скачать книгу бесплатно
Я не спорю и позволяю Лизе вывести меня. Она вытаскивает в коридор и толкает спиной к стене.
– Слышь, бестолковая, Палыч тебя теперь на пушечный выстрел не подпустит к твоему братцу! А ну возьми себя в руки. Родителям позвони пока.
Бестолковая… В памяти током бьёт обидное прозвище, которое мне дал Алексей. Бестолочь. Она самая.
Ведь и правда нужно позвонить Виктору.
Я набираю номер отчима, сжимая холодными руками телефон. Он отвечает после третьего звонка.
– Привет, малявка. Неужели вспомнила обо мне? – слышу улыбку в его голосе.
– Дядь Вить… – голос не слушается.
– Так, – отчим настораживается. – Не предложили договор, что ли?
– Предложили…
– Тогда в чём дело? – шуточные нотки полностью исчезают из голоса отчима.
– Тут Лёша, – наконец набираюсь смелости произнести имя Шевцова вслух. – В госпитале. Он ранен.
В ответ устанавливается оглушающая тишина. Я только что сказала отцу, что его единственный сын ранен во время выполнения миротворческой миссии.
– Подробнее, – слышу глухой голос враз постаревшего мужчины. – Яна, не молчи.
– Пока не знаю. У него контузия в голову, осколочное глаза. Сейчас без сознания, готовят к операции.
Отчёт достойный врача, чего уж тут сказать. Ни эмоций, ни сочувствия. Спасительная корка льда на сердце.
– Выезжаю.
Виктор отключается, а я на автомате засовываю телефон в карман. Мне нужен кофе. И погорячее.
Минут через двадцать ко мне в ординаторскую приходит Лиза. Зоя Ивановна напоила меня кофе и ушла домой.
– Ты как? – подруга садится рядом на диван и отбирает пустую кружку, которую я до сих пор держу в руках.
– Что сказал Палыч?
– Сказал, что всё с твоим братом будет нормально. Жить будет.
– А глаз?
– Тут пока неясно. Попытаются спасти, но ты же и сама понимаешь.
– Угу.
– Родителям звонила?
– Должны уже подъехать.
Виктор с матерью приезжают в течение часа. Мама насторожено смотрит на меня, а у отчима заострились морщины на лице. Операция в процессе, и мы ждём в коридоре. Чувствую себя каменным изваянием. Ни эмоций, ни реакции. Я испугалась того шквала ощущений, когда увидела Алексея, и просто заперла их на амбарный замок. Но я же психиатр, и сама понимаю, что они скоро начнут просачиваться, а потом снесут к чертям хлипкие двери моего самообладания.
Операция идёт больше четырёх часов, и когда усталый Палыч выходит к нам, я даже сдвинуться не могу. Они с Виктором отходят в сторону и тихо разговаривают. Вижу облегчение на лице отчима.
– Яна, – мама трогает меня за руку. – Мы отвезём тебя домой.
– У меня сегодня ночное дежурство, – зачем-то вру. Не хочу уезжать из больницы.
– Уверена, заведующая тебя отпустит.
– Мам, – я раздражаюсь, – сегодня мой первый день, я не стану отпрашиваться.
Среди других чувств появление Шевцова всколыхнуло и старую обиду на мать. Я не знаю, что тогда между ними произошло, но именно после разговора с ней он вдруг принял неожиданное решение уехать. Не знаю, как она на него повлияла, из-за меня ли или по каким-то другим соображениям, но я не сразу смогла простить её. Вряд ли бы у нас с Шевцовым что-то вышло после всего, но это было бы наше решение. И ничьё больше. Со временем обида растаяла, но сейчас всколыхнулась, как снежная пыль, поднятая ветром.
Спустя какое-то время Виктор и мама уезжают. Их всё равно не впустят в интенсивную терапию ближайшие сутки. Меня Петрович отправляет спать под угрозой инъекции снотворного.
Утром, ближе к пяти утра я просыпаюсь от прикосновения к плечу. Медсестра из хирургии тихонько трясёт меня.
– Яна Николаевна, Степан Петрович позволил вам побыть с братом.
Я резко сажусь на диване, пытаясь разогнать морок сна.
– Как он? – голос ото сна ещё не слушается.
– Стабилен. Из наркоза вышел гладко, потом дали снотворное. Думаю, скоро проснётся.
– Спасибо.
Медсестра уходит, а я подхожу к зеркалу. В ординаторской больше никого нет. Дежурный, наверное, ушёл на другой этаж, сёстры заняты. На улице уже рассвело. Смотрю на свой помятый халат и растрёпанные волосы. На лице отпечатались складки. Красотка, что говорить.
Уже выходя в коридор, я вдруг запинаюсь, задумываюсь. Одно дело волноваться за сводного брата, пока он на операционном столе, другое же встретиться с ним уже лицом к лицу. Что я ему скажу? Как он отреагирует? Готова ли я к этой встрече?
Сжимаю кулаки, уже почти передумав, но потом решаюсь. Не прятаться же мне всю жизнь от него? Прошло шесть лет. Может, мы просто поздороваемся, как старые знакомые и всё. Тогда мы были подростками и делали глупости, теперь же всё иначе. Наши родители женаты, и встречи всё равно не избежать. А раны… раны давно затянулись и присыпались пеплом сгоревшей первой любви. Глупой и ненастоящей.
Шевцов в индивидуальной палате. Всё ещё спит. Я присаживаюсь в кресло у койки и рассматриваю его.
Алексей очень изменился. Он уже в одиннадцатом классе выглядел взрослым мужчиной. Что же говорит теперь. Как говорят, косая сажень в плечах – здорово раздался. Бугры выпирающих раскачанных мышц. От самых запястий и до простыни, прикрывающей с середины груди, видны разбросанные татуировки. Я замечаю ту, с которой уже знакома – чёрный дракон на плече. Чувствую неприятную горечь воспоминаний, подкатывающих к горлу.
Лицо тоже изменилось. Даже сейчас, спящий и измождённый, Лекс выглядит опасно. Складка между бровей и пробившаяся тёмная щетина, что стала значительно гуще.
– Всё рассмотрела, бестолочь?
Дергаюсь от неожиданности. Господи, неужели я думала, что шесть лет могли его изменить? Начать с оскорбления – это так его.
– Классный халатик, сегодня в тему, – его голос ещё хрипит, но интонация бьёт, заставляя снова почувствовать себя маленькой испуганной девочкой в чужом доме.
– Привет, Лёша, – выдавливаю из себя, выпрямляя спину.
И тут вдруг его взгляд меняется. Шевцов прищуривается и тянется рукой, опутанной трубками. Слегка касается пальцем моего колена, а потом потрясённо выдыхает:
– Ты настоящая?
Глава 3
– Какой сейчас год?
Шевцов отвечает мне недоумённым взглядом.
– В смысле?
– Назови год, полные фамилию, имя, отчество…
– Год рождения, табельный номер оружия, – недовольно перебивает он меня. – Я понял.
Поднимаю бровь в ожидании ответа, выдерживая его взгляд.
– Две тысячи девятнадцатый, – недовольно чеканит Алексей, сердито глядя мне в глаза. – Шевцов Алексей Викторович. 1994. Гвардии сержант. Табельный номер оружия 20/28. Довольна?
– Вполне, – складываю руки на груди.
Молчим, продолжая сверлить друг друга взглядами. Это как-то немного неправильно. Он недавно перенёс наркоз и сейчас на сильных анестетиках, а я тут самоутверждаюсь.
– Извини, – сдуваюсь. – Просто ты спросил, реальна ли я. Я должна была проверить.
Алексей молчит, а потом переводит взгляд в потолок.
– Ты мне снилась, – говорит так тихо, что я едва различаю. – После каждого грёбаного боя. Поэтому я и решил, что ты ненастоящая.
Это тихое признание вдруг выбивает почву у меня из-под ног, заставляя давно замершее сердце заколотиться. Или же снова виноват наркоз. Но я сижу как приклеенная, и не могу ничего ответить.
– Итак, ты врач, – спустя бесконечные минуты молчания произносит Алексей.
– Да. Сегодня мой второй рабочий день.
– Специальность?
– Психиатр-невролог.
– Отлично, – усмехается. – Мне уже нужен психиатр?
– Он всем нужен.
– Это точно, – Шевцов хрипло смеётся, пытаясь приподняться выше, чтобы сесть.
– Стой! – испуганно подпрыгиваю со стула и кладу руки ему на плечи. – Тебе нельзя вставать! Ещё очень рано.
Скрипнув от злости зубами, Шевцов откидывается на спину, а я отдёргиваю руки, словно обжёгшись. Так не пойдёт, доктор Яна. Нужно выпутываться из этой электрической сети вокруг сводного брата. Все мои чувства сигналят об опасности, к ним стоит прислушаться.
После пережитого стресса для Шевцова и так всё слишком. Он даже не поинтересовался своим состоянием. Или же решил, что я так себе врач.
– Мне пора, – встаю, пряча руки в карманы халата. – А ты постарайся поспать.
Шевцов ничего не отвечает и лишь устало смеживает веки. А я спешу в ординаторскую, где моя наставница уже готовиться к новому рабочему дню. У меня должно остаться ещё минут пятнадцать. Надо бы проветрить голову, иначе будет сложно сосредоточиться на работе.
– Это будет в первый и последний раз, девочка, но ты идёшь домой.
– Зоя Ивановна, я в норме. Буду работать.
– Ты меня слышала, – брюнетка стягивает волосы в хвост и проверяет, все ли документы взяла перед обходом. – И завтра чтобы была как огурчик. Шевцова и Голобородько забираешь себе. Снежин – мой.
Хлопаю глазами от удивления. Я думала, пока просто буду на побегушках, а, оказывается, уже самой надо вести пациентов. Да ещё и…
– Зоя Ивановна, Шевцов – мой брат. По правилам…
– По закону вы не родственники, – серьёзный открытый взгляд. – И вообще, Яна Николаевна, помни, где ты работаешь. Это военный госпиталь, а не детский сад, так что отращивай яйца. Твоя подпись – главная в выписке, а солдатики очень хотят домой, поэтому нервы ещё помотают. И, кстати, – оборачивается уже у двери, – больше со мной не спорь. А теперь дуй домой.
Точно военный госпиталь, и у моей начальницы командирские замашки. «Мелкая саркастичная выскочка» – как-то ляпнул на кафедре один доцент о ней, а я случайно услышала, но виду, конечно, не подала. Но она гений в своей области, так что стоит захлопнуть рот и впитывать. И не спорить, естественно.
С Лизой мы увиделись лишь мельком, когда я выходила, а она, опаздывая, воевала с пропуском у турникета.
– Янка, ты куда?
– Зоя Ивановна приказала идти домой и отсыпаться.
Копылова поджала губы.
– Ладно, дома поговорим, сейчас некогда. Ты чтобы и правда поспала, поняла?
– Угу.
Лизка убегает, а я неспешно бреду по аллее в сторону дома. На носу осень, скоро тут будет очень красиво. Клёны вдоль аллей зальются золотом, превратив сквер в сказочный лес.
Мне нужно пространство. Немного свободы, чтобы надышаться воздухом и осознать свои чувства. Я должна научиться их проживать, потому что они неотделимая часть меня. Позволить им выйти наружу, чтобы перелистнуть страницу и жить дальше.
Шесть лет. Это немало, чтобы люди изменились. Может, и Алексей изменился. Только вот в какую сторону? Раньше у него был якорь – мать. Но она умерла три года назад. А что, если он даже не знает об этом? Хотя, вряд ли. С отцом-то наверняка связь поддерживал.
Я прожила и прочувствовала свою несчастную первую любовь сполна. И я простила её себе. Свою слабость и бесхребетность. Столько раз представляла нашу встречу, сколько сценариев её я проиграла в своей голове. И каждый раз видела себя сильной и смелой, и… Была ли я такой сегодня?
Перелистнуть страницу… Это не просто. Да ещё и нужно настроить себя на отношения врач-пациент.
Да, всё правильно. Всё в прошлом. Мы просто старые знакомые. Просто врач и пациент. Так правильно. Так нужно.
Глава 4
Прогулявшись по скверу, покормив уток у пруда и даже съев целых два мороженых, я вроде бы как привела свои эмоции в порядок. А вот когда подошла к дому, настроение поползло вниз.
Не знаю почему, но в последнее время общество Саши меня угнетает. Начались какие-то придирки и претензии, когда я отказалась переехать к нему. Частые звонки, где слышала недовольный голос. Даже длина моей юбки его не устраивала или яркая помада.