скачать книгу бесплатно
Я шла вперед, на кухню, бубня себе под нос теперь совсем другое: «Показалось, показалось, показалось…» Тоже глупости. Ведь я не спала. Я сразу же встала с кровати. А значит, не показалось…
На кухне никого. Я развернулась и пошла в гостиную. Дверь была закрыта, поэтому я в первый раз прошла мимо. Просто я не слышала, как кто-то заходил туда. В то же время дверь гостиной не скрипит, и таинственный полураздетый гость мог войти и просто закрыть ее за собой. Остается вопрос – зачем? Но над этим я подумаю позже.
Я зашла в гостиную и не сразу поняла, что тут кто-то есть. Я успела выдохнуть, никого не обнаружив на первый взгляд, а потом развернулась, с тем чтобы уйти, и вот тут-то его заприметила. Мужчина сидел в углу на маленьком неудобном пуфике, сгорбившись в три погибели. Я видела только его спину и свисающие волосы.
– Эй… – прошептала я, дрожа всем телом. Дурацкие мысли-шуточки пришлось оставить. В моей квартире реально находится посторонний. Это уже не смешно. Он явно больной на голову. Что он предпримет? Убьет меня? Не лучше ли тогда сматываться, пока не…
Я не успела додумать свою мысль, потому что мужчина резко разогнулся и уставился на меня своими черными немигающими глазами. Теперь его торс оказался близко, и я разглядела внимательно, что было на нем: мелкие порезы, из которых сочилась кровь. Не простые порезы – он вырезал на себе символы. В три ряда. Ножом. Сам себе. Или кто-то это сделал с ним? Тогда логичнее было вызвать скорую, а не переться домой к незнакомым людям. Хуже всего то, что эти символы были мне знакомы. Стена в Царицынском парке-усадьбе. Открытки. Фотографии.
Мужчина резко встал и кинулся на меня, а я заорала и проснулась.
…3:33. Отлично. У меня появилась новая способность – просыпаться в одно и то же время без будильника. Но лучше бы это было более позднее время, где-нибудь часов семь или даже восемь.
Я попыталась еще уснуть, но так и не смогла. В итоге в институте под дверью нужной аудитории я стояла первая. Наташка появилась только через час, когда на зачет уже начали запускать людей.
– Ты опоздала, – попеняла я ей, так как хотелось поскорее с этим покончить, но Наташка любила, чтобы мы готовились и отвечали вместе (вернее друг за другом), поэтому пришлось ее ждать и пропустить кучу людей вперед.
– А ты плохо выглядишь, – ответила она мне обеспокоенно. – Будто не спала всю ночь.
– Я и не спала.
– Ты так сильно боишься зачета? Это ж Петренко, он зайчик. Он всем зачеты ставит.
– Нет, это из-за ночного кошмара. – Ничтоже сумняшеся я пересказала ей его содержание.
– Господи, Инька, ты совсем с катушек съехала с этими письменами дурацкими. Хочешь, к историку сходим? Нарисовать сможешь?
– Незачем. – Я показала ей фотографию.
– Когда ты успела сделать?
– Это не я. Это один мальчик. Долгая история, – отмахнулась я, видя, что дверь открылась, а значит, в святая святых может зайти очередной студент. Этим студентом стала я.
Зачет мы получили легко и просто (как и предсказала Наташка), а спускаясь по лестнице, встретили нашу культурологичку. Она была тоже зайчиком, как выражается Живцова, поэтому я рискнула обратиться к ней с интересующим меня вопросом и показала фотографию.
– Вот эти символы, – ткнула она в несколько, – похожи на скандинавские руны, несколько стилизованные. Их все-таки вырезали на камне, поэтому в оригинале они имеют острые углы. Остальные не знаю, извините, девочки. А где же сия наскальная живопись, которая вас так заинтересовала?
– Да просто в городе нашли, – отмахнулась я, не желая ее во все это посвящать, – шли мимо, вот я и сфоткала.
– Ну, это подростки отсебятину лепят. Изуродовали весь город! Кто не умеет созидать, тот разрушает, давно известный факт.
Я кивнула, хотя внутренне не согласилась. «Отсебятина» не вызывала бы ощущения законченности и не порождала бы магический эффект движения картинки. Казалось, что люди, нарисовавшие данный шедевр, знали, что и зачем они делают.
Наташка полезла в телефон, матюгнулась и стала нервно приглаживать свои короткие кучерявые волосы.
– Что такое? – тут же среагировала я.
– Глеб! Отменил свидание. У него тренировка, видите ли!
– Ну, связалась со спортсменом, – развела я руками, открывая дверь и выходя на улицу.
– А как с Алкой? Ничего не слышно? Не звонила ее родичам?
– Нет, не слышно, – ответила я. Распрощавшись с подругой, позвонила Федору Алексеевичу с тем же вопросом. Возможно, он ночью что-то узнал, просто не стал перезванивать, боясь разбудить. А сегодня не позвонил, потому что знал, что у меня зачет.
Но нет. Оказалось, что Филиппов забыл о зачете.
– Инесса, хорошо, что ты позвонила… Я сам хотел, но не знал… – Тут он запнулся, и до моих ушей донесся звук отодвигаемого стула, а после – запираемой на ключ двери. – Не хочу, чтобы нас подслушали. Ты дома сейчас? – Я сказала, что только что вышла из вуза и домой попаду где-нибудь через час. Тут-то и выяснилось, что про мой зачет он забыл. Затем он спросил: – Тебе удобно, если я приеду через час? Нужно поговорить.
– Да, конечно.
Федор приехал даже раньше меня. Я увидела его черный «Мерседес», припаркованный возле моего подъезда, и притормозила. Оказалось, что он уже поднимался и звонил в дверь, а затем спустился и решил ждать с комфортом. Но подниматься снова он уже не захотел (у меня дома не работал лифт), и общаться мы стали в машине.
Отец Изольды выглядел неважно: лицо бледное, движения резкие и дерганые, речь нетипично быстрая и путаная. А еще за эти дни появилось много новых седых волос. Впрочем, может, так казалось из-за солнечных лучей, проникающих в автомобиль через опущенное стекло со стороны водителя, из-за которых его волосы блестели и казались светлее, чем есть.
– Что случилось?
– Я вчера оставил свои контакты местным, в том числе продавцам на рынке стройматериалов. Сегодня мне позвонил человек, сказал, что он находил сумку, женскую, с вещами, прямо на обочине. Возле рынка. Он закрылся и пошел домой, живет в деревне по соседству с рынком, два километра пешком, так и ходит каждый день одной дорогой. Сперва по обочине, потом сворачивает к деревне. И вот вчера он увидел сумку. Коричневая, на земле, сразу не бросалась в глаза. Грязная, пыльная, но ведь дорога… – Он неуверенно посмотрел на меня. Подумав, я кивнула. Обочина оживленной трассы за пару дней вполне способна привести даже новенькую сумку в нетоварный вид. – Он отнес жене. Но ему передали, что я ищу дочь. Я обещал вознаграждение, но он сказал, что даже не из-за этого готов показать ее. У него у самого дочь подрастает от первого брака. Она не на глазах, и он как представит себе, что с ней что-то… Короче, поедешь со мной?
Я удивилась.
– Я? – Вот, оказывается, зачем он приехал.
– Да, я же не разбираюсь в этих штучках, а ты поймешь, ее ли это сумка.
Я напряглась.
– Федор, каждый раз, когда я ее видела, она была с рюкзаком.
Он нахмурился, будто не желая что-то рассказывать. Наконец произнес:
– Я видел дважды, как она брала Изольдины вещи. Не таясь, выходила из ее комнаты. Возможно, и в тот раз, на свидание, взяла сумку сестры. А уж вещи Изольды ты точно хорошо знаешь.
Я вдруг вспомнила слова Наташки, когда она увидела Аллу, садящуюся в Сашкину, как теперь стало ясно, машину. Алла была в красивой гипюровой кофте. Рюкзак к такой одежде явно не подходит. Да и, сдается мне, такого наряда у нее самой не было. А вот у Изольды был. И коричневый гипюр, и кожаные брюки.
– Ладно, поехали.
– Тебе не надо подняться?
Я задумалась лишь на секунду.
– Нет.
Мы тронулись. Через несколько минут Федор сказал:
– Спасибо тебе, Инесса. Ты же знаешь, я не могу сказать Лене. У нее проблемы со здоровьем, и чуть что… Лучше проверим сами.
Я молча кивнула. Развивать эту тему не хотелось. Тем более мой телефон завибрировал, оповещая о том, что кто-то прислал мне сообщение, и у меня появилась возможность спрятаться за экраном. Наташка предлагала встретиться, пользуясь отмененным Глебом свиданием и, следовательно, появившимся свободным вечером. Но я не знала, во сколько освобожусь, поэтому написала ей все в подробностях. «Держи меня в курсе!» – попросила она напоследок, совсем не обидевшись на мой отказ.
Рынок стройматериалов начинался сразу за большим торговым центром, я его помнила шумным, грязным, суетливым. Толпы смуглых мужиков вечно что-то таскали, швыряли, зазывали и орали. Другие мужики вечно что-то спрашивали и торговались. Я была здесь раньше только с отцом и исключительно в выходные дни. Сейчас, в будний день, людей было не так много. Федор легко нашел место на парковке торгового центра, дальше мы пошли пешком. У первого встречного он спросил, где найти Рауля. Нам показали на лакокрасочный магазинчик. Затем продавец – пышная дама с высвеченными сухими волосами – позвала самого Рауля из подсобки. Он вышел к нам – небольшого роста, смуглый и чернявый, уставший, но еще энергичный. Он попросил подождать, пока доделает какие-то дела в подсобке, мы согласились, настроившись долго стоять, но ждать в итоге пришлось немного: минут через пятнадцать Рауль снова к нам вышел.
– Пойдем, я покажу, где нашел, – без тягостных предисловий начал он и шустро выбежал на улицу. Мы отправились за ним. Прошли всего сто метров, он ткнул в кусты. – Вот здесь я нашел. – И тут же без перехода спросил: – Девочка ваша давно пропала? Не нашли?
– Двое суток. Нет, не нашли.
– Но надеемся с вашей помощью, – добавила я.
Он посмотрел на меня серьезно.
– Все может быть. Детали важны. Иногда бывают такие совпадения, что… – он закатил глаза, не собираясь заканчивать предложение. Впрочем, было и не нужно.
