Справочник поэта

скачать книгу бесплатно

Справочник поэта
Ирина Малкова

Написать стихотворение легко или просто? Нужно обладать особым талантом или следует относиться к стихосложению как к точной науке, наподобие математики? Пришла пора расстаться с сомнениями и перестать бояться собственных творческих порывов. Как приручить вдохновение, научиться с помощью слов высказывать самые сокровенные мысли и делать это в красивой, истинно поэтической форме, вкладывая в них душу, но не пренебрегая правилами рифмовки, известными ещё великим классикам, рассказывает современная поэтесса Ирина Малкова. Свои советы она взяла не из воздуха. Каждый урок подкрепляется высказываниями, мыслями и опытом писателей прошлого, на произведениях которых выросли многие поколения, и наших современников.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Справочник поэта

Составитель Ирина Малкова

© И. Малкова, 2019

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2019

© ИП Суховейко Д. А., 2019

От составителя

«Вы ещё не знаете, есть ли у вас талант? Дайте ему время вызреть; а если его даже не окажется, разве человеку необходим именно поэтический талант, чтобы жить и действовать?»

    Иван Сергеевич Тургенев

Итак, это произошло!

Вас озарило! Вот оно – свежеиспечённое, родное, выстраданное, сладко покоится на бумажном носителе – ваше первое стихотворение. Оно ещё слабое и беспомощное, оно понятия не имеет, как распорядится им его родитель, но оно готово сделать своего создателя настоящим гением. Ведь когда-то и Пушкин наверняка вот так же сидел над своим стихотворением, радостно потирая ручки: «Ай да Пушкин!..»

Но оставим Пушкина в покое, ведь нам-то с вами пора собираться в путь-дорогу к успеху и славе. У нас слишком много работы по самосовершенствованию, мы точим зубы, чтобы грызть этот гранит поэтической науки, мы полны решимости, ведь, как сказал Владимир Стасов: «Какой главный признак настоящего таланта? Это постоянное развитие, постоянное самосовершенствование».

Для начала предлагаю вам простое тестирование самого себя на предмет дальнейших шагов. Ответьте себе на вопросы: что я пишу? Зачем я пишу? Каков конечный результат? Чего я хочу от своего творчества?

Опыт показывает, что озарение застаёт человека врасплох. Оно обезоруживает, делает человека беззащитным перед окружающим миром, когда открывается творческий канал и окунает тебя в поток эмоций, стремящихся вылиться через тебя на бумагу, уже ни до чего нет дела, лишь бы писать. Как об этом говорил наш любимый А. С. Пушкин: «Вдохновение есть расположение души к живому восприятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных».

Возможно, перво-наперво кто-то побежит в магазин запасаться бумагой и ручками, а кто-то займётся всерьёз изучением справочников и словарей. Скажу, что одно другому не помешает: лучше прикупить инструментарий, всегда пригодится. Во всяком случае, я так и сделала. А для большей уверенности в себе собрала эту книгу под названием «Справочник поэта». Это – своеобразный дневник, куда я на протяжении многих лет записывала важные для себя вещи, свои любимые стихи, мысли. А вот теперь решила издать этот труд, дабы вам, мои дорогие собратья по творчеству, было уже легче ориентироваться.

Что такое озарение? Способен ли человек управлять этим процессом?

ИНСАЙТ (англ. – insight, нем. – Einsicht) – прозрение, озарение, проницательность; по-разному трактуемый термин психологии: в интуитивистской теории познания – акт непосредственного постижения сущности феномена, «озарения»; в гештальт-психологии – момент решения мыслительной задачи как внезапного «замыкания поля»; мысленное схватывание целого, в отличие от восприятия по частям; в психологии мышления, опирающейся на учение И. П. Павлова, так называется момент мгновенного замыкания ассоциаций в суждение и умозаключение, момент решения задачи.

«Осенило!» – говорят в народе. Интеллектуальное озарение нередко посещает человека в минуты сильных эмоционально-чувственных переживаний. Озарение как прорыв в сознании – это большая удача, а удача – пик, волна приобщения к чуду, происходит освоение открытия и освоение новой ступени развития.

В этом разделе я хочу с вами поговорить как творческий человек с творческими людьми. Для начала, конечно, попробуем разобраться, что же всё-таки представляет собой это сладкое состояние – творчество.

В первую очередь, как мне кажется, благодаря творчеству человек получает признание в обществе, самореализуется и самоутверждается. В творчестве человек проявляется как личность, выражает своё отношение к жизни, свою гражданскую позицию. Человек, как часто говорят, «с искрой Божьей» всегда выделяется. Часто ему приходится нелегко, потому что сказывается вековая психология обывателя под названием «не высовывайся!» Выскочек никто не любит. Перед нами – обширный опыт классики и куча высказываний типа «нет пророка в своём отечестве», «хороший поэт – мёртвый поэт». Но есть и такие:

«Истинного и сильного таланта не убьёт суровость критики, так же как незначительного не подымет её привет» (В. Г. Белинский).

Творчество – это такая же человеческая потребность, как и приём пищи, сон, общение с себе подобными. Оно сосуществует с деятельностью человека во имя цели, которую в первую очередь необходимо определить для себя. Что это будет: благородный жест, следование таланту, желание заработать, зависть, обида? Исполнение как благородных, так и демонических творений связано с препонами и их преодолением, привлечением на помощь смекалки и изворотливости. Творческий акт приносит не одну только радость, но и проверяет на прочность физические, умственные, эмоциональные силы, зачастую на пути к результату приходится двигаться вслепую, на ощупь. И здесь не обойтись без интуиции.

Труд писателя связан с постоянным напряжением интеллекта, требует основательных теоретических знаний и опыта. Профессионализм писателя сочетается с самостоятельностью мысли, ответственностью, стремлением к постоянному самообразованию, предприимчивостью. Но творчество плохо уживается с хищничеством, поиском модных «левых» заработков и приработков в «свободное» время. Стало модным в последнее время писать рифмованную рекламу и увлекаться датскими стихами.

«Никакая цель не высока настолько, чтобы оправдывала недостойные средства для её достижения». (А. Эйнштейн).

Грибоедов противопоставляет «искусство» (мы бы сказали теперь – «мастерство» или «искусность») и «дарование», «творческую силу». Так же сделал и Пушкин, говоря об одном посредственном стихотворце: «В нём не вижу я ни капли творчества, а много искусства».

По отношению к искусству свою мысль ещё решительнее высказал Л. Толстой: «Причиной появления настоящего искусства есть внутренняя потребность выразить накопившееся чувство. Причина поддельного искусства есть корысть, точно так же, как и проституция».

Нам придётся ещё не раз обсуждать здесь соотношение творчества и мастерства, дарования и искусности.

Мною понято наконец,
кто истинный друг и учитель.
Творчество – дал Творец.
Искусство даёт искуситель.

Спокойно стихи я рву,
плащ сбросив дилетантизма.
Но как прийти к мастерству
и избежать цинизма?

    Сергей Максимов, Союз писателей России, г. Томск

Творческий акт

Любое действие начинается с постановки проблемы, задачи, подлежащей разрешению. Иногда само обнаружение проблемы является подлинным открытием и зависит от степени одарённости первооткрывателя. Об этом прекрасно сказал Шопенгауэр: «Талант попадает в цель, в которую никто попасть не может; гений попадает в цель, которую никто не видит». Здесь мы напрямую встречаемся не с логикой, а с чувством – языком неосознаваемого психического. Мы чувствуем, что продолжать писать это произведение не стоит; мы чувствуем, что тема сама по себе заслуживает внимания.

Поскольку сверхсознание оперирует опытом, накопленным сознанием и частично зафиксированным в подсознании, оно в принципе не может породить тему, совершенно свободную от этого опыта. В голове первобытного гения не мог родиться «Евгений Онегин» или замысел «Последнего дня Помпеи». Гений нередко опережает своё время, но дистанция этого опережения исторически ограничена.

Анализ биографий семидесяти знаменитых композиторов показал, что продуктивному творчеству предшествует период усердной учёбы. Никто из них не создал ни одного выдающегося произведения ранее, чем после десяти лет овладения мастерством. Когда великого актёра Жерара Филиппа спросили: «Какой человеческий недостаток вызывает у Вас наибольшее отвращение?» – он ответил: – «Непрофессионализм». Вот почему смешны и наивны надежды дилетанта в любой области творчества оказаться автором «безумной идеи», прокладывающей новые пути развития творчества; потребность вооружённости (компетентности) представляет один из важнейших мотивационных компонентов творческой одарённости.

Мотивация творчества – фактор, в огромной мере определяющий его продуктивность. По-видимому, существуют очень глубокие связи между потребностями, сознанием и неосознаваемыми проявлениями высшей нервной деятельности. Как остроумно заметила психоаналитик Франсуаза Дольто, «нельзя лгать подсознанием. Оно всегда знает правду». Подсознание тяготеет к инстинктивному поведению. Это особенно ярко проявляется в экстремальных ситуациях, например, при угрозе жизни, когда нет времени для рационального анализа обстановки, но необходимо действовать, опираясь на врождённый и ранее накопленный опыт, мгновенно используя автоматизированные навыки.

Но ведь чрезвычайно изобретательным может быть и интриган, задумавший оригинальный ход к достижению своей цели, и преступник, способный поставить в тупик самого проницательного следователя. Дело в том, что сверхсознание всегда «работает» на удовлетворение устойчиво доминирующей потребности. Утверждение о том, что «гений и злодейство – две вещи несовместные», справедливо только по отношению к творчеству в сфере науки, искусства и создания новых этических норм, где абсолютным императивом является доминирование духовных потребностей познания и альтруизма.

Здесь не следует впадать в одномерность. Великий художник или поэт может быть честолюбив, скуп, играть в карты. Он человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Важно лишь, чтобы в определённые моменты бескорыстная потребность служения человечеству овладевала всем его существом. Именно эта потребность включит механизмы сверхсознания и приведёт к результатам, не достижимым путём чисто рациональных построений. Перо гения всегда более велико, чем он сам, оно не ограничивается его временными целями, всегда идёт дальше (С. Цвейг).

Многие изобретатели отмечают, что самая первоначальная догадка возникает в виде расплывчатого образа, а не в словах или точных математических знаках. Вот как описывает Достоевский творческий процесс молодого учёного Ордынова: «… в душе его уже мало-помалу вставал ещё тёмный, неясный, но какой-то дивно-отрадньй образ идеи, воплощённый в новую просветлённую форму, и эта форма просилась из души его, терзая эту душу; он ещё робко чувствовал оригинальность, истину и самобытность её: творчество уже сказывалось силами его; оно формировалось и крепло».

Зависимость феномена подсказки, непосредственно провоцирующего озарение, от мотивационной доминанты объясняет, почему именно потребности бескорыстного познания, стремления к правде и красоте должны доминировать в иерархии мотивов личности, претендующей на открытие в области литературы и искусства.

Нам осталось рассмотреть заключительный этап творческого акта. То, что называют «гением», является не столько заслугой комбинации произведения, сколько характеризует способность творца оценивать только что произведённую продукцию и использовать её. На любом уровне здравое рассуждение представляет собой взаимодействие двух аспектов мысли, диалог двух голосов – фантазирующего и критического, – диалог, если хотите, возможного и действительного.

В художественном и, в частности, литературном творчестве функция отбора – самая важная. Согласно Достоевскому, творчество поэта начинается с сильного впечатления. Душа поэта «… есть тот самый рудник, который зарождает алмазы и без которого их нигде не найти. Затем уже следует второе дело поэта, уже не такое глубокое и таинственное, а только как художника: это, получив алмаз, обделать и оправить его».

Очень близкие к Достоевскому представления о двух основных этапах творческого акта – порождении замысла и его художественном оформлении – разделял А. С. Пушкин, подчеркнув существенное различие между “восторгом” и “вдохновеньем”. Вдохновение, – писал Пушкин, – есть расположение души к живому принятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных. Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии. Критик смешивает восторг с вдохновением. Нет, решительно нет. Восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного.

Восторг не предполагает силы ума, располагающей частями в их отношении к целому. Можно предположить, что в состоянии «восторга» художник утрачивает критичность к своим собственным озарениям. Кроме того, здесь примешивается, пусть неосознанно, социальное любование собой, оттесняя идеальную потребность в Истине и Правде.

В какой мере этот процесс сопоставим с художественным творчеством, существует ли в последнем критерий практики? Мы полагаем, что да. Это – практика общественного потребления художественных произведений, их сопоставления с действительностью. Подлинное мерило таланта в том, насколько мир, созданный автором, уникален, неповторим и, что ещё важнее, насколько он достоверен. Верность правде жизни настолько же необходима искусству, насколько объективная истина служит высшим судом результатов научного творчества. «Нельзя изобретать и выдумывать всё, что угодно, – предупреждает Габриель Гарсия Маркес, – поскольку это чревато опасностью написать ложь, а ложь в литературе даже опаснее, чем в жизни». Внутри кажущейся свободы, предоставляемой творчеством, действуют свои строгие законы.

Творения разума продолжают жить как бы собственной жизнью. Мыслитель, формулировавший плодотворную идею, давно умер, а идея развивается, обогащается, трансформируется его последователями на протяжении многих столетий. В книгах и произведениях искусства новые поколения находят нечто не замеченное и не оценённое их предшественниками. «Нет, весь я не умру. Душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья убежит…» (А. С. Пушкин).

А за всем этим грандиозным марафоном интеллектуального и практического освоения окружающего мира – человеческий мозг – творение эволюции живой природы и творец завтрашнего дня человеческого рода.

Каким он предстанет взору наших потомков, зависит от нас.

Я думала, слово бесплотно,
как дума, как сон, как заря.
Роняла без страха, охотно,
то горе, то радость даря.
И вот, уже ближе к закату,
вдруг страх от весомости слов:
не слово бросаешь – гранату
на чашу житейский весов!

Так пусть же никто не заплачет,
словесным задет остриём,
иначе… А что же иначе?
Мы тоже от слова умрём.

    Евгения Артёменко

Владимир Маяковский. Как делать стихи?

Я должен писать на эту тему.

На различных литературных диспутах, в разговоре с молодыми работниками различных производственных словесных ассоциаций (рап, тап, пап и др.), в расправе с критиками – мне часто приходилось если не разбивать, то хотя бы дискредитировать старую поэтику. Самую, ни в чём не повинную, старую поэзию, конечно, трогали мало. Ей попадало только, если ретивые защитники старья прятались от нового искусства за памятниковые зады.

Наоборот – снимая, громя и ворочая памятниками, мы показывали читателям Великих с совершенно неизвестной, неизученной стороны.

Детей (молодые литературные школы также) всегда интересует, что внутри картонной лошади. После работы формалистов ясны внутренности бумажных коней и слонов. Если лошади при этом немного попортились – простите! С поэзией прошлого ругаться не приходится – это нам учебный материал.

Наша постоянная и главная ненависть обрушивается на романсово-критическую обывательщину. На тех, кто всё величие старой поэзии видит в том, что и они любили, как Онегин Татьяну (созвучие душе!), в том, что и им поэты понятны (выучились в гимназии!), что ямбы ласкают ихнее ухо. Нам ненавистна эта нетрудная свистопляска потому, что она создаёт вокруг трудного и важного поэтического дела атмосферу полового содрогания и замирания, веры в то, что только вечную поэзию не берёт никакая диалектика и что единственным производственным процессом является вдохновенное задирание головы, в ожидании, пока небесная поэзия-дух сойдёт на лысину в виде голубя, павлина или страуса.

Разоблачить этих господ нетрудно.

Достаточно сравнить тятьянинскую любовь и «науку, которую воспел Назон», с проектом закона о браке, прочесть про пушкинский «разочарованный лорнет» донецким шахтёрам или бежать перед первомайскими колоннами и голосить: «Мой дядя самых честных правил».