скачать книгу бесплатно
– А сам факт нашей поддержки Сербии?
– Это ожидаемый фактор, думаю, они уже его учли в своих расчетах. Нам следует ожидать встречных демаршей, вплоть до угрозы эмбарго.
– Но от эмбарго в первую очередь пострадают европейцы – заметил доселе молчавший Рычков.
– Естественно, – заметил Трубачев, – товарищ Герасимов уже сказал, что противник собирается нанести косвенный удар по евро. Сама угроза эмбарго обрушит курс марки и, следовательно, повлияет на евро. Нам выгодна сильная независимая Европа, а противнику нет.
– Хорошо, давайте решать. Виктор Александрович, сколько мы можем потратить до конца года?
– 20 миллиардов свободно, – быстро ответил Герасимов, видимо, он был заранее готов к такой постановке вопроса, – и еще столько же в первом квартале 99-го. Если наши генералы не ошибутся с прогнозом на ход войны, мы компенсируем расходы только за счет биржевой игры.
– Со своей стороны добавлю, – взял слово председатель КГБ, – Югославия может потратить на оружие 10–15 миллиардов рублей единым платежом и выплатить по кредитной линии еще 50–70 в течение десяти лет.
– Это хорошо, от этих цифр прошу и танцевать. Сколько и чего мы должны поставить сербам?
– Этого нам хватит, – быстро ответил Андреев, бросив короткий взгляд на Семенова, – мы можем в течение четырех месяцев построить гибкую эшелонированную систему ПВО, способную действовать против самых современных средств нападения. И усилить ее активными средствами для контрудара.
– А это еще зачем? – поинтересовался министр иностранных дел.
Маршал Семенов искоса посмотрел на вопрошавшего и невозмутимо ответил:
– Глухая оборона – это заранее проигранное сражение. Выиграть можно только активными действиями. Лишь бы сербы не потопили атомный авианосец, – добавил он потише, – замучаемся реакторы со дна доставать, и «Гринпис» нас с дерьмом смешает.
– Наш генштаб уже составил список, – продолжил Андреев и, водрузив на нос очки, начал зачитывать с бумаги: – Наземная ПВО будет строиться на основе мобильных дивизионов «Буков» и «Квадратов», на предполагаемых направлениях ударов и для защиты стратегических объектов развернем 20 дивизионов «С-300ПС» и модернизированные «С-75». Непосредственное прикрытие войск и ближнюю ПВО объектов возьмут на себя «Тунгуски» и «Панцири», не менее двухсот машин. Все наличные «С-125» с новыми головками самонаведения разместим в первом эшелоне в Черногории и вдоль Боснийской границы. Для воздушного прикрытия необходимо поставить 50–60 «МиГ-29СМ», кроме того, желательно иметь хотя бы одну полнокровную эскадрилью «Су-27».
– А тяжелые перехватчики? – задал вопрос Трубников.
– Нет смысла. Наши «МиГ-31» не имеют существенного преимущества на ограниченных театрах военных действий, это машины для больших пространств, над Сербией им будет тесно.
– Продолжаю. Необходимо развернуть 2–3 основных и резервные пункты космической связи. Естественно, усилить нашу орбитальную группировку. Нам необходимо до конца года запустить еще не менее восьми спутников оптической и радиолокационной разведки. Этим мы полностью завершим работы по системе «Легенда» и модернизацию ГЛОНАС. Естественно, надо поставить мобильные радарные посты и оборудование для постов наблюдения. Активные действия против НАТО должны быть сведены к авиационным ударам по аэродромам и базам снабжения и к ракетным атакам на авианосные ударные группы в Адриатике. Кроме того, желательна активизация армии Сербской Краины и боснийских сербов. Для воздушных ударов подойдут имеющиеся у Югославии штурмовики, мы их усилим полком «МиГ-23МЛД» и поставим новые авиационные ракеты.
– Старые машины, можно дать и больше – заметил Старо, до этого не принимавший участия в разговоре. Его работа начнется после совещания. Организация межведомственного взаимодействия это тоже искусство, требующее недюжинных способностей.
– Да, старые, но новые стоят дорого, и их мало, а при нормальной организации дела пригодятся и старики. Тем более что у нас в наличии всего двенадцать полков «МиГ-23МЛД», остальные еще проходят модернизацию. Да и слишком много – тоже плохо. У нас и с первоначальным планом намечается дефицит летчиков и наземного персонала, придется привлекать добровольцев. Но вернемся к нашим янки. Для удара по кораблям применим наземные батареи «Прогресс», 12 машин с боекомплектом, две ракеты на установку, и новые «Яхонты», всего 8 комплексов с боекомплектом по четыре ракеты.
– Заодно испытаем их в реальном бою, – заметил Кондратенко, – а то поставщики слишком их разрекламировали.
– Комплексы береговой обороны разместим в Черногории и при благоприятной обстановке для атаки на корабли можем применить самолеты. Разумеется, необходима поставка авиационных ракет, скорее всего «Х-31А». Ну, и обеспечить надежную защиту и маскировку батарей до их применения.
– Как вы собираетесь обеспечить доставку оружия и снаряжения?
– Это мой вопрос, – прозвучал голос Рычкова, – в обмен на некоторое повышение квот на импорт сельхозпродукции Румыния закроет глаза на наши нарушения эмбарго против Югославии. Подарим им десяток «КамАЗов», купим пару эшелонов помидоров, и они пропустят даже атомную боеголовку.
– Не забывайте, что противник в ближайшее время усилит давление на Румынию, особенно во время визита Милошевича в Москву.
– После революции 89-го у них полная свобода предпринимательства, а бизнес причудливо переплетается с государственной службой, – брезгливо усмехнулся Трубачев. – У нас прикормлены несколько политиков и министров. Они отработают свои деньги.
– У румынских нефтяников сильное лобби в правительстве, – добавил Рычков, – а контракт на реконструкцию нефтяных терминалов и нефтеперегонного завода в Констанце выиграла «Сибнефть».
В глазах слушателей мелькнуло понимание. Получение такого контракта в стране третьего мира, да и в большинстве развитых стран, возможно только с помощью значительного отката. А значит, многие крупные чиновники имеют свой интерес и сделают все, что могут, и чуть-чуть больше, лишь бы сделка не провалилась. Такая схема работы с иностранными заказчиками не афишировалась, но и не возбранялась. Все равно все дополнительные расходы закладывались в стоимость работ и ложились на плечи заказчика.
– Хорошо, это ваш вопрос, Вячеслав Иванович и Антон Васильевич. – Верховный быстро вернул разговор к обсуждаемой теме. – Товарищ Семенов, вы говорили о добровольцах?
– Да, нам необходимо привлечь русских специалистов, летчиков, техников, зенитчиков, офицеров технической разведки.
– На сегодняшний день у нас в Сербии и Боснии около семи тысяч «туристов», – заметил Трубачев, – но это большей частью пехота и танкисты.
– Ваш контингент?
– Нет, что вы! На самом деле добровольцы. Мы просто ведем негласный учет и рекомендуем ребятам получать двойное гражданство. Но для реализации плана наших военных надо немедленно начать набор людей на полуофициальной основе.
– Мы готовы уже завтра провести работу среди молодых офицеров и сверхсрочников, – вставил слово маршал Семенов, – нужно только принципиальное согласие Совета Безопасности, а вербовку и отбор проведем сами.
– Хорошо, что вам еще необходимо?
– У меня целый список: топливо, боеприпасы, ремонтное снаряжение, техника, тягачи, медицинское обеспечение, всего и не перечислишь. Но большую часть груза можно перебросить по каналам МЧС, как гуманитарную помощь.
– Что скажет флот? – дав людям выговориться и обсудить общие контуры плана, Арсений Степанович резко перешел к жесткому деловому стилю проведения совещания, быстро замкнув контур управления на себя.
– Сейчас мы держим в Средиземном море два ракетных крейсера, авианесущий крейсер, восемь эсминцев, двенадцать БПК и СПК и четыре десантных корабля. Я планирую после первых демаршей НАТО усилить эскадру авианосцем «Кузнецов», артиллерийским крейсером «Рюрик», дюжиной эсминцев и БПК, плюс суда обеспечения.
– Как отреагируют янкесы?
– Плохо отреагируют, Арсений Степанович, беситься будут. Я еще планирую в феврале-марте следующего года провести масштабные учения в северной Атлантике и у Окинавы. Плюс усилим активность подлодок. Им понравится.
– А я, со своей стороны, привлеку к учениям авиацию, – добавил Андреев, – пусть амеры рвутся на три части: и за нашими учениями следят, и войну ведут. Пусть гадают: вдруг мы под шумок тоже ударим.
– Помнится, в бюджете расходы на такие учения не предусмотрены, но мы что-нибудь придумаем, – хмыкнул Шумилов, одновременно соглашаясь с предложением и в то же время напоминая генералам, что вопросы финансирования решает именно он и никто другой. Семенов только пожал плечами. Ну, не получилось, и ладно.
Премьер непосредственно держал на контроле расходную часть бюджета. Особенно жаркие баталии разгорались за военную часть расходов. Шумилов стремился делать упор на модернизацию старой техники, а не на закупку новой. Семенов, в свою очередь, боролся за каждую копейку и постоянно придумывал косвенные схемы позволяющие перетянуть пару миллиардов. А премьер постоянно расшифровывал эти схемы и прикрывал нецелевое финансирование. Министр обороны в свою очередь с пеной у рта доказывал необходимость закупки новых танков и самолетов, строительства кораблей, расширения существующих военных баз и повышения денежного довольствия военнослужащих. Последняя статья расходов неуклонно росла, несмотря на сокращение ряда нестроевых служб и чистки генеральских рядов. Просто уже сейчас рядовой и сержантский состав на пятьдесят процентов состоял из сверхсрочников, и с каждым годом эта цифра росла. К 2005 году планировалось полностью отказаться от призыва, заменив его трехмесячной общей военной подготовкой. Генералы недолюбливали Павла Николаевича, но при этом уважали – премьер всегда чувствовал цифру, ниже которой опускаться нельзя, и необходимый уровень финансирования сохранял.
Сам он считал военные расходы необходимым злом. И так в последние пятнадцать лет была потеряна большая часть сфер влияния. А для выживания Союз был обязан бороться за контроль над сырьевыми ресурсами и стратегически важными точками планеты. И постепенно сплачивать вокруг себя сильный военный блок, взамен бездарно потерянного Горбунковым. Да и экспорт оружия приносит хорошие деньги. Только вчера «Оборонэкспорт» получил заманчивое предложение от Бразилии, чьи генералы были впечатлены операцией «Солнечный проблеск». И это на исконно американском рынке сбыта оружия! К тому же Индия и Китай выступают постоянными заказчиками. Торговля оружием – это выгодное дело. Лучше продавать танки, чем нефть.
3
Новый год. 1991 г
На заметенных снегом улицах тускло светили редкие фонари. Легкий морозец пощипывал щеки, было сравнительно людно. Приближался Новый год, и народ как угорелый носился по магазинам, выстаивал километровые очереди в надежде что-нибудь оторвать к празднику или, на худой конец, просто отоварить талоны. В кооперативных палатках продавались мандарины и шампанское, но покупателей было не так уж много – цены кусались.
Арсений Степанович легко выпрыгнул из «уазика» у темного подъезда обшарпанной пятиэтажки. «Все, сержант, на сегодня свободен», – ответил он на немой вопрос, читавшийся в глазах водителя. Выпустив облако сизого дыма, машина с прогазовкой сорвалась с места и, завывая мотором, скрылась под аркой. Несмотря на грядущую инспекцию, настроение у генерала-майора Бугрова было праздничным. И пусть треклятая комиссия выискивает несуществующие недостатки и придирчиво изучает солдатский котел. Ерунда это все. Как говориться, не первый раз замужем. Бугров прекрасно знал, что вся проверка сведется к учебной тревоге, маршу попавшегося под руку столичного генерала полка на полигон и стрельбам. Все это уже проходили. Стрельбы пройдут удачно, смотр военного городка тоже пройдет на «отлично». Дивизия уже две недели усиленно готовилась к «внезапной» проверке. За своих бойцов Бугров был спокоен – не подведут. А после стрельб он повезет комиссию в полном составе отогреваться в «Красный уголок» дивизии. За столом под тосты «За Новый Год!», «За армию!», «За воинское братство!» будет выпито море водки и съедено огромное количество деликатесной закуски. Зам по тылу уже все подготовил и упрятал под замок, дабы расторопные прапора не растащили. Самых устойчивых гостей ожидает банька, а тех, кто ляжет под стол, приведет в чувство медслужба. Эту идею Бугров подметил в одном госпитале. Там перепивших гостей укладывали под капельницу. Бугров вообще любил перенимать хорошие идеи. А наутро комиссия, отпоенная капустным рассолом, будет препровождена на военный аэродром и убудет в Москву, вынося из поездки единую мысль, что генерал-майор Бугров хороший человек, прекрасный командир и дивизия у него в полном порядке. Значит, в Москве Бугрова будут помнить только с хорошей стороны. Праздничного настроения добавлял и тот факт, что супруга умотала в Минск к теще до самого Старого нового года. Да и лоботряс Вовка приедет домой только после праздников, у них в училище начинаются экзамены.
В сетке лежали бутылка «Сибирской», батон ветчины и пакет мандаринов, реквизированные из заготовок для комиссии. Остается только докурить сигарету, пройти тридцать метров до подъезда, подняться на третий этаж и позвонить в дверь. Сегодня пятница, традиционный день дружеской посиделки. Мужики уже перезвонились и решили собраться у Паши Шумилова. Благо у него новый телевизор, японский «Sony», и Марина не ругается, когда друзья задерживаются до ночи и спорят до хрипоты.
Зашвырнув щелчком окурок в сугроб, Бугров направился в подъезд. В подъезде воняло мочой, тусклая лампочка на первом этаже высвечивала неприглядную действительность советского жилищно-коммунального хозяйства, в виде обшарпанных дверей, скрученных спиралью перил и сакраментальных надписей на стенах с четырьмя ошибками в слове из трех букв. На втором этаже света вообще не было, но зато присутствовала компания молодежи допризывного возраста. Бренчали на гитаре. При виде Бугрова, а главное, его форменной шинели, ребята поздоровались. Наметанный глаз генерала уловил блеск бутылки, скрывшейся за спинами.
Ладно, сами такими были. Да сейчас и время хреновое – молодежи податься некуда. Закружили им голову перспективами и бросили. Комсомол совсем от дела отбился, все комсорги и активисты, те, что поумнее, с азартом кинулись возрождать кооперативное движение, остальные с горящими глазами и пеной у рта разоблачают грехи Сталина и Брежнева, как будто Хрущ был умнее или нынешний что-нибудь делает полезное. А о молодежи позабыли, некогда им с молодежью возиться, надо политический и финансовый капиталец собирать. Плюшкины, блин. Строгов рассказывал, у них был случай: в Ровно поймали банду натуральных бандеровцев. Это ж надо до такого докатиться! Еще два-три года при Горби, и увидим на улицах настоящих фашистов в эсэсовской форме.
Паша Шумилов оказался дома. В своих любимых плюшевых тапочках и заношенном трико с пузырями на коленях. Посмотрели бы сейчас студенты на своего преподавателя новомодной «Экономической теории», легко цитировавшего Макса Вебера, Адама Смита и Карла Маркса.
– Привет, заходи, генерал! Ты сегодня первый.
– Здорово, профессор! Как твои студиозы?
– Нормально, что с ними будет? Усиленно готовятся к Новому Году.
– Марина, это тебе – при этих словах Арсений извлек из авоськи пакет с мандаринами и с полупоклоном протянул выглянувшей в прихожую Пашиной жене.
– Ой, спасибо, Сеня. Да проходи, не стой на пороге. А Павел сегодня коньяк притащил, настоящий грузинский, целых три бутылки.
– Что, экзамен принимал? – понимающе подмигнул Бугров.
– Нет, зачет, – недовольно поморщился Шумилов. – Сынок директора хозторга, редкостный дебил. И тянуть одно мученье, и заваливать бесполезно: папаша с нашим ректором дружит.
– Здравствуйте, Арсений Степанович, – в прихожей возникла юная непоседа в коротком халатике до колен. – Мама, это нам?
– Вам, вам, – улыбнулся Бугров, – и тебе, и маме, и сестренке.
– А это нам, – добавил он полушепотом, когда дамы удалились в комнату, доставая поллитровку.
– Да не прячь, не прячь, – довольно расхохотался Паша, – у нас можно.
– Думаешь? – с сомнением произнес Бугров.
– Естественно, о чем речь! Совсем ты одичал на своей службе. Давай раздевайся и проходи.
Через пару минут друзья уже расположились в зале перед новеньким телевизором.
– Паша, убери этого урода – Арсений недовольно ткнул в сторону экрана, с которого увлеченно вещал Президент СССР.
– Не хочешь, не надо. – Шумилов махнул пультом, переключая канал.
– О, так лучше. Лучше Листьев, чем Горби.
– Нет, «Поле чудес» пусть смотрят в «Стране дураков», – перебил его Павел, щелкая пультом. На третьем канале шел старый «Мюнхгаузен», который всех и примирил.
– А чем тебе Горбунок не нравится? Вроде, правильно говорит.
– В том-то и дело, что он только говорит. Я сегодня был в 114-м полку, так у них замполит с самого утра сидит над новой речью Горби и пытается выжать из нее что-нибудь доступное для политинформации.
– И что?
– Да в том-то и дело, что ничего! Одни общие фразы! Сплошная вода, ничего конкретного!
Генерала перебила трель дверного звонка, и Павел пошел открывать. Вскоре из прихожей донеслись радостные возгласы. Пришли Володя Строгов и Сергей Анютин.
– Ну вот, честная компания в сборе, – пробасил Бугров, довольно потирая руки.
– Главное, дружная компания, – в тон ему ответил Анютин, доставая из-под пальто бутылку «Русской». – Черт побери! Два часа стоял, пока талон отоварил.
– Так ты же, вроде, директор?! Неужели не мог добыть себе пару ящиков?
– У меня, дружище, только бетон и плиты. Хочешь, машину панелей хоть завтра пригоню?
– Спасибо, я дачу уже построил, – поднял руки вверх Шумилов. – А как ты будешь Новый Год встречать? Или безалкогольный праздник устроишь?
– Спасибо за совет, ты очень добрый, меня за такое профсоюз живьем в бетон замурует. На следующей неделе жду две машины с крымским вином. Без праздника завод не останется.
– Так и живем, – улыбнулся Строгов, аккуратно задвигая в угол авоську.
– Ну и чем нас ЧК порадует? – зыркнул на авоську Бугров.
– Чем, чем, балычком и корейкой из праздничного заказа, – поднял вверх честные небесной синевы глаза Володя, извлекая из сумки под общий хохот бутылку «Столичной».
– Ребята, давайте быстро на кухню. Пельмени через пять минут будут готовы. – Марина успела заметить скрывшуюся в сапоге бутылку, но вида не подала. Пусть мужики отдыхают, время сейчас такое сложное. Да и компания у Паши хорошая. Нормальные ребята, и все семейные, не то что у Машки муж – через день на рогах приходит. Пашины друзья если и пьют, то редко и культурно, без мордобоя.
– Ну, давайте за Новое мышление, ускорение и Перестройку, чтоб ей пусто было! – провозгласил Строгов, убирая под стол пустую бутылку из-под «Столичной» к сиротливо жавшейся там опустошенной коньячной. Вечеринка была в самом разгаре. Марина уже удалилась к телевизору, оставив мужиков вариться в собственном соку. О хоккее поговорили, новости обсудили, где встречаться в Новый год, уже договорились. Разговор плавно перетек на политику.
– Зря ты так, Володя, – заметил Шумилов, нанизывая на вилку соленый груздь. – Без Перестройки мы бы развалились.
– А с ней еще быстрее.
– Ну, я понимаю: еще есть отдельные проблемы и недоработки на местах.
– Да, да, но мы уверенно и целеустремленно движемся вперед, – в тон Шумилову добавил Анютин. – Прямо, прямо и прямо в пропасть. Павел, ты же умный человек!
– Шучу я, Сергей. Самого достала эта порнография.
– Мужики, представляете! Я на прошлой неделе впервые столкнулся с рэкетом.
– Ну и как? Понравилось?
– Приперлись ко мне в кабинет два амбала: так и сяк. Будешь платить за «крышу», иначе возникнут проблемы. А я что! Я ничего. Вежливо, тактично пообещал подумать, да и позвонил знакомым ментам. Быстро разобрались. Эти шкафы еще извиняться приходили.
– Б. дь, совсем оборзели, козлы, – мрачно буркнул Строгов. – Надо было мне позвонить.
– Да ладно, Володя. Марчук устроил им экскурсию по КПЗ с разносторонней развлекательной программой. Надолго запомнят, уроды.
– Я понимаю, у кооператоров денег куры не клюют. А с тебя-то что брать? Ты же на госпредприятии работаешь? – поинтересовался Арсений.
– Они чуют, что в стране бардак, вот и стремятся урвать кусок пожирнее, – заметил Шумилов, поднимая рюмку. – Ну, за коммунизм!
– Да, товарищи, за коммунизм и за Союз без Горби! – поддержал тост Бугров.
– Куда мы катимся? – продолжил Сергей, прожевав кусок балыка. – В Закавказье война, в Прибалтике нацисты распоясались, у нас уже на мыло талоны ввели, коррупция, воровство. Чем все это закончится?
– А ничем – саркастически усмехнулся Бугров. – Наше дорогое советское правительство растаскивает страну по карманам, а шушера помельче четко улавливает: «Процесс пошел». Ты заметил? В газетах уже появились идеи разделить все поровну.
– Да, и строем с песнями маршировать к светлому прогрессивному будущему всего человечества, к капитализму. Я, положим, формовочный пресс заныкаю. Павел откроет частный ВУЗ или – еще лучше звучит – колледж. А ты что будешь делать? Танк в свой гараж загонишь?
