скачать книгу бесплатно
– А давайте станцуем по такому поводу? Ощущаю прилив сил, – предложил Кактус.
– Отставить эти шутки! Немедленно верните наше обмундирование на место! Кто разрешил?! – грозно озирался Георгин.
– Ах, у меня галлюцинации… Немедленно воды – я падаю в обморок, – заявила Фиалка, картинно изогнувшись и балансируя на одной лапке.
– Это навсегда? А почему все красивые, а я нет? Почему опять мне не повезло? – горевала Гортензия.
– Ну не конец же света, дорогие мои! Ничего, отстираем. И такие мыши на свете живут, – успокаивала Календула.
А Лорена просто пронзительно взвизгнула на всю лабораторию:
– Мамочка, МЫШИ!
Наверное, она от неожиданности забыла, что всю жизнь занималась их изучением и разведением. И на минутку превратилась в обычную девушку, которая визжит при виде самого простенького мышонка, случайно забежавшего на кухню.
В лаборатории на мгновение стало тихо. Мыши посмотрели на замершую над ними Лорену, и Георгин четко произнес:
– Отставить визг! Это научное учреждение, милочка. И вы им заведуете. Извольте соответствовать.
И тут Лорена села на вертящийся табурет, приложила ко лбу холодную вазу с очередным букетом роз и спросила у стены, в которую уставилась очумелым взглядом:
– Что же я наделала?
– Ты наделала прорыв, Лорена! – радостно воскликнула Мимоза.
– Прорыв в науке о мышах, – со значением поднял коготок Кактус.
– О мышах, жизнь которых пошла под откос, – уточнила жалобным голосом Гортензия.
– Жизнь которых только начинается, – поправила ее Календула.
– В любом случае, сейчас самое время хорошенько все обдумать, – предложила Фиалка.
– И хорошенько перекусить! Не сидеть же голодными в таком виде, – поставил точку Тюльпан.
Глава девятая. Отличная мысль
Лорена принесла мешочек ячменя и задумчиво смотрела, как мыши уписывали угощенье.
– Значит, вы знаете, как меня зовут? И где вы находитесь?
– Конечно, знаем! – возмущенно загалдели мыши.
– Не считай нас за сумасшедших, дорогуша, – добавил Георгин.
– Маленькие – не значит, глупые. Мы знаем все, что тут происходит, – заверила Календула.
– Да уж поосведомленней некоторых, – буркнул Тюльпан. – Ты вот знаешь, что секретарша Мирья в рабочее время ест пироги с мясом и потом жирными пальцами трогает твои бумаги?!
– А недотепа Теро перепутал два отчета. Теперь все твои исследования пойдут прахом! – сделала страшные глаза Гортензия.
– А старик Далль потерял письмо из министерства, оно упало в щель между столами, когда он забирал почту, – хихикнула Мимоза.
– Ерунда, – сказала Лорена и улыбнулась. – С такими помощниками, как вы, я все быстро приведу в порядок.
Она просунула руку в клетку и погладила каждого по макушке.
– Какие же вы у меня красивые… И умненькие! Как мне с вами повезло.
– Это еще с какой стороны посмотреть, – скептически шмыгнула носом Гортензия.
– Это нам с тобой очень повезло, Лорена, – возразила Календула. – И умница, и красавица, а как танцует!
Щеки Лорены порозовели от похвалы и стали напоминать сорт фиалки «Розовый жемчуг».
– Раз вы теперь… очеловечены, наверное, не стоит вам жить в клетке, – задумчиво сказала она. – Пожалуй, надо бы вам построить дом. Ваш вид вызовет вопросы у сотрудников… А мне нечего им ответить. Я и сама пока не очень разобралась, что произошло. А знаете, что? – решительно сказала она. – Давайте вы переедете ко мне домой! Там мы все вместе обустроим. И я смогу спокойно за вами наблюдать.
Идея не вызвала особых споров. Если не считать того, что Гортензия опасалась, что ее продует на сквозняках, Георгин заявил, что чужую квартиру хорошо бы сначала проверить на внешние угрозы, а Фиалка предупредила, что у нее страшная аллергия на все. Но Лорена заверила, что позаботится о том, чтобы мышей ничто не беспокоило.
Глава десятая. Дом, милый дом
Так семеро разноцветных мышей оказались у Лорены дома. Она снимала квартиру на верхнем этаже в огромном старинном здании в районе Тёёлё. В этой квартире мыши быстро навели свои порядки.
Рано утром, быстро выпив кофе, Лорена убегала в лабораторию. Первыми за ней просыпались Мимоза с Кактусом и принимались делать гимнастику. За ними вскакивал Тюльпан, сердился, что его опять разбудили «в такую рань» и отправлялся в клозет, где громко распевал арии.
За ним вставали Календула и Георгин. Календула тут же начинала наводить порядок и готовить завтрак на всю ораву. А Георгин напускал на себя подозрительный вид и обходил квартиру, прислушиваясь ко всему, что происходит вне ее стен – на улице и в подъезде. При этом он приговаривал, что его сердце чует, будто где-то затевается недоброе.
Затем из шезлонга вылезала Гортензия, которая не спала уже давно, но на всякий случай делала вид, что спит, потому что не знала, что менее рискованно – проснуться пораньше или проснуться попозже. Последней вставала Фиалка и прямиком шла к столу, на ходу выбирая – напустить на себя вид ничем не омраченного утреннего счастья или бесконечного ночного кошмара.
Лорена для мышей оборудовала целый дом. Она сняла с этажерки книги, и на одной полке у мышей была спальня, на другой кухня, на третьей – водные процедуры. Еще у них была полка для развлечений, где можно было погонять мяч, побегать в колесе, покачаться на качелях. И пятая полка была отведена для танцев. Там Лорена оставила свой старый смартфон, в который закачала множество клипов с самбой, ламбадой, бачатой и сальсой.
Так что мыши без Лорены не скучали. Тем более, что им никто не запрещал выходить из своего домика-этажерки и носиться по всей квартире в поисках чего-то неожиданного. Этим больше других любили заниматься Георгин и Фиалка. Георгин в поисках внешних врагов, а Фиалка – в поисках того, что могло ей пригодиться. Именно так она, например, высмотрела среди вещей Лорены бархатную шкатулку.
Лорена приходила домой вечером, приносила из соседней пекарни коржики с фундуком, шоколадные пирожные-макарон или ванильные баранки. Вместе они усаживались пить кофе или чай из ромашки и болтали о работе – Лорена за столом, а мыши – на столе.
Глава одиннадцатая. Тревожные новости
– Тоши Аморалле сегодня опять дежурил с букетом у дверей, – однажды сообщила Лорена, когда все мыши уселись на стол и принялись лакомиться коржиками. – Я спряталась за угол, потому что не хотела с ним сталкиваться. И можете себе представить – он ждал с букетом не меня!
– Каков негодяй! А кого же еще?! – ахнула Фиалка.
– Вот и доверяй после этого мужчинам, – протянула Гортензия. – Так и знала, что ничего хорошего из этого обычно не выходит.
– Наконец-то он отстал от тебя, это же плюс! – обрадовалась Мимоза.
– Ух, меня там не было, – нахмурился Георгин. – Следовало сказать ему, что я думаю на этот счет. Предателям нет уважения!
Лорена покраснела до корней волос. Ее ужасно тревожило то, что Тоши пытается за ней ухаживать. Вгоняло в дрожь и в жар одновременно. Поэтому она совсем не знала, как на это реагировать.
– Вы не дослушали! – сказала она. – Он стоял с букетом, потому что господин Эпф ждал гостей. Вообразите: по улице Кофейных зерен к нашей лаборатории подкатил огромный лимузин, и из него вышла сама Анна Кондас. Она известный серпентолог.
– Серпен… Что за грызун и с чем его едят? – недовольно спросил Тюльпан.
– Серпентолог – это специалист по змеям. Ума не приложу, что ей понадобилось в нашей лаборатории. У нас совсем другое направление.
– Ах, я все поняла, – заломила лапки Гортензия и задрожала. – Змей в лабораториях кормят мышами! Ах, наши бедные собратья! Какая ужасная участь им уготована!
И Гортензия зарыдала. К ней на помощь бросились Календула и Мимоза с утешениями и салфетками. А Георгин воинственно тряхнул ушами:
– Это правда?!
– Нет-нет, что вы! Не пугайтесь напрасно. Я никогда не позволила бы. Весь день я находилась на своем рабочем месте, в лаборатории, среди мышей, и к нам не заходил никто чужой. Ни одного серпентолога поблизости не было. И ни одна наша мышь не пострадала.
И Лорена ласково погладила все еще дрожащую Гортензию. А Фиалка задумчиво протянула:
– И куда же в таком случае подевалась мадам серпентолог?
– Она как сквозь землю провалилась, честно говоря, – развела руками Лорена и откусила еще кусочек ванильной баранки. – Я своими глазами видела, что она заходит в наше здание. С тем самым букетом, который вручил ей Тоши. А вот куда потом подевалась…
– Всё это очень подозрительно, – вынес вердикт Георгин. – Я всегда говорил: чувствует мое сердце – что-то где-то затевается.
– Дело нечисто, – закивал Тюльпан. – Кончик хвоста даю на отсечение, век воли не видать, шухер готовится серьезный. Лорена, держи ухо востро, если не хочешь, чтобы всех мышей скормили чужим гадам.
– Я все выясню, – пообещала Лорена, которая теперь тоже выглядела слегка напуганной. – А пока у меня к вам есть еще одна не очень хорошая новость. Нам придется переехать.
– Как? Опять?! – завопили мыши все хором, а Гортензия даже подавилась крошкой имбирного печенья, после чего ее все дружно хлопали по спине.
– В нашем доме начинается капитальный ремонт. Всем жильцам придется съехать на полгода. Я не хотела вас заранее расстраивать. Но я присмотрела отличный вариант! В другом районе, довольно далеко отсюда. Мы отлично устроимся на новом месте. Там рядом красивый сад, свежий воздух. Я заказала машину на завтрашний вечер. Пора собирать вещи.
Вот тогда-то Фиалка и устроила грандиозный скандал с захлопыванием дверцы холодильника.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая. Полный кавардак у Виртаненов
Все то время, пока Лорена совещалась с мышами насчет переезда, в квартире по соседству царил полный кавардак.
Владелец квартиры Юха Элмери Виртанен заранее приготовился к переезду и запасся множеством картонных и пластиковых коробок. Уже неделю он перекладывал вещи из шкафов в коробки, из коробок на диван, потом обратно, пытаясь понять, что взять с собой, а что оставить дома.
Его жена Катя Виртанен носилась по квартире с рулонами пищевой пленки и заматывала в нее все, до чего могла дотянуться. Пару раз она случайно замотала в нее мужа и кота Филимора. Юха Элмери Виртанен в суматохе этого даже не заметил, а вот извлеченный из пленки кот еще долго возмущенно орал и отплевывался.
Филимор обладал вздорным характером и белым пушистым хвостом, которым по праву гордился. По своей пушистости его хвост мог сравниться разве что с мотком сладкой ваты на палочке, которую в таких заоблачных объемах готовят исключительно в одном месте – в фургончике Дядюшки Крузейро неподалеку от парка развлечений.
Больше всего кот Филимор не любил случайные прикосновения, корм с печенью и корки от апельсинов, которые обычно валялись по всему дому, потому что Юха-младший апельсины ел не переставая. Сам Юха-младший тоже не вызывал у кота восторга, и мирила его с ним только возможность каждую ночь нюхать его носки, которые Юха разбрасывал не хуже апельсиновых корок, но которые в отличие от апельсиновых корок Филимор обожал.
Этот Юха-младший, восьмилетний сын Виртаненов, гордость легкоатлетического клуба «Горные тролли» и кошмар неопытной учительницы Норы Ээро, стоял в центре детской, запихивал конструкторы в огромную коробку из-под морозильника и бурчал:
– Да что же это такое… Ну почему я должен… Почему у всех нормальная жизнь, и только мне… Я бы мог сейчас… А вместо этого…
Фразы он не договаривал, потому что жаловаться было некому. На что, собственно, жаловаться, Юха тоже понимал довольно смутно. Когда в семье случались разные неприятности, мама называла это «жизнь». А папа – «объективная необходимость».
Когда Юха слышал фразы «Такова жизнь» или «Это просто объективная необходимость», он готовился к худшему. Он привык, что в этот момент нужно просто сжать зубы и отдаться на волю неизбежному. Точнее – выполнять то, чего от тебя требуют взрослые.
Вся жизнь Юхи зависела от взрослых. Они окружали его дома, на учебе и на тренировках. С их существованием приходилось мириться. Ведь они, как ни крути, кое-что в жизни понимают. Взрослые не ложатся спать сразу после девяти. Взрослые могут питаться, чем попало. И взрослые не ходят в школу. Одно это ставит их на высшую ступень развития.
Когда случается то, на что некому пожаловаться, взрослые всегда объясняют это так, чтобы стало совсем тошно. Просто поразительно, как они умеют испортить жизнь себе и другим.
Юха не понимал, как можно так бестолково распоряжаться своим богатством. Они же взро-слы-е! А совершенно этим не пользуются. Они как будто принялись жить назло самим себе. Примеры? Да на каждом шагу. В отличие от Юхи они могут совершенно свободно не есть кашу. Но именно ее они и едят по доброй воле. Взрослые могут не спать всю ночь. Но как только добираются до дивана, норовят уснуть на середине самого интересного фильма.
Вот и сейчас – они затеяли переезд просто потому, что «это объективная необходимость» и «такова жизнь». Будь Юха взрослым, уж он бы никуда не поехал. Вот прямо сел на диван и смотрел бы мультики всю ночь. И на работу бы не пошел. И завтракал бы только карамельным соусом, которым мама поливает пироги. Наливал бы на тосты и слизывал. А потом начал бы строить из конструктора марсоход. А потом бы съел мешок гороха. Сколько дедушка дал бы с собой, столько сразу и съел бы. Дедушка… Вот кто знает толк в жизни. Он умеет быть взрослым. Делает что хочет. Если бы еще он не учил жизни других, было бы совсем отлично.
Сейчас объективная необходимость требовала, чтобы Юха вместо того, чтобы бурчать, вытер нос, собрал в рюкзак те игрушки, без которых не мог прожить и дня, остальные плотно упаковал в коробки и сделал это не отвлекая родителей, у которых и без Юхи хлопот полон рот.
Переезды никто не любит. Кому охота покидать родной двор, в котором живут друзья – Армас, Джозеф и Сирпа? Кому охота на полгода лишиться доброй половины любимых конструкторов, которые останутся стоять в центре комнаты, замотанные в пленку? Хорошо хоть скоро каникулы…
Но с каникулами тоже все пошло наперекосяк.
Глава вторая. Участь Юхи решена
– Приглашаю всех на семейный совет! У меня есть сообщение от Виртанена-старшего, – громко заявил папа Юха Элмери Виртанен, который значился в этой семье средним и приходился Виртанену-старшему родным сыном.
Семейный совет заключался в том, что все присутствующие после сражений с мебелью и вещами повалились без сил на кухне прямо на пол, ухватив кто кружку с кофе, кто бутылку фанты, а кто и просто приложив ко лбу ледяной фунтик с мороженым.
– Скоро придет машина, выносить вещи уже пора, – напомнила мама Катя. Она доела мороженое, а вафельный рожок вручила Юхе-среднему, который обожал вафли в любом виде – только что приготовленные, оставшиеся от съеденного мороженого и даже те, что год провалялись на дне рюкзака. С той же страстью Юха-средний, пожалуй, любил только свои таблицы в компьютере, в которые он записывал все обзывки, которые ему удавалось где-то услышать. Это было его работой. Юха-средний был лингвистом и изучал слова.
– Пора – не пора, а я иду со двора, – тут же отозвался он и добавил. – Виртанен-старший просит помощи.
– Что значит – просит помощи? – насторожился Юха-младший.
– Это значит, что его разбил радикулит, и ему нужен помощник, чтобы вскопать огород.
Повисла пауза, во время которой каждый успел подумать: «Пусть это буду не я!»
Но только одного из семьи Виртаненов ждала участь копателя огорода у дедушки. И это был Юха-младший. Это понимали все, и заранее ему сочувствовали.
Юха при этом не только сочувствовал сам себе, но и думал: «Ну вдруг пронесет!» Он хорошо помнил, как в прошлом году дедушку разбил радикулит накануне посадки редиса, свеклы, лука и гороха, и Юха провел у него пару невеселых недель, во время которых подъем был в шесть утра даже по воскресеньям, обливания холодной водой и ежедневные пробежки до забора и обратно.
Забор был далеко. За ним начиналась территория секретной военной части. Если Юха пытался надуть деда и не добегал до забора, из-за забора Виртанену-старшему передавали секретное сообщение по секретному телефону: «Не добежал». И тогда Юху ждал выговор.
Когда-то дедушка служил в этой части. Юха Кай Виртанен-старший был генералом в отставке. Больше всего он любил армейские привычки, свой огород, и чтобы все слушались. Не любил он одну вещь на свете – когда нарушают правила.
– Давайте я все вещи вам перетаскаю вниз, и ни разу не пикну больше про переезд ни одного плохого слова? Только не огород! Можно? – жалобно попросил Юха, заранее зная ответ.
– К сожалению, нельзя, – ответил папа. – Ты же знаешь, дедушка старый, ему надо помогать. А у нас с мамой работа. Это, во-первых. Во-вторых, ты нашкодил достаточно, чтобы мы с мамой серьезно задумались о твоем воспитании.
– В последний раз во время разговора с нами учительница Нора Ээро поменяла три носовых платочка! – сказала мама.
Юха-младший засопел.
