banner banner banner
За стеной
За стеной
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

За стеной

скачать книгу бесплатно


– Анечка, это вам, – рукой в перчатке он протянул мне букет. Я улыбнулась, и… Провалилась в воспоминание. Павел протягивает мне роскошный букет цветов и просительным голосом произносит:

– Прости меня, прошу. Не отменяй свадьбу, милая! – Взгляд у него умоляющий и растерянный, как будто он только что плакал.

Воспоминание было так свежо, словно я на несколько секунд перенеслась в свое прошлое, которое было для меня тайной за семью печатями.

– Аня? С вами все в порядке? – как будто издалека донесся голос доктора. Я встряхнула головой, возвращаясь в настоящее. С трудом улыбнулась, выговорила замерзшими губами:

– Все хорошо. Пойдемте внутрь, так холодно сегодня.

Мы сидели в неуютном зале кинотеатра, в котором гулял ветер. Но я не чувствовала холода, а лишь азарт. С нетерпением дождалась начала фильма, чтобы погрузиться в анализ очередного видения. А проанализировать было что! Теперь я узнала о себе то, что никакой свадьбы не было. Я собиралась замуж, а потом отменила свадьбу. Жутко интересно, почему?

Я смотрела на огромный экран, мелькающие динамичные кадры, но видела перед собой лишь умоляющие глаза Павла. Я была похожа на гончую, взявшую след. Настолько велик был азарт, что хотелось прямо сейчас выскочить из удобного кресла и помчаться в Москву к Павлу. Фильм я не смотрела, периодически погружаясь в недра своей памяти, стараясь вызвать новые воспоминания. Тщетно.

Мы шли домой в темноте, обдуваемые ледяным ветром, который вымораживал до костей. Теплая квартира показалась прогретым солнечным пляжем, столько удовольствия принесло обычное помещение.

Я присела на пуфик, снимая отсыревшие кроссовки. Несколько минут сидела, наслаждаясь долгожданным теплом. Прикрыла глаза, погружаясь в сонную негу.

– Как вам фильм, Аня? – Голос доктора вывел меня из полусонного состояния. Я сидела, растерянно хлопая глазами. Что сказать-то? Ведь кино я не смотрела…

– Очень понравилось, – в очередной раз соврала я.

– А какие кадры вас особенно зацепили? – не отставал настырный врач.

– Да все понравилось… – рассеянно ответила я. И бухнула, не подумав: – Особенно кадры природы, живописные пейзажи!

Врач посмотрел на меня дикими глазами и пробормотал:

– Фильм, вообще-то, о космосе был.

Глава 3

В очередной выходной день я проснулась очень рано. Со сном у меня постоянно были проблемы. Чаще всего я тяжело засыпала, а по дороге на работу умирала от наваливающегося дурманом сна. В выходной день, по закону подлости, просыпалась, едва стрелки часов оказывались на шести утра. Вот и теперь. Открыв глаза рано утром, я с досадой выругалась про себя и честно попыталась заснуть вновь. Напрасно: тяжелые мысли непрошеными гостями рвались в мозг. Я безуспешно боролась с ними, затем, не выдержав, встала и отправилась в ванную комнату. Потом на кухню. Старалась не шуметь, не желая будить доктора, но, благодаря своей обычной неуклюжести, уронила чашку, потом звонко отметилась встречей с полом ложка…

В дверях кухни появился заспанный доктор Илья, встревоженно спросил:

– С вами все в порядке, Аня? Сегодня суббота, а вы не спите…

– Не могу, – измученно улыбнулась я, делая глоток кофе, – как назло, именно в выходные сон исчезает ни свет ни заря…

– И мне кофе, пожалуйста, – присев напротив меня на табурет, Илья озабоченно потер лицо. – Не понимаю, почему вы так упорно отказываетесь от гипноза. Я уверен, вам это могло бы помочь. В вашей жизни случилось что-то очень неприятное. Оберегая вас, ваше сознание блокирует воспоминания. Если применить гипноз, то вы, скорее всего, вспомните о своем прошлом. А если нет – неизвестно, как долго ваш мозг будет снимать этот блок. И уберет ли вообще…

Я напряглась. Снова неприятные разговоры. Вскочив с места, разогрела воду в чайнике, быстро накидала в чашку доктора растворимый кофе и сахар. Налила кипяток и поставила перед ним.

– Я не хочу пока… Возможно, со временем, если воспоминания не вернутся сами, – пробормотала я. – Головные боли, бессонница – я пока просто боюсь какого-либо постороннего вмешательства в мое подсознание.

– Напрасно! – оживленно всплеснул руками доктор, едва не опрокинув чашку с кофе. – Это совершенно безопасно!

– Нет, – процедила сквозь зубы я, начиная злиться. Что ты привязался ко мне? Сказано: не хочу! Вслух я произнесла: – Прошу вас, доктор, не давите на меня. Я соглашусь, но мне нужно время.

– Хорошо, – отступил врач. – Как сейчас себя чувствуете? Голова не болит?

– Нет. Все в порядке, – старательно врала я, вспоминая, куда убрала обезболивающие таблетки. Голова вновь начала глухо, издалека болеть. Так ворчание грома у горизонта предвещает скорую грозу…

Напившись кофе, мы разошлись по своим комнатам. Я нашла таблетки, выпила одну и снова улеглась в постель. Как же паршиво на душе от того, что вынуждена врать. Закрыв глаза, я вспоминала прошедшую неделю, безрадостную и серую, полную монотонной грязной работы. Единственное, что украшало каждый прожитый вечер, – присутствие в моей жизни доктора Ильи. Я пыталась обманывать себя, но была вынуждена признать, что мужчина стал занимать мое воображение намного больше, нежели в качестве просто друга.

Убеждая себя, что мы – всего лишь друзья, я все больше замечала, как тянусь к доктору, как хочется чаще видеть его милое лицо, слышать смех…

Доктор часто показывал мне различные карточки с картинками, спрашивал, что, по моему мнению, изображено на них.

– Для чего? – однажды спросила я.

– Я полагаю, картинки помогут сдвинуть ваше ассоциативное мышление с места. А оно, в свою очередь, поможет разблокировать вашу память… – пояснил врач, собирая карточки со стола. Помимо карточек, я занималась какими-то бесконечными тестами…

Я много читала в свободное от работы время, надеясь, что чтение поможет восстановить какие-то фрагменты памяти. Но, увы, пока изменений не было. Я продолжала верить и надеяться. Ведь если память начала возвращаться, то процесс непременно придет к логическому завершению! В то же время противоречия раздирали меня. Страшно было узнать о себе что-нибудь такое… А что, если я преступница? Эта мысль доводила до панической дрожи.

Между тем отношения на работе оставляли желать лучшего. Многие санитарки смотрели на меня косо, иногда едко комментируя наши с доктором Ильей отношения. Я не обращала внимания на сплетни и интриги, но подружиться с кем-либо из девочек так и не смогла. Между мной и остальными санитарками пролегла незримая пропасть, несмотря на мое дружелюбное отношение к коллегам. Я не чуралась работы, когда просили помочь, видела в глазах людей благодарность. Но, одновременно с этим, замечала во взглядах и недоверие, осторожность. Я была ЧУЖОЙ, странной женщиной с проблемами в голове, непонятно как затесавшейся в их ряды.

Меня попросили сопроводить больного на операцию: операционных сестер тоже не хватало. Вдвоем с Галей, тоже санитаркой, мы помогли больному лечь на каталку и отвезли в операционную. Я уже несколько раз перехватывала взгляды хирурга-ортопеда, Ивана Николаевича Ратунского. Заинтересованные взоры врача вызывали у меня неприятные ощущения. Хирург-ортопед слыл большим сердцеедом, но в основном «охотился» на медсестер. Странно, что его внимание привлекла обычная уборщица. Я предчувствовала, что скоро мужчина сделает попытку к сближению, и всячески сторонилась его.

– Аня! – Где-то в глубине желудка неприятно екнуло. Я оказалась права. Из операционной вслед за мной выскочил Иван Николаевич:

– Аня, я хочу с вами поговорить. Думаю, тема разговора вас заинтересует… Сегодня, после работы, буду ждать вас на дороге, рядом со шлагбаумом. Подойдете, хорошо, – он даже не спросил, а подтвердил. Я удивленно вскинула на него глаза. Неужели так самоуверен? Но хирург уже удалялся. Мысленно спросив у его спины, о чем будет разговор, я в задумчивости поплелась обратно. Сначала решила, что не собираюсь обсуждать с хирургом ничего. По раздевающим взглядам, которыми он обливал меня в последнее время, было ясно, о чем пойдет разговор. Но чем ближе становилось окончание работы, тем более странные мысли одолевали меня.

Иван Николаевич сказал, что тема разговора меня заинтересует… Что, если ему что-либо известно о моей личности? В итоге, после долгих размышлений, я пришла к выводу, что не буду встречаться с хирургом. Интуиция не предвещала ничего хорошего от предстоящего свидания. Потому после работы я торопливо выскользнула из больницы и заспешила домой, натягивая капюшон поглубже.

– Аня! – Громогласный крик раздался прямо у самого уха. Вздрогнув, обернулась. Иван Николаевич догонял меня. Мысленно чертыхнувшись, я размышляла, как не слишком грубо избавиться от ловеласа.

– Аня, что же вы убегаете? Я вас жду, – запыхавшись, догнал меня мужчина. Несмотря на мороз, он был без шапки.

– О чем вы хотели поговорить? – без предисловий спросила я.

– Как вы сразу… Пойдемте в машину, холодно же. – Он махнул в сторону своего автомобиля. Я покачала головой:

– Не собираюсь… Говорите здесь.

– Я слышал, вас ищут. – Эта короткая фраза произвела настоящий фурор в моей душе.

– Кто? – Я подалась вперед всем телом так, что капюшон слетел с головы.

– Пойдемте в машину, поговорим, – зачем-то оглядываясь по сторонам, произнес хирург.

«Он врет. Даже не думай садиться в машину», – зашептал внутренний голос.

– Нет. Рассказывайте здесь, – сухо проговорила я, прекрасно помня о том, сколько сплетен ходило вокруг персоны врача.

– Ну что же, не хотите – не надо. Я думал, вам будет интересно, кто вас ищет. – Одарив меня надменным взглядом, мужчина молча удалился. Сел в машину и уехал, даже не взглянув более в мою сторону. Я постояла некоторое время, сбитая с толку таким поворотом, потом одумалась и торопливо зашагала домой. Мороз окольцевал голову сквозь тонкую ткань хлипкой шапочки, я вновь натянула капюшон… Домой к Илье Сергеевичу я пришла продрогшая и несчастная.

– Что-то случилось? – впуская меня в прихожую, сразу спросил чуткий доктор.

– Нет… Ничего. Устала и замерзла, только и всего, – сняв верхнюю одежду и кроссовки, я поспешила в свою комнату.

– Мойте руки, я приготовил спагетти с соусом болоньезе, – вслед мне сказал доктор Илья.

Войдя в комнату, я обессиленно опустилась на кровать. Какой-то бред. Я так и не поняла, что было нужно хирургу-ловеласу. Надо было сесть в машину, не накинулся бы он, не маньяк, в конце концов, корила я себя. Чувствовала себя глубоко несчастной. Возможно, только что своими руками отодвинула информацию о себе в неведомые дали…

«Не будь идиоткой!» – проснулся неугомонный внутренний голос. «Ты прекрасно понимаешь: это была уловка, чтобы заманить тебя в постель!» Да, я так и думала. А что, если ошибаюсь и ему действительно стало что-то известно обо мне? Как теперь узнать? Я решила. Если мужчина еще раз попытается заговорить на эту тему, то попытаюсь все разузнать. А если нет, то пусть так и будет. Тот, кто меня ищет, найдет, с помощью хирурга или без нее.

– Аня! Ну что же вы не выходите? – раздался укоризненный голос Ильи Сергеевича и тихий стук. Я вздохнула, встала, открыла дверь, вопросительно воззрилась на доктора.

– Ужин, – напомнил он и с укором причмокнул: – Я вас жду. Все остыло давно.

Мы ужинали на кухне. Телевизор был включен, но я ничего не слышала, погруженная в свои размышления. Доктор изредка метал на меня все те же укоризненные взгляды: я рассеянно ковырялась вилкой в тарелке. Аппетит пропал. Наконец, измучив себя, доктора и спагетти, я не выдержала и поднялась из-за стола:

– Я не хочу есть. Прошу прощения, Илья Сергеевич. Пойду к себе, полежу, неважно себя чувствую.

– Где болит? – встревожился доктор, откладывая вилку в сторону. Потянулся к моему лбу.

– Не надо! – Я сама не ожидала, что его забота вызовет во мне такую волну раздражения. – Вы мне не муж, не отец, не брат! Даже не любовник! Я могу побыть в одиночестве?!!!

Раздражение вскипело, мгновенно переродившись в гнев:

– Вы меня достали своим бесконечным присмотром! Хватит, я устала! Я не ребенок и не больная!

– Аня… Я просто… Беспокоюсь о вас… – опуская голову, пробормотал доктор. Но меня уже несло по волнам яростного гнева, как утлую шлюпку коварной волной во время шторма:

– Вы даже не представляете, что это такое: жить без воспоминаний! Не знать, кто ты, каждый день ощущать себя убожеством, ущербным, без прошлого! С обрубком вместо памяти, как с культей вместо конечности! Что вы лезете мне в душу?!!! Каждый день! – орала я, все больше повышая голос. – Я не знаю, кто я есть, какая на самом деле! Мне хочется пойти и стукнуться изо всех сил этой пустой головой о стену, чтобы из нее хоть что-то вылетело, вместе с мозгами! Я ненавижу себя! Я – сраный урод!

Голос мой достиг наивысшей точки, почти писка, сорвался и стих. Слезы, бурные, горячие и очищающие, хлынули из глаз. Я рыдала, опустившись на табурет, закрыв руками лицо. Вместе с бурным потоком слез из души постепенно испарялся гнев…

Крепкие ладони осторожно прикоснулись к моим плечам. Наклонившись, доктор прошептал:

– Ну все, все. Поплакали и хватит. Успокойтесь, Анечка. Сейчас дам вам таблетку успокоительного, ляжете и уснете. А завтра все покажется дурным сном. Вы просто переутомились… Надо лечь пораньше… – ласково, как ребенка, уговаривал Илья Сергеевич. Голос его убаюкивал…

Глава 4

На следующий день я молча отводила глаза, стараясь не встречаться взглядом доктором Ильей. Мне было невероятно стыдно за вчерашнюю истерику и грубые слова, брошенные сгоряча. Двумя глотками выпив свою чашку кофе, я торопливо оделась и выскочила из дома. Мороз на улице заставил съежиться. Я почти бежала, стремясь как можно быстрее нырнуть в тепло больницы.

Выполняя по порядку рутинные обязанности: протирку поверхностей дезинфицирующим раствором, мытье полов, я старалась не думать ни о чем. Это получалось вполне успешно: в сознании царили пустота и тишина. Такое состояние было намного лучше и приятнее, нежели бесконечное самокопание в поисках истины.

– Анна! Доброе утро! – Я убиралась в ординаторской. Врачей еще не было, и от звука голоса я вздрогнула. Передо мной стоял хирург-ортопед собственной персоной. Надо же! Я так сильно старалась выбросить все из головы, что напрочь забыла о вчерашнем происшествии.

– Доброе утро! – неохотно выдавила я. Разговаривать с Ратунским не то чтобы не хотелось… Тошнило даже от взгляда на него.

– Насчет вчерашнего… Если есть желание узнать обо всем, сегодня расскажу. Вечером. Сами сядете в мою машину. Буду вас ждать. Договорились? – Хирург как будто издевался. Дразнил, как котенка, издали помахивая перед мордочкой игрушкой на веревке.

– Не собираюсь! – грубо ответила я. В этот момент в ординаторскую вошел еще один доктор. Мысленно возблагодарив Бога за появление людей, я молча доделала работу и вышла. Внутри все кипело. Каков ублюдок!

Больше никаких разговоров! Я окончательно уверилась в лжи Ивана Сергеевича о том, что меня кто-то разыскивает. Не очень разговорчивая прежде, теперь я стала молчаливой, замкнулась в себе. Ратунского сторонилась, но его присутствие в одном отделении держало меня в постоянном напряжении.

– Анюта, хотела тебя попросить… – Галя, санитарка из челюстно-лицевого отделения, находящегося напротив нашего, подошла ко мне. – Мне сегодня надо встретиться с одним парнем, а у меня двое висят, надо за ними присматривать… Так мне этот парень понравился, выручи, пожалуйста, Анют… Подежурь сегодня вместо меня, прошу! Я тебе заплачу…

Я собиралась отказаться, но, взглянув в умоляющие глаза Гали, осеклась. Она была не менее странная, чем я, эта Галя. Сорокалетняя бездетная женщина, она бесконечно проводила время на сайтах знакомств. Искала свою «вторую половинку», уверенная в том, что она непременно ждет ее на просторах интернета.

При этом Галя умудрялась зарабатывать очень неплохие деньги: она постоянно брала подработку в виде присмотра за больными. Родственники, которые были в состоянии платить, щедро одаривали Галю за присмотр за травмированными. Но Галя при этом еще всячески пыталась устроить личную жизнь! С момента моего трудоустройства прошел месяц, за это время я два раза подменяла женщину на суточных подработках (когда она подрабатывала, то буквально жила в стационаре). Оба раза она щедро оплачивала подмену. Сначала мне было неловко брать деньги, я отнекивалась, краснела и говорила, что просто выручила ее. Но, увидев, сколько она заплатила, в следующий раз согласилась без колебаний. Правда, доктору Илье не нравились такие подработки:

– Аня, не стоит вам браться за подобную работу. Я не уверен вообще, что вам надо работать санитаркой. Вам бы побольше отдыхать, а вы на сутки остаетесь. Перегружаете организм.

Вспомнив о своей вчерашней истерике, я ненадолго задумалась. Перед Ильей Сергеевичем было стыдно. Не хотелось показываться на глаза.

– Смотри, какой красавчик! – Достав телефон, Галя показывала мне фото мужчины, с которым собиралась встречаться. – Ну как тут устоишь?!!! Ведь красавчик, правда?

– Хорошо, Галь, я останусь вместо тебя. – Равнодушно скользнув взглядом по холеному лицу красавца на снимках, я поинтересовалась: – А ты уверена, что на встречу с тобой придет именно он? Правда, очень хорош. Даже слишком для Доброславля…

– Анюта, ты лучшая! – Во взгляде Гали искрилась благодарность.

– Смотри, аккуратнее там с ухажером… Главное, чтобы хороший человек попался, – пожелала я.

– Ой, спасибки, родная! – Галина тут же упорхнула на крыльях счастья. Я с некоторой завистью посмотрела ей вслед. Потом со вздохом отправилась проведать ее подопечных. Их я уже знала: сморщенный старичок лет восьмидесяти (поскользнулся и сломал ключицу) и молодая женщина лет тридцати, которая попала в ДТП. У нее был перелом обеих ног. Женщину было особенно жалко: она постоянно плакала, боялась остаться инвалидом-колясочником на всю оставшуюся жизнь. Я утешала ее как могла. Вот и сейчас я перехватила грустный взгляд ее мокрых глаз. Стало не по себе, но я улыбнулась:

– Здравствуйте, Надежда! Как себя чувствуете?

– Добрый вечер, Анечка! – торопливо вытирая слезы, проговорила женщина. – Знаете, я постоянно вас жду. Понимаю, что моя санитарка Галя, а высматриваю вас… Может быть, вы могли бы хоть иногда навещать меня? Мне так легко с вами. Я совсем забываю о своих болячках…

– Конечно, я буду приходить! – неловко улыбнулась я. – Если вам и вправду становится легче… А сейчас быстренько сделаем обтирание, хорошо?

Мы занимались гигиеническими процедурами и болтали о том о сем почти два часа. Надежда отмякла, взгляд стал довольным. Мне было очень приятно, что женщина хоть ненадолго отвлеклась от тяжелых мыслей. Она рассказывала мне о своей жизни. Тридцать два года, учительница начальных классов, у нее еще не было своей семьи, никого, кроме мамы. Мне было искренне жаль ее. Если бы это было в моих силах, я бы сделала все, чтобы женщина поправилась. Наконец я спохватилась.

– Простите, Надя, мне же еще надо успеть к Семену Юрьевичу!

Я успела и к дедушке, помогла ему поужинать. Левая рука у него очень сильно ослабла после инсульта, а правая ключица была травмирована.

– Анечка, вы как лучик солнца среди зимы, – влажными глазами посмотрел на меня дедушка. Мне стало очень приятно, защекотало в гортани. Какое-то чудо происходит, когда люди, нуждающиеся в тебе, благодарят. И тогда кажется, что на самом деле никакая я не преступница (может быть, это недоразумение!) Бесконечная давящая тревога отступает, и становится легко, как будто тело парит в невесомости… Точнее, моя измученная душа.

Я тянулась к пациентам, совсем необязательно именно к этим, «платным». Так же радостно приветствовали меня «бесплатные». Но общаться с ними приходилось, как правило, на бегу, времени хронически не хватало вследствие большого количества работы. Тогда, как в случае с «платными», можно было не спешить. Это было мое, «нерабочее» время, которым я могла распоряжаться, как желала.

Пообщавшись с дедушкой, я вышла из палаты и направилась в комнату отдыха. Еще днем отправила Илье Сергеевичу сообщение, что остаюсь сегодня на ночную подработку. Дело в том, что подопечным Гали в любой момент могла понадобиться моя помощь. Ответ доктора Ильи даже немного разочаровал. Короткое «хорошо». Выходит, ему наплевать на меня, и вся его забота – показуха? Дурацкие мысли навязчиво крутились в голове. Я сделала глоток крепкого чая и вздохнула. Что я за человек такой? Заботится обо мне человек – и я начинаю раздражаться и беситься. Не обращает внимания – и опять не то… Что тебе надо, женщина?!!! В дверь раздался стук. Я вскочила, мельком глянув на часы. Была уже половина первого ночи.

– И снова, здравствуйте! – За дверью стоял не кто иной, как назойливый хирург-ортопед. Я почувствовала, как в кишках противно забурлило.

– Никак не оставите меня в покое? – сухо поинтересовалась я.

– Я на дежурстве. Совсем необязательно, что остался на дежурство из-за вас, – холодно парировал в ответ Ратунский.

Я ощутила, как краска заливает мое лицо. В самом деле, у человека дежурство, а я решила, что он явился по мою душу…

– Извините… Вы что-то хотели? – намного мягче спросила я.

– Да. Зайдите в ординаторскую, – приказным тоном заявил хирург. В моей глотке застряли готовые вырваться слова возмущения. Возможно, надо чем-то помочь, а я снова о себе, любимой. Что я возомнила о себе? Я покорно кивнула: