скачать книгу бесплатно
– Две полоски – это жопа,– пропела я, замерла на месте, как годзилла, а потом ломанулась к двери. Черт, почему я так сразу и безоговорочно поверила Пилюлькину? Почему я такая дура?
На ходу прихватила кошелек. Все же так просто. Я сейчас добегу до аптеки, куплю тесты и все мои проблемы рассеются как дым. Я не могу быть беременна. Хорошо помню как дикарь натягивал на свой… На своего… Черт, об этом нельзя мечтать. Да, именно мечтать, а не думать. Иначе можно сойти с ума. Стать чокнутой теткой, поклоняющейся фаллическим идолам. Девяносто восемь процентов-это офигеть как много. Это больше чем пятьдесят, уж точно.
Добежать я смогла только до перекрестка, сжимая в ладошке мятую купюру. Наверное я выглядела безумно – растрепанная тетка, в уродской пижамке и в тапках, которые просто забыла сменить на кроссовки.
Светофор мигнул желтым, я глупо улыбнулась и сделала шаг. Мир перевернулся, тапки с ног сорвала непреодолимая сила, я кувыркнулась в разреженном воздухе и уставилась в безоблачное небо.
– Не успеем к шведам,– нервно прорычал над моей головой очень знакомый голос.– Вы как?
– Две полоски – это жопа,– глупо вякнула я, пытаясь сфокусироваться и при этом лихорадочно вспоминая, приклеила я чертовы уши или нет. Почему-то именно это казалось мне сейчас невероятно важным. Сфокусировалась, и едва не заорала от ужаса. На меня шел огромный мужик, на ходу стирающий с себя штаны.
-Еще шаг, и я за себя не ручаюсь, – пропищала я, выставив вперёд руку с зажатой в ней… Ложкой, блин.
Глава 5
Вадим
– Вадим, звони Лильке,– проорал Гриша, появляясь на пороге кабинета. Когда-нибудь я его убью, порешу не задумываясь. Я поморщился, пытаясь побороть звенящую боль в тяжелой голове, и схватил со стола каменное пресс – папье.– Сдвинулось дело, наконец то. Свеи нам приглашение прислали. Сегодня в посольстве прием.
– Я не пойду,– хмыкнул, с удовольствием глядя на озадаченное лицо своего зама. – И при чем тут моя зажравшаяся невестушка?
– Ты приглашен со спутницей. У шведов институт брака на первом месте. Если придешь один, могут не понять. А нам сейчас не нужны эти рамсы. Корф, ну хоть раз в жизни, будь человеком. На кону огромные деньги. Ну что тебе стоит?
– Мне хватает всего,– я достал из стола чистый стакан и потянулся за графином с бренди.– Я не пойду. Почему я должен делать то, чего не желаю?
– А мне не хватает, черт тебя побери,– заклокотал Гриня. – Вадим, что с тобой происходит? Мы этот проект полгода готовили. Столько сил вложено. Ты какого хрена творишь?
– Ладно,– сделав приличный глоток огненной воды, отудобел я и достал мобильник. – Знаешь чего я хочу? Самолет. Куплю себе чертову стальную птицу на бабки полученные от чухонцев. И еще, Гриша, я терпеть не могу, когда подчиненные со мной говорят в таком тоне. Уясни это. И не рискуй больше.
Лилька ответила не сразу. После того как я пьяный ввалился в нашу спальню, в обнимку с похабным медведем, собранным из «вечных цветов», делать ей предложение, разговаривает со мной она исключительно, как с бородатым парнокопытным. Проклятые розы воняли химией, я исколол все руки, медведь разлагался прямо на глазах. Короче, это было фиаско. Апофеозом стало то, что я уснул стоя на одном колене и позорно проснулся утром на ковре, в обнимку с трупом топтыгина. Но на пальце Лильки красовалось кольцо, и я понял, что пропал. Точнее попал.
– Чего тебе, дорогой? Надеюсь ты все еще трезв? Или в конце концов доехал до дома, и теперь рвешь и мечешь от бессилия? – противно поинтересовалась Лилька, и на заднем плане я услышал противный смех ее заклятой подружки.– Вадик, сегодня я вне зоны доступа. Точнее, для тебя теперь всегда.
– Ты мне сегодня нужна. При параде и во всем блеске,– приказал я, даже и тени сомнения не имея, что Лилька с удовольствием выгуляет одно из миллиона своих новых нарядов.
– Иди ты в пень, Корф. Ты когда дома в последний раз был?
– Какое сейчас это имеет значение? Ты моя невеста, так что изволь соответствовать, кольцо же ты носиш с удовольствием. Шведы хотят видеть своего партнера в компании любимой. Так что не кривляйся, куколка. Ты же давно мечтала меня окольцевать. Сегодня будет повод похвалиться достижениями. А я тебе за это куплю тот кабриолет. О котором ты мне прожужжала мне все уши.
– Корф, я уехала из твоего дома неделю назад. Ключ оставила на столе. Кольцо оставила себе на память, так сказать в качестве моральной компенсации. Вадим, очнись. На тебе свет не сошелся клином. Мне надоело разговаривать с твоим нукером. Ты всегда слишком занят, слишком устал, слишком пьян. У тебя не бывает полутонов. Всегда все слишком. Я думала моя беременность тебя немного охладит. Смешно. Расслабься Корф, я тебя обманула, выродка не будет. Неужели ты думал, что я рискну свободой и фигурой только ради того, чтобы окольцевать необузданного жеребца? Это было бы слишком неблагоразумно с моей стороны. А я девочка умная, – тихо засмеялась Лилька. А я вдруг остро почувствовал сожаление. Нет, мне было пофигу, что эта зажравшаяся сука меня кинула. Я даже испытал мини-оргазм от осознания, что больше она не будет шляться у меня перед глазами, корча кислые физиономии и дуя гелевые губища и ноя о свадьбе, как майская муха. Я остро осознал, что не стану отцом, и это меня опустошило.
– Я так понимаю Лильки не будет,– вякнул Гриша, когда я нажал кнопку сброса вызова, повертел мобильник в руках, собираясь расхерачить его об стену. Но передумал, и положил трубку на стол.– Придется заказывать экскортницу. Корф, ты каких предпочитаешь? Блонди, брюнеток, или может рыженьких?
– Я предпочитаю чтобы ты исчез,– рыкнул я, наливая себе еще порцию алкоголя. – Мы с тобой десять лет вместе, Ухов, а ты так и не понял, что я не трахаю дешевых шлюх, не играю в азартные игры, и терпеть не могу тупых советов.
– Они отнюдь не дешевы. Ценник заоблачный,– хмыкнул Гриня. – И они не шлюхи. Это оптимальный вариант. Девки воспитанные, начитанные и могут поддержать разговор на любую тему. Мане от Моне отличают
– Если свинью обозвать цветком, она не станет благоухать как майская роза,– поморщился я, делая большой глоток бренди.– Продажные девки – бляди, как их не назови. Но ты прав. Сегодня мне надо расслабиться.
– Ты бы хоть закусывал. Прием вечером, а ты приползешь на него на рогах.
–Поехали, отвезешь меня домой. Заодно выберем бабу для сопровождения,– устало вздохнул я.– Отдохнуть мне надо, тут не поспоришь.
– Останови тут,– приказал я шоферу, увидев вывеску дорогой кофейни. Голова болела нещадно, во рту поселился привкус клопов и жженой резины. В животе кишка кишке била по башке. – Я хочу кофе. Гриша, ты слышал? Кофе. С молоком, кучей сахара и вонючей шоколадкой. Латте хочу, или нет, мокачино, только не в уродской бумажной чашке. А в стакане с двойным стеклом.
– Совсем очумел. Это наш Кузенька с жиру бесится, – буркнул мой зам., выбираясь из машины. Я уже начал задремывать, когда мне в руки Гриша сунул стакан, исходящий паром. И морда у него при этом была такая, словно он наступил в собачье дерьмо своими лаковыми ботинками.
Машина двинулась, я успел с наслаждением втянуть ноздрями горько – молочный аромат.
– Твою мать. Вот идиотка, откуда она взялась?– выругался Петя и дал по тормозам. Огненный кофе вылился мне на ширинку. Я взвыл, дернул на себя дверцу и вывалился на улицу ревя как стадо бизонов в период спаривания, на ходу спасая своего «змея» от ожогов первой степени, сдирая брюки.
Она сидела на земле, широко раздвинув ноги, затянутые в широкие трикотажные спортивные штаны. Черт, интересно, какие у нее эти ноги? Наверное стройные. Девка отталкивалась от асфальта маленькими розовыми, трогательно – колсолапыми ступнями, и отползала от меня на попке, и мне было страшно, что она раздерет ее в кровь. Дурочка смотрела на меня безумным взглядом, рот был открыт, но она молчала. Как в немом кино. Я вдруг осознал, что стою напротив испуганной девки в одних трусах залитых коричневым кофе. И выгляжу, скорее всего как маньяк. Странно, но у меня было чувство, что я уже где – то встречал эту малышку. Стойкое такое ощущение, от которого в улитых латте трусах, началось предательское шевеление.
– Только попробуй приблизиться,– пропыхтела взлохмаченная девка, выставив вперед чайную ложку, – порешу.
Я ей поверил. Судя по плещущемуся в ее глазах безумию, этой ложечкой она бы могла положить роту вражеских солдат, посягнувших на ее добродетель.
– Я нагнулся, поднял с земли розовую тапку украшенную цветными помпонами, сделал шаг к малышке, запутался в спущенных до щиколоток, мокрых брюках и …
Оказывается падать – это невероятно приятно. Это головокружительно и охрененно бесподобно. Это как с головой, в глубины пахнущего жжеными яблоками ада. Как с ледяной горки в прорубь. Страшно, но блин огненно гоорячо. Я уткнулся носом между ног этой глупой дурочки, бросившейся под колеса моего лимузина, и втянул ноздрями острый волнующий аромат женщины. В голове загудела реактивная турбина, а в трусах, облитых остывшим кофе пробудился первобытный зверь. Я даже испугался за сохранность недавно положенного асфальта. Еще чуть-чуть, и я бы его взрыхлил одуревшим от возбуждения «плугом»
–Првет, – вежливо рюкнул я в лобок незнакомки.– Как дела?
– Две полоски – это жопа – всхлипнула глупышка, и остервенело замахала чертовой ложкой. Точно чеканько. Абсолютная и незамутненная.
– Вадим, ты живой? У чертовой дуры заточка. Вадь, я вызову полицию. Это покушение. Фанатичка гребаная– наконец смог расслышать я испуганный голос, суетящегося вокруг меня Гриши. До этого он был мне недоступен по причине того, что в моих ушах дудели горны и звенели чертовы литавры. Запах самки сводил с ума.
– Нет блин, сдох от стояка, простите мадам,– пробухтел я в промежность одуревшей куколки, пропустив между ушей идиотизм моего зама. Сейчас мне не до него было. Я почти ощущал шеей смертоносное прикосновение столового прибора, Ледяное прикосновение сладкой смерти. Черт, после того, что я носом вспахал… Да я жениться сейчас был готов, не то что павлиний хвост из задницы выпустить.– Мы с вами не встречались? Что-то я не узнаю вас в гриме
– Гад и хамло,– констатировала девка, юркой змейкой пытаясь вывернуться из моего захвата .Сука, я чуть не заорал от горького разочарования. Жертва вдруг стала самой наглой паскудой, избежавшей моей охоты.
– Как тебя зовут? –спросил в промежность, словно в волшебный микрофон, потому что остальные части тела красотки были мне недоступны. Она засопела, и отползла в сторону. Явно ей был неприятен мой монолог с ее вагиной. Унизителен . Если бы мне она ответила, тем органом, в который я говорил "Меня зовут, Катя» например, я бы охренел, вот честно, – паноптикум, бляхаа муха. Ее аромат сводил с ума: сладкий, как патока, волнующий, солоноватый. Черт. Это же просто песня похоти. Я затрясся в беззвучном смехе, и подумал, что наверное стоит посетить караоке. Захотелось. Навеяло. Спеть про шальную императрицу и накатить мартини с оливкой и корнишончиком.
– Меня не зовут, я сама прихожу,– хмыкнула эта нахалка, сдвигая «Трикотажные колени»
Мне повезло. Как раз в этот момент Петя, под предводительством моего зама, поднял меня за шкирку, как блудливого пса, и заботливо начал стряхивать с меня пылинки. В противном случае асфальт, положенный криворукими работягами рисковал обзавестись дырой размером с марианскую впадину. А это могло бы быть расценено, как вредительство.Идиотка тоже поднялась на ноги, и замерла на месте, оглядываясь по сторонам, как попавшая в сказочную страну Элли, в поисках своего неугомонного Тотошки. И, черт меня раздери, я хотел быть сейчас на месте глупой, виляющей хвостом псинки. И лизнуть малышку в шею, а потом ниже, ниже, еще немного ниже..
Ну не могут бабы, которых я вижу впервые, действовать на мой организм настолько убийственно. Это же абсурд.
– Шеф, может в аптечку? Ну там раны обработать. Ожоги,– зачастил Петюня, рассматривая пятно от кофе на гульфике моих «боксеров». И слава богу, что он отвлек меня от горячечных фантазий. Ух и хорош же я был сейчас, с пятном на белоснежных трусах и чертовым «змеем» воспрявшим и нацелившимся на мадам
«Меня не зовут, я сама прихожу». Кстати, откуда только эта овца узнала мою коронную фразу? Додумать я не успел. Куколка шарахнулась от меня, как черт от ладана. Снова ломанулась через дорогу, невзирая на горящий красный свет. Чертова самоубийца. Мне всегда нравились сумасшедшие бабы. Я услышал визг тормозов, мат, несущийся из открытых окон машин и вдруг почувствовал, как на глаза мне опускается кровавая пелена. Девку обидели, и это привело меня в неописуемую ярость. Хотелось убивать всех и вся. Оттолкнул Гриню, хлопочущего вокруг меня и не разбирая дороги кинулся за беглянкой. И не дай бог сейчас, встал бы у меня кто на пути. Я нагнал ее возле стеклянной аптечной двери, и вдруг понял, что стою посреди улицы в грязных трусах, расхристанной рубашке и ботинках. Интересно, когда я успел снять носки?
– Маньяк,– выдохнула она, когда я ухватился за дверную ручку.– Если не отстанешь, буду орать. Знаешь, как я орать умею? Хочешь проверить?
–Могу себе представить. А если еще ложкой будешь размахивать, на коне прискачет рыцарь и выкосит всех вокруг столовым ножом. Вы же в стаи сбиваетесь, да? Слушай, если я велю водителю купить мне новые трусы, ты меня воспримешь более благосклонно? – поднял я руки, сдаваясь на милость сладкого врага, от которого кружилась бедовая башка даже больше чем от поллитра вискаря.
– Только если ты не станешь переодевать их прямо тут,– облизнула губки странная мышка.– Я не вынесу этого зрелища.
– Я думал ты мне поможешь. Подержишь, так сказать, и поддержишь,– хмыкнул я, глядя, как ее щеки заливает горячая краснота. Именно с этой же скоростью у меня отливала кровь от бедовой башки, устремляясь вниз. – Слушай, у меня к тебе предложение,– прохрипел, едва справляясь с желанием трахнуть ее прямо на тротуаре.
– Только не туалет,– простонала девка. Странная. О чем это она? Туалет. Уши. Господи. Но у этой куклы они совсем не торчат, и этот фетиш сейчас мне все портит. Она не моя зайка. Я просто в очередной раз нажрался и словил белку.
– Мне нужна спутница. Один вечер, шведское посольство, платье, маникюр прическа и охрененный мужик на один вечер,– идиотски улыбнулся, став похожим на гуимплена.– Я заплачу сколько скажешь. Любые деньги. Срок на ответ до вечера.
У девки дернулась щека. Ложка в руках блеснула в сете заходящего солнца, как меч ниндзя.
– Надеюсь – охрененный мужик это не ты?
– Именно, -расправил я волосатую грудь, которая всегда раздражала своей мохнатостью наглую Лильку.– Я конечно.
– Иди ты в пень, чертов маньячило,– простонала она, принимая из моих рук смятую визитку.– Господи, за что?
Последнюю фразу я не понял. Меня отвлек Гришка, накинувший мне на плечи какой – то идиотский плед, и квохчащий как наседка. Девчонка исчезла. Была и нет. О ней напоминала только сиротливо лежащая на асфальте понпончатая тапка. И сейчас я готов был загрызть эту паскуду Гришку, из-за которого я упустил свою жертву,. И который считает себя моим другом.
Глава 6
Стелла
Бомба же не падает в одну воронку, правда? Нет, были, конечно, прецеденты. Но так локально – никогда. Плюс-минус километр. А тут…
Я ввалилась в квартиру, похожая на макаку, преодолевшую сотни километров по джунглям в сезон дождей. Даже дрожала и подвывала так же, как приснопамятный примат. Между ног было горячо, а в голове гулял ветер. Я до сих пор ощущала горячее дыхание нахала, тем местом, от которого все мои проблемы.
Дома пахло счастьем. Грецким орехом. Ванилью, кардамоном и …
– Ты похожа на плененного под Аустерлицем француза,– хохотнула Мотя, появляясь на пороге кухни, наряженная в свой неизменный фартук, от которого у всех наших гостей неизменно захватывало дух. По крайней мере, мои бывшие одноклассники, ходили ко мне в гости табуном с удовольствием и даже записывались в очередь. Мотя смогла организовать мне в школе дешевую популярность, затратив при этом пятьсот рублей и кучу терпения. Всего и надо то было купить передник, с нарисованной на нем, обнаженной женской грудью. – Сколько раз тебе говорить. На улицу надо выходить при параде, даже если тебе просто до мусорного бака надо добежать. А вдруг ты свою судьбу встретишь. И где обувь твоя? Эстель, это просто неприлично расхаживать по улицам в таком виде. И где второй тапок?
Там же где и моё чувство самосохранения. Не говорить же тетушке, что в последний раз пантуфлю, купленную мною в магазине "все по полтиннику" я видела в руках чертова придурка, сидя в кустах, в которых пряталась от него же. Тоже мне, принц датский. Вот только я не Золушка, и не стану ею никогда. Где вы видели ушастых принцесс? То – то же.
Я опустила вниз глаза и уставилась на грязные лапы и съехавшие на бедра треники, похожие на половую тряпку А еще на тесты в своей руке, которую тут же скрыла за спиной, очень надеясь, что тетушкино орлиное зрение ее сегодня подвело. Не помню когда успела их купить, как в тумане, ей-богу. Вроде и не была в аптеке. Чертов маньяк появился снова, и меня это беспокоило. Даже черт из табакерки не выскакивает с таким завидным и упрямым постоянством. Или у меня проснулась паранойя. За мной однозначно следят. Не знаю с какой целью. Но я это выясню.
– У тебя стрихнина нет, случайно? – уныло спросила, ковыряя вилкой авторскую тетину пахлаву
– Есть немного «кислоты», но не рекомендую. Пучит потом адски, и геморрой обостряется. Особенно если примут фараоны, – открыто улыбнулась моя любимая тетушка, которой кстати через месяц грянет семьдесят. Выглядит она очень экстравагантно – волосы выкрашенные во все цвета радуги, одежда как у тинейджера, за которого ее, кстати и принимают со спины. Я ее очень люблю. Мотя заменила мне погибших родителей, не отдала на попечение государства. Всю жизнь тянула лямку, замуж так и не вышла. Пожертвовала личным счастьем ради дочери своего сводного брата. И сейчас пытается просто почувствовать то, что не успела пережить в своей жизни. Кем я буду, если повешу ей на шею еще одного орущего младенца, которого нагуляла с незнакомым пьяным мужиком, возможно даже в подворотне. Да и кто может родиться от алкаша? Ушастый мутант? Я всхлипнула и тихо заскулила в чашку.
– Рассказывай, что случилось. Только быстро, мы сегодня с этими старыми клюшками, моими коллегами, идем в стрип – бар. Я вон даже денег наменяла, чтобы удобно было…– замолчала на полуслове блестя глазами. Мотя. Ну разве я могла в этот момент ей сообщить о своей беде? Поспешно сунула тесты в карман, и сделала глоток огненного чая. Подавилась, и принялась отфыркиваться, как дохлая кобыленка.
– Мне отказали в операции, – чересчур жизнерадостно произнесла я, стараясь не смотреть в лицо любимой тетушки. Хотя я знаю, что сейчас она раздувает тонкие ноздри от ярости и щурит глаза. Обычно это предвещает бурю в пустыне, лесные пожары и прочие катаклизмы. Я сжалась на стуле, зная, что спасения нет. Зажмурилась…
– Э, вы где? – голос Горыча, прозвучал как выстрел.
– Ты снова не закрыла за собой дверь? – спокойно спросила Матильда.– Когда нибудь у нас украдут бабулину швейную машинку. Бедные воры, у нас ведь нет кроме нее ничего ценного. И их потом найдут по выпавшим грыжам, потому что поднять раритет кишка тонка даже у бандитов.
– А вы снова жрете? Девочки, много кушать вредно. Сейчас диета есть очень модная. Палео называется. Я ее придерживаюсь и чувствую себя как огурчик. Так наши далекие предки питались между прочим, – хмыкнул наглый друг, появляясь на пороге кухни. В руках этот придурок держал книгу на обложке которой одуревшая от счастья тетка обнимала объемистое пузо. Мне захотелось вырвать у него из рук огромный талмуд и треснуть Гора по осветленной башке. Спас предателя мой любимый питомец – белоснежный крыс, по кличке Капитан Спарроу. Он влез мне на колени и потребовал свою долю пахлавы. А противном случае, Горычу грозила лютая смерть.
– И поэтому ты беременен, – озадаченно хмыкнула Мотя, рассматривая протараненный дар.
– Не я,– расплылся в улыбке мой лучший друг. Бывший лучший друг, мать его за ногу.– Одна моя знакомая. Моть, у мальчиков нет матки. Ау. Ты же бывший учитель химии и биологии, кому, как не тебе знать.
– Спасибо, что напомнил, хмыкнула Матильда, развязывая тесьму на фартуке.– Пора мне. Старые клячи проклянут меня, если мы не успеем к началу вакханалии. Эх, надо было мелочи наменять. Тогда бы эти жеребцы, трясущие своими половыми признаками еще и звенели, как золотые антилопы. Это страшно заводит, поверьте тете Моте, детишки. И запомни, Жора, бывших учителей не существует, как и бывших наркоманов. Отдыхайте деточки.
Я слушала, как за тетей захлопнулась дверь, досчитала до пятнадцати и сорвалась со стула, под удивленным взглядом Гора. До туалета я добежала со спринтерской скоростью, на ходу выуживая из кармана упаковки с тестами. Чертов брючный карман вывернулся наизнанку, из него что – то выпало, но я не обратила на это никакого внимания. Сейчас меня интересовали только описанные мною тест – полоски, различных модификаций. Я взяла различных, чтобы уж наверняка.
– Вау, – раздалось из-за двери туалета. Интересно, что привело в такой восторг самого неудачливого в мире бьюти-блогера.– Стелка, открой. Да не молчи дура. Все, я ломаю дверь.
Мне было все равно. Во-первых, я знала, что сломает Гор скорее плечо, этажерку, или разнесет половину квартиры, но дверь выбить не сможет. А во вторых, я смотрела на выложенные на раковине рядком тесты, и бордовые полоски на них рябили в моих глазах, как тельняшка моряка. Открыла рот, из которого наконец то вырвался рев, похожий на крик спаривающихся годзилл.
– Поберегись, иду на помощь-донеслось из-за двери, как раз в тот момент, когда я открыла воротину. Тощее тело Гора влетело в туалет словно болид, впечаталось в стену, снесло со стены зеркало, тесты разлетелись в разные стороны. Горыныч осел на пол и затих.
– Гор, я хочу кислой капусты,– всхлипнула я. – Найди мне врача.
– Гинеколога, который будет вести твою беременность? – поинтересовался мой друг, на лбу которого наливалась красивой синевой огромная шишка.
– Ребенка не будет,– выдохнула я, и пошла к компьютеру, смотреть цены на аборт в клиниках мегаполиса. Денег у меня нет. И я даже примерно не представляю, где их взять.
– Ты дура,– вздохнул Горыч,– Эсти, – моё предложение все еще в силе. Я готов жениться и разделить с тобой все тяготы, так сказать.
– Милый, мы с тобой Кэпа не в состоянии прокормить,– горько усмехнулась я поглаживая гладкую шерстку крыса, карабкающегося мне на плечо. – Ну как мы вырастим ребенка? Твои блоги читают два с половиной человека, обзоры смотрят столько же. Я вообще бесперспективная. Дорога мне в продуктовый магазин продавцом, и это в лучшем случае. Живем мы у моей тети. Бедный младенец заранее обречен на убогое существование. Да и ты себя просто загонишь. Понимаешь, семья и любовные похождения вещи несовместные? Ты никогда не сможешь быть счастливым. В конце концов ты меня возненавидишь, потому что против собственной природы не попрешь.
– Он обречен на жизнь, в первую очередь,– спокойно ответил Горыныч. – Она конечно не варенье, но иногда и в ней встречаются кусочки засахаренных фруктов. Жаль, что ты так и не научилась это понимать и ценить.
Тоже мне философ доморощенный. Это ведь не ему девять месяцев придется расти в ширь, отекать, впихивать в себя не сочетающиеся продукты, бороться с гормональными всплесками и токсикозом. Не ему нужно будет выталкивать из себя младенца в отверстие диаметром со сливу. И это не он сейчас принимает самое сложное решение в своей жизни. Потому что мне до ужаса страшно становиться убийцей собственного малыша.
Я всхлипнула, зажала рот рукой и ломанулась в сторону разгромленного туалета. Видимо человечку, растущему во мне не понравилось моё решение. Я едва успела согнуться над унитазом, как меня вывернуло.
Горыч сидел на диване, когда я вернулась и вертел в руках какую – то бумажку, восторженно цокая языком.
– Ты где взяла эту визитку, Ети? – спросил он с придыханием, мне даже показалось, что мой экзальтированный друг готов свалиться в обморок. Он, а не я, едва стоящая на ногах от головокружения.– Я ее нашел на полу, ты выронила.
– Гор, у тебя есть деньги? – проигнорировав вопрос спросила я, пытаясь вспомнить, что за визитку он нашел. Клочок дорогого картона горел золотыми буквами, но я, как ни силилась не могла прочесть имя на нем написанное. Да и черт с ним. Мало ли, какие глупости я таскаю в карманах.
– Сколько надо? Тысячи три наскребу. А зачем тебе? – вот всегда у него так, сначала делает, а потом спрашивает. Наверное по – этому ничего у моего бьюти – блогера, толком не выходит.
– Мало, аборт стоит существенно дороже,– всхлипнула я, и вдруг вспомнила, откуда у меня визитка. В моих выдающихся ушах загудела турбина реактивного самолета. Я вдруг вспомнила, кому она принадлежит – виновнику всех моих бед.
– Выкини ее,– рявкнула, напугав при этом Горыча.– Нет, дай я. Сожгу к чертовой матери, чтобы уж наверняка. Надо же, он мне предложил быть его экскортницей. Черт зажравшийся. Даже не узнал, или вид сделал. Подонок, хамло, скот,– уже всхлипнула я, без сил опускаясь на пол. Ну как так-то, а? Буквы на визитке буквально гипнотизировали. Его зовут Вадим Корф. Даже имя шикарное. Кто он, а кто я. Надо просто выкинуть из головы этого зажравшегося богатея. Только вот даже от мысли об этом алкаше у меня с организмом происходит странное. Его воздействие на меня пугающе.
– В смысле экскортницей? Ты его откуда знаешь, вообще. Корф же божество. Подожди,– с места в галоп сорвался Жора, шлепая тапками. У Моти пунктик, она запрещает нам дома ходить босиком с самого нашего детства. Боится, что мы отстудим себе все наши детородные органы, и почки да и вообще весь наш бестолковый ливер. Как – то так получилось, что и Горыч переехал к нам. Его родители не отличались чадолюбием. А уж когда папа Гора, капитан полиции узнал об ориентации сына, Гор полностью обосновался в маленькой спальне. Так что вы понимаете, он мне как брат. Короче, Мотя спасла мои детородные функции, на беду. И теперь я не знаю, что с этим делать. Просить у тетушки денег на аборт? Она меня четвертует, и выставит мою голову на центральной площади, на посмотрение и поругание. Родить – это просто эгоистично обрекать ребенка. А вдруг ему достанутся мои уши, и куриный мозг.
– Вот,– сунул мне под нос какой –то мужской журнал Горыныч. Я задохнулась. С обложки на меня смотрел отец моего ребенка. Только вот на фото он был кристально трезв, одет с иголочки, и в глазах его не плясали черти. Скорее они были похожи на два смертоносных ружейных дула, способных прострелить насквозь любого. – Офигенный. Я с ума по нему схожу. Вылез сам, буквально из грязи. Стал очень богатым, одним из влиятельнейших бизнесменов страны. Вадим Корф. Жаль что он натурал, да и невеста есть у него, а то бы я…
Слова Жоры доносились до меня, словно сквозь вату. Я не могла отвести взгляд от Корфа.
– Невеста,– зачарованно повторила я. Ну конечно. Наверное холеная и красивая. И она родит ему красивых детей. Все я правильно решила. Не жили богато, не хрен начинать.
– Подожди, в смысле экскортницей? Что у него денег на дорогую девочку…? То есть прости. И ты отказалась. Ети, так это же может решить твои проблемы. Тебе нужны деньги, Корф нуждается в сопровождающей. Нормальное взаимодействие. Представляешь, как в «Красотке». Он в тебя влюбится и приедет сюда на белом лимузине. У нас правда нет лестницы снаружи, зато водосточная труба крепкая. И он…Подожди, а ты откуда его знаешь?
– Случайно познакомились,– ответила я уклончиво, пытаясь представить, как Корф ползет по ржавой водосточной трубе в белых трусах и кипельной рубашке. – Представляешь, если у меня на приеме уши отклеятся,– захохотала я, умываясь слезами. Черт. Вот и гормоны с истерикой. – Это будет офигенное шоу.
