скачать книгу бесплатно
– А как погибла твоя невеста? – негромко спросила я. – Она явилась ко мне в свадебном наряде. Неужели это произошло прямо во время торжества?
– Ее отравили, – глухо произнес Джестер. – Как ты понимаешь, мои родители не стали устраивать пышного праздника. Никаких гостей, никакого шумного приема. Только тесный круг ближайших родственников. У нас есть традиция. Перед самим ритуалом жених преподносит невесте бокал особого вина на травах. Считается, что это поможет унять нервозность девушки, а еще повысит шанс на зачатие в первую брачную ночь. Если первенец у пары родится ровно через девять месяцев после свадьбы, то говорят, что этот союз благословили сами боги. Нет приметы лучше этой. Но… – Джестер едва не сорвался на стон. Со свистом втянул в себя воздух через плотно сжатые зубы и закончил почти шепотом: – Но после первого же глотка Флексия упала и забилась в конвульсиях. Она умерла прямо на моих руках, а я никак не мог ей помочь. Понимаешь?!
Последнее слово он почти выкрикнул, изменив своим обычным привычкам не повышать голоса. Отвернулся от меня и размеренно задышал, видимо, силясь совладать с эмоциями.
Да, мне было очень жаль Джестера в этот момент. Даже страшно представить, как он пережил все эти трагедии. Смерть одной возлюбленной, неприятная правда от другой избранницы. А еще гибель отца…
– Флексия сказала, что прокляла своего убийцу, – очень медленно проговорила я. – Тебе не кажется…
– Ни слова больше, Лариса! – Джестер резко вскинул голову и в упор посмотрел на меня. – Ни слова!..
Его глаза сейчас казались абсолютно черными – настолько расширились зрачки. И в них клубилась такая непроглядная тьма, что мне стало страшно.
Пожалуй, он прав. Иногда лучше придержать язычок. И без того ясно, что сам Джестер прекрасно понял, куда я клоню.
– Теперь, пожалуй, ты знаешь обо мне все. – Джестер несколько раз моргнул, и его глаза приобрели обычный стальной цвет. Подумал немного и исправился с кривой ухмылкой: – Хотя нет, неверно. Ты знаешь обо мне больше, чем кто бы то ни был еще.
– То есть, в твоем прошлом таятся еще какие-то жуткие тайны? – скептически вопросила я.
Джестер неопределенно пожал плечами. Затем в один гигантский шаг преодолел разделяющее нас расстояние.
Я невольно попятилась, когда он подошел вплотную. Мало ли. Хоть я и не верила словам Флексии о том, что именно он повинен в ее смерти, но все равно. Вдруг как примется сейчас меня душить и убивать всякими другими способами? Как я успела узнать, в этом мире очень не любят выносить сор из избы. Образно, конечно, говоря. А я узнала даже слишком много из прошлого рода Курц.
Но рука Джестера уже опустилась на мою талию. Он просто придерживал меня, но от его прикосновения веяло знакомым холодом. Как в момент нашего знакомства.
– Завтра мы с тобой серьезно поговорим о предстоящем торжестве, – произнес Джестер. Костяшкой указательного пальца уперся мне в подбородок, не позволив опустить голову. – И я очень надеюсь, Лариса, что больше никаких ритуалов некромантии ты в моем доме проводить не будешь.
– Хорошо, – пискнула я, силясь не утонуть в его глазах цвета пасмурного ноябрьского неба.
– По крайней мере, без моего ведома или разрешения, – после недолгой паузы добавил Джестер.
Я заинтересованно приподняла бровь, ожидая продолжения. Но его не последовало. Джестер еще неполную минуту молча смотрел на меня. Затем мягко отступил – и вышел прочь из комнаты.
Глава четвертая
– Лариса Владимировна, к вам можно?
– Да-да, входите, – говорю я, при этом продолжая лениво печатать, а заодно любуюсь аккуратным свежим маникюром на своих ноготках.
Дверь приоткрывается, и в кабинет с удивительной для тучного мужчины грацией просачивается директор нашей фирмы – Дмитрий Евгеньевич.
Я поднимаю на него голову и улыбаюсь. Мужчина улыбается в ответ, плотно закрывает за собой дверь и вдруг с жестом фокусника вытаскивает из-за спины роскошный букет ярко-алых великолепнейших роз.
– Димочка! – ахаю я. – Какая прелесть!
Директор улыбается еще шире, вытаскивает из-за спины другую руку, и на свету вспыхивает холодным блеском бриллиантовой крошки золотой браслет.
– Это мне?
Я вскакиваю с места. Подбегаю к мужчине и обвиваю его шею руками.
– А вечером, Ларочка, поедем в ресторан, – вальяжно говорит он. – Я заказал нам столик в самом шикарном и дорогом заведении Москвы. Надеюсь, ты не против?
– О, если у меня и были какие-нибудь планы, то только провести время с тобой. – Я негромко смеюсь и встаю на цыпочки.
Дмитрий Евгеньевич с готовностью вытягивает губы в смешную дудочку и тянется ко мне за поцелуем…
– Лариса!
Громкий оклик вырвал меня из объятий сна, так пугающе похожего на реальность. Я резко распахнула глаза и села, придерживая у груди одеяло. Сердце отчаянно билось, как будто мне привиделся настоящий кошмар.
– Лариса, ты металась и стонала во сне, – проговорил барон Гейб, мерцающим облачком появившись около кровати. – Приснилось что-то дурное?
– Да, – глухо сказала я. Подумала немного и исправилась: – Хотя нет. А впрочем, не знаю.
Призрак издал короткий смешок, видимо, позабавленный столь разными ответами на один простой вопрос.
А я вспоминала мельчайшие подробности увиденного сна. Демоны, да на какой-то миг мне почудилось, что я вновь вернулась в родной мир и родное тело! Опять сижу за своим рабочим столом и пишу ответ на очередную претензию крупного клиента.
Но почему в моем сне я целовалась с директором? Не спорю, Дмитрий Евгеньевич – замечательный мужчина. Даже не представляю, что бы я делала без него! Только благодаря его помощи я сумела так легко и безболезненно выгнать Вадима из квартиры. И во время развода он во всем поддерживал меня и помогал. Но целоваться с ним? Увольте! Он старше меня лет на тридцать. К тому же давно и счастливо женат. Супруга, кстати, просто очаровательная женщина. А как божественно она готовит! Неудивительно, что у Дмитрия Евгеньевича такие проблемы с лишним весом. Но, кстати, во сне он выглядел изрядно похудевшим, как будто сел на строгую диету и занялся спортом.
– Что ты видела? – полюбопытствовал барон Гейб. – Неужто неупокоенная душа Флексии пыталась вновь поговорить с тобой?
– Нет, – сухо сказала я.
Встала и подошла к окну.
Комнату наполнял хмурый предутренний сумрак. Я отдернула занавеску и уставилась на величавые сосны, в окружении которых стоял дом Джестера. Еще не рассвело, но край неба пламенел всеми оттенками красного, предвещая скорый восход солнца.
Сон еще тревожил меня. Честное слово, он был настолько реальным, что я бы совершенно не удивилась, увидев вдруг серые стены типовых многоэтажек моего района. Да что там, я еще чувствовала аромат парфюма Дмитрия Евгеньевича – древесный и резкий.
– Я словно вернулась в свое тело, – проговорила я, чувствуя спиной любопытствующий взгляд Гейба. – Это было так реально! Как будто я в самом деле побывала в своем мире и увидела, как поживает Тереза в моем теле.
– И как она поживает? – спросил Гейб.
– Лучше, чем я, – коротко ответила я.
– Знаешь, а возможно, ты и впрямь на несколько мгновений увидела ее, – задумчиво протянул барон. – Когда-то я беседовал с Лией. Она объясняла мне принцип хождения между мирами. И сказала, что личность, даже будучи перенесенной в другое тело, все равно сохраняет некоторую связь с родным телом. Слабую, конечно, но все-таки. Поэтому порой во снах можно узнать, что происходит с твоим так называемым двойником.
Я молчала, обдумывая слова Гейба.
Неужели я действительно на пару минут стала прежней Ларисой? В таком случае стоит заметить, что Тереза удивительно ловко адаптировалась к новой жизни. Даже умудрилась очаровать и окрутить Дмитрия Евгеньевича. А хотя…
«Ты ведь знаешь, что нравилась ему и нравилась сильно, – шепнул внутренний голос. – Вспомни, на всех корпоративах он всегда сидел рядом. Подливал тебе шампанское, которое, впрочем, ты почти не пила из-за нелюбви к алкоголю. И разве его рука не оказывалась порой на твоих коленях? Правда, ты всегда старалась свести это в шутку. Принципы и воспитания не позволяли кокетничать и флиртовать с женатым мужчиной, который, к тому же, являлся твоим начальником и по возрасту годился в отцы. По всей видимости, Тереза в этом плане оказалась бойче и находчивее тебя».
Ну что же, не знаю, правда, радоваться этому сну или огорчаться. Одно очевидно: Тереза в моем мире не пропадет. Она-то точно сумеет пойти по головам к намеченной цели. Не удивлюсь, если Дмитрий Евгеньевич даже разведется и женится на ней. В конце концов, наверное, именно такой мужчина ей нужен. Добрый, заботливый и надежный. Тот, от которого она будет получать отеческую ласку, которой так недоставало ей в детстве.
– Ты выглядишь расстроенной, – прозорливо заметил Гейб. – Почему? Сама ведь сказала, что дела у Терезы обстоят лучше, чем у тебя.
– Если я когда-нибудь вернусь в свое тело, то, боюсь, мне придется долго расхлебывать последствия ее поведения, – резко проговорила я. – Мои родители вряд ли одобрят, что я связалась с женатым мужчиной, как это сделала Тереза…
И обиженно замолчала, услышав, как барон Гейб давится от смеха.
Что такого веселого я сказала?
– Тебе не кажется, что ваши истории в чем-то похожи? – поинтересовался тот. – У Терезы связь с женатым мужчиной. И у тебя.
– У меня еще никакой связи с Джестером нет, – отрезала я. – Это во-первых. А во-вторых, сомневаюсь, что жена моего начальника живет отдельно от него большую часть года и приезжает погостить лишь на годовщину свадьбы. Я была с ней знакома. Она просто замечательная женщина! И потом, как отреагируют мои родители на всю эту историю?
– Почему-то мне кажется, что Тереза все устроит в наилучшем виде, – произнес барон Гейб нарочито бодрым тоном, как будто стараясь ободрить меня. – По-моему, девушка она предприимчивая и бойкая. Вон, даже Лию уговорила помочь ей сбежать из этого мира.
Я зло поджала губы. А вот я никого не уговаривала помочь мне сбежать. Более того, с превеликой радостью бы вернулась обратно!
Некстати вспомнился сон. Вытянутые для поцелуя губы Дмитрия Евгеньевича, его руки на моей талии.
Ох, пожалуй, я слишком погорячилась. Если я действительно увидела, как сейчас поживает Тереза в моем теле, то с возвращением лучше повременить. А то угожу в самый разгар разборок с женой своего начальника.
Да и сердце как-то неприятно заныло от мысли, что я больше не увижу Джестера. Гад он конечно. К тому же женатый. Но… Я все-таки буду скучать по нему.
– Как вы думаете, барон, какая роль мне уготована в предстоящем торжестве? – поинтересовалась я.
– Да откуда же мне знать? – фыркнул тот. – Лариса, я всю жизнь считал себя достаточно прозорливым человеком. Но по итогу выяснилось, что моя жена изменяла мне с моим же братом, а мой сын на самом деле мой племянник. А ты просишь меня проникнуть в планы главного инквизитора. Боюсь, в этом я тебе не помощник.
– Получается, жена Джестера – это дочь верховного инквизитора, – продолжила я, больше рассуждая сама с собой. – Что вы знаете про Этана Гурга?
– Что он сволочь первостатейная, – коротко ответил барон. – Не будь ты женщиной – забыл бы о своем происхождении и выразился бы покрепче. Когда я был жив, Этан уже возглавлял инквизицию Орленда. И ходили всякие неприятные слухи про него.
– Например? – заинтересовалась я.
Барон Гейб по какой-то причине медлил с ответом. Полупрозрачным размытым силуэтом он несколько раз пересек комнату, и я вдруг осознала, что Гейб по какой-то причине сильно волнуется.
– Барон? – вопросительно протянула я. – Чего вы боитесь? Вы и так мертвы.
– Ну, как выяснилось, для инквизитора не составляет особого труда причинить немало проблем и мертвецу, – глухо буркнул Гейб. – Лариса, просто держись подальше от Этана. Это мой тебе искренний совет. Я имел несчастье быть с ним лично знаком. Но, право слово, знал бы я, что наша встреча обернется такими проблемами для меня – держался бы от этого человека как можно дальше.
Я с любопытством ожидала продолжения, но его не последовало. Более того, фигура барона Гейба замерцала, показывая, что тот намерен прекратить разговор.
– Подождите! – окликнула его я, желая обсудить еще один вопрос. – А вам не показалось странным то, что отец Джестера погиб после гибели неугодной невесты сына?
– Считаешь, что его отец был причастен к этой трагедии? – Барон Гейб хмыкнул. – Возможно, так оно и есть. Флексия ведь сказала, что прокляла своего убийцу. А посмертные проклятья, пожалуй, одни из наиболее сильных и страшных чар. Однако не стоит забывать, Лариса, что его отец тоже был инквизитором. Представители подобных профессий обычно имеют превосходную защиту от заклятий подобного рода. Знаешь, слишком часто им на головы призывают всевозможные кары и бедствия.
– Его отец тоже был инквизитором? – переспросила я.
– Ну а как же. – Барон Гейб облачком перетек чуть ближе. Понизил голос, как будто опасался, что нас могут подслушать: – Лариса, тебе ведь уже сказали, что в нашем мире способности к магии чаще всего передаются по наследству. От матери к дочери, от отца к сыну.
– Вообще-то, Джестер говорил, что наследование идет через поколение, – скептически исправила я. – От бабушек к внучкам, от дедов к внукам.
– Это в случае с даром, который проявил себя впервые, – раздраженно фыркнул барон. – В древних магических родах талант к искусству невидимого проявляется в каждом представителе. У кого-то сильнее, у кого-то слабее. Конечно, случается и такое, что некоторые бедолаги вообще оказываются обделенными благостью небес. Но в таком случае чаще всего оказывается, что детки-то нагуленные. Поверь, род Курц, пожалуй, один из самых знаменитых в плане способностей к ментальной магии. Поспорить с ним может только род Гургов, к которому, как ты прекрасно знаешь, принадлежит нынешний верховный инквизитор. Ты же слышала, что одной из задач брака между Джестером и Летисией было примирение двух родов. Отношения между ними враждой назвать нельзя, конечно. Но и от дружеских они были очень далеки. Скорее, напряженнейшее соперничество, длящееся уже не одно столетие. А в последние годы они ухудшились многократно. Недаром пришлось вмешаться королю, лишь бы устроить помолвку.
Я потерла лоб рукой. Как все сложно! Прям настоящие тайны мадридского двора.
– Ладно, не забивай себе голову, – внезапно переменил тон барон Гейб. – Лезть во все это тебе совершенно не обязательно. Просто держись подальше от Этана Гурга. Я бы, конечно, посоветовал тебе держаться подальше и от Джестера Курца, но, боюсь, это уже невозможно.
– Угу, – буркнула я, думая совсем о другом.
Легко сказать – держись подальше! Коготок увяз – всей птичке пропасть. А я и без того слишком погрязла в этом деле. И пусть Джестер сколько угодно соловьем поет о том, что мне не о чем беспокоиться, но интуиция говорит об обратном. Сама о себе не позаботишься – никто этого не сделает.
И я решительно обернулся к гардеробному шкафу. Самое время готовиться к завтраку. Что-то подсказывает мне, что сегодня Джестер проведет его со мной. Слишком многое нам надо обсудить.
Когда Энни открыла дверь, чтобы пригласить меня в обеденный зал, то не сумела удержаться от изумленного вздоха.
Я опустила голову, пряча в тени довольную усмешку. Что, не ожидала, милочка?
Прошлым вечером я нарядилась как можно откровеннее, надеясь, что получится соблазнить Джестера. Но теперь решила изменить тактику. Для сегодняшнего дня я выбрала строгое наглухо закрытое серое платье, которое каким-то чудом отыскала в самом дальнем углу шкафа. Никаких вырезов и волнующих декольте. Лишь кружевной белый воротничок, который самую малость оживлял одеяние, более уместное для скромной послушницы какого-нибудь монастыря.
Длинные волосы я убрала в строгую косу. Вместо подводки на глазах и яркой помады использовала лишь пудру, постаравшись как можно сильнее выбелить лицо.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила Энни, когда я встала к ней навстречу, по-прежнему держа голову смиренно склоненной. – Ты сегодня какая-то… бледненькая.
– Дурные сны, – почти не разжимая губ, обронила я.
Затаила дыхание, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за реакцией служанки.
Проглотит наживку или нет?
Женщина нахмурилась было, но почти сразу пожала плечами. Посторонилась, пропуская меня в коридор.
– Знаете, мне приснилась девушка, очень похожая на вас, – все так же медленно и печально продолжила я.
Энни вздрогнула так сильно, как будто я наотмашь хлестнула ее. Побледнела и пошатнулась, левой рукой схватившись за сердце.
Меня кольнуло чувство раскаяния. Ой, Лариса, как бы не переборщить! Джестер точно не поймет и не простит, если ты доведешь его домоправительницу до сердечного приступа.
Я терпеливо молчала, ожидая от Энни какого-нибудь вопроса. Если она ничего не скажет – то я не стану продолжать эту тему. Встану и отправлюсь на завтрак. Но в этот момент Энни негромко спросила, запинаясь:
– А… А она что-нибудь сказала тебе?
– Да. – Я подняла голову и посмотрела на Энни в упор. – Она просила передать вам, что очень вас любит. А еще что ее убийца до сих пор не понес наказания.
