скачать книгу бесплатно
Вспомни меня. Книга 1
Виктория Мальцева
Вспомни меня #1
Говорят, среди них есть пара, но они не помнят друг друга. Так же, как и все остальные, не знают ни своих имён, ни кто они и откуда.
Десять парней, десять девушек, необитаемый остров. Или не остров?
Их цель – выжить и вспомнить.
Любовь – самая прекрасная и самая мощная эмоция. Можно ли её уничтожить, стерев память, или что-то всё-таки останется?
Виктория Мальцева
Вспомни меня. Книга 1
Глава 1. Пробуждение
White Rabbit – The Matrix Resurrections | Full Epic Trailer Version – Official Trailer Song Music
Первое, что я помню – это кусочек неба и жжение. Жгло как будто везде, но больше – лоб и щёки. Руки ещё, примерно от локтей и до кончиков пальцев.
Второе – это он. Весь чёрный почему-то в том моём ещё не до конца трезвом восприятии. Он смотрел в упор и вызывал ужас – лысый, вернее, бритый, с острыми глазами и широченными такими же тёмными бровями.
Третье – парень с разбитым лицом около меня. Он лежал без сознания, неуклюже раскинув руки и ноги. Его футболка, перепачканная в его же крови, была разорвана у горловины. Хуже всего выглядел его рот – месиво из песка, крови и кожи.
Я рвусь помочь избитому, спасти нас обоих от чёрного жестокого демона. Не знаю, что давало мне такую уверенность, но почему-то с самого начала у меня было некое знание, что единственный, кто в этом мире способен дать ему отпор – это я. Именно я имею над этим чудовищем власть. Ещё не ясно какую именно, но что-то точно есть.
– Отойди от него!
Я не обращаю внимания на его приказной тон. Качаясь, ищу у страдальца пульс – он легко прощупывается на шее, в районе сонной артерии. Ватными руками стараюсь схватить лежащего на раскалённом песке парня и оттащить с солнцепёка в тень. Мне, конечно же, не хватает сил, и я решаю хотя бы намочить его лицо, чтобы не так горело на солнце. Пока иду к воде, набираю в ладони, меня шатает так, как если бы я была в лодке, а вокруг бушевал бы шторм. Вода выплёскивается из моих рук, и мне приходится снова и снова её набирать, глубже зарывая ступни в песок, как будто это могло бы помочь мне удержать равновесие.
Страшный человек даже не пытается мешать – настолько очевидна моя беспомощность. В конце концов, мне удаётся донести совсем немного воды до избитого, чтобы смыть кровь с его лица. Тот, получив холод и соль прямиком на живую рану, приходит в себя. Я почти не слышу его воплей, потому что отчаянно борюсь с руками, обездвижившими меня.
– Я же сказал, не подходить к нему!
Не имея возможности драться, я кричу, что есть мочи и, очевидно, от перенапряжения проваливаюсь…
Глава 2. Не подходить к нему
Снова небо, теперь серо-голубое. Тогда было ярко синее. И света теперь как будто меньше. Вечер?
Он сидит всё там же – у камня, свесив голову, словно от жуткой боли. Его бритая голова отвратительна и вызывает у меня приступ тошноты. Но желудок оказывается пустым – еды в нём, похоже, давно не было.
Как только становится легче, я тру лицо ладонями и морщусь – оно обожжено, невозможно прикоснуться.
– Отвали от меня! – требую, потому что он снова пялится своей чернотой.
Не сразу, но его фигура всё-таки поднимается, вернее возвышается надо мной и оказывается громадной. Я понимаю: если он захочет меня придушить, ему хватит двух его пальцев. Ещё он может схватить меня за шиворот и легко зашвырнуть в море… или океан перед нами. Физически у меня нет шансов против него. Есть нечто на каком-то другом уровне, как я уже говорила, и видимо исключительно по этой причине он уходит. В лес.
Лес, преимущественно хвойный, белый песок и вода. Где я? Мы… где?
Я ничего не помню. Даже имени. Своего. Ни единого воспоминания о том, кто я и что здесь делаю. Последние несколько часов растираю виски, шею, вжимаю пальцы в глаза – никакого эффекта. Всё так же пустота, тошнота и головная боль. Ближе к ночи ко всему этому добавляется ещё и жажда.
Я не знаю, какими были мои предыдущие ночи, но хочется верить, что эта – худшая из них. Холодно. Во рту пересохло, очень хочется есть. Из-за усталости я всё-таки иногда проваливаюсь не столько в сон, сколько в полудрёму. И постоянно ощущаю ЕГО присутствие где-то рядом. Или, может быть, это мнительность.
Ночь длится так долго, что кажется, будто утро уже никогда не наступит. А утро – это надежда, что память всё-таки вернётся.
Глава 3. Собрание
Небо. Яркая, слепящая синева. Солнце практически в зените. Я поднимаюсь, смотрю на свои руки, потом на песок. И вспоминаю… что ничего не помню. Ничего, кроме мучительной ночи и странных, пугающих людей.
На мои плечи что-то наброшено. Стягиваю с себя – это толстовка светло серого цвета на молнии и с капюшоном. По кромке капюшона протянут белый шнурок, прочный, как маленькая верёвка. Концы не завязаны в узел, а обшиты тёмно-синей тканью с надписью «Marco». Рукава намного длиннее моих рук, а край толстовки достаёт почти до колен. Уже жарко, но бросать такую ценную вещь не разумно – ночью было очень холодно. Обвязываю её вокруг талии – кто знает, сколько ещё таких ночей мне предстоит пережить.
Трогаю себя за волосы. Они средней длины, немного ниже плеч, так что я беру прядь в ладонь, и мне виден их цвет – светлые. Не белые, не жёлтые, а такие же, как высохшая трава. Ногти обрезаны коротко и совсем недавно. На одном из пальцев виднеется полоска более светлой кожи – как если бы что-то продолговатое долго защищало её от солнца, и пока всё остальное темнело, она была надёжно укрыта, защищена. На моих ногах узкие джинсы и белые кроссовки с жёлтой вставкой. На мне белая футболка без надписей.
Очень странное ощущение – быть собой, быть внутри себя и не иметь представления, кто ты. Страх вперемешку с тревогой, нескончаемые усилия ухватить за хвост хотя бы одно воспоминание и за ним вытянуть из сознания остальные.
Неопределённость порождает неукротимый тремор внутри. И ты… переключаешься на то, что происходит с тобой прямо сейчас, не подозревая, что это и есть твой инстинкт самосохранения.
С прошлым когда-нибудь разберёмся, о будущем подумаем чуть позже, а прямо сейчас мне жутко хочется пить. И это единственное, что требует неотложного внимания.
Вдалеке слышится приглушённый гомон.
Я осторожно выглядываю из-за каменного выступа, торчащего из песка, и вижу довольно широкий пляж, на другой стороне которого торчат такие же камни, как мой. Ближе к лесу пляж заканчивается довольно резким подъёмом, покрытым сухой белёсой травой. На этой траве, в тени сосен сидят, лежат и полулежат люди.
Прямо посередине пляжа виднеются два чёрных пятна и рядом с ними ещё человек.
Некоторое время я так и стою, соображая, что для меня безопаснее – оставаться в укрытии или приблизиться к людям и попросить воды. Вода – это первое, главное и единственное, что в данный момент занимает все мои мысли.
В итоге, принимаю решение начать с человека на пляже. Это парень. Молодой, коренастый. Волосы каштановые, короткие и очень кудрявые. На подбородке фигурная маленькая борода.
– Эй! – окликаю его пересохшими губами и подхожу ближе. – Здравствуй!
– О, осьнулась! Ну наконесь-то. Ты посьледняя.
– Последняя?
– Да, ись всех.
Наверное, он имеет в виду группу людей под соснами. Говор у него как… как акцент. Как если бы он говорил не на своём языке.
– Как тебя зовут? – спрашиваю.
Прикрыв на мгновение глаза, он качает головой.
У меня мурашки, и мир вокруг ходит ходуном, но что странно –становится капитально легче. Тремор и тошнота на месте (может, от жажды?) но страх теперь не такой острый – я не одна в этой ситуации. Есть ещё как минимум один человек, не знающий своего имени, а значит так же точно ничего не помнящий, как и я. Нас двое. Я не одинока. И от этого у меня даже плечи немного расслабляются.
– Слушай, у тебя нет воды? Попить?
Он протягивает руку к одному из чёрных сооружений – это бывший в прошлом чёрный пластиковый пакет, накрывающий углубление в песке. С той стороны, которая была обращена к яме, на нём образовались капельки испарений.
– Вот. Есьли прямо сильно надо – то вот. А так… все хотят, – он поворачивается и кивает в сторону людей на пляже.
Я снова смотрю на них, на этот раз чуть внимательнее. Все молчат, кроме одного. Он единственный говорит, остальные внимают. Даже то, как они распределились вокруг него, рисует некую систему, в которого он – центр. Его голый череп словно маяк для других, ориентир.
– Мы разделимся на группы, – негромко, но каким-то безапелляционным тоном сообщает он, когда я к ним приближаюсь. – Цель – найти источник пресной воды. Остальное после.
При дневном свете Демон оказывается молодым человеком лет двадцати – двадцати двух, просто очень высоким. Его бритая голова имеет такие идеальные пропорции, что мне хочется всё бросить и рисовать её. Я даже мысленно уже делю её на сектора и переношу набросок на бумагу.
– А если нас хотят убить? – беспокоится девушка рядом с ним.
– Если в самое ближайшее время не найдём воду – им не придётся этого делать.
Его голос спокойный, но уверенный. Мне это не нравится. И я замечаю кое-что: у всех людей, сидящих на песке в той или иной мере обожжены лица и руки. Кроме бритого. Все выглядят подавленными и растерянными, кроме одного – бритого.
– Девушки остаются тут, с ними двое парней. Остальные расходятся в разных направлениях по двое. Ты, – тут он кивает в сторону другого уже знакомого мне лица – разбитого, – идёшь со мной.
– А какого… ты тут командуешь, а? Типа главный, что ли? – подскакивает тот.
– Лучше заткнись.
Его взгляд из-под чёрных бровей даже не суровый, он угрожающий. Обещающий уничтожение.
В моей памяти всплывают десятки картинок того, как зверски, безжалостно он избивает человека. Все они нечёткие, но с таким множеством деталей и подробностей, будто я видела это в реальности. Но… я не могу сказать точно. Точно я помню только то, как он вчера запрещал мне помочь избитому.
– А правда, на каком основании ты тут раздаёшь указания? – вмешиваюсь я.
Взгляды переключаются на моё лицо, и мне тут же хочется вжать голову в шею и спрятаться обратно за камень. Но почему-то я делаю обратное: расправляю плечи, вытягиваюсь, чтобы казаться выше, и выставляю ногу вперёд.
– Тоже мне, «альфа» тут нашёлся!
И что странно, взгляд его вместо того, чтобы стать ещё зловещее, внезапно становится нормальным. Он не спеша оглядывает меня с головы до ног, и когда его глаза задерживаются на моей талии, обвязанной толстовкой, мне кажется, его губы меняют форму на нечто отдалённо напоминающее зародыш улыбки.
– О, последняя очнулась! – объявляет другой парень.
Этот высокий, красивый, и очень кудрявый. Он умеет улыбаться. Глядя на него, я чувствую, как мой собственный взгляд смягчается.
– Я повторю для тебя вкратце всё, что пропустила, – предлагает он с нормальной, человеческой улыбкой. – Нас двадцать: десять мальчиков и десять девочек. Один инвалид.
Он кивает на девицу с квадратным лицом и жидковатыми волосами. У её ног лежат две конструкции из добротно скрученных между собой палок. Я не могу вспомнить, как они называются, но почему-то знаю, для чего предназначены – для вспоможения ходьбе.
– Почти все пришли в себя вчера, – продолжает парень, – некоторые очнулись этой ночью. Ты последняя. Всех нас объединяет одно. Есть предположения, что именно?
Есть ли у меня догадки? На нас смотрят напуганные, растерянные лица.
– Память?
– Точнее, её отсутствие, – кивает кудрявый. – Сейчас мы пытаемся понять, что делать дальше. Первое – все хотят пить. Ты хочешь?
– Да.
Очень хочу. Так сильно, что даже думать тяжело.
– Почему я не могу пойти на поиски воды вместе со всеми? – интересуюсь.
– Почему она не может? – повторяет мой вопрос кудрявый и смотрит на бритого.
– Потому что мы не знаем, что ждёт нас за десятком вон тех деревьев. Но если она прямо рвётся – пожалуйста. Бери её в свой отряд. Остальные девочки остаются здесь.
– Кто-нибудь ещё хочет пойти на поиски воды? – спрашиваю я, очевидно, у «девочек».
В ответ тишина. Вернее, вначале тишина, а потом красноречивая ухмылка бритого. С ней же он поднимается и, больше не проронив ни слова, разворачивается спиной и направляется в лес.
Следом за ним как-то нехорошо устремляется и избитый. Чтобы догнать вожака, ему приходится бежать, и он делает это прихрамывая. Как только достигает цели, получает то, что я почему-то ожидаю:
– Пошёл вон!
Избитый пару мгновений стоит в недоумении, его плечи и руки опущены.
– Ты же сказал….
– Я передумал!
Он больше не оборачивается. Его большая спина и лысый череп через пару мгновений исчезают за барханами песчаных дюн у кромки леса.
– Я пойду! – вдруг говорит кто-то негромко, но возле самого моего уха. – Хочешь, я пойду с тобой?
Это девушка. У неё так коротко острижены волосы, что я не сразу это понимаю. Они светлые и так забавно торчат во все стороны, что я сразу нарекаю её Цыплёнком.
Глава 4. Лес
Лес неоднородный. Хвоя сменяется лиственными деревьями и кустарником, затем вновь возвращается. Пару часов спустя мы пробираемся по скалистой местности всё время вверх.
– Скалы означают горы. А горы – это почти всегда ручьи, – вслух рассуждаю я.
Мне уже очень тяжело. От жажды тошнит и кружится голова, зато голод отошёл на третий план. Цыплёнок слабее меня. Я вижу, что двигается она из последних сил и часто останавливается.
– Доберёмся до вершины – сможем осмотреться. Обязательно что-нибудь найдём ценное, – обещаю ей.
– Конечно, – соглашается.
Её едва слышно, но она не жалуется. Ни разу за последние несколько часов.
На вершине выступа мы действительно находим кое-что ценное – поляну. А на поляне, среди низкой травы – красные ягоды, сладкие и пахучие, но очень уж крохотные. Они прячутся под широкими листьями, а мы всё равно отыскиваем их и едим с жадностью, молча и не тратя времени на разговоры. Собрав все до единой, лежим с закрытыми глазами под рассеянной тенью дерева. Я аккуратно трогаю подушечками пальцев свои лоб и щёки – кожа уже не такая болезненная – ожог начинает спадать.
– Хоть бы они не были ядовитыми… – вдруг вздыхает Цыплёнок.
Я даже поднимаюсь, чтобы видеть её лицо.
