скачать книгу бесплатно
– Ого! – оживился молчавший до этого Иван. – Так ты чего эту тачку, спер, что ли? – Он указал на аэромобиль.
– А, вот вы о чем, – выдохнул Костя. – Так мне ее подарили.
– Ни хрена себе подарочки! – воскликнула Анжела. – Мне бы такой подарочек, да, Олежек? Прикинь, как бы мы с тобой трахались на бреющем полете. – Анжела стала подпрыгивать на коленях Олега, разведя руки в стороны, словно крылья, и затянув громкое у-у-у-у-у-у.
– Ага, – стал развивать тему Роберт, – а автопилот за вами подсматривал бы и мастурбировал.
– Да не, – вставил Антон, – они бы групповушку устроили.
Сидящие за столом засмеялись. Настя украдкой взглянула на Костю. Ни тени улыбки не было на его лице. Видно, эти пошлые шуточки не производили на него положительного впечатления.
– Кость, – сзади подошел Николай, – расскажи, что с тобой было-то? Прикиньте, ребята, Костик шесть лет в коме провалялся, да, Костян? – Николай хлопнул Костю по плечу.
Заинтересованные взгляды сидящих за столом устремились к Косте. Даже совсем было разошедшаяся Анжела, уже снявшая блузку и мотающая грудями из стороны в сторону, остановилась в своем порыве продемонстрировать имитацию секса в полете.
– Это правда, – серьезно произнес Костя. – И этот аэромобиль мне подогнал директор Института Головного Мозга. Я только не понимаю – за что?
– Ха, за что! – воскликнул Иван. – Да на тебе же, небось, не один человек докторские настрочил. Ты же для них был, что мышь лабораторная. Еще неизвестно, что они с тобой делали, пока ты в отключке был…
– Может, этот директор тебя пользовал потихонечку? – вставил Антон.
– Да заткнись ты, ошибка природы, – воскликнула Анжела. – У тебя одно на уме!
– Да хватит, ребят! Расскажи, что чувствовал? – попросил Николай.
– Говорят, что когда в кому впадаешь, виден белый коридор? – спросил Роберт.
– Не знаю, как насчет коридора, а вот тюрьму я видел. А в той тюрьме заключенный – звездочет… – Костя смерил взглядом сидящих за столом. Все смотрели на него с интересом. – У него был странный телескоп, в который можно было увидеть будущее. Я смотрел.
– И что, что там? – вырвалось у Анжелы. – Она снова натянула свою блузку, поняв, что на нее никто не обращает внимания.
– Да ничего хорошего, – спокойно ответил Костя. – Только войны, болезни, голод, холод и боль. Костя рассказал увиденное им в телескоп со всеми подробностями, опустив подробности своего договора со звездочетом.
Молчаливая пауза длилась около трех минут. Николай, Олег, Антон, Анжела, Иван и Настя кидали в сторону друг друга виновато-стыдливые взгляды. Роберт положил под язык пластинку легкого наркотика, закатил глаза и громко произнес:
– Брехня это все!
– Не знаю, не знаю… – вставила Анжела, слезая с колен Олега и садясь с ним рядом. – Может, и брехня, а страшно как-то. Холод, люди, поедающие трупы…
– А эта, как ее… – Иван задумался. – Ловля изгоев! – просто жуть какая-то…
– Ну нам не грозит ими быть. У нас «улитки» есть, да и потом, это же будущее, – вставил Роберт. – Хотя мне жаль этих изгоев. В чем они виноваты-то?
– Нам-то не грозит, – подхватила Анжела, – а нашим детям? Взбредет в голову блажь «улитку» не ставить. Правда, и мне изгоев жаль… Ведь наши дети или их потомки микрочипированные над этими изгоями и будут издеваться.
– Да… – вздохнул Николай, – «улитки» через пятнадцать лет будут принудительно ставить, непонятно только – откуда эти изгои будут браться?
– Изгои, – задумчиво произнес Антон, – по сравнению с тем, что я услышал – мы, геи, просто в шоколаде. Многие подсмеиваются, но не трогают.
– Да что геи, просто вокруг посмотрите, – произнес Николай, – «бабки» – смысл жизни, наркота, пьянство и разврат кругом, – как Настя говорит, – что на улицах, что по «телеку», что в прессе; скоро действительно будем голышом по улицам ходить и трахаться где попало и с кем попало.
– Ну тебе-то это не грозит, голышом ходить, – вставила Анжела, – показать-то нечего. Она, было, засмеялась, но ее никто не поддержал.
– Противно, – вставил Олег. – Противно, что мы ничем не отличаемся от тех, про кого Костя рассказал. Разве что человечину не жрем да в сортирах запираемся, когда нужда, а так…
– Это точно, – согласился Роберт. – Честно скажу, как на улице бомжа увижу, так и хочется ногой пнуть, но брезгую. А подумать – в чем он виноват? Да что там бомжи! Тех, у кого «улитки» нет, мы уже за людей не считаем. Так, низшее сословие для грязных работ. Что, не так что ли? Я тебя не имею в виду, Костя. «Улитки» для нас – это гарантия защиты и свободы. А свободны ли мы? Все время под колпаком центра отслеживания. Вот он – свободен, – Роберт кивнул на Костю и посмотрел на свое запястье, где имелся маленький рубчик.
– А церковь! – вставил Олег. – Мать моя – верующая. Приходит домой и плачет. Я один раз спрашиваю: «Чего случилось-то?», а она говорит: «Грех-то какой, прямо у храма с лотка порнухой торгуют». А там, в будущем, кресты, самопожертвование, прямо мороз по коже. Ты-то чего молчишь, Насть?
Настя обвела всех взглядом, на секунду задержав его на Косте.
– Да я просто в шоке, ребята, я просто не узнаю вас.
– Да, – вздохнул Иван. – Вот тебе и Академия Культуры. Где она, культура?
– Эй, вы! – Из дверей дома вывалилось трое: два парня и девушка.
– Нам для групповушки народа не хватает! – крикнул один из парней.
– Что и требовалось доказать, – заключил Роберт. – Пошли вы! – бросил он громко.
– А это кто? – трое подошли к компании, девушка указывала на Костю.
– Константин, – представился он вставая.
– А ты хорошенький. Я Света, а это Андрей с Виталькой. Чего вы здесь приуныли? – Она взяла со стола бутылку химического вина и сделала булькающий глоток из горлышка.
– Да ничего, – тихо произнес Игорь, – без вас тошно. Где, кстати, Карина?
– Да там она, визор смотрит. Я мимо проходила, там какой-то мужик с серьезной мордой вещает о какой-то вселенской экологической катастрофе. Что-то там насчет надвигающегося всемирного оледенения или ледникового периода и потопа… Она же у нас чудная, новости не пропускает. В гуще событий, говорит, должна вертеться. Надо, говорит, это начинающему журналисту.
Но ее уже никто не слушал. Все повскакивали с мест и рванули в сторону дома.
В студии сидели двое: журналист и академик Академии Наук России.
– Так вы утверждаете, – уточнял журналист, – что резкое изменение климата, ожидающее нас вскоре, имеет непосредственное отношение к глобальному океанскому конвейеру – течению по сложной замкнутой кривой через все моря и океаны Земли?
– Совершенно верно! – Академик поправил очки и откинулся на спинку стула. – Это течение согревает значительную часть северного полушария, унося на север теплые тропические воды и принося оттуда в тропики холодные массы воды. Достигая Исландии, это поверхностное течение отдает в атмосферу тепло на севере, за счет которого в Европе поддерживается умеренный климат. Далее остывшая вода опускается на дно, – холодная вода плотнее теплой, – и именно это ее вертикальное перемещение задает ход всему «конвейеру», переносящему теплую воду на север, а холодную – на юг.
На экране появилась простая схема типа колеса.
– И что, что-то может измениться?
– Уже изменилось! Это отметили все гидрометеоцентры в мире. Глобальное потепление привело к таянию большого количества льда, образовавшаяся холодная пресная вода перемешивается с теплой соленой водой, приносимой течением. Поскольку пресная вода имеет меньшую плотность, получающаяся в итоге тепловатая и солоноватая смесь не опускается на дно – таким образом препятствуя действию силы, движущей «конвейером». Последствия отмечаются уже сейчас. Они стремительны и в прогнозе – катастрофичны. Тепло перестает поступать к северу Европы и восточному побережью Северной Америки. Может случиться так, что эти земли вскоре станут заброшенными из-за холода. Кроме того, течения океанов могут измениться, что, возможно, приведет к затоплению территорий некоторых стран.
– Но ведь это происходило и раньше. Лед таял, но ничего не изменялось.
– Как показывают нам ледяные океаны, быстрое изменение климата на планете наступит в ближайшие 15–20 лет.
– Пятнадцать лет… Разве изменения климата не тянутся столетиями?
– Нет, это будет происходить резко и процесс уже пошел. Представьте себе ситуацию, когда человек держит палец на кнопке выключателя электрической лампочки и медленно-медленно на нее нажимает, вдруг – щелк! – выключатель срабатывает, и зажигается свет.
– Вы хотите сказать, что этот щелчок произошел?
– Да, может быть, это была одна из множества капель, падающих в воду с тающего айсберга. Капля холодной пресной воды приведет к экологической и экономической катастрофе.
– Уместен вопрос: как вы предполагаете нашу жизнь в будущем?
– Мир уже не будет таким, к какому мы привыкли. – Академик кашлянул в кулак. – Это будет нечто иное.
– И что же?
– Разрушенная экономика, войны, военная диктатура, холод и голод. Миграция населения с севера на юг будет способствовать этому.
– Вы сказали – войны? Еще и это?
– Когда-то, в начале XXI века, уже была миграция исламского населения в Европу. Толерантная Европа приняла сотни тысяч беженцев, при этом ослабнув и став рынком сбыта для товаров из Китая и США. А потом война между этими двумя сверхдержавами, в том числе и на территории Европы, за эти самые рынки. Европейцам некуда было деться. Они привыкли к достатку, живя в потребительском обществе. Многие увидели спасение в России, и она раскрыла объятия для братьев-христиан. Это в прошлом. Но когда Европу и Россию скует холодом, появятся тысячи, миллионы беженцев, стремящихся к теплу. Их потоки хлынут на юг, в сторону исламского мира. Но он, в части своей, не так толерантен, как когда-то старушка Европа. Начнутся войны за территории, войны за ресурсы и, в том числе, войны на религиозной почве. Города на севере будут вымирать. Придет разгул анархии и мародерства. Миллионы погибнут. История мира – это история войн, а тут на карту будет поставлено выживание народов. Увы, таковы признаки предстоящей нам реальности, по моему мнению.
Началась реклама.
– Вот тебе и брехня… – в полной тишине шепотом произнес Николай.
– Что делать-то теперь? – Все посмотрели на Костю. Только троица не участвующих в разговоре за столом во дворе пыталась пошутить по поводу только что услышанного. Но их никто не слушал.
– Думаю, что всем нам надо что-то менять, – сказал Костя тихо и посмотрел на Настю.
Она тоже смотрела на него и в тот момент, когда их взгляды пересеклись, Костя понял – он никогда, никогда не расстанется с ней.
Глава шестая
Вечеринка, так прекрасно начавшаяся, закончилась так неудачно. Юноши и девушки разбрелись по комнатам, тихо перешептываясь и временами косясь в сторону Кости. В эту ночь никто не спал. В комнатах, наедине со своими возлюбленными или друзьями, разгорелись жаркие споры о том, что можно предпринять, чтобы спастись от надвигающейся беды. Карина, Костя и Настя остались в холле. Они сидели и тупо смотрели в визор, по которому шла комедия.
– Пойду я, – произнесла Карина, вставая, – фигня какая-то по визору идет. Сначала напугают, блин, а затем рассмешить пытаются. – А вы чего, так и будете здесь сидеть?
Костя и Настя синхронно пожали плечами.
– Ну как знаете… – Карина зашагала в сторону лестницы, ведущей наверх к спальням.
– Спокойной ночи, – сказала вслед Настя.
– И вам того же, наслаждайтесь началом конца света.
На экране появилась заставка экстренного выпуска новостей.
Диктор вещал с экрана: «В связи с создавшейся ситуацией и грядущей экологической катастрофой на планете, ООН выдвинула предложение создать мировое правительство во главе с единым президентом. Это логичный ход. В мировое правительство войдут руководители всех стран Земного шара. Совместно будут вырабатываться решения о принятии мер по предотвращению последствий изменения климата на Земле. Уже сейчас понятно, что главными вопросами будут: регулирование миграционных процессов, создание пищевой и питьевой базы. 10–15 лет отпущенных нам, вполне достаточны для планомерной работы по этим двум направлениям. На пост президента мирового правительства предлагается одна кандидатура (на экране появилась фотография человека лет тридцати пяти с редкой бородкой-испанкой, вьющимися, ниспадающими до плеч черными волосами, красивыми темно-карими глазами, излучающими доброту). Это Армилий Гросс – общепризнанный глава мировой науки. В научных кругах ходит мнение, что этот выдающийся ученый – умнейший из всех, кто когда-либо жил, превосходящий всех гениев человечества, произведший переворот во многих научных дисциплинах. Уже к тридцати трем годам он стяжал себе славу человека, способного молниеносно охватить мыслью сложнейшие научные и трансфизические проблемы. Армилий Гросс обладает, по словам коллег и знающих его лично людей, сверхчеловеческой работоспособностью, беспримерной разносторонностью дарований и добротой к людям, уже стяжавшими ему наивысший авторитет в глазах человечества. А его программа всемирного микрочипирования населения земного шара именно теперь станет как никогда актуальной в связи с грядущими великими переселениями. Скоро будет объявлено всемирное голосование.
Костя выключил визор.
– Все полисы и все в мире будет подчиняться ему – так говорил Звездочет. Непонятно одно. Я видел неблизкое будущее… он что, бессмертный, что ли?
– Ну почему же, Костя? Наверняка он будет переизбираться… а может, следующим президентом будет его сын, – предположила девушка.
– Ты права. Я об этом не подумал. Настя…
Костя развернулся на крутящемся стуле и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Что?
– Да так, ничего… – Он отвел взгляд в сторону, пытаясь придумать, как продолжить разговор, но это сделала за него девушка.
– Ты какой-то необычный, Костя.
– Почему?
– Не знаю. Ты появился – и все пошло кувырком. Как будто заранее кем-то был написан сценарий, а ты в нем – главный действующий герой.
– Мы. – Костя улыбнулся.
– Мы… почему?
– Мне так кажется. – Костя пытался не смотреть в ее сторону.
– Знаешь, Костя, ты не такой, как все. Чем ты занимаешься?
– Ничем. Я же рассказал: я три месяца как из больницы.
– Ах да, прости… – Девушка встала и подошла к Косте вплотную. – Бедный… – Она положила руку ему на волосы.
Костя вздрогнул и посмотрел на девушку снизу вверх. Затем снял ее руку и прижался губами к ее пальцам. Настя громко вдохнула и затаила дыхание. Костя стал осторожно целовать ее ладонь, запястье.
– Нет… – Девушка вяло высвободила руку. – Не здесь… боже, что я говорю!
– Настя! – Костя встал. Их глаза оказались друг против друга. – Я знал… – Он осекся. – Я должен был приехать, но я не думал… в общем… – Костя отвел глаза.
– Что, Костя? – Девушка сама взяла его за руку. – Я тебя не понимаю.
– Я думал, такого не бывает. Но ты… ты… ты… такая!
– Пойдем, – Настя потянула его за собой. – Ты мне расскажешь все наверху.
Костя легко поддался. Они быстро поднялись по лестнице. За дверями закрытых комнат были слышны разговоры. Наконец они нашли комнату, где было тихо. Костя зажег свет. Это была уютная спаленка. Двухместная кровать с периной, покрытая атласной светло-голубой тканью. Пара тумбочек с ночниками, шкаф-купе в углу. Обычная спаленка в стиле «ретро». Костя прошел к окну и, отодвинув голубые занавески, распахнул его настежь. Повернувшись, он остолбенел. Настя стояла возле кровати. Ее красное платье упало к стройным, белым ногам. Девушка стыдливо прикрывала груди и лобок руками.
– Настя! – выдохнул Костя.
Девушка опустила руки вниз и внимательно посмотрела на Костю, словно пытаясь разобрать в его глазах ответ на вопрос: а не ошибаюсь ли я?
– Иди ко мне, – тихо сказала Настя и села на край кровати, предварительно поправив несуществующие на покрывале складки, словно смахивая крошки.
