скачать книгу бесплатно
Володька довольно долго обходил таксистов. Уже стало светлеть, когда он появился с долгожданной добычей.
– Шампанское еле откопал. Водки нет. Милиция трижды их трясла. Всё конфисковали. Вот только «Дар Осени» раздобыл.
Из распахнутой сумы четыре бутылки плодово-выгодного исчезли сразу. Предательское бульканье, заставило парней плотно сомкнуть круг.
– Лен, поди сюда, – окликнул Михаил, протягивая руку из толпы с сумкой. – Мы уже открыли. Грейтесь.
Пока девчонки, сразу увеличенным контингентом, хихикая, осушали стаканчики, мужская половина класса, оставляя за собой сизые клубы сигаретного дыма, двинулась вниз по лестнице к воде. Алая полоска светила зацепилась за горизонт, стараясь побыстрее вытащит весь ослепительный диск на общий обзор. Ознаменовав своим, появление начало самостоятельной жизни всех этих ещё только оперившихся и встающих на крыло слёток.
Бумажные кораблики с загаданными желаниями, огромной белой стаей, затрепетали на тёмных волнах, уносимые течением в неизведанное, на встречу восходу.
– Нет, ты видел, как моя бригантина всех обставила!
Шмаков размахивал руками, пихая то и дело Павла. Они поднимались в общей гурьбе выпускников в приподнятом хмелем настроении. Их подруги маячили чуть выше, прикрытые широкой спиной с гитарой.
– Ой!
Торилин вздрогнул от такого возгласа, отпихнув друга и вытянув шею. Маргарита, повиснув на перилах, ухватилась свободной рукой за щиколотку левой ноги. Костик подхватил её за талию, в наклоне поправляя соскользнувший с плеча инструмент, намереваясь поднять на руки.
Павел моментально оказался рядом, подпихнув согнувшегося конкурента в мягкое место. Тот еле успел среагировать, чтобы не ткнутся носом в ступени.
– Чего потерял? – перешагнул поверженного и подхватил любимую правой рукой под колени, оторвал от гранита. – Осторожней надо, могут вообще затоптать!
– Ты у меня не только топтаться разучишься…
– Нет, ты видел, она сразу на стремнину попала, – Алик будто не заметив случившегося, отгородил собой друзей.
– Да, видел. Видел, как она в трёх метрах зачерпнула и расползлась, – усмехнулся Павел. – Накарябал видно там чересчур. Перегрузил и дыр наделал, своими каракулями, – он тоже сделал вид, что ничего не произошло. – Ты как? – Обратился к своей ноше, перехватив её поудобнее.
– Каблук сломался. Стопу подвернула. Больно очень, – ухватилась она за шею.
– Давайте сразу в автобус, – обеспокоенно предложила Ленка, суетливо мельтеша из стороны в сторону перед ними. – Места хоть сидячие займём.
Пока учителя всех собирали в автобус, пока обследовали все ли на месте, пока общей транспортной колонной тронулись, Маргарита задремала в кресле у окна, опустив голову на плечо Павла. Общий гвалт и песни под гитару Краснова, не нарушали её сладкое забытьё на плече любимого. Боль в ноге немного успокоилась, дав организму расслабиться.
Константин долго косился на эту идиллию, перебирая струны и надрывая горло. Потом сунув гитару кому-то из близь сидящих, протиснулся к ним.
– Что с ней? – Кивнул на Риту, пихнув Торилина коленом.
– Спит, – тихо ответил, подняв глаза.
– Я имею ввиду лестницу, – пояснил Краснов.
– Лодыжку подвернула.
– А ты, я смотрю хорошо пристроился. Уступил бы место. Ноги гудят. Да и «подушка» у меня не мосластая.
– Не начинай, а то, папины позументы начнут бренчать в больничной палате у твоей постели, – произнес так, чтобы слышал только Костик.
– Бренчать будет у тебя в башке с сегодняшнего дня, если не уступишь место, – он сжал ворот Пашкиной рубашки, пытаясь его приподнять.
Рука с наколками легла на сжатый кулак.
– Тихо, тихо, – Филя развернул барда к себе. – Кость, я тебе место уступил. Устал? Присаживайся. Все под газом. Чего зря нарываться.
Краснов угрюмо плюхнулся на предложенное место.
Маргарита очнулась, когда Пашка попросил остановиться на остановке Прибрежного.
– По Ильича не поедет. Нам здесь с твоей ногой поближе до дому будет, – ответил на немой вопрос в её взгляде.
Когда автобус притормозил, Краснов поднялся в след за ними. Двери распахнулись и Пашка поднял ногу, намереваясь выйти первым. Поймав этот момент, Костик с резкого размаха пнул его чуть выше пятки опорной ноги.
Носок его обуви едва успел оторваться от сухожилия не уступчивого конкурента, как он уже сам летел на колени сидящих позади. Пашка ударил затылком ему в лицо, превратив кривую усмешку в рваное месиво.
Захлёбываясь и брызгая во все стороны кровью, барахтаясь в бесполезных попытках подняться, орал не понятные слова.
Филя поднял бедолагу за грудки и шипя сквозь зубы, протащил на прежнее место.
– Что за козёл? Говорили же нарвёшься!
Приплясывая на одной ножке Торилин помог спуститься своей испуганной девушке, под страшные визгливые проклятия завуча из распахнутого окна.
– … Завтра же в кабинет к директору! Уркаган проклятый! Мы тебе устроим тюремную характеристику! До экзаменов не допустим! Вылетишь со справкой! – Мясистый кулачек ещё долго маячил из удаляющегося автобуса.
– Мог же стерпеть, – с укоризненной жалостью всхлипнула Маргарита, придерживая суженного за руку.
– Мог, – согласился, пытаясь опереться на больную ногу. – Если бы он до этого меня не завёл. Я сразу почувствовал, чего он хочет, когда за нами вскочил. Рефлекторно сработал, – с громким шипением втянул сквозь крепко сжатые зубы воздух. – Блин! Хоть на карачках ползи. Вот, как теперь на дух ногах на пару добираться будем?
– Я туфли сняла, сейчас полегче. Дойдём. А обувку жалко. Такие красивые были.
– Не беда. Новые ещё лучше сладим.
***
Утром Татьяна Сергеевна подняла Пашку чуть свет.
– Тебе лучше самому сейчас в школу сбегать. Поступать в институт собираешься. Характеристика от школы нужна. А завуч вчера на тебя в милицию заявление накатала. Директор пока притормозил. Вызывает вас обоих на выяснение. Сам должен уже понимать, чем может всё обернуться.
– Хорошо. Схожу, – с глубоким сожалением согласился, пряча глаза. – Маргарита встанет, позавтракаем и она меня проводит. На ногу наступать очень больно. Одному ковылять долго.
– Давай со мной. Я уже собралась туда. Провожу.
– Нет. Спасибо. Сами, – ретировался Торилин в свою комнату, плотно прикрыв дверь.
В школу добрались только к одиннадцати.
– Вот он! Явился изувер! – Приподнялась на кулаки из-за директорского стола завуч. – В глазищах ни стыда и ни совести ни на грамм! Ещё и шкандыбает! Разжалобить нас что ли собрался? Ни получится! Такого парня перед самыми выпускными и вступительными экзаменами изуродовал! Живодёр!
– Тамара Михайловна, – постучал указательным пальцем по краю столешницы директор. – Попрошу немного укоротить эмоции.
– Укоротить надо бы его! – Пучок молний вылетел из очков завуча в сторону провинившегося. – Самим отправить заявление в милицию, не ждать пока Краснов старший сам захочет в этом деле разобраться. А то позору потом не оберёшься. Одни неприятности через эту…
– Так, я чувствую слаженной беседы не получится, – директор тоже встал с места, положив свой отвисший животик на полировку стола. – Тамара Михайловна, можно вас попросить оставить нас на несколько минут. Пожалуйста.
– Герман Абрамович, я хотела бы выслушать этого драчуна. Обещаю: слова не услышите.
Директор молча склонил голову на плечо и уставился на своего зама через горбатый нос, сжав до синевы губы.
– Хорошо, – шары жировых отложений зашевелились к выходу. – Только беседы со мной ему всё равно не избежать и получение характеристики для поступления в институт через педсовет!
– Садись, – он подошел к выпускнику и выдвинул перед ним стул. – Чувствую стоять долго на одной ноге не в силах. – Положил ему руки на плечи, вдавив в сиденье, чтобы не дёргался. – Я в твои годы тоже был рад кулаками доказывать свою правоту и покрасоваться перед девчонками. Но с головой дружил. Знал с кем можно, а с кем нет распускать кулаки. У тебя похоже, вот тут такого тормоза нет, – он ткнул пальцем Пашку в макушку. – Досадно. Не глупый парень. А сам себе с таких лет будущее портишь. Хоть Константин и корчит из себя взрослого мужчину, считая, что все передряги может решить самостоятельно, но … – Герман Абрамович втянул воздух через широкие ноздри. – Дознается папаша от куда у ребёнка появились лошадиные губы и поросячий нос, никакой гонор отпрыска помехой не будет. Загремишь ты батенька лес под Магаданом валить. И нам перепадёт за недогляд. Вот такая каша с пенками, дружок.
– Не я первый начал…
– Да знаю я всё, – оборвал директор. – Знаю. Две делегации тут за тебя блузки и рубашки на груди рвали. И с Красновым был вежливый мужской договор. Но, опять, но. Характеристику мы тебе испортим, без этого не обойтись. В РАНО докладную уже настрочили. И участковому страховую отписку направим. Отсюда, если были планы поступления в институт, то сейчас они почти не сбыточные. И первое мало-мальски незначительное правонарушение – тяжёлые последствия. – Он убрал руки от парня. – Всё иди. Характеристику для поступления в ВУЗ заберёшь у меня через пару дней после экзаменов. После четырех приходи, чтобы без посторонних глаз. И дай бог, чтобы всё обошлось.
Он выхромал из приёмной под проклятия завуча. В коридоре ждали друзья.
– Ну? – Нетерпеливо выдохнули все.
– Пока вроде всё тип-топ. А вы все тут чего собрались? – Расплылся в довольной улыбке, почувствовав облегчение.
***
Действительно всё! Школьные годы остались уже в прошлом. Корочки о среднем образовании в кармане, выбирай себе куда податься. Хоть родители и науськивают на правильное, по их мнению, направление, но уже не указ. Свобода! Как решу, так и будет!
Пашка подал документы в Политехнический институт, не смотря на уговоры матери пойти по её стопам и отца. Проходной бал вроде бы и набрал… Помешала характеристика из школы. Не прошел. Наплыв желающих был громадный. В августе устроился на железную дорогу сцепщиком. Тут его приняли с распростёртыми объятиями. Обещали через год дать направление и характеристику для поступления.
Маргарита в отличии от него в медицинский поступила сразу. Чем очень хвасталась перед всеми знакомыми и друзьями.
Мама Катя впервые в полевой сезон забрала с собой младших. Укатили в Монголию.
Татьяна Сергеевна съехала от них в конце июня, получив общежитие. А в июле уехала со своим выводком к родителям до конца лета.
Чита так и не давал о себе знать.
Прежде, чем всем разъехаться на общем семейном совете наметили время свадьбы. Выбрали Ноябрьские праздники.
Лето выдалось жаркое и сухое. Горели леса и торфяники. Смог стоял ужасный. Поэтому, когда встретили младших с поезда, решили отправить их до первого сентября на дачу. Там всё полегче.
– Слушай-ка, Паш, – Маргарита обратилась за ужином, после расспроса новоявленных геологов к любимому. – Мне завтра в институт на собрание, ты сам их проводишь?
– Не вопрос. Выходные всё-таки, – охотно согласился, наслаждаясь тортом с чаем. – Да, нас Большакова приглашала завтра к себе. Помнишь? Всех наших собирает отметить призовое место. Давно не встречались. Охота узнать кто, как и где? Пойдём?
– Тебе чего туда-сюда по такой жаре мотаться? Отдохни там у стариков пару дней на свежем воздухе. Схожу одна. Расскажу потом, что узнаю.
– Ладно. Давай так. А то устал действительно.
Вернулся вечером в воскресенье. Маргарита встретила его, как-то не естественно. Открыла дверь, пряча глаза, повернулась ни сказав ни слова и ушла в зал, увалившись на диван.
– Ты чего? – Обеспокоился Павел, присев рядом.
– Голова, что-то болит. Наотмечались вчера, никак не отойду.
– Что так широко было?
– Маринка первое место заняла на международных. Премию большую получила. Разгулялись хорошо. Пол класса было. Плясали так, что у соседей снизу наверно вся штукатурка осыпалась, – она нашарила покрывало, не открывая глаз и накрылась с головой. – Фитиль в техникум поступил. Аммонал в Баумский. Шмаков на стройке. Про Ларку сказал, что на бухгалтерско-экономическом, – Маргарита тяжело вздохнула под покрывалом и замолчала.
– И всё? – Удивился Павел.
– И всё, – отмахнулась она. – Давай завтра. Не до чего сейчас.
А через месяц после этого выходного Маргарита ошарашила и обрадовала Павла.
– Я беременна.
***
Утро третьего месяца официальной работы не предвещало ничего дурного. Солнышко поднималось над горизонтом ярким осенним диском, хорошо освещая землю сквозь почти голые ветви деревьев. Ночной морозец, нехотя отступал под его лучами, пуская слёзы в мелких лужицах, перекатывая белёсые пузыри воздуха. Настроение под стать бодрящей погоде.
Но переодеться для начала смены не дал диспетчер. По громкой связи объявил, что сцепщику второй бригады Торилину Павлу Дмитриевичу надлежит явиться в отдел кадров.
– На, распишись в получении и топай, – произнёс кадровик расстроено, протянув полоску бумаги.
– Куда? – Расписываясь в журнале, не глядя на бланк, поинтересовался Павел.
– В военкомат, куда ж ещё, – жалостливые нотки промелькнули в интонации седого мужчины. – Ни дай господи тебе паря загреметь туда, где оружие вместо подушки.
– А, что сейчас такое ещё бывает?
– Бывает. Вьетнам, Корея, Доманский, Африка.
– Тут сказано для прохождения медкомиссии, – прочитал Торилин.
– Ладно иди с богом. Может ещё пронесёт. Времени у тебя всего сорок минут до указанного срока. Успеешь?
– Конечно.
– Документы смотри не забудь!
Только поднявшись в военкомате к указанному кабинету, сразу столкнулся с Красновым.
– Привет, Торилин! – С вежливой улыбкой он протянул руку. – Тебе тоже прислали?
– Привет, – Пашка проигнорировал рукопожатие, проходя мимо. – Прислали.
– Последнее время всё чаще наши пути пересекаются, – не отставал Константин. – Тебе не кажется, что нас что-то связывает по жизни? – Ехидная слащавость скользила в каждом слове.
