скачать книгу бесплатно
Я чувствую себя грязной, помня об этом. Мы делали то, что под запретом, будучи в неведении, но теперь, когда оба знаем, обязаны всё это забыть. Помнить неправильно, а помнить так, как я помню, греховно.
Дамиен опускает глаза, разглядывая собственные туфли. Дорогие туфли.
– Чем ты занимаешься? – интересуюсь.
– Работаю, – вздыхает.
– Я знаю. По туфлям вижу.
– Что с ними не так? – знакомая резкость приходит на смену мягкости.
– Всё так: хорошие, дорогие туфли. Они практически кричат об успехе, и я рада, что у тебя получается всё, что задумал.
И снова глаза в глаза, но в них больше нет любви, в них злость.
– У меня никогда не получится всё, что задумал!
– Упорство, ум, таланты у тебя есть, и если верить в себя… – спорю.
– То я смогу изменить этот мир? Или его отношение к отдельным вопросам? Или свою ДНК? Может быть, историю своего появления на свет?
– Мы говорили об успехе, – почти шепчу, задыхаясь от его внезапного напора.
– Успех – ничто, если ты не с тем, для кого хочешь быть успешным!
Дамиен импульсивно отворачивается, но уже спустя пару мгновений, словно опомнившись, вновь смотрит на меня с мягкостью.
– Прости! Не знаю, что на меня нашло. Прости…
– Это ты прости, что не пришла тогда, – наконец, мне хватило мужества это произнести.
Дамиен снова поднимает глаза и, странно сощурившись, улыбается:
– Всё в порядке.
– Просто… не получилось со временем, – выдыхаю. – И я слишком поздно спохватилась, чтобы предупредить, – оправдываюсь.
– Я понимаю, – он улыбается какой-то вымученной улыбкой. – Забудь. Я тоже забыл, – отрезает.
– Хорошо, – так же насильно растягиваю свои губы, чтобы улыбнуться в ответ.
Глава 5. Табу
Дамиен
Nick Wilson – Miles Apart
Всемирная сеть – она всегда готова предоставить ответы на ваши вопросы. Любые.
Запрос:
«Я люблю родную сестру»
Результаты поиска:
«Испытываю чувства к сестре»
«Меня вот уже три года сильно тянет к родной сестре. Я имею в виду, физически тянет и не только…»
«Подскажите, как справиться с проблемой: переспал с родной сестрой. Мы не предохранялись»
«Мой муж любит сестру…»
«У меня «было» 7-8 раз с сестрой. Сейчас нам обоим за 20, но отношения с девушками не получаются – не могу выкинуть её из головы. Помогите!»
«Мы расстались… Вот уже прошло полгода, а я люблю до сих пор… и он тоже… мы не жалеем о том что мы сделали… ведь это были самые лучшие моменты нашей жизни… и я хочу сказать, что в этой любви нет ничего плохого, просто если бы люди понимали и дали бы нам шанс, мы были бы счастливы… желаю всем такой сильной любви, не обязательно между братом и сестрой… будьте любимы, кто бы вас ни любил и кого бы вы ни любили…»
«Я уже давно влюблена в своего брата. Родного брата! Мне скоро 17, ему 19. Первый раз я поняла, что испытываю к нему нечто большее, чем просто родственную любовь лет в 14. Чего я только ни делала! И к психологу ходила, и старалась отвлечься, пыталась найти кого-нибудь, но это бесполезно. Понимаю, что у меня обречённая любовь…»
«… это чувство я храню только в себе, никому не говорю о нём. Да! О том, что я полюбила родного брата, известно только мне. Подругам или ещё кому-то мне стыдно рассказывать об этом. Когда вспоминаю, что это считается грехом, тяжелее становится в миллионы раз. Но что мне делать с этими «миллионами», если чувство – самое настоящее?!»
Общество:
«Фу-у-у, это же инцест >< Жесть…»
«Я считаю это умственным отклонением, простите, если кого-то обидела»
«В истории мира, зачастую представители королевского рода имели право жениться исключительно на родственниках, не допускалась примесь посторонней крови в роду. И да, скорее всего, именно это приводило к последствиям в виде синдрома Дауна и прочего у их потомков, но не всегда. Позже православная церковь запретила браки между близкими родственниками. Если говорить о мире современном, то извините, сексуальная революция сделала своё дело. Если уж разрешено в некоторых странах жениться парам нетрадиционной ориентации, да даже на своих домашних животных уже женятся, то что уж тут говорить о родственниках? Хотя я это считаю как минимум аморальным»
«Дурак ты, если не знаешь о детях в родственных браках. Каждый человек несёт в своих генах около четырёх генетических заболеваний. При браке с родственником увеличивается риск повторения, то есть встречи двух генов с одинаковым отклонением, что и выразится в ребёнке!»
«Кстати. В списке смертных грехов инцеста нет!»
«Я не против. Но дети ваши будут больными. Надо и о будущем подумать. Имейте в виду!»
«Это вас Сатана уговаривал, и вы, дебилы, даже не заметили!»
Пресса:
«Узнав, что я беременна от родного брата, наш папа сказал, что у него больше нет детей. Мне очень обидно, что мама не возразила ему»
«Родные брат и сестра рассказали «ФАКТАМ», как полюбили друг друга и стали мужем и женой. Их дочурке исполнился годик. Симпатичная пара, но фотографироваться отказались. И так, говорят, натерпелись. Сначала – от родителей, потом – от соседей и знакомых. Узнав, что О. «обрюхатил» сестру, благонравные сограждане поломали ему ребра. И супругам пришлось переехать из маленького города в другой, где никто не знает их тайну и не будет мешать спокойно жить и растить малышку».
«… Любовь между родными братом и сестрой не такая уж и редкость в этом мире. Её не избежали даже известные люди. В ХIХ веке знаменитый поэт и лорд Джон Гордон Байрон, настрадавшийся от неудачной личной жизни, не устоял перед красотой, умом и обаянием своей сестры Августы. Женщина ответила взаимностью скорее из доброты и жалости. От этого романа у них родилась дочь. В чопорной Англии поэта подвергли общественному порицанию, и он уехал воевать в Италию и Грецию. Внебрачный ребёнок был отдан в монастырь, находившийся в местности с сырым климатом. Как свидетельствует писатель Андре Моруа, девочка тосковала по отцу, просила его приехать. Байрон не приехал, о чем очень сожалел, особенно когда узнал, что в возрасте пяти лет она умерла. Оконкретномдиагнозесведенийнет».
Axel Flоvent – Lighthouse
Astronaut Husband – Make Believe
Tim Halperin X Hidden Citizens – Warpath
В моей голове тысячи идиотских мыслей. Ощущения от искреннего недоумения до откровенного отвращения. Иногда я испытываю жалость ко всем этим людям и к себе. Но очевидно одно: я в этой проблеме не одинок.
Собираю себя по кусочкам, составляю заново по частям, принуждаю справиться, пережить. Переворачиваю страницы событий, проживаю один за другим серые дни, стараясь не оглядываться назад. Чувства запечатаны, эмоции тоже.
Думать нельзя, задавать вопрос «А что, если бы?» тоже.
Но иногда накатывает. Накрывает с головой так, что сопротивление бесполезно. И тогда ты просто заливаешь пожар виски, ромом, коньяком или водкой – что первое попадётся, хотя знаешь, что потушить не получится. Никогда не удастся. Ты навсегда обречён нести в себе «это».
Сейчас у меня хорошая квартира и дорогие туфли, как верно подметила глазастая Ева. А ещё любовница по четвергам, вдвое старше меня, и платная девушка по имени Симона, готовая откликнуться на мой зов в любое другое время.
Мона… Шатенка, как Ева, кареглазая, как Ева, невысокая, как Ева, но не Ева.
Я решил для себя, что метод лечения не имеет значения, если он даёт результаты. Поэтому Мона. Хотя милый голос в агентстве всякий раз предлагает мне познакомиться с «остальными». Но я отвечаю, что «пока буду придерживаться своего обычного заказа». Пока.
А ещё я пытаюсь «искать», и это стремление каким-то образом приняло странные извращённые формы: я сплю с замужней женщиной. Это началось ещё в ту пору, когда у меня не было своего жилья, и я был вынужден снимать квартиру в старом трехэтажном здании. С моего балкона открывался вид на небольшой сквер и балконы стоящего напротив чуть более нового, но, тем не менее, кардинально не отличающегося от моего дома. Я заметил её первым – женщину с волосами, собранными на макушке в растрёпанный пучок. Такой же точно сооружала на своей голове девушка, которую я имел шанс полноценно любить в течение одного года своей странной жизни.
В следующий раз они были распущены и лежали на её плечах скромными унылыми прядями. Она курила, устремив свой взгляд вдаль – на «мой» сквер. А я смотрел на неё. И так повторялось раз за разом, пока она не заметила меня. Вернее, не меня, если уж быть до конца откровенным, а мой голый торс, болтающийся на перекладине: физические нагрузки – лучшее средство от головной и душевной боли.
Мы стали здороваться улыбками, пока однажды в четверг она не появилась в моей квартире. Обоим было ясно, зачем.
Как оказалось, мы нуждались в этом оба – и я, немного «двинутый» на почве произошедших событий, и она, страдающая депрессией ввиду их полнейшего отсутствия. Кэрол восемь лет в браке, неофициальном, правда, детей нет, любимого занятия тоже. Муж, о существовании которого мы поговорили лишь однажды, не был, по её словам, способен на «интим, нужный женщине».
– И это подразумевает… что? – задаю свой праведный вопрос, лёжа с чужой женой в постели.
– Всё то, что умеешь и делаешь ты! – отвечает, растягивая рот в довольной улыбке.
«Вот те раз…» – думаю. Никогда не представлял себя в роли героя-любовника. И уж точно не рассчитывал стать чьим-то сексуальным спасением. И чтобы не зацикливаться на этом своём новом «амплуа», с головой ухожу в работу и учёбу, поставив себе цель получить диплом досрочно.
Lo Moon – Tried to Make You My Own
Alexis Ffrench – Bluebird
Дни летят, недели, месяцы, сменяются времена года, а я стараюсь «не думать». Не размышлять и не взвешивать всю тяжесть ситуации, но ключевым во всём этом экскурсе было слово «результаты». Потому что, несмотря на используемые разнообразные методы, методики и практики, имя которым Мона и Кэрол, результатов нет.
Три года усилий, и всё бесполезно.
Они есть, но совсем не те, каких я ожидал, и всё ещё жду.
Я знал, что живу среди собственноручно воздвигнутых декораций, но то, насколько безуспешными были все до единой попытки «пережить» и двигаться дальше, стало ясным в вечер нашей первой встречи.
Она вышла замуж ещё год назад. Энни… моя мать не посмела рассказать мне о предстоящей свадьбе, хотя пыталась, я узнал от отца, он был лаконичен:
– Дамиен, Ева выходит замуж.
Это как волна, девятый вал, неожиданно ударяющий со всей своей мощью в лицо. И тебе расплющивает физиономию, сотрясает мозг, бросает твоё тряпичное тельце из стороны в сторону, тянет туда, откуда возврата нет – в безысходность.
– Мы с матерью не знаем, как поступить правильно… – мнётся. – Твоё приглашение у нас, но… свадьбы в традиционном понимании не планируется, только ужин для близких. Для самых близких, – добавляет почти сразу. – В ресторане… – зачем-то уточняет.
Если не я самый близкий, то кто? Знаю, именно этот вопрос их мучает, и они ждут моего решения. А я на него не способен, потому что два года усилий встали поперёк горла, так что мне ни глотнуть, ни двинуться.
Чувствую, как рука отца ложится на моё плечо, и собираю все душевные силы в одном только слове:
– Когда?
И он не сразу, но отвечает:
– Через неделю, сын.
– Что за срочность? Она… в положении? – последнее не сказал, вымучил.
– Нет-нет! Дело не в этом, – снова вздыхает, и я отчётливо слышу в его голосе нервную дрожь. – Они всё решили и запланировали давно, но никто… мы никак не решались тебе об этом сказать.
Проклятый ком из горла перекатился в черепную коробку и давит на слёзные железы. Я запрещаю себе: только не при отце.
Но он, конечно, всё равно замечает моё «особое» состояние: встаёт, направляется к «святая святых» – своему бару, и через минуту приносит мне пару глотков одного из коллекционных коньяков.
– У тебя всё ещё… – он не решается договорить, но я не стремлюсь облегчать его миссию, молчу.
Отец ждёт, пока выпью, затем, не выдержав, наливает себе:
– Всё ещё есть ТЕ чувства? – добивает.
Вот оно! То, о чём я столько раз читал в сети и ещё больше размышлял длинными бессонными ночами: порочность, аморальность того, что родной отец не решается назвать даже по имени.
Не может быть «Любви» между Евой и мной, если речь не о братской, а только «ТЕ» чувства. Под кратким словом «ТЕ» подразумевается: грязные, извращённые, запрещённые или просто неправильные. Только я стадию «грязи» давно уже пережил. Оставил в прошлом.
Сложно осознавать себя порочным, но ещё сложнее принять. Твой мозг, не спрашивая разрешения, начинает размышлять, задавая самому себе вопросы:
«Почему так?»
«Как вообще такое возможно? Если это недопустимо?»
И ответ «мы просто не знали, я не знал» тебя не устраивает, потому что ты вот уже дни, недели, месяцы «знаешь», но ни черта не меняется! В груди как саднило, так и саднит! То острая, волнообразная боль, то тупая, растянутая. Ты каждое утро соскребаешь себя с постели, формируешь более-менее дееспособное тело и идёшь жить. Но с приходом ночи всякий раз наблюдаешь коллапс, прострацию и всё те же вопросы по кругу:
«Почему я не могу перестать «это» чувствовать?»
«Если «оно» неправильное и порочное, то почему существует? Ведь теперь «я знаю!»»
И ты снова в сотый уже, наверное, раз лезешь в сеть, чтобы почитать откровения таких же, как ты «неправильных». «Отклоненцев» от нормы. Возмутителей стройного порядка в безупречном мироздании. Злостных попирателей морали и нравственности.
Она повзрослела. Не изменилась слишком сильно, но, всё же, стала другой, а я бы, как и прежде, узнал её из тысяч. По взгляду.
Мне больно, дико больно от того, что моя Ева боится даже взглянуть на меня. Неужели настолько стал омерзителен? Неужели «табу» так прочно въелось в твой мозг, Ева?
Я сам удивлён тому, что могу дышать. Знал, что будет не просто, но не представлял насколько. Настраивал себя, готовил, внушал «правильные мысли», глядя на собственное отражение в зеркале просторной ванной моей новой квартиры.
Боль. Адская, душераздирающая: видишь, слышишь, можешь дотронуться и не можешь. Не твоя это больше Ева, Дамиен, и твоей уже никогда не будет».
