убаюкан» равномерным движением к объекту и пропустил линию минимального сближения, после которой столкновение станет неизбежным. Но она могла разве что рассмешить. Не развелись же в космосе интеллектуальные астероиды-хищники, которые одним своим видом притягивают к себе корабли и затем их «съедают» подобно растениям-охотникам на насекомых.

– Второй модуль не нужен, на такой дистанции можно оперативно вести анализ данных бортовыми средствами, – Макс машинально отметил, что назвал микромодуль без приставки «микро». «Значит, волнуюсь, если «проглатываю» слоги, – заключил он. – С другой стороны, хорошо, что я это понимаю и хладнокровно отдаю себе в этом отчёт. Значит, ясность мысли не утеряна и всё находится под контролем. Равномерность сближения с объектом и отсутствие на нём характерных для астероида «шероховатостей» заносим пока в «папку загадок». Макс впервые про себя назвал «астероид» объектом. Получалось так, что внутренне он стал готов принять этот объект как нечто невероятное, не вписывающееся в традиционные представления о естественных космических телах. Признавшись себе в этом, он тут же вспомнил, что так и не проконтролировал отправку первого сообщения в Центр. Но, едва вернувшись к этой мысли, снова не успел сделать этого.

Ситуация продолжала развиваться совершенно необъяснимо. Первой мыслью космонавта после того, что он увидел в следующие несколько минут, было принять каких-нибудь успокаивающих препаратов, чтобы прогнать возникшие на мгновения ощущения галлюцинации. Потому что то, что он увидел, на первый взгляд никакой логикой объяснить было невозможно. На теле неизвестного объекта прорисовался вертикальный прямоугольник с соотношением сторон примерно два к одному. Он явно выделился более светлым оттенком на фоне тёмного объекта. Мысли Макса обгоняли одна другую. Ровный прямоугольник на фоне силуэта правильной геометрической фигуры в космосе без явных дефектов поверхности объекта могло означать только одно – искусственность его происхождения. Пожалуй, впервые в жизни так сильно Макс пожалел о том, что сейчас с ним рядом нет напарника. Эмоциональная составляющая его самочувствия была в данную минуту настолько велика, что Макс боялся её влияния на быстроту своей реакций и решений, так необходимых в данный момент. Краем глаза он заметил, что беспристрастный компьютер зафиксировал учащение его пульса примерно в полтора раза. «Посмотрим, что будет дальше, – подумал Макс. – Двигатели в норме, перейду при необходимости на ручное управление и на максимальной тяге попробую уйти от этого подозрительного «астероида».

По мере приближения корабля к объекту, оттенок прямоугольника становился все светлее. Теперь он уже достаточно отчётливо выделялся на фоне тёмного небесного тела. На экране монитора Макс видел точное расстояние до объекта почти до метра, его величину и характер движения. И, конечно же, сразу оценил и размеры прямоугольника с учетом удалённости от него. Было чему удивиться. Размеры точно совпадали со стандартными размерами шлюзовых камер подавляющего большинства пилотируемых космических аппаратов, в том числе и с камерой пилотируемого им корабля. «Вот и объяснение, – промелькнула успокаивающая мысль, – просто один из вышедших из эксплуатации кораблей».