скачать книгу бесплатно
– Глаза закрыты?
– Завязаны, мам.
Дверь открывается.
Том передает ношу через порог. Мэлори принимает и попутно ощупывает запястье.
– Молодец, – хвалит она.
Том улыбается. Мэлори протягивает второе ведро и закрывает дверь. Том снова вешает толстовку на крюк.
Очень просто схитрить, когда мама не имеет возможности на тебя посмотреть.
– Левой-правой, – приговаривает Том.
На самом деле он просто идет вдоль веревки, помахивая ведром. Том много раз слышал, как они носили воду в доме на Шиллингем-лейн – где он родился. Ходили по двое, обвязывались бечевкой. Олимпия говорит – Мэлори сама не осознает, насколько часто она рассказывает про жизнь в том доме. Только она что-то недоговаривает. Они оба с Олимпией замечали – на определенном моменте история всегда обрывается. Раз – и молчок. Конец мать даже рассказать не может, словно боится вновь пережить.
Вот и колодец. Том в одной футболке, ветер обдувает голые руки. Том закрепляет ведро, крутит ручку. Ведро громко стучит железным боком по каменной стенке. Несмотря на грохот, удвоенный эхом, Том слышит слева от себя звук – примялась под ногой трава. И еще, кажется, слышит колеса.
Похоже, кто-то толкает тележку.
Том замирает. Ведро постепенно перестает раскачиваться. Здесь кто-то есть. Дышит.
Эх, толстовка-то осталась на крючке…
Еще шаг. Теперь слышно отчетливей – обувь. Сухая трава под босой ногой звучит совсем иначе, чем под твердой подошвой.
Значит, человек.
Том ничего не спрашивает. Не двигается.
Еще шаг.
Интересно, а Тома тоже заметили?
Еще бы не заметить – после такого шума…
– Кто здесь? – говорит мужчина.
До Тома доносится шуршание – Олимпия так же шелестит, когда переворачивает страницы. У него что, книга?
Тому страшно. Впрочем, его охватывает и радостное возбуждение. Гость!
Все же Том не отзывается. Даже думает: не все правила Мэлори такие уж глупые.
Том пятится. Он мог бы добежать до дома в два счета и вовремя остановиться.
Слушает изо всех сил.
– Можно с вами поговорить?
Том отступает еще на шаг. Нащупывает кончиками пальцев веревку. Оборачивается к дому.
Скрипят колесики тележки. А вдруг человек везет оружие?
Том мигом оказывается у входной двери. Никогда еще он не проделывал путь от колодца с такой скоростью.
– Подождите! – окликает незнакомец.
Но Том уже стучит – пять раз, как условлено.
– Том, это ты?
– Я! Открывай!
– Глаза закрыты?
– Мама! Скорей!
Мэлори отпирает, и Том забегает, едва не сбив ее с ног.
– Что случилось? – спрашивает Олимпия.
– Мама… – начинает Том, но стук обрывает его на полуслове.
Дверь у них тонкая, старенькая. Мать давно насчет нее переживает – такая ни от кого и ни от чего не защитит.
– Там мужчина, – опять начинает Том и чувствует, как мать предостерегающе постукивает его по плечу – это значит «молчи», Том знает. И знает, что Олимпия получила тот же сигнал.
Том замолкает.
– Здравствуйте! – говорят за дверью. – Я веду перепись.
Том вспоминает, как тот шелестел страницами. Может быть, у него полная тележка книг… Мэлори не отвечает.
– Я не хотел вас пугать, – продолжает мужчина. – Если вам сейчас неудобно, я приду в другой раз. Только вот непонятно, когда выдастся случай.
Мать не отвечает. И не ответит, конечно.
Что еще за «перепись»? Спросить бы Олимпию.
– Я просто хочу поговорить, – убеждает мужчина. – Не знаю, сколько вас там… Вы не могли бы принять участие в опросе? Это могло бы спасти кому-то жизнь.
Мэлори не отвечает.
– Чего он хочет? – шепотом спрашивает Том.
Мэлори сжимает его запястье – замолчи!
– Понимаете, – продолжает незнакомец, – я собираю информацию. Истории разных людей. Многие пытались смотреть на тварей. Такое часто случается… А кто-то налаживает жизнь, и вполне успешно. Вы, например, знаете, что у нас пустили поезд?
Мэлори молчит. А Тому ужасно хочется ответить.
– Да, поезд. Прямо здесь, в Мичигане. А вы в курсе, что тварей стало больше? По нашим данным, их количество выросло втрое с момента нашествия. Вы, кстати, не отмечали большей активности в ваших краях?
Мэлори не отвечает. Том еле сдерживается. Слова незнакомца его будоражат. Почему нельзя обменяться информацией? Узнать, что в мире делается? Почему нет? Ведь это могло бы улучшить жизнь.
– По некоторым источникам, людям наконец удалось поймать тварь. Пытались, конечно, многие…
Понятно, почему мать не отвечает.
Она уверена, что незнакомец опасен. А после словосочетания «поймать тварь» она и вовсе обратится в камень. Похоже, уже обратилась…
– У меня есть списки. И наблюдения. Много полезной для вас информации. Ну а взамен вы расскажете свою историю и тоже кому-то поможете. Прошу вас! Давайте поговорим!
Мэлори не отвечает.
– Информация на бумаге? – не выдерживает Том. Мэлори снова сжимает его запястье.
– Да, конечно! – радуется мужчина. – Все записано. Материалы здесь, у меня.
Том молчит. Мать сильнее вцепилась в руку, и он пытается ослабить хватку.
– А вы не могли бы оставить их на крыльце? – вдруг спрашивает Олимпия.
Том готов расцеловать сестру.
Мужчина молчит, раздумывая. Потом произносит:
– Я оставлю все, а взамен ничего не получу. Не очень справедливый обмен получается.
И тут вмешивается Мэлори:
– Добавьте нас в список тех, кто отказался с вами разговаривать.
За дверью слышится вздох.
– Вы уверены? – спрашивает незнакомец. – Я не так часто встречаю группу людей. Сами понимаете, в наше время безопасней поодиночке. Может, впустите меня на час-другой?.. Хотя бы скажите, как вас зовут!
– Уходите!
– Я уйду. Но поймите, я хочу как лучше. Важно, чтобы люди понимали, в каком мире живут.
Никто не отвечает, и мужчина, помолчав, прощается:
– Ладно. Простите, что напугал.
Том поворачивается боком, чтобы лучше слышать. Гость спускается с крыльца – топают ботинки по ступеням. Хрустит сухая трава, скрипят колеса тележки. Том уже у двери – прижался ухом к деревянной поверхности. Шаги удаляются – незнакомец вышел на дорогу, которая ведет из лагеря.
Том оборачивается к матери и сестре, однако Мэлори заговаривает первая:
– Я же велела тебе молчать! Чтобы больше такого не было!
– Все, ушел… – говорит Олимпия.
«Сейчас скажет, что нужно прочесать лагерь», – думает Том.
– Надо пройтись по лагерю, убедиться, – говорит Мэлори.
– Мама, это точно не Гари, – возражает Том.
Мать мгновенно взвивается.
– Больше ни слова! И надень ты, ради бога, капюшон!
«Сейчас начнется», – думает Том. Мать скажет: «А может быть, он не ушел? Разбил палатку рядом – в лесу. Кто знает, как долго он за нами следит?» И обязательно приплетет Гари. Она всегда так: чуть что – сразу Гари.
Но Том ее уже не слушает. Он сосредоточен на другом – по ту сторону двери тихое шуршание. Ветерок теребит страницы. Значит, незнакомец все-таки оставил на крыльце бумаги.
Глава 2
Олимпия сидит на кровати и читает вслух. Да, почерк у переписчика ужасный… «Просто они сделали много экземпляров, – догадывается Олимпия, – и неизвестно, какая по счету эта копия». Перед ней внушительная стопка. Толще, чем любое из библиотечных изданий. Олимпия торопится, глотает слова. Ее, как пишут в романах, «обуревают чувства». Она «сгорает от нетерпения» и «затаив дыхание» переворачивает страницы – совсем как герои многочисленных прочитанных ею книг. У них с Томом теперь есть тайна! Мэлори не подозревает, что мужчина оставил рукопись. И не догадывается, что она, Олимпия, сейчас читает брату вслух.
– Ну же! – торопит Том.
Он, конечно, и сам умеет читать, только ленится. И не может сидеть на месте. Ему всегда нужно быть в движении. Обязательно что-то делать.
Олимпия продолжает:
– «Житель Техаса предпринял попытку посмотреть на тварь в воде. По мнению членов его сообщества, тварь обитала в озере около лагеря. Доброволец нырнул в присутствии семнадцати свидетелей. Сошел с ума под водой и больше не всплывал».
– Кто-то его удержал! – восклицает Том. – Нельзя же сидеть под водой, пока не задохнешься! Добровольно!.. Это невозможно!
Олимпия кивает. Хотя… Невозможно ли? Судя по рассказам Мэлори, возможно все. Да и сама она помнит, как вся школа для слепых разом лишилась рассудка.
– Речь идет о безумии, – говорит Олимпия. – Безумцы творят немыслимые вещи.
– Не настолько! – Том меряет комнату шагами. – Тут невозможно физически! Сама посуди! Допустим, ты решила утопиться и нырнула. Тело ведь само всплывет на поверхность!
– Ну, не знаю…
– Я тоже не знаю. Но по мне, история не очень убедительная.
– Том, ты слушаешь?
Том останавливается, мрачно глядя на сестру.
– Конечно. Я всегда слушаю, – говорит он.
