скачать книгу бесплатно
– Не может, – ответил Клим. – Когда нас тащили из пещеры, я между камнями видел окровавленную тряпку, которой перевязывал челюсть Волчку.
– А куда, кстати, Волчок подевался? – спросил Дизель. – Когда нас эти, – он кивнул в сторону врагов, – пинками поднимали, я его не видел в пещере. Может, спрятался в углу?
– Волчок не стал бы прятаться, – зло ответил Клим, – он бы защищал нас. Боюсь другого…
– Чего?
– Нет больше Волчка. Вдруг он вышел из пещеры, ну, там по своим делам, а эти его убили. Увидели волка и убили.
Голос Кима сорвался на плач.
– Погоди расстраиваться…– начал Ярик.
– А я думаю, – вздохнул печально Дизель, – ушел наш Волчок помирать.
– Как это?
– Да, так, как все звери уходят. У нас кошка Манька была, лет тринадцать с нами жила, – Дизель опять вздохнул. – Старая стала, слепая. Со двора никуда не уходила. Все на солнышке грелась. А однажды кинулись – нет Маньки. Стали искать.
– Нашли?
– Нашли. В зарослях терновника, в самом дальнем углу сада. Бабуля тогда сказала, что Манька специально ушла умирать, чтобы нас не расстраивать.
– Ты думаешь, Волчок…– Клим не скрывал слез. Если бы не враги, он бы, не стесняясь, зарыдал в голос – так ему было жаль Волчка. – Друг, Волчок, как же так? Вроде и раны у тебя стали заживать, сам в гору поднимался…
Друзья сочувственно помолчали.
– Слушайте, пацаны, – понизил голос до шепота Ярик, – если Волчок от ран умер, то почему тогда ты, Грек, здоров как раньше? Не думай, я страшно рад этому, но удивительно: мы тебя полумертвого в пещеру втащили, ты уже и дышал через раз. Честно признаюсь, не думал, что ты с таким ранением до утра доживешь. А утром ты бежишь вместе с нами, словно ничего не было.
– Сам ничего не понимаю, – после паузы ответил Грек. – Последнее, что помню, схватился я с одним из торкаев. Здоровый такой, высокий. Он меня с Велены стащить норовил. Сулица у него длиннее наших будет. Я боялся, что он Велену ранит, да, видать, ему она нужна была, он её берег. А потом вроде кто-то сзади меня толкнул и всё…Еще помню, а может, привиделось, как надо мной нож или меч сверкнул. Всё. Как здесь очутился, убейте, не помню. Без сознания был, да?
– Ага. Мы с Дизелем тебя на поле нашли, Милалика пыталась тебя спасти. А Ярун, ну, лекарь Матери Белые Волосы, однозначно сказал, что ты не жилец. У нас был один выход – возвращаться в пещеру, чтобы попытаться в свое время перекинуться, чтобы тебя врачи спасли.
– И вы все время меня несли? – голос Грека дрогнул.
– Велену запрягли, на телегу тебя и Волчка уложили, – его тоже сильно ранили. Мать Белые Волосы дала нам провожатого. Мальчонка такой шустрый, Ополком звать.
– А он где?
– Мы его за рекой оставили. Зачем ему в пещеру? Сказали, два дня жди, если не появимся, уходи.
– Пацаны, я про Ополка забыл, – Клим заворочался на своём месте, пытаясь ослабить веревки на стянутых руках. – Два дня не прошло. Значит, Ополк еще ждет нас.
– Теперь не дождется.
– А не могли его эти заметить?
– Не думаю, – уверенно сказал Ярик. – Мы после брода резко вправо взяли, вдоль берега пошли, а Ополк оставался рядом со старым бродом, по которому мы тогда, в первый раз, переходили. Вражины не могли его заметить, да и мальчонка не так глуп, чтобы сидеть на бережке и ждать, когда его заметят.
– Это хорошо, – протянул Дизель, – а то из-за нас и он бы пострадал.
В стане врагов все успокаивалось, их главный выставил дозорных, остальные, наевшись, укладывались спать на траве. До пленников долетал грубый храп.
Ужон осмотрел место стоянки, обошел дозорных, подошел к пленникам. Те посмотрели на него с ненавистью, но его это мало взволновало. Он крикнул своему приближенному, тот притащил бурдюк с водой. Ужон распорядился напоить пленников и пошел дальше. Не развязывая пленников, чужой тыкал им в рот конец бурдюка, из которого тонкой струйкой лилась теплая и отдающая болотом вода. Но парни не отказались и от неё – в глотках пересохло. А когда их снова напоят, неизвестно. Давясь и захлебываясь, ребята утолили жгучую жажду, а чужак, вылив остаток воды на голову Дизеля, который сидел перед ним, с довольным хохотом пошагал к затухающему костру.
– Козел, – крикнул вслед ему Дизель.
Он был не против такого душа, но уж очень обидно стало.
– Не кипятись, Дизель, – предостерег его Грек. – Криком не поможешь, а злить их сейчас не резон. Надо думать, как бежать от них.
– А как тут сбежишь связанный?
– Может, попробовать веревки перетереть о ствол дерева?
– Я уже пробовал, пустое дело, – вздохнул Ярик. – Кисти опухли так, что веревки врезались. Шаркнешь раз по дереву, кожа сдирается.
– Да, попали мы.
Снова помолчали и снова вернулись к разговору о чудесном выздоровлении Грека.
– Слышишь, а рана у тебя болит?
– Где?
– Ну, там прямо над ключицей?
Грек завозился, пытаясь сдвинуть рубаху с места ранения.
– Шрам какой-то, затянулся. Чешется только, сил нет.
– Чешется, значит, подживает. Мне бабуля так говорила, – сказал Дизель. – А дышать тебе не больно?
– Нет, нормально. Правда, когда нас погнали бегом, у меня словно ком в груди образовался. Я все пытался выплюнуть. А потом полегчало.
– Блин, вот чудеса, – проговорил Ярик. – Может, сама пещера волшебная?
– Тогда почему она Волчка не вылечила?
– А может, и вылечила, и он сбежал к своим!
– Думай, что говоришь, – огрызнулся Клим. – Волчок – друг, для него свои это мы. Понял?
– Да, понял я, – Ярику не хотелось расстраивать друга, но действительно, куда подевался волк?
А потом ему в голову пришла еще одна мысль.
– Эй, Дизель! А как ты себя чувствуешь?
– В смысле? Нормально. Только ноги сводит в икрах, и ступни кровят.
– Ну, ступни у нас у всех кровят, – не унимался Ярик. – Ты мне скажи, когда бежал, сердце у тебя не прихватывало?
Дизель молчал. Он только сейчас осознал, что всегдашняя боль за грудиной куда-то ушла. В горле саднит, пить и есть хочется, ноги от непривычного бега нещадно болят, а слабости и боли под левой лопаткой нет.
– Ты хочешь сказать…
– Именно, – ответил Ярик. – Ты хоть и скрывал от нас, но мы видели, как ты бледнел от нагрузок или долгой ходьбы, как часто прижимал ладонь к сердцу. Скажешь, нет? Пацаны, вы же тоже замечали?
– Угу.
– Когда ты быстро идешь, у тебя на лбу, вокруг носа и рта белое-пребелое пятно разливается, а губы синеют. Ты сердечник, признайся?
– А чего признаваться. Все правильно. У меня даже освобождение от физры было. Отец говорил про какой-то клапан. Надо мной смеялись даже, мол, здоровяк, а как девчонка. Я ведь тогда, чтобы доказать, что я пацан, с ребятами на станцию пошел на дизелях кататься. Ну, знаете о чем я…
– Знаем, знаем, – осуждающе произнес Клим. – Это тогда один из ваших под поезд попал?
– Ага. Воробей, то есть Тимка Воробьев. Он самый смелый из нас был. Никакой скорости не боялся. А на верхотуре задыхаться начал, ну и вниз. Еще бы немного, и я вместе с ним…Это точно…
– Да-а-а-а, и не было бы у нас друга Дизеля, – улыбнулся в темноту Грек. – Хорошо, что ума хватило больше не рисковать. Так значит, ты сердечник?
– Говорю же!
– А когда у дреговичей жили, часто сердце болело?
– Часто, особенно в кузне. Как подниму тяжелое, так хоть ложись – такая слабость. Думал, накачаю мышцы, легче станет. Когда в пещеру тебя, Грек, мы тащили, я только об одном думал – не упасть. Сердце из глотки наружу выдавливало. А сейчас я его вообще не чувствую. Что за дела?
Помолчали. Каждый решал про себя задачку со всеми неизвестными. Почему Грек внезапно выздоровел? Почему Дизель больше не задыхается и бежит с ними наравне? Куда пропал волк? И что их ждет завтра?
Сквозь разрывы в кронах деревьев сверху на них глядел узкий серп месяца, освещая малое пространство вокруг себя и не беспокоя темноту внизу, на земле. Звезды перемигивались между собой, а особо шаловливые вдруг срывались с небосклона и летели в неизвестность, уже в полете поняв, что назад никогда не вернутся.
Подергивались черной золой догорающие угли в костре, возле которого вповалку, прижимая к себе оружие, спали воины Ужона. Сам вожак, прислонившись спиной к мощному стволу дерева, дремал и видел во сне широкую степь, табун резвых кобылиц, детей, бегущих навстречу, и полное блюдо жирных, дымящихся белым парком кусков мяса. Даже во сне он чувствовал его запах, непроизвольно причмокивал и сглатывал слюну.
Но даже сквозь такой приятный сон он слышал звуки леса, крики ночных птиц, сонное бормотанье своих воинов и тихое позвякивание уздечек на шеях стреноженных коней. Командир должен спать вполглаза, вполуха. От этого зависит и его жизнь, и жизнь его воинов.
Неудачным был поход для отряда Ужона в составе войска Великого Айды, который пообещал всем богатую добычу, сотни пленников, молодых дев на продажу, коней и другую домашнюю животину, чтобы порадовать свои семьи. А на деле князь Будимир, двоюродный брат Всеволода, устроил засаду у пяти холмов, заманил в западню, оканчивающуюся непроходимым болотом. Воины князя навалились, казалось, со всех сторон сразу, успевай только поворачиваться и отмахиваться саблей. Хорошо он, Ужон, сообразил, что надо отойти за один из холмов и, скрываясь в зарослях глубокого оврага, не сворачивать на юг, а напротив, двинуться севернее пяти холмов. Воины князя не ожидали такой хитрости и пока расправлялись с теми, кто пробивался на юг, потеряли из виду небольшой отряд Ужона. Петляя по лесам и обходя болотистые места, отряд оказался в глухомани, где часто попадались каменные люди, равнодушно глядящие на белый свет каменными зрачками. Ужон от своего отца знал, что это происки волхвов, которые обращают в камни неугодных. Но те же волхвы могли камень превратить в золотой слиток, могли одним движением затянуть кровавую рану и своим дыханием оживить умирающего.
– Если удастся заставить такого волхва служить, никто тебе не будет страшен, и станешь ты великим воином, и все соседи подчинятся тебе, – наказывал перед походом отец. – А золота у тебя будет столько…
Очень хотелось Ужону найти и привести отцу волхва. Когда один из дозорных увидел среди камней на вершине горы фигуру в темном плаще, Ужон был уверен, что напал на нужный след. Он двинул отряд в гору, а самых лучших воинов послал выследить волхва. Они заметили, как тот скрылся среди валунов, и Ужон понял, что там есть пещера, хотя входа в неё и не разглядишь со стороны. Теперь оставалось главное – сказать заклятие, чтобы на какое-то время лишить волхва его силы. И можно будет брать его!
Спешившись, Ужон достал из-за пазухи старинный свиток с написанными кровью словами. Отец говорил, что читать слова надо задом наперед. Только так можно подчинить волю волхва. Отойдя в сторону от своих воинов, Ужон с трудом прочитал слова в обратную сторону, чуть не сломав язык. Потом спрятал свиток и послал воинов захватить волхва. А те привели ему четырех босяков, грязных, лохматых, испуганно озирающихся, словно не узнающих, где они находятся. Волхва нигде не было. И даже следов его не смогли рассмотреть. Не дался им в этот раз волшебник. И свиток не помог. Эх, что скажет отец, когда узнает, что он, Ужон, упустил такую возможность!
Но теперь они движутся вслед за солнцем, а у Славунь-реки свернут на юг и помчатся быстрее ветра к дому. Но без добычи им возвращаться стыдно, поэтому четверка пленников это только начало. Будет у них и скот, и кони, и красивые женщины, и разное добро.
Только одно беспокоило вожака: в этих местах есть женщины-воительницы, которые страшнее самого свирепого воина. Одним ударом они рассекают человека надвое, их стрелы пробивают любую кольчугу, а удар кулака может перебить хребет лошади. Ужону было любопытно увидеть воительниц и в то же время страшновато. Но он дал себе слово, что если удастся ему взять в плен такую, то он её не выставит на продажу, а заставит воевать в своем войске. А если несколько таких воительниц? Равных ему никого не будет!
Сладкие грезы усыпили Ужона, и впервые за весь поход он уснул безмятежно, видя себя во сне с добычей, со славой и с красоткой в седле позади себя.
Спи, Ужон, спи, убаюкивал лес. Спи, Ужон, спи, журчал под корнями деревьев родничок. Спи, Ужон, спи, шептало ему в ухо неизвестно откуда взявшееся на полянке дуновение ветерка. Спи, Ужон, спи, все будет так, как ты хочешь. Может быть.
Грек тоже задремал, когда чья-то ладонь закрыла ему рот. Он дернулся, но невидимый в ночи человек прошептал:
– Аз высечи ны (я тебя освобожу).
Грек вывернул шею, но никого не увидел, только почувствовал, как что-то холодное просунулось под веревку, стянувшую руки. Ура, руки свободны! Да только они его не слушались – кровь застыла, пальцы и кисти опухли до неузнаваемости. Он попытался восстановить кровообращение, потирая руки об себя. Больно!
– Эй, – тихонько позвал он неизвестного освободителя. – Ты где, ты кто?
В ответ тишина, а потом сопение – так сопит только здоровяк Дизель.
– Ополк! – сдавленно прохрипел парень. – Пацаны!
– Тихо ты, – послышался шепот Клима. – Разбудишь лютых.
Когда веревки были срезаны у всех четверых, они, не поднимаясь с колен, поползли в сторону кустов, за которыми маячило лицо Ополка. Два года назад они бы наделали шума и были тут же пойманы, но за время жизни у дреговичей научились ходить как заядлые охотники, потому и дозорный, мимо которого они пробрались в трех шагах, ничего не услышал – видимо, задремал.
– Борзо! – шептал Ополк, ныряя в гущу леса. – До брезги гонзнути треба, аже голка нев (до рассвета спасаться нужно, пока шум не поднялся). Нямо дебрь вем (недалеко ущелье), тамо коло и Велена маю (там повозка и Велена). Грясти елико! (Бежим как можно скорее).
Парней не нужно было подгонять. Вот только руки не хотели их слушаться, висели плетями. А скоро и вообще заныли, словно по ним каток проехал. В ночи слышалось тихое «ох, ах, ё-моё, терпенья нет».
Но что такое боль в руках, когда они на свободе! Ну, Ополк, ну, молодец! Не бросил их!
Часа два пробирались они в гуще леса, и ни разу Ополк не засомневался, в правильном ли направлении они движутся. И темнота была ему не помеха, и многочисленные препятствия, которые приходилось обходить то справа, то слева, а то и зигзагом. Он без труда возвращался на ту прямую, которая связывала их с местом, где были спрятаны телега и Велена.
Если бы у парней не были истерзаны подошвы ног, они бы двигались быстрее, но ноги нещадно драло, и каждая неровность, каждый сухой сучок причиняла сильную боль. Им оставалось терпеть и надеяться, что скоро они придут на место.
– Сейчас залавок (уступ в русле реки) буде, оттай ристате (скрытно перейдем), после увоз (подъем) и на мясти буде (и на месте будем).
Когда ночь разбавилась молоком близкого рассвета, беглецы достигли русла реки и пошли по воде до того места, где у берега росли огромные ветлы. Ополк скинул с себя рубаху, оставшись в одной приволоке, и кинул в реку. Течение подхватило рубашку и потащило по течению, но на изгибе прибило к берегу и оставило качаться на воде между камышинами. Потом он по-обезьяньи вскарабкался на одну из раскидистых ив, поднялся до середины и … пропал в переплетении веток. Через несколько мгновений послышался тихий свист. Ребята последовали за ним, стараясь определить, в какую сторону повернул мальчонка. А он ждал их на огромном суку уже соседнего дерева. Как ему это удалось?
Ополк указал на ветку. Ярик первым сообразил: схватился крепко за ветку, оттолкнулся ногами от ствола и как на тарзанке полетел к Ополку. Тот схватил смельчака за штаны и потянул к себе. Ярик отпустил ветку, и та со свистом отлетела к родной иве. Следующим был Клим, за ним последовал Грек. А вот на Дизеле дело застопорилось. Парень испугался, что ветка не выдержит его веса, и он рухнет с высоты.
Ополк недолго думал. Спустился на несколько веток ниже, нашел похожую ветку и махом перелетел на иву, в гуще которой прятался Дизель. Добравшись до него, мальчик показал, как нужно держаться за ветку, чтобы руки не соскользнули. Успокоив занервничавшего парня, что ветка выдержит, Ополк толкнул Дизеля в спину. Тот, вскрикнув, полетел вниз, но рук не отпустил и врезался прямо в ребят, которые страховали его с другой стороны.
– Блин, зачем все это, – прохныкал Дизель. – Я не обезьяна!
– Успокойся, Ополк все правильно делает, – пресёк жалобы Грек. – Если лютые пойдут по нашему следу, то им и в голову не придет, что мы ушли верхом. Будут искать следы вдоль берега. Не бойся, мы тебя подстрахуем.
Но Дизелю до коликов в животе было страшно. И только мысль снова попасть в плен гнала его с ветки на ветку вслед за друзьями.
Сколько они так перелазили с ивы на иву, известно было только мальчику, а он старался увести друзей как можно дальше. Если им удастся обдурить чужаков, то они спасутся.
Подошли к небольшому озерцу. Отдых. Друзья зашли в воду, чтобы остудить натруженные, в кровавых ранах ступни. Ополк пошел вдоль берега, высматривая что-то в прозрачной воде. Увидел какую-то траву, стал рвать вместе с корнями. Потом хорошенько прополоскал, разделил на несколько частей.
– Заяти желдь (держите траву), увере плюсны (залечит ступни), язвлене кый лиховане (сильно поранены). Елико бысть и грясть (делайте быстро и двигаем).
Парни промыли раны озерной водой, обмотали ступни травой, сверху закрепили полосами ткани, оторванными от рубах. Потом напились вволю, умылись, полежали, вытянувшись во весь рост, чтобы мышцы расслабились.
