скачать книгу бесплатно
Подозреваю, что бесславная его кончина за несколько часов до приезда хозяина и подкосила Димона сильнее всего. А это, в свою очередь, подтолкнуло колесо событий на следующий уровень.
Веселящийся Степаныч, уставший Виталик и совсем поникший к вечеру Димон, поужинали, выпили, помянули павших, подняли здравицу за уцелевших, наконец-то расслабились. После ужина Степаныч уехал домой, а товарищи остались ночевать в разоренном, но не покоренном, доме Димона. Виталик неожиданно воспрянул духом и стал проявлять нездоровое любопытство относительно местных красавиц. Быстрый обзвон соседей не выявил претенденток скоротать вечерок в приятной мужской компании. Немного посетовав на судьбу и смирившись с перспективой тихого вечера, не наполненного женским обществом, наши герои вышли покурить. И тут их взору неожиданно предстал силуэт, очертаниями явно намекавший на свою принадлежность к слабому полу!
Силуэт с трудом стоял на ногах, судорожно хватался за калитку и порывался продолжить движение в неизвестном направлении. При более пристальном рассмотрении, он был идентифицирован, как соседка с красивым именем Светлана. Димон затеял было церемонию знакомства, перемежая ее громкими эпитетами в адрес неожиданной гостьи, однако быстро устал и, скомкав процедуру, затащил даму в дом. На безбабье, как говорится, даже Света оказалась вполне себе бабой. Она составила компанию друзьям в качестве неодушевленного предмета интерьера, к которому Димон иногда обращал свои реплики, сетуя то на соседей, то на превратности судьбы.
Виталик, быстро понял бесперспективность общения с этим молчаливым существом, самозабвенно поглощавшим водку, заострил своё внимание на быстром исчезновении спиртного в утробе Светланы. Усталость, алкоголь и тупизна происходящего свалила, в конце концов, неутомимого водителя. Чего нельзя было сказать о Димоне, впавшего к тому времени в лирическое расположение духа и требующего продолжения банкета. Света была осыпана комплиментами и всевозможными признаниями ее достоинств, после чего была торжественно приглашена жить в Сещу. Могучий организм Димона и тренированное тело Светы под утро стали сдавать и сон сморил и их на рассвете.
Утром Виталик, проснулся отдохнувшим и посвежевшим, засобирался в обратный путь. Две непреодолимые преграды встали у него на пути: молодецкий сон Димона и несобранное имущество, ради которого они сюда и приехали. Преодолев первую трудность и растолкав кое-как товарища, Виталик столкнулся с еще большим препятствием – похмельем последнего! Димон не мог устоять перед напором торопящегося Виталика и поставленный в строй своевременно выпитой банкой пива, стал собираться, давая подробные указания, что и откуда надо брать. Но поскольку толку от этого было мало, то сборы плавно перешли в руки Виталика и стали носить торопливый и неорганизованный характер. Апатичность и другие, сопутствующие похмельному синдрому, обстоятельства подорвали силы Димона. Он лишь ходил с бутылкой пива по стремительно пустеющему дому, раздавая ЦУ.
Ограниченные размеры машины и трезвая оценка ситуации заставили Виталика самому решать, что брать, а что нет. Впоследствии мой друг сокрушался по поводу критического отбора Виталика и его приоритетах в выборе вещей, но тогда от здравого анализа ситуации его отвлекла неожиданная находка в лице Светы.
Она стала требовать внимания и опохмела, чем окончательно сорвала сборы и придала всему происходящему ощущение легкой истерии. Тем временем Димон, позавтракавший пивом и вернувший себе хорошее расположение духа, спросил, поедет Света ли с ним. А та, неожиданно для самой себя, взяла да и согласилась. Однако Виталик, к тому моменту изрядно озверевший от собственной деятельности по упаковке и утрамбовыванию вещей, обратил внимание собравшихся, что свободное место в машине есть только одно и находится оно рядом с водителем, то есть, с ним, а подобное соседство на протяжении столь долгого пути, вовсе не входит в его планы!
Опохмелившуюся компанию это обстоятельство нисколько не смутило и Димон, пристроив Свету к себе на колени, велел Виталику трогать. В конце концов, экспедиция, увеличившись на одного незапланированного человека, четырех кур, полубезумного петуха и обезглавленного гуся, венчавшего весь это паноптикум, к обеду выехала в Сещу. Дорога обратно уже не носила характер увеселительной поездки с непринужденной болтовней под пиво, а была насыщена песнями, ссорами и истошными криками Светы. Виталику, с одной стороны, было очень забавно это наблюдать, а с другой, он оказался вынужденным участником этого сборища, о чем ему постоянно напоминала пьяная парочка, размахивавшая руками и бутылками у него перед носом. К вечеру, вконец вымотанный, Виталик доехал до места, вытряхнул порядком надоевших попутчиков со всем скарбом у нового дома Димона и поспешно отбыл в Москву.
Итак, Света оказалась в России! Конец сентября в Сеще встретил Свету легкой прохладой и недоумением по поводу ее экипировки. Резиновые тапочки, ободранные джинсы и легкая майка составляли весь нехитрый Светин гардероб. В качестве приданого она захватила с собой лишь застарелый алкоголизм и патологическое нежелание работать. Лишь к следующему утру она окончательно осознала весь ужас происходящего и свое местоположение в пространстве. Первым естественным ее желанием было рвануть домой пешком. Но расстояние в полтысячи верст и летняя одежда вкупе с нарастающей, как снежный ком, необходимостью опохмелиться, заставили ее остаться.
Димон, пожалуй, был обескуражен не меньше своей новоиспеченной подруги. Ее появление в своем доме он воспринял очень близко к сердцу и был готов всячески поддержать порыв девушки немедленно отправиться в обратку. Но благоразумие взяло верх и Свету решено было оставить до выяснения возможностей ее депортации. А до тех пор она переводилась на жесткие условия содержания – полную алкогольную диету и трудотерапию.
Первую неделю Свету колотило и колбасило так, что казалось, будто ее зубы жили отдельной от нее жизнью, выбивая причудливую дробь в стиле раннего «Дипёрпл», каждый раз когда она открывала рот. Температура скакала вверх и вниз, как кабинка на американских горках. Но минула неделя и строгий режим ЛТП, чистый воздух, психотерапия и Божья помощь, сделали своё дело. Света стала походить на человека, не просила выпить и не старалась забиться в угол. Теплая вода и мочалка довершили метаморфозу и Света стала похожа на женщину, немного мужеподобную, но все-таки, несомненно, женщину.
Ее приодели в то, что было, и стали привлекать к общественно полезным работам. Она перебирала картошку, возилась на огороде и готовила еду. Узбек Миша был просто счастлив, ожидая увидеть в ее лице одновременно кухарку и давалку. Но Света, как оказалось, вернула себе человеческий облик не только снаружи, но и внутри. Вследствие чего выяснилось, что у нее вполне конкретные матримониальные планы и Миша-узбек, будучи мужчиной женатым, был признан бесперспективным, а значит, к телу допущен быть не мог.
Обновленная и твердо вставшая на путь исправления Света стала частым гостем в моем доме. Она была допущена к готовке и уборке. Параллельно она наводила блеск и видимость уюта в Димоновой берлоге. Месяц пролетел незаметно. Света в те дни делала массу полезных дел и была нарасхват в обоих домах. Наверное, это и был ее звездный час. Димон же, восхищенный своей программой реабилитации алкоголизма, ходил напыщенный и гордый собой. В те дни мы все дружно звали Свету пациентом и пели дифирамбы Димону по поводу его необыкновенной крутизны.
Но программа реабилитации оказалась нестабильной и этой самой нестабильностью выступил мой сосед Миша-мореман. Он вернулся домой из своего алкогольного турне и отметил свое возвращение непродолжительным домашним запоем. В ту пору, на свою беду, Света крутилась у меня во дворе и была идентифицирована соседом как женщина. Под предлогом помощи в наведении порядка в доме Миша утащил ее по месту своей дислокации. Димон решил подстраховаться и прочел Мише-мореману целую лекцию о недопустимости спаивания пациента. Мореман внимательно его выслушал, клятвенно заверил, что все понял и, выпроводив Димона, сразу накатил Свете стакан водки для поддержания беседы.
Мы не видели Свету три дня и три ночи. Все бы ничего, но на второй день запоя Светы собралась вторая экспедиция в Мозоли, в которой Света должна была быть чуть ли не самым заинтересованным лицом. Но по причине отсутствия всяческого Светиного присутствия, эта поездка состоялась без нее. Прошла она спокойно и заняла всего сутки времени, практически завершив исход Димона из деревни Мозоли. Когда Света вынырнула из дурмана, он уже вернулся домой. Горе и разочарование ее не знало границ, но дело было уже сделано.
Димон снова начал нянчиться с реабилитацией Светы, ибо он вдруг выяснил, что не просто дурь и безответственное отношение к жизни, а тяжелая психологическая травма, заставляет ее вести себя именно так, а не иначе. Мы все дружно посочувствовали этому факту и жизнь покатилась дальше. Единственным неприятным последствием тех событий стало напряжение в отношениях с Мишой-Мореманом.
Яблоки, яблоки, яблоки уродились в ту осень просто в неимоверных количествах и пытливый ум Димона подкинул идею надавить из них сока – идеального виноматериала. Для этого я разыскал в Москве соковыжималку и привез ее в Сещу. Конечно, я разочаровал своего друга, купив не промышленный ее вариант за десятка полтора тысяч, а простенький бытовой. Но время яблок к тому моменту подходило к концу и Света была срочно рекрутирована на эти работы.
Ударный Светин труд был осязаем уже через неделю в виде 60 литров молодого сока, который начал свой недолгий процесс превращения в сидр. Под такое важное мероприятие была задействована вся возможная и невозможная тара, как то: пластиковые бутылки, канистры и даже бочка. Это был удачный проект, учитывая, что последнюю бутылку вина мы выпили в конце январе. До сих пор не пойму, как мы смогли выпить 60 литров за пару-тройку месяцев.
К тому времени Света вновь встала на путь нравственного и физического очищения. Она была ограждена от моремана, и без того редко высовывавшего нос из своего дома, и любого алкоголя. Димону даже удалось устроить ее на ферму дояркой, кем она и без того проработала всю свою жизнь. Тем временем наступил декабрь и пребывание в Сеще Миши-узбека подходило к концу. При непосредственном участии хозяина Светы – Димона, я заключил с ней договор о ее проживании в моем доме, ведении в нем хозяйства и уходе за скотиной. Казалось, что жизнь налаживается даже с отъездом домой Миши-узбека.
Я отвез Мишу-узбека в аэропорт, где мы и простились, а Света вступила в мой дом уже на правах полноценного работника. В этом качестве ее хватило на два неполных месяца и алкоголь вновь победил, оставив меня в феврале без работника и без малейшего понимания, где найти нового.
Дембельским аккордом Светы стала невероятная история. Однажды поздним вечером она позвонила мне и, давясь слезами, стала причитать:
– Дима, зайка, что мне делать? Как быть?
Несколько минут я пытался пробиться сквозь ее рыдания и понять, что происходит. Кроме того, что она пьяна, я не понял ничего. Наконец-то Света закончила затянувшуюся вступительную часть истерики и выдохнула единым махом, что она беременна. Тяжелым камнем упала пауза между нами. Света, выждав секунд тридцать, решительно вернула инициативу разговора в свои руки и, дав мне как следует переварить услышанное, продолжила уже почти спокойным голосом.
– Понимаешь, я не знаю как мне быть, но знаю точно, что беременна – отрезала Света.
Глупо было спрашивать, от кого, учитывая, что дееспособное мужское население деревни составлял только один человек. Тем не менее, как, наверное, любой мужик, узнавший о беременности женщины, не важно какой, я впал в легкий ступор и стал выдавать на гора тупые вопросы:
– Кто он? Давно? Ты точно уверена?
Света терпеливо выслушала всю эту галиматью и стала резать короткими, как удары под дых, фразами:
– Дима все знает (еще бы он не знал, учитывая его стопроцентное отцовство). Он теперь запрещает мне работать. Сказал, что заберет ребенка себе, а меня вышлет домой. Что мне делать?
Пауза…
К этому моменту разговора я пришел в себя и перешел в наступление.
– Света, никто не сможет забрать у тебя ребенка, – вступился я с ходу за ее честь и достоинство. И с жаром продолжил: – Все будет хорошо, я приеду и поговорю с Димоном.
Вдруг осознав, что Света явно бухая, я стал ругать ее и, быстро скомкав разговор, отключился, терзаемый дурными предчувствиями. Способность трезво мыслить вернулась ко мне только дома. Стало понятно одно – ничего пока точно неизвестно и для выяснения всех обстоятельств нужно ехать туда. Мой друг традиционно не выходил на связь и разобраться во всем можно было только на месте.
Через несколько дней мы уже были в Сеще, где нас встретили голодные бараны, недоенная коза, запустение в доме и совершенно пьяная Света. Она торжественно объявила нам, что все нормально, она не беременна, ей просто показалось. Три дня эта история держала меня в напряжении, заставляя перебирать разные варианты, что делать с ней и ее ребенком. Три дня я материл на все лады Димона, который заявил мне, что он снимает с себя всякую ответственность за привезенную им же Свету. Тем самым, видимо, вешая эту самую ответственность на меня. Три дня я портил нервы всем окружающим своим мрачным настроением. Три дня Светиных звонков и истерик… и все кончилось в один миг пшиком. Света просто нашла способ, чтобы сорваться в штопор.
Сначала Свету выгнали с работы доярки. Систематический запой не прошел незамеченным и ее в не особо вежливой форме попросили убраться. Потеря работы усугубила и без того непростое положение дел и Светы. Она заперлась на пару дней в доме, не показывала оттуда носа, лишь вечерами совершая набеги на кафе в поисках пойла. Скотина была заброшена. Лишь Димон и соседи позаботились о том, чтобы загнать ее в стойло, подбросить сена и подоить.
По приезду, я застал Свету в скотском виде и призвал к ответу. Она молча слушала мои обвинения и угрозы выгнать ее ко всем чертям. Когда я перешел к расспросам о ее беременности и спросил, почему не доена коза, Света вскинулась и, подбоченившись, неожиданно гордо заявила:
– А хрен ли я должна перед тобой отчитываться!
Это стало для меня последней каплей и я изгнал Свету из своего Эдема.
Она, конечно, не испарилась из жизни моей деревушки и вскоре вновь появилась в нашем поле зрения, счастливая, пьяная и с мужиком. Весь нехитрый набор ее желаний наконец-то осуществился. Дальний сосед, полубомж, и стал счастливым обладателем ценного приза в ее лице. Света обрела мужика и статус подруги вороватого Тараса со всеми его проблемами и новыми, но такими привычными, для нее заботами. Но это уже совсем другая история…
Баня
Традиции складываются не сразу и не вдруг. Постоянное повторение одних и тех же действий в одно и то же время, собственно и порождает традиции. Так и у меня в деревне стала рождаться одна из таких традиций. Называется она – осеннее обострение строительных работ. Так сказать, успеть до снега что-нибудь построить. К концу 2013 года Димон вдруг пришел к ужасному заключению, что у нас обоих нет бани. У всех уважающих себя соседей есть, а у нас нет. И надо бы эту несправедливость исправить – построить себе баню и будет нам счастье.
Первоначально счастье предлагалось разместить у Димона во дворе, в сарае, он соответствовал заявленным размерам. На это мероприятие были брошены все наши силы в лице Миши-узбека и Светы.
Пять дней они разгребали завалы и растаскивали остатки сгнивших строений вокруг сарая, обреченного стать баней. Пять дней под командованием Димона менялся ландшафт на вверенной ему территории, площадь вокруг сарая-бани была расчищена и являла собой картину «последствия налета вражеской авиации». У стены сарая-бани раскинулись жалкие остатки некогда могучей кучи угля. Местами торчали гнилые обрубки бревен, глядящие из земли с молчаливым укором небесам. Комья грязи вокруг, стремились сбиться в кучи равномерным бруствером-полукругом, охватывая будущую баню, и отрезая подступы к ней врагам и возможным диверсантам со стороны огорода.
В общем, хаос запустения сменился хаосом созидания и утешал лишь мыслью, что вход в баню находится во дворе, куда маховик субботника еще не докатился. Как бы то ни было, но дело было сделано и усталые Миша-узбек и Света, вместе с довольным дизайнером проекта, подгоняемые непогодой, закончили предварительную расчистку местности.
Начиналась вторая фаза проекта – подготовка самого сарая к предстоящей метаморфозе. На этом этапе начались неожиданные трудности. По всем расчетам, сарай не мог преобразиться в баню. Он оказался слишком хлипок, мал размерами, ненадежен крышей и стенами, обилие дыр сводили на нет все попытки сделать его хоть отчасти герметичным. Одним словом, сарай вдруг оказался полностью непригоден для банного проекта, ибо при любых усилиях и затратах, он все равно оставался сараем. Над нами навис крах всей нашей задумки, но не таков был Димон, чтобы склонять голову перед вызовом судьбы.
Был выдвинут новый проект – построить баню с нуля у меня во дворе, как изначально и предполагалось, не прибегая к ударному труду по очистке территории его участка. Полный проект бани был готов давно и придумывать велосипед не имело смысла. Выбрали место сделали разметку и, под чутким руководством Димона, приступили. Предусматривалось, что баня будет покоиться на четырех бетонных блоках и будет она каркасно-щитовая. Сердцем бани будет печка-каменка, которую обещал сложить мой друг. Сроки реализации постройки укладывались в один месяц, как раз до предполагаемых холодов.
Мы с энтузиазмом взялись за дело, установили 4 бетонных блока по периметру залили их раствором и радостно отметили начало работ, предвкушая скорое их окончание. Следующий день полностью отражал наше самочувствие, был мрачным, дождливым и болезненным, но пионерский задор пламенел в наших сердцах и требовал выхода наружу.
Мы выпилили нужное количество балок, скрепили их в жесткую прямоугольную двойную раму и установили на бетонных блоках основания. Рама прочно легла на блоки, смущало лишь одно, она не закрывала полностью блоки, и прикрывала лишь их треть…
В разметке и установке блоков была допущена ошибка. Размер короба бани был явно меньше, но переделать конструкцию бани было уже невозможно, а выковыривать блоки из застывшей цементной подушки удовольствие было сомнительным. Димон развел руками и покаялся в ошибке, но тут же уверил меня, что это допустимый просчет и блоки выдержат вес бани т.к сама конструкция бани каркасно-щитовая и вес ее невелик. Мы доверились его уверениям и продолжили стройку.
Установив двойную раму на блоки мы тем самым приподняли пол бани от земли на 40 сантиметров. Начало было положено далее нам предстояло собрать остов коробки и обшить его листами ОСП. И с этой задачей мы справились за пару дней, явив изумленному взору соседей прямоугольную коробку без окон, но явно с дверью, не видимой с улицы. Все это великолепие я гордо величал баней и был горд собой до чрезвычайности. Миша-узбек разделял мою радость и похлопывал по плечу меня и Димона. Света же свои эмоции скрывала, явно опасаясь новых физических испытаний. Димон молча ходил вокруг строения, вынашивая новые планы. Творец что тут скажешь.
Следующим этапом стройки была, конечно, крыша и стропильная система. В этом месте энтузиазм главного архитектора Димона, начал давать первые сбои. Изготовление и установка фронтонов прошли уже не запятнаны молодецким порывом нашей бригады. Но тем не менее очертание крыши уже не просто угадывалось, а обретало законченную форму двускатной. На одном дыхании я установил обрешетку на стропила крыши и мы вновь дружно похвалили друг друга за ударный труд и близкое окончание проекта. Пока мы с Мишей-узбеком возились с обрешеткой крыши Димон занимался фундаментом будущей печки. Он выложил, утеплил и догнал его до уровня пола с отцовской любовью создателя.
Тем временем встал вопрос о покупке кровли и кирпича для печки. Холода все настойчивей напоминали о своей близости, и без того, припозднившейся зимы. Я выехал в Брянск за кровлей и красным кирпичом. Предварительно мы с Димоном прошерстили строительные конторы и сделали заказ на то и другое и моя миссия сводилась к оплате и договоренности о доставке.
Брянск оказался дружелюбным городом и позволил решить мои дела до обеда. Так что вполне доволен собой после обеда я выехал в деревню. Кирпич и кровлю должны были доставить в ближайшие дни, а пока можно было заняться внутренним обустройством бани.
Димон обозначил нам с Мишей-узбеком задачу по обшивке доской внутреннего помещения бани и мы с бесшабашностью одержимых бросились ее выполнять. За пару дней мы обшили доской всё банное нутро и были готовы выполнить новые распоряжения своего строительного Гуру.
Но чем нетерпеливей становились мы, рядовые участники стройки, тем больше мрачнел наш идейный вдохновитель. Всё было готово для возведения главного таинства нашего проекта – печки. Привезли кирпич, кровлю. Можно было начинать кладку печки…
Вот тут и произошел сбой – у нашего творца пропал запал. Он откладывал начало закладки печки, ссылаясь на плохое настроение, плохую погоду, и прочие невзгоды, не дающие ему начать и кончить нашу стройку, а самое главное на зловредное влияние моей подруги – Оли.
Отношения между моей Ольгой и Димоном, заслуживают отдельной главы, о них следует упомянуть отдельно, ограничусь пока лишь тем, что они находились в состоянии вооруженного нейтралитета. Планы попариться в этом году становились эфемерней день ото дня.
Пришла зима и Мишу-узбека вызвали домой, дочь выходила замуж. Он засобирался домой, бросая грустные взгляды на почти достроенную баню, явно не рассчитывая не только попариться, но и увидеть ее законченной. Мрачные предчувствия стали одолевать меня все чаще. Близился конец 2013 года и вместе с ним замораживание проекта до весны.
Димон хранил гордое молчание и игнорировал все мои вопросы. Складывалось впечатление, что он сам замораживает все отношения со мной и всем человечеством до весны. Одним словом, он залегал в зимнюю спячку. Впрочем это тоже становилось традицией, как и осенняя стройка.
Миша-узбек улетел к себе домой, я уехал в Москву на работу, Димон ушел в добровольное затворничество, Света готовилась встречать новый год, а недостроенная баня стояла памятником долгостроя у меня во дворе с непокрытой кровлей и не выложенной печкой до лучших времен.
В Новом году зима принесла новые заботы: выдворение Светы из моих чертогов, находку работника для моего хозяйства, появления нового персонажа Наташи, принесшего нам всем не мало хлопот, прирост моего поголовья и еще много разных мелких и не очень забот.
С первым теплом в деревне, наступило и оттепель наших подмерзших отношений с моим другом. Он стал выходить из режима затворничества и все чаще бывал у меня дома где мы в конце концов снова вернулись к вопросу постройки бани. Оказалось, что он был обижен моим не вниманием и исполнительностью на четко поставленные им задачи. Полоки в бане я сделал не так, часто препирался с самим автором и вдохновителем проекта, требовал постоянно объяснений, да и вообще был кругом виноват.
Вот такой незамысловатый вывод можно было сделать из нашего разговора по душам. Ну и конечно, зловредное влияние моей Ольги на весь банный проект и тонкую душевную организацию Димона, в частности, стало камнем преткновения.
Всё услышанное вызвало у меня желание послать моего друга подальше и найти другого печника, но Димон уловил мое намерение снять его с должности Творца и неожиданно пошел на мировую и снисходительно решил закончить начатое дело. Часть обвинений с меня было снято сразу, часть подверглась пересмотру и отправлено на дознание. Одним словом, проект был реабилитирован, и требовал новых усилий и жертв с моей стороны.
Новые условия труда печного гуру подразумевали наличие не менее двух помощников, выполняющие всю грязную работу, дабы самому не отвлекаться на пустяки и творить. Я провел мысленно инвентаризацию наличествующих рабочей силы, потенциальных помощников и по совместительству соучастников банного проекта, пришел к неутешительному выводу, что их нет в радиусе пятидесяти километров.
Себя в расчет я не брал, в связи с нестабильностью моих появлений в деревни. Пересчитав еще раз список помощников понял, что это очередная отмазка и завуалированное не желание довести дело до конца. Банный проект явно требовал нового печника. Крышу я мог закончить и самостоятельно.
На следующий день Димон почтил меня утренним визитом и объяснил мне как, делать контробрешетку под лист металлочерепицы, ограничился краткой лекцией о необходимости этого улучшения и царственно удалился в свою резиденцию, предоставив мне возможность поработать самому. Чем я занялся, прекрасно проводя время на крыше в одиночестве.
Лишь через неделю мне удалось закончить кровлю, в следующий свой приезд домой. Не очень рассчитывая на помощь Димона в этом вопросе я привез с собой целую команду помощников в лице своего сына Никиты и друга Жени.
Традиционно мы получили наставления что и куда нужно крутить от нашего архитектурного гения, с Божьей помощью мы настелили и прикрутили все листы на место. Баня, внешне по крайней мере, выглядела законченной. Последним этапом в установки кровли был конёк. Он требовал навыков, а главное понимания как мне взгромоздиться на самый верх и закрепить его там.
Конёк состоял из трёх частей 2-ух метровой длины каждый и должен был крепиться внахлест. Штурмовая лестница, которую я соорудил в самом начале своих кровельных работ, могла крепко держаться лишь за верхний край листа металлочерепицы и наотрез отказывалась держаться за незакрепленный конёк, однозначно гарантирую мне падение. О том, что на лестнице можно нарастить специальный «зуб» мне почему-то в голову не пришло.
Опытным путем я установил, что и на закрепленном коньке лестница отказывалась цепляться своей перекладиной, посему была отвергнута. Итак, первую планку конька и прикрутил оседлав крышу и продвигаюсь ползком. Так же я поступил со всеми остальными частями, ползая по ним я достиг края крыши где кое-как смог спуститься.
Гордясь собой я окинул взором дело своих рук и пришел в ужас. Конёк был местами продавлен и основательно отрихтован собственной задницей и имел слегка пожеванный вид. Я воочию смог убедиться в глубоком смысле фразы «сделано через задницу». В данном случаем через мою.
Впрочем выйдя со двора домик бани выглядел очень уютно и симпатично и пожеванный конёк не бросался в глаза. Свой этап постройки я закончил. Оставалось ждать вспышки активности от своего друга, но я все больше стал склоняться к поиску печника, не очень доверяя перепадам настроения своего друга.
Лишь осенью мы вернулись к банному вопросу. Вопросу который висел почти целый год камнем у меня на душе. Понадобился год усилий, угроз, уговоров и удачного стечения обстоятельств, в лице моего друга Лёхи.
Стоит упомянуть об одном событии, которое стало ключом к осуществлению проекта и возможности довести дело до конца.
Лето пролетело на одном дыхании и ознаменовалось лишь одной грандиозной постройкой, имеющей к банному проекту косвенное отношение – уличной печкой. Печкой, которая должна была стать прототипом банной печки.
Своим рождением эта печь обязана случаю и моей настойчивости. Идеологом как обычно стал Димон, которому приспичило пожарить шашлыки. В душевном порыве он предложил сложить, давно задуманную, уличную печь.
Умудренный горьким опытом и нестабильностью тонкой душевной организации своего друга, я вначале отказался на отрез, мотивируя тем, что это невыполнимый проект с его стороны. Волна негодования окатила меня, как волны омывают камни, и спала клочьями обвинений в моем неверии в его гений печника. Я стряхнул пену обидных слов и предался внутреннему созерцанию собственной правоты.
Димон, сопел еще какое-то время и выдавил из себя, что прямо сейчас соберет эту печку на «сухую», т. е. просто сложит ее из кирпичей без раствора. Я выразил сомнение, и готовность поддержать его если он все сделает одним днем.
Сказано сделано. Мы вдвоем достаточно быстро выложили фундамент-основу и стали возводить на нем «арийскую» печь. Вобщем складывать «на сухую» оказалось вдвоем не сложно и работа заняла несколько часов.
На мой взгляд получился слегка мутированный вариант русской печки с обрубленной трубой. Не будучи печником, трудно судить, но выглядела она именно так. Она состояла из двух основных отделений, в одном из которых разводился огонь (нижний отдел), во втрое отделение печки поступал разогретый дым и воздух, там же сверху была установлена плита, которая быстро нагревалась. Из второго отделения воздух закручивался вверх и уходил в короткую трубу, которая начиналась вверху у самого входа второе отделения. Собственно оба входных отверстия первого и второго отделения находились друг под другом. Все это по-началу выглядело непонятно, но как-то работающим.
Мы произвели пробную топку и были приятно удивлены результатом работы печки. Несмотря на «сухую» кладку, она моментально схватилась и разожглась, исправно поставляя горячий воздух во втрое отделение, где мы разложили шампуры с шашлыками. Шашлыки обдувались лишь горячим воздухом без огня, при том, что огонь снизу заворачивался вверх длинными языками и порой облизывал мясо на шампурах. Дым сразу улетал в трубу и был почти бесцветным. То о чем так долго мне толковал Димон – бездымный режим, показатель высокого КПД печи и эффективного сгорания, я увидел воочию.
Примерно час нам потребовался на приготовление мяса, которое по вкусу было и не жаренным и варенным, скорее больше тушенным и очень вкусным. Показательное выступление удалось. Осталось за малым, разобрать опытный образец и сложить ее в рабочее состояние. К счастью, собранная нами конструкция помогла сразу выявить несколько недостатков, которые мы учли при создании своего шедевра печного искусства.
Быстро сказка сказывается, да не быстро печка строится. Я понимал, что в этом вопросе нельзя терять темп работ, который прямо пропорционален энтузиазму моего друга. И потому мы начали на следующий день. Полностью разобрали печь для начала, подняли и укрепили фундамент печки, выложили почти первое отделение, осталось только перекрытие для него, как труба сыграла отбой. Нужно было уезжать. Окрыленный результатами я уверовал, что Димон закончит печь сам, учитывая его уверения в том, что это займет один рабочий день.
Но все получилось в лучших традициях, в следующий свой приезд я застал уличную печь в том же виде в каком видел ее последний раз. Злость и обида захлестнули меня и я обрушил поток упреков на голову Димона, пригрозил закончить все отношения на этом.
Так угрозами и упреками я загнал его к себе во двор где мы продолжили свой труд. В этот приезд удалось закончить второе отделение печи. И снова мне пришлось уехать так и не увидев, готовую конструкцию. Лишь на третий свой приезд мы полностью закончили печь. Она была прекрасна! Теперь она не дымила из всех щелей, а замечательно горела, перемалываемая в своем нутре все, что только могло сгореть. Шашлыки получались еще вкусней чем в тестовой печи, и втрое отделение прекрасно подходило для томления блюд.
Это конструкция и явилась базовой для банной печки. Участвуя в сборке этой печки я получил наглядное представление о постройки печи, ее особенностях и понимание, что смогу собрать подобную печь сам.
Осень привычно спровоцировала всплеск трудовой активности у меня. Появилась возможность подольше побыть в деревне и я, наконец-то, решился поменять полы в доме. Относительно не сложная операция заняла у меня две недели, но результат вдохновил меня на новые свершения.
Вернувшись на работу, я быстро восстановил силы, потраченные на установку новых полов, частичную штукатурку в доме, боевые действия с соседкой и изматывающую помощь моего друга. Воодушевленный достигнутыми успехами рвался в бой снова.
Приехав в деревню я точно знал, чем буду заниматься, учитывая временный отъезд своей работницы Гули. А работы в доме, как обычно, было не початый край. И тут нежданно негаданно меня разыскал мой старый друг Лешка.
Мы не виделись 20 лет и я стал активно зазывать его к себе в деревню, отпраздновать мой день рождения и оценить своё хозяйство. Лешка более 15 лет строил дома и бани, и мне очень хотелось получить у него консультацию. Порядком подустав от непостоянства Димона, мне требовался свежий взгляд со стороны.
Приезд Лешки превзошел все мои самые смелые ожидания. Он согласился погостить у меня пару недель и помочь со стройкой, и самое главное запустить наконец-то баню. Я отнесся к такому заявлению скептично, и как показало время совершенно напрасно.
За два дня мы построили в доме комнату, обшили стены панелями ГВЛВ и обратили наши взоры на баню. Димон почтил нас к тому моменту своим визитом и завязал разговор с Лехой. Состоялся первый раунд переговоров теоретика с практиком.
Лешка, с безжалостностью терьера, стал терзать Димона вопросами: чем обоснован такой небольшой размер бани; почему именно печь каменка если площадь для нее слишком мала; почему контробрешетка сделана наоборот и т. д. Этот технический диспут я выслушивал пару часов. Общение длилось весь вечер и кончилось ни чем, каждый остался при своём мнении и правоте.
На другой день мы приступили к работе. Лешка вынес вердикт – никакой печи каменки, только железная. Мотивируя размерами бани слишком малыми для каменки. Стены нужно перебрать, а полы утеплить. Я стоял ошарашенный, предстоявшим фронтом работ, и прикидывал в каком году мне удастся попариться.
Лёха деловито походил вокруг бани и сказал.
– Так, поехали в город за печкой и займемся делом.
– В город? Мы не будем читать отзывы – робко поинтересовался я у него.
– Отзывы нам Димон зачитает позже. Мы едем покупать печь – отрезал Лёха.
Мы быстро закинули себя в машину и рванули, уже привычным маршрутом, в город Рославль за банным счастьем. День переставал быть томным.
Славный город Рославль не мал и не велик, не далек и не близок, и обладает своей неповторимой харизмой маленького Русского городка районного масштаба. Прекрасный Спасо-Преображенский монастырь, безусловно, является его главной визитной карточкой.
