В оврагах слишком много лебеды…

скачать книгу бесплатно


– Мама, а это всё было на самом деле?

– Возможно, это всё просто придумали люди, но Архип и Люба, и их великая любовь – всё это было.

– А где они сейчас? Они живут в нашем селе?

– Нет, мой маленький. Архип стал священником, а Люба – его женой, матушкой. У них родилось девять детей. Трое ушло в монастырь, трое выбрали путь священства, трое остались мирянами. Это очень хорошие люди. Архип с Божьей помощью восстановил наш местный храм, а потом его перевели вместе с семьёй в другое место, ведь священник – это воин Христов и вся его семья переезжает туда, куда высшая церковная власть его назначит.

– А высшая церковная власть – это кто?

– Владыки, Епископы, Патриарх, но главная власть – у Бога.

– Вот Архип, я понимаю, совершил настоящий богатырский подвиг, а Люба – разве она чем-нибудь ему помогла?

– Конечно, она совершила ничуть ни меньший – молитвенный подвиг. Так сильна была её молитва, что услышала её наша Царица небесная!

– А куда делся букет из лилий, что ей Богородица подарила?

– Ты уже понял, мой кроха, что букет был благословением Богородицы на брак. Долго этот букет не вял, а потом его Любушка засушила и все односельчане лечились этими цветками – чай из них заваривали, от любой болезни исцелялись.

– А сейчас Архип и Люба живы?

– В монастырь они оба ушли, чтобы молиться за своих родных людей, за Россию. Архипу сейчас уже 70 лет, а Любе – 60. У них уже и внуков много.

– Мама, а почему Богородица мужчинам явилась в образе Любы?

– Потому что Её свет мог их испугать и даже ослепить, ведь их души были тогда ещё неподготовленные, слабые.

– А почему Она в начале боя сразу же не бросила белые лепестки?

– Она хотела проверить дух Архипа и ещё Она дала время искупить свой грех Степану Григорьевичу.

– Мама, а что такое «малодушие»?

– Малодушие – это когда у человека мало души, когда он поступает не по-божески, не по совести, как, например, Степан Григорьевич.

– А что стало с ним?

– После свадьбы молодых ушёл он вместе с мамой Архипа в монастырь, подвизался он послушником на Соловецких островах, брался за самую чёрную работу. А всё нажитое отдал Архипу для восстановления местного храма. Прожил он после этого всего три года, как и предсказывала Богородица. Братией монастырской он очень почитался. Марья же Никитична осталась с детьми, помогала им во всём, растила своих многочисленных внуков, дожила она до глубокой старости. Благодаря её помощи Любушка мужу смогла помогать в храмовых делах, очень хорошо она расшивала бисером иконы, а икону ту, что испортил отец Архипа, они нашли под обрушившейся стеной храма, восстановили её, Люба её расшила чудесным образом. Теперь эта икона плачет, люди идут поклониться ей. Говорят, что какие-то великие события пророчит всё это. А какие – Бог весть! Да тебе уже пора спать, мой маленький ангел, спокойной ночи! Ангел-хранитель с тобой!

– И с тобой, моя мама.

Тихие молитвы

Каждая монашеская обитель имеет свой благодатный святой «источник». Есть такое место и в нашем монастыре. Это келья святителя – основателя обители. Сюда старается как можно чаще прийти любой из паломников. Любят посещать это место и сестры – насельницы. Особо любимым оно было для матери Евдокии (в миру – Екатерины). Именно здесь молодая монахиня возносила молитвы ко Творцу за всех воинов земли Русской. Как ни старалась она скрыть свой духовный подвиг, всё же многие в обители знали об этом. Никому не отказывала в своих молитвах мать Евдокия: ни матерям, приезжавшим просить за своих воюющих сыновей, ни жёнам, ни невестам солдат – все находили утешение в её молитвах. Хоть и велика была сила её обращения к Богу, любила она молиться тихо, в тайне. Приезжавшие искали встречи с ней, искали её «тихих» молитв. Молва об усердной молитвеннице распространилась далеко за пределами близлежащих деревень.

Ей было всего двадцать пять. Приходивших мирян удивлял контраст между её земной красотой и строгими монашескими правилами. Её русская внешность не могла оставить никого равнодушным – круглолица, с красивыми «бархатными» глазами, стройная, как берёзка, но больше всего окружающих поражала её внутренняя красота – её чуткость, отзывчивость. Люди тянулись к ней со своим горем. Но никто не знал, почему она молилась за воинов.

Оставалось всего два дня до великого церковного Праздника – Успения Пресвятой Богородицы. Монастырь и его смиренные обитательницы готовились к нему своими горячими молитвами. И мать Евдокия возносила свою чистую молитву к Господу: она стояла на коленях в келье святого подвижника перед образами и горько плакала. Это был самый грустный день в её жизни. В такой день ей было очень трудно сосредоточиться на молитве – она никак не могла отрешиться от воспоминаний о мирской жизни.

Она вспомнила своё венчание. Тогда она была несказанно счастлива: рядом с ней был её любимый человек, её Андрей. Но их семейное счастье было слишком хрупким: буквально через пару месяцев её мужа забрали в армию. И ровно пять лет назад пришла ей похоронка на мужа. «Чечня, смерть, вдова в 20 лет!» – словно калёное железо, эти слова выжигались у неё на израненном печалями сердце. Ей не хотелось жить. Она потеряла со смертью мужа всё – смысл жизни, мечты, надежду, даже веру. «Если Бог есть, зачем Он это попустил?» – не раз задавалась она вопросом. И вот в таком состоянии она решила съездить в монастырь, поклониться мощам праведников.

Тихой странницей она молилась у раки святого монаха. А рядом красивый голубоглазый монах чудесным баритоном пел «Акафист Тихону Задонскому». И вдруг сердце Екатерины распахнулось, начало словно оттаивать и душа стала вслушиваться в чудесное молитвенное песнопение, каждое слово живительной росой наполняло её иссушенное болью сердце. И Катя вдруг ощутила счастье молитвы. И льдины превращались в горячие слёзы. «Господи, благодарю Тебя за моё чудесное исцеление!» – благоговейно шептала юная женщина.

Но вновь – шумный город, вновь тоска стала разъедать её сердце. И ощущение счастья, полёта пропало. Уныние, безнадёжность, ропот снова поселились в её душе. И тогда Катя снова поехала в монастырь, и сказал ей один монах:

– Тогда просись послушницей в соседний женский монастырь.

Так Катя стала сначала послушницей, а потом и матерью Евдокией. Она надеялась, что помогает людям своими молитвами, она жила их удачей, их болью, их счастьем. Жила для Бога и для людей.

О чём она вспоминала? О том, как они с Андреем познакомились. Она ждала автобус на остановке, а он к ней подошёл и просто поздоровался. Целый день они бродили по парку. Смеялись, шутили.

– У нас будет девять детей: трое – для монастыря, трое будут священниками, а трое – мирянами, – мечтал Андрей.

Она с ним не спорила, а только звонко смеялась и шутила:

– Хорошо, будем делить всё поровну: четверых я рожу, а остальных – ты!

– А первой у нас будет дочка Катя – мамина помощница и для остальных наших деток нянюшка! – говорил Андрей.

– Ну уж нет, хватит тебе и одной Кати – меня! – девушка забавно сердилась.

Она так сильно любила своего мужа, что не представляла жизни без него. И вот теперь она должна научиться жить без него. Нет, время не залечило её боль, она просто сроднилась со своей болью, привыкла к ней.

– Мать Евдокия, к Вам посетитель приехал! – сказала зашедшая в келью послушница. – Он вас в беседке ожидает!

«Наверное, где-то опять война началась», – думала монахиня, спускаясь по ступеням в монастырский сквер.

На улице уже стоял аромат приближающейся осени. Кое-где лёгкая желтизна уже тронула нежную крону берёзок. Дышалось как-то особенно легко, по-осеннему. Ещё пока тёплый ветерок весело подбрасывал и кружил в воздухе кружевные паутинки. Небо поражало своей первозданной голубизной. Согретые поздним солнышком малые птахи весело кружились в бирюзовой выси.

«Как же красиво!» – невольно подумалось матери Евдокии. И вдруг она опустила свой взгляд вниз – и упала в обморок со словами: «Боже! Этого не может быть!».

Очнулась она в сквере, на лавке. Перед ней склонились испуганные монахини и послушницы и … её Андрей. Он очень изменился, похудел, постарел, но это был всё же её муж. Не веря своим глазам, она спросила:

– Андрей, неужели это ты?

– Да, любимая, это я, твой муж, – улыбнулся Андрей – правда, только глазами.

– Но как ты уцелел, ведь мне пять лет назад прислали похоронку? – воскликнула с удивлением монахиня.

– Наверное, это ты за меня сильно молилась, вот я и вернулся из плена.

Она была счастлива как никогда. Он хотел её поцеловать в губы, но она нежно оттолкнула его:

– Нет, любимый, не надо, мне нельзя, ведь я теперь невеста Христа.

– Милая! Ты же любишь жизнь! Зачем же ты себя похоронила в монастыре? Я думал, что ты обзавелась новой семьёй, но этого я никак от тебя не ожидал!