скачать книгу бесплатно
– Но мы мертвы! Я мертв. Послушай пульс, сестра? – он протягивал ей руку. – Этому-то тебя хоть научили в училище? Я не живой человек. Ты говоришь какую-то чушь… не хочешь умирать, но просишь сделать тебя ходячим трупом.
– Живым трупом.
– Да во мне нет жизни! Вся моя жизнь – это кровь. Ты встречала наркоманов?
– Один раз. У нас умирал парень от рака легких. Он был в прошлом наркоманом. Они чем-то таким кололись, что разрушает легкие. У него дошло до рака. У родителей были деньги. Когда пациентам оплачивают пребывание, они лежат у нас до конца. Кроме него я не была знакома с такими… людьми.
– Чего он хотел перед смертью? Он ведь умер, да?
– Да. – выдавила Алиса.
– Так что? Было у него желание перед смертью?
– Да. Он просил уколоться.
– Вот это и будет твоя жизнь. Последнее желание, растянутое во времени. Всегда одно. Только одно. Кровь. И никогда ты не будешь сыта, даже если перережешь целый город. Это хуже любого наркотика. И знаешь почему? С наркотика можно слезть. А с крови – никогда. Вечная жизнь в аду. Хочется такой вечной жизни?
– Но почему так? Я думала, что вампиры просто живут… просто занимаются своими делами. А вместо еды – кровь. Люди же не хотят есть сутками.
– А вампиры хотят. Я не вгрызаюсь тебе в горло сейчас только потому, что в тебе эта гадость.
– Ужас. Однако, хорошо говорить, будучи бессмертным… ты бессмертный?
– Алиса, это был не мой выбор. Меня обратили, не спрашивая.
– Кто?
– Моя жена.
– Ты женат?! – отшатнулась Алиса. Опомнилась, что называется.
– Ну, в ЗАГС мы не ходили, если ты об этом. Но мы вместе уже семьдесят пять лет.
– А сколько тебе лет? В каком возрасте она тебя обратила?
– Мне было тридцать три года.
– Самое время что-то менять. – усмехнулась Алиса.
– Не богохульствуй.
– А сколько лет твоей жене?
– Неважно. Тебя это не должно касаться.
– Ну, конечно, нет. – горько съехидничала Алиса. А в кармане у Ярослава завибрировал телефон. Он молниеносно выхватил трубку, включил громкую и прижал палец к губам.
– Да, дорогая.
– Ты жив?! Я тут с ума схожу. Ты не пришел до рассвета. В чем дело?
– А уже рассвет?
– Ты что? Издеваешься? – женский голос в трубке смолк. – У тебя там что? Кто-то дышит?
Алиса попробовала задержать дыхание, Ярослав улыбался. Издевается что ли? Еще не хватало ей ревнивой вампирской жены.
– Дышит. Собака.
– Ты меня за дуру держишь? Где ты? Ты перешел на кровь собак?
– Женя, милая, не сердись! Так получилось, я тут застрял немного. Теперь до вечера. Вечером сразу приеду, как только стемнеет.
– Кто. Там. Дышит! – металлическим голосом произнесла вампирша на другом конце провода.
– И я тебя целую. – усмехнулся Ярик, и отключил аппарат. – Люблю повеселиться.
– По-твоему, это весело?
– А по-твоему нет? Ладно, давай поспим. Отключи свой телефон тоже.
– Мне никто не звонит.
– М-м-м. Это отлично. – пробормотал Ярослав, заключая Алису в железное кольцо рук и проваливаясь в сон.
Она лежала, как оплеванная. Ладно, он трахнул её, будучи женатым. Ладно, потом додумался сообщить о том, что несвободен. Но для чего был весь этот цирк с громкой связью? Хотелось плакать, но спать хотелось больше. Когда она спала? Перед сменой, а потом как-то не довелось. Последняя мысль Алисы перед сном была, что она очередной раз убедилась: все мужики – козлы. Ну, то есть, абсолютно все. Даже мертвые.
Алиса рассматривала следы клыков на своей шее. Утром на работу. И как быть? Заклеить? Забинтовать? Намотать шарфик? Нет, всё глупости какие-то. О! Водолазка! Она наденет водолазку с высоким, до подбородка, воротником. Конечно, это не приветствуется. Никакая одежда не должна выглядывать из-под формы медсестры. Но Алиса надеялась, что её личные качества и профессионализм компенсируют это незначительное нарушение. Не дисциплины, всего лишь дресс-кода. Она наплетет что-нибудь про фурункул, например. А к следующей смене будет видно: может быть всё и затянется.
Дырки были небольшие, ровные, аккуратные. Они уже покрылись корочкой. Вообще, ничего хорошего, если вдуматься. Он прокусил ей артерию. А если вампир до неё кусал кого-то спидозного? Чертов вампир! Одни неприятности от него. Укусил. Отказался обращать её. Так ещё и надругался. Хотя… надругался, надо сказать, незабываемо… Сколько в её жизни было мужчин? Немного, но и не один. Если начинать считать со старших классов, наберётся пять человек. И страсть была. И даже любовь, та, которая позволяет тебе в интимные моменты растворяться в возлюбленном. Но она и предположить не могла, что секс может быть таким… острым, ярким, вкусным. Волнующим и потрясающим тебя до основания. Теперь он ушел. А ей, Алисе, что остаётся? Разглядывать следы на шее, да вздрагивать от воспоминаний о его прикосновениях. То и дело память услужливо возвращала Алису в момент близости с Яриком, и тут же начинало ныть внизу живота, а по телу пробегала волна мурашек. Б-р-р-р. Что такое? Ведь он даже не живой! Он сам сказал: я не живой. Мое сердце не бьется. А она вспоминает о сексе с ним, как о самом прекрасном событии в своей личной жизни. Ну и ну. Уж не сошла ли она с ума? Да так сошла, что кажется начисто забыла о своей главной задаче. По пути к которой она и притащила к себе домой вампира: о поиске бессмертия.
А самое позорное, что после всего она не удержалась и полезла целовать его на прощание. Какая курица, Боже мой. Ярослав на поцелуй ответил. Потом оторвал её от пола, как пушинку, с усмешкой посмотрел в глаза и интимно прошептал:
– Повезло же тебе, что ты напилась святой воды!
Да почему повезло-то? Она умная просто. Умная, молодая, красивая. Живая. Алиса бы все это ему сказала, да только понятно же, что это ничего не изменит. Будто он сам не видит, какая она. А ушёл к своей неживой жене. Скотство! Будь ты проклят! Хотя… если подумать, он, наверное, и так проклят. Может и прав он, что так серьезно относится к обращению? Да, но… вечная жизнь?
Ярослав по пути к жене перекусил каким-то мечтающим под рэп в наушниках юношей. Когда он заходил домой, было очевидно кто и в какой позе его встретит. Ну, конечно. Женя стояла посреди комнаты, подперев руками стройные бока, глаза налились кровью. Того и гляди голову отгрызёт.
– И что?
– С кем ты был?!
– Ого. Вопрос звучит вот так, значит. Не где, а с кем?
– Я отсюда чувствую её вонь! Надеюсь, эта тварь мертва?
– Конечно. Можешь не сомневаться.
– Какого черта нужно вообще где-то спать, кроме дома?
– Прости. Возникли сложности. По свету я бы не добрался, ты же понимаешь.
– Понимаю. Но в остальном…
– Милая, в остальном ты себе нафантазировала. Поверь.
– А я не верю!
– Даже если не веришь, я не вижу проблемы. У нас свободные отношения. Помнишь?
– Это очень странно. Для вампиров просто аномалия какая-то. Ты же знаешь, как крепки наши семьи. Как мы верны.
Ярослав подошёл к жене. Взял её руку, положил себе на грудь. Прижал. Даже глаза закрыл. Здесь его крепость. Эта женщина – его дом. Страсть, любовь – сказки, придуманные людьми. Семья – вот что важно.
– Милая, я бесконечно верен тебе. В душе. Бесконечно! Ты же знаешь это?
Женя вздохнула. Конечно, она знала. Если даже он кого-то трахнул… ну, что же. Все разные.
– А где все наши? – спросил Ярослав.
– На охоте. Где же ещё.
– Ну зачем. – поморщился он. – Есть кровь в пакетах, я принес много. Зачем же снова ходить и собирать всякую заразу?!
– Ярик, ну мы должны как-то адаптироваться к этой пище!
– Ну, не знаю. По-моему, это невозможно. – он помолчал, раздумывая о лёгком чувстве вины, которое покусывало его. – Пойдём, погуляем?
– Погуляем?
– Ну, да. Можем сходить в кино. В ресторан. Просто пошататься по улицам. Никого не будем есть, просто насладимся свежим воздухом и друг другом. Как тебе? Привлекает?
–Немного неожиданно… но я согласна, конечно. Идем!
Она любила этого мужчину. Ярослав был для неё всем: мужем, братом, другом. Он был её детищем. Именно она создала его, когда он умирал, раненый, валяясь на поле боя, забытый своими. Но любовь Ярослава, и его благодарность, всегда была омрачена легким недовольством. Едва пережив перевоплощение в вампира, он заявил ей, что не хотел такой жизни. И все последующие семьдесят с хвостом лет она будто была перед ним виновата, что обрекла его на существование нежити. Женя и сама не знала, что её толкнуло тогда совершить ритуал, вместо того, чтобы быстро выпить кровь и облегчить страдания умирающего. Она и пришла на запах крови. А там увидела его. Раненого осколком в грудь, мечущегося в беспамятстве. Посмотрела в его красивое лицо солдата, чья судьба была пасть неизвестным в общей могиле. И вот уже рука сама потянулась за ножом. Женя разрезала руку себе, потом красавчику-солдату. Смешала их кровь и произнесла заклинание. Так она обрела мужа, но потеряла покой. Характер Ярослава оставлял желать лучшего. Она и негодовала, и дралась с ним. И терпела. И взывала к нему. Но любила, а потому прощала и забывала всё.
Зато её муж заботился о ней, и всей их немногочисленной приобретенной семье: дочери Оксане и её парне Андрее. Правда, часто ворчал. Говорил, что они уже выполнили свою функцию родителей: обратили, жить научили. Теперь пора и отпустить детишек на все четыре стороны. А с другой стороны, как их отпустишь? Напьются вечно каких-то торчков, потом болеют. Одно слово: дети.
– Женя, а как у нас с деньгами?
– Почему ты спрашиваешь? – Женино хорошее настроение начало таять, как снег. Погулять он с ней хочет, как же!
– Ну, как почему! Если деньги кончаются – нужно будет зайти куда-нибудь за ними.
– Я так и знала! Я так и думала, что ты всё испортишь… ненавижу тебя! – секунду Женя раздумывала, сесть ей и заплакать, или выразить свои эмоции более подходящим способом. Ярость взяла верх. Она налетела, как вихрь, и вцепилась руками Ярославу в голову, намереваясь свернуть шею. Он схватил Женю за руки и заломал их прежде, чем она успела. Они кубарем прокатились по комнате, после чего Ярослав скрутил жену и прижал к стене:
– Что на тебя нашло, идиотка? Почему ты позволяешь себе кидаться на меня?
– Ты всегда всё портишь! Ненавижу тебя. Гулять пошли, говоришь? И тут же придумываешь какие-то дела. Тебе неинтересно просто со мной гулять. Тебе интересно грабить, убивать, кормиться людишками, строить из себя заботливого папашу семейства. Отпусти меня. Убью!
– Как интересно! Чем?
– Я клянусь, я убью тебя! Я лично выточу кол из осины и проткну тебе сердце.
– Успокойся! Хорошо, что мы снимаем подвал! А то к нам каждый день ездила бы полиция.
– А мне плевать! Плевать! Я всё равно убью тебя! Ты изменяешь мне. Так еще и извиниться как следует не можешь. – и тут слёзы наконец хлынули из глаз Жени, и она горько зарыдала. Ярослав ослабил хватку, прижал её к себе и начал успокаивать. Потом поцеловал её. В мокрые несоленые щеки. У вампиров не функционирует как положено щитовидная железа, их слёзы безвкусны. Ярослав потянулся к губам, но Женя отвернулась. Вытерла лицо и строго спросила:
– Мы идём ПРОСТО гулять?
– А ты хочешь?
– Идём, или нет?
– Конечно, дорогая. Если ты хочешь – мы идём. – Женя смотрела с недоверием. – Просто! Гулять!
– Отлично! Сейчас переоденусь. Футболка мокрая.
Ярослав задумчиво смотрел на крышку холодильника, в котором хранились запасы крови. На нервной почве ему всегда хотелось есть. Хоть он и поужинал студентом, или кем был этот бедолага. Ярик за свою недолгую вампирскую жизнь научился заметать следы. Парня найдут с перерезанным горлом. Никто не найдёт на нём следы клыков, да и искать не будут. Просто очередной висяк в полиции. Ярику вдруг впервые с 1943 года подумалось: почему они никогда не воспринимают людскую жизнь, как нечто ценное? Как какую-то важную единицу измерения? А ведь у этого паренька, скорее всего, есть мать. И она будет ждать и скучать. А потом найдут тело, и она будет страдать. Всю оставшуюся жизнь. Его мать страдала, он знал точно. Любопытство вынудило его понаблюдать издалека, как живёт его мать после войны. Про жену и сына он даже не вспоминал ни разу, а вот по поводу матери проявил интерес. Мать жила плохо. Болела. Хранила его фото на серванте. Ночами плакала. Ярослав не смог закончить её страдания, и она мучилась до самой смерти. А прожила она долго. И только в 1982м году тихо умерла. Что шевельнулось в нём тогда, что он не сожрал свою мать? Ничего же и не шевелилось. Просто стереотипы сработали. Найти бы мать этого бедолаги, избавить её от страданий. Смерть – благо? Избавление? Ярослав открыл крышку холодильника, потом закрыл. И так несколько раз. Вышла Женя, готовая гулять. Он повернулся к ней.
– Ты никогда ещё не говорила, что убьешь меня… меня это задело. Что, правда смогла бы?
– Нет! Конечно нет, ты что. Я же просто была в бешенстве. Я никогда тебя не убью, это бред. Ну ты что?!
– Бред, говоришь? Может быть, ты оказала бы мне услугу…
– Начинается!
– Закончилось уже! Идем гулять.
Алиса ходила из угла в угол по комнате. Был очередной выходной. Бессмысленный и пустой, как и два предыдущих. Её состояние сейчас было близким к помешательству. Алисе жизненно необходима была поддержка! Но где её взять? Кому ты можешь рассказать: так мол и так, встретила вампира, переспала с ним. Кому вообще можно такое доверить? Чтобы тебя не сдали в психбольницу. Тане? Да, ну. Бред! Помимо всего прочего, вдруг он за ней следит? И тогда Алиса просто подвергнет подругу опасности. Ей перегрызут глотку где-нибудь в переулке. Вот и всё! Но и молчать она не могла. Алиса знала свою лучшую подругу много лет. И знала, что Таня умеет хранить тайны. И если просто нагрянуть к ней без предупреждения, и рассказать всё на ушко – может ведь всё и обойдётся? Да. Так она и сделает. И будь что будет. Алиса схватила сумочку, надела ботинки и выбежала на лестницу, схватив пальто. Уже на улице, поймав кожей лица лучики солнца, Алиса подумала, что она всё-таки глупая. Ну как Ярослав может следить за ней при свете дня?
Таня была удивлена. Она привыкла, что, во-первых, сама навещает Алису, ведь той не по душе «уютная семейная атмосфера». Но уж если Алиса и доезжает когда-то до Тани, то для этого должен быть серьезный повод и предварительная договоренность. А тут прямо сюрприз-сюрприз! Не случилось ли чего страшного? Заболел кто-то? Возможно, сама Алиса?
– Алиска, с ума сойти! Ты в порядке?
– И да, и нет.
– Это как?
– Я здорова, если ты об этом. Но у меня кое-что случилось. И я должна тебе об этом рассказать. Только лично тебе. Ни единая живая душа больше знать не должна.
– О, Господи! Да что такого могло случиться?
– Мы можем где-то запереться и пошептаться?
– Ну, хорошо. Я сейчас уложу Савву, и мы пошепчемся. Ты меня заинтриговала…
