Пробуждение Силы

Максим Марченко

Пробуждение Силы

Введение

Введение

24 августа 2020 года. За окном пылал последний зной уходящего лета, а в своей комнате, заваленной схемами и проводами, сидел пятнадцатилетний Максим. Погружённый в работу, он выводил на листе бумаги аккуратные линии будущего робота – того самого Валли, о котором грезил с детства. Для кого-то создание собственного робота со своим интеллектом могло показаться детской фантазией, но для Максима это было предельно серьёзно – сложнейшей и самой увлекательной задачей, которую он сам себе бросил вызов.

Ученик девятого класса, он уже тогда всерьёз увлекался электроникой. Его страсть к изобретению устройств порою опережала возможности – юный возраст и нехватка опыта сказывались на результате. Но Максим не унывал. Каждая неудача лишь закаляла его характер, а каждый новый день приносил крохотный, но важный шаг вперёд.

«Идея хорошая, – размышлял он, вглядываясь в чертёж. – Надеюсь, смогу собрать своего робота. Рано или поздно. А пока нужно копить знания – лишними для проекта они точно не будут. Да и для других задумок пригодятся».

Внезапно дверь в комнату приоткрылась, и послышался мягкий, заботливый голос:

– Сынок, может, всё-таки выйдешь погулять? На улице прекрасная погода!

Максим, не отрываясь от схемы, буркнул в ответ:

– Не, мам, мне и здесь хорошо. А на улице – жара, комары… Неохота.

– Зря ты так, – настаивала мама. – На свежем воздухе и голова лучше работает, и мысли проветриваются.

Максим на секунду задумался, и его взгляд наконец оторвался от чертежа.

– Ну… насчёт этого ты, наверное, права…

Два часа упорного черчения и штудирования форумов по робототехнике пролетели незаметно. Взгляд Максима заплыл от усталости, а линии на схемах начали расплываться. Он откинулся на спинку стула, и именно в эту минуту тишины его и посетила мысль: «А что, если мама права? Свежий воздух… Может, и правда, голова прочистится, и решение этой проблемы с сервоприводом само придет в голову?».

Решение созрело мгновенно. Отложив карандаш, он потянулся за кроссовками.

Из кухни, уловив шум, снова донесся голос матери:

– Передумал, что ли?

– Ага, – уже более бодро откликнулся Максим, зашнуровывая обувь. – Решил прокатиться на велике. Проветриться нужно.

– Молодец. Давай, только не задерживайся до темноты.

Выйдя на улицу, он щурясь подставил лицо слепящему солнцу. Кончиками пальцев он ловко крутил связку ключей от гаража, механически выбирая маршрут: «Может, к озеру? Или на ту заброшенную дорогу за полем, где тихо?». У гаража он привычным движением щёлкнул замком, откатил велосипед и открыл ящик на багажнике, куда всегда складывал инструменты и бутылку с водой – чтобы за спиной не болтался рюкзак и не стягивал плечи.

Лёгкий ветерок обдувал разгорячённое лицо, когда он закрутил педали. Ритмичное движение, мерный шелест шин по асфальту – это всегда навевало раздумья. Он представил себя не просто инженером, а настоящим изобретателем-супергероем, чьи устройства меняют мир к лучшему и помогают людям. Но эти грёзы были мимолётны. Он чётко понимал: путь от чертежа в тетради до настоящего изобретения неблизкий. И пока его «суперсилой» были лишь упорство и жажда знаний.

В реальной же жизни он был обычным, немного замкнутым, но добрым парнем. Его мир вращался вокруг схем и паяльника, а его ближний круг был невелик: двое друзей и две подруги. Порой, особенно в такие тихие вечера, его охватывало лёгкое чувство одиночества. Ему хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто разделил бы не только его повседневные радости, но и эту всепоглощающую страсть – мечту собрать своего робота.

Круг его общения был неширок, но надежен, как швейцарский механизм – каждый друг занимал в нем свое, особое место.

Максим, или, как его часто звали для избежания путаницы, «Второй Макс», был младше на целый год. Но эта годовая разница совершенно не ощущалась в их общении. Они могли часами говорить обо всем на свете: от новейших процессоров до абсурдных сюжетов старых фантастических комиксов. Второй Макс был тем другом, на которого можно было положиться – не богатырского телосложения, но с внутренним стержнем и цепкими руками, всегда готовыми подставить плечо или помочь донести тяжелый ящик с деталями до гаража.

Лёша был еще одним винтиком в этом механизме дружбы, также на год младше. Его жизнерадостность и легкий нрав были идеальным противовесом иногда задумчивой серьезности главного Максима. Лёша не просто дружил – он чувствовал. Он умел слушать, и именно это делало его не просто приятелем, а настоящим товарищем. Природа наградила его не только добрым сердцем, но и крепким телом – он был тем, кто мог постоять не только за себя, но и за тех, кого любил. А любил он, конечно же, Полину.

Полина была той самой редкой жемчужиной – девушкой, которая общалась с компанией Максима на равных, без намека на скуку или высокомерие. Она училась с Лёшей в классе, и их союз был образцом гармонии, которую нарушали лишь редкие, быстро угасавшие бури. В Полине привлекало не столько умение следить за собой – хотя ее природная, почти кукольная красота и ухоженность не могли остаться незамеченными – сколько ее искренность и отсутствие маски из грима и притворства.

Но самым близким человеком, своей тихой гаванью, Максим считал Раду. Они редко виделись в реальности, но их цифровая переписка была бесконечным, поддерживающим диалогом. Рада – невысокая, с лучистыми глазами и тихим, но твердым голосом – всегда знала, что сказать. Она была тем человеком, который понимал его с полуслова, с одной лишь отправленной картинкой-мемом. Их дружба доказывала, что расстояние – не помеха для настоящей поддержки.

И вот в такие вечера, катаясь на велосипеде или лежа на кровати и глядя в потолок, Максим ловил себя на мысли: его мир, состоящий из схем, двух друзей и двух подруг, был хоть и уютным, но… предсказуемым. Ему начинало не хватать кого-то, кто появился бы не как друг, а как нечто большее. Кто бы смотрел на те же звезды и видел в них не просто скопления газа, а бесконечный простор для будущих межпланетных перелетов. Кто бы разделил не просто быт, а самую суть его – мечту.

Последние дни летних каникул текли словно раскалённый мёд – сладко, медлительно и убаюкивающе. Максим прожил их в своём ритме: размеренный скрип грифеля по ватману, шелест шин по асфальту, тихий шепот мыслей о будущем. Это было его личное пространство, его вселенная, чётко ограниченная контурами схем и велосипедных маршрутов.

Но всему приходит конец. Наступило утро 31 августа – последний день свободы, пронизанный уже не летней, а осенней прохладой и горьковатым предвкушением школьной рутины. И в этот день Максим интуитивно почувствовал – нужно идти пешком. Не мчаться на велике, оставляя мысли позади, а погрузиться в них с головой, позволить им течь в такт неторопливому шагу. Это была его прощальная церемония для уходящего лета, молчаливый диалог наедине с самим собой и безлюдными улочками родного района.

Он намеренно свернул с привычного пути, бродя по тихим дворам, где время, казалось, застыло. Он вдыхал воздух, пахнущий прелой листвой и первой сыростью, и думал обо всём сразу: о предстоящей учёбе, о незаконченном чертеже, о друзьях, о своём одиночестве, о том, что всё в его жизни, хоть и хорошо, но… остановилось на предсказуемой точке.

Он и подумать не мог, что Вселенная уже готовила ему ответ. Что этот день, этот самый час, этот, казалось бы, ничем не примечательный поворот за угол старого гаража станет той самой развилкой.

Он сделал ещё один шаг. Всего один. И это уже был шаг в другую реальность.

Тишину разрезал странный, неестественный звук – не то шипение разрываемой материи, не то потрескивание мощного разряда. Воздух перед ним задрожал, заколебался, словно асфальт под палящим солнцем, и на мгновение Максиму показалось, что он видит мираж – искажённые контуры чего-то чужого, неземного.

А потом мир взорвался ослепительной, режущей глаза вспышкой чистейшего серебристого света.

Он не упал. Он не успел даже испугаться. Он просто застыл, ослеплённый, пытаясь понять, что произошло. Когда пятна перед глазами начали рассеиваться, он увидел это.

То, что изменило всё. Навсегда.

Глава. 1 Получение Силы. (МР – Максим)

Глава. 1 Получение Силы. (МР – Максим)

Последний вечер каникул повис в воздухе густыми сиреневыми сумерками. Тишину нарушали лишь далёкий лай собак да скрип гравия под ногами Максима, который неспешно брёл по пустынной улице рядом со своей школой. Друзья в этот день были заняты, и хотя лёгкая грусть от одиночества щемила где-то внутри, он ни на кого не держал обиды – у каждого своя жизнь.

«Странно, – лениво потянулась мысль. – Вот только зима была, сугробы по пояс, а теперь уже и лету конец. Время словно песок сквозь пальцы утекает, даже не заметишь, как снова за партой окажешься».

Он вздохнул и уже собрался было развернуться к дому, как вдруг его взгляд, брошенный на прощание на потемневшее небо, зацепился за что-то необычное. В вышине, рассекая облака, стремительно падал яркий пунктирный след, оставляя за собой размытый шлейф света.

«Так, я что, спать уже хочу, или это и правда что-то падает? – мозг лихорадочно пытался обработать информацию. – Прямо на деревню! Да это же… метеорит? Сейчас он тут всё к чёртовой матери разнесёт!»

Небесный гость с оглушительным, но приглушённым расстоянием хрустом врезался в землю где-то в поле, метрах в двухстах от школьного забора. Эхо удара прокатилось по спящим улицам. Ни вспышки, ни дыма – лишь настороженная, звенящая тишина, пришедшая на смену грохоту.

Сердце Максима заколотилось чаще. Любопытство, острый и непобедимый инстинкт исследователя, мгновенно пересилил всякую осторожность.

«Ну всё, – решил он, уже меняя направление и ускоряя шаг. – Теперь я обязан посмотреть, что это было. Фига себе, совсем рядом!»

Земля вокруг была взрыхлена и обуглена, будто гигантский палец ткнул с неба в подсохшую почву. В центре аккуратной воронки диаметром метров десять лежало… нечто. Ни дыма, ни расплавленных пород – лишь лёгкий запах озона и тишина, нарушаемая треском остывающего грунта.

С замиранием сердца Максим сполз по осыпающемуся склону кратера. Его взгляд упал на объект в эпицентре.

«Так-так-так… И что же у нас здесь?» – прошептал он сам себе, не в силах поверить собственным глазам.

Это был не метеорит. И уж точно не обломок спутника. Перед ним, будто сошедший с полки ретро-магазина, лежал компьютер. Нет, не просто компьютер – архаичный системный блок из бежевого пластика, с дисководом и массивными кнопками. Он выглядел абсолютно целым, без единой царапины, будто не падал с небес, а был аккуратно поставлен сюда чьей-то рукой.

«Это… невозможно. Чтобы такая штуковина пережила падение? Да её бы в лепёшку должно было разнести!»

Охваченный жгучим любопытством, Максим не удержался и, присев на корточки, потянулся к странной находке. Кончики его пальцев едва коснулись шершавой поверхности пластика.

И тут же корпус устройства на миг вспыхнул изнутри холодным, голубоватым свечением. Свет погас так же мгновенно, как и появился. А Максим почувствовал… странный толчок. Не снаружи, а изнутри. Краткий, едва уловимый импульс, будто тихий электрический разряд прошёл по всем его нервам и затих, оставив после себя лишь лёгкое, едва слышное жужжание в костях и непривычную ясность в голове.

Он дёрнул руку назад, ожидая чего угодно – взрыва, удара током, боли. Но ничего не произошло. Лишь это призрачное, неуловимое ощущение внутренней вибрации.

«Показалось? – тщательно разглядывал он свои пальцы. – От напряжения, что ли…»

Сомнения грызли его, но логика подсказывала простое решение. Нельзя же вот так вот бросить здесь эту диковинку!

«Ладно, будь что будет. Заберу домой, а утром разберусь. При свете дня всё будет выглядеть менее… жутко».

Осторожно, словно спящую гадюку, он поднял системный блок. Он был на удивление лёгким. Добравшись до дома на цыпочках, Максим засунул свою ношу подальше – в щель между стеной и диваном – и тут же рухнул в кровать. Физическая усталость и моральное напряжение после такого вечера сделали своё дело – он провалился в сон почти мгновенно, даже не успев как следует обдумать случившееся.

Утро ворвалось в комнату резким лучом солнца, и первая же мысль Максима рванулась к вчерашнему вечеру. Неужели это не сон? Он нащупал за диваном – холодный, шершавый пластик упрямо упирался в пальцы. Так, значит, всё было наяву. Тот самый компьютер. Тот самый кратер.

Странное, сбитое чувство лёгкой тревоги и возбуждения не покидало его, пока он собирался и спускался на кухню. Но всё это мгновенно отошло на второй план, когда он принялся за завтрак. Казалось бы, обычный бутерброд с сыром взорвался во рту настоящим фейерверком вкусов. Каждая крупинка хлеба, каждый пласт сыра ощущались так остро и ярко, будто его вкусовые рецепторы прочистили мощным чистящим средством.

«Блин, да что в нём такого особенного? – удивлённо размышлял он, с жадностью проглатывая очередной кусок. – Словно я в жизни не ел. Или ел, но не чувствовал…»

И это было лишь началом. По дороге в школу его тело вело себя крайне странно. С одной стороны – непонятный дискомфорт, лёгкая, едва уловимая вибрация в мышцах, будто внутри него завелся рой разъярённых шершней. С другой – невероятная, непривычная лёгкость в каждом шаге. Он шёл, почти не чувствуя веса собственного тела, и земля под ногами казалась упругой, как батут.

Он машинально глянул на телефон. 7:57. А первый урок начинался в 8:30. Ледяная волна паники окатила его с головой.

«Чёрт-возьми! Я опаздываю!»

Обычно путь от его дома, который находился на самой окраине, занимал добрых три четверти часа неспешной ходьбы. Но сейчас, подгоняемый адреналином и этой странной внутренней энергией, он сорвался с места и побежал.

И побежал так, как не бегал никогда. Воздух свистел в ушах, а пейзаж по бокам превратился в размытые полосы. Ноги, казалось, сами несли его, едва касаясь асфальта. Он не чувствовал ни усталости, ни одышки – лишь восторг от скорости и дикий вопрос, вертящийся в голове: «Что со мной происходит?!»

Забежав на школьный двор, он остановился, чтобы перевести дух, и снова посмотрел на время. На циферблате горело 8:17.

«Не может быть… – он с недоверием трясёт телефоном, будто это он виноват в странном ходе времени. – Двадцать минут? Я пробежал это расстояние за двадцать минут?!»

Это было невозможно. Необъяснимо. Шокирующе. Логика отказывалась верить, но факт был налицо. Опаздывать он не собирался. Отбросив пока необъяснимые мысли о сверхскорости, Максим направился ко входу в школу, стараясь делать вид, что ничего необычного не произошло.

Школьный коридор постепенно наполнялся гулом голосов и стуком дверей. Максим, сняв кофту и на ходу запихивая её в рюкзак, уже почти вышел из длинного перехода, как вдруг услышал знакомые голоса. У раздевалки столпилась его небольшая компания.

Первым его заметил второй Максим.

– Макс! Привет, давно не виделись! – он широко улыбнулся и по-мужски, с лёгким стуком, похлопал его по плечу, пожимая руку.

– Здорово, Макс, – отозвался главный Максим, и его собственная рука на автомате ответила на рукопожатие. Он едва сдержал вздох облегчения – хлопок по плечу не отправил его в нокаут. Значит, не всё так плохо.

– Как дела, Макс? Чего нового? – подключился к разговору Лёша, тоже обменявшись с ним крепким, дружеским рукопожатием.

– Да ничего особенного, – Максим покачал головой, стараясь говорить как можно естественнее. – Всё как всегда. Схемы, провода…

Его речь оборвал восторженный возглас.

– Привееет, Максим! Как давно не виделись!

Полина, сияя, бросилась к нему и обвила его руками в порыве искренней радости. Её объятие было тёплым и беззаботным.

– Ладно, Поль, хватит, а то задушишь парня, – с усмешкой прокомментировал Лёша.

– Да-да, конечно, – засмеялась она и уже было ослабила хватку.

И вот тут сработал рефлекс. Максим, тронутый её радушием, машинально ответил на объятие. Он всего лишь хотел её так же дружески обнять, но что-то пошло не так. Его мышцы среагировали с непривычной, чудовищной силой. Он не толкнул её, не ударил – он сжал.

Раздался не её обычный смех, а короткий, болезненный вскрик, больше похожий на хрип.

– Ай! Макс, больно! Ты меня… ты меня раздавишь! Выпусти! – её глаза расширились от шока и паники.

Максим отпрянул, как от огня, мгновенно разомкнув руки.

– Ой! Извини… Я… – он с ужасом смотрел то на свои ладони, то на подругу, которая потирала бока. – Я чёта не рассчитал…

– Я уж подумала, ты решил меня в блин сплющить, – Полина сделала принудительную улыбку, стараясь отшутиться, но по её лицу было видно, что ей всё ещё больно.

Лёша свистнул.

– Ёмаё, Макс, будь аккуратней в следующий раз. Полина у нас одна, ценная, – в его голосе зазвучали нотки лёгкого упрёка, смешанного с недоумением.

Сердце Максима бешено колотилось. Он заставил себя смущённо улыбнуться.

– Целую неделю не виделись, видимо, на радостях переборщил. Извини ещё раз, Поль.

– Да ладно, ничего, – махнула она рукой, но всё ещё немного ёжилась.

– Да уж, неделя выдалась насыщенной, – поспешил сменить тему второй Макс.

– Ага, мы с Полей чуть ли не каждый день по городу мотались, по магазинам, – подхватил Лёша.

– Зато купили всё, что хотели, – кивнула Полина.

Максим лишь молча кивал, с трудом возвращая дыхание в норму. Его ладони вспотели. Он снова почувствовал эту странную, предательскую силу, пульсирующую где-то глубоко внутри. Ему нужно было остаться одному.

– Ладно, пора по классам расходиться, а то звонок вот-вот, – произнёс он, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Точно, опаздываем! – встрепенулся второй Макс. – Давайте, я побежал!

– Давай, – кивнул ему главный Максим.

– Ладно, и мы тогда пошли, – взял за руку Полину Лёша. – Удачи, Макс.

– Ага, спасибо, вам того же, – ответил он, всё ещё не в силах полностью прийти в себя.

Едва дождавшись, когда друзья скроются за углом, Максим глубоко выдохнул. Его руки всё ещё слегка дрожали. Он посмотрел на них с новым, смешанным чувством страха и изумления. Это было уже не шутки. Он поспешно направился к кабинету английского, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь осознать, что же с ним теперь делать.

Едва Максим опустился за парту, как по телу разлилась странная, нарастающая волна жара. Звон в ушах заглушил голоса одноклассников, а виски сжало тисками внезапной, пронзительной боли. Комната поплыла перед глазами. Ему нужно было на воздух. Сейчас же.

– Извините, можно выйти? – пробормотал он, даже не глядя на учительницу, и, не дожидаясь ответа, выскочил в пустой коридор.

Он едва успел добежать до туалета. Хлопнув дверью кабинки, он прислонился лбом к холодной кафельной стене, пытаясь подавить тошноту. Боль не утихала, а лишь нарастала, превращаясь в огненный вихрь внутри черепа. Он выбрался из кабинки и, шатаясь, подошёл к распахнутому окну. Глотки холодного ветра едва помогали.

«Что со мной?.. – стучало в висках. – Это всё из-за той штуки… Надо было не трогать её! Надо было оставить всё как есть!»

В отчаянии он провёл рукой по лицу и резко опустил её, словно отряхиваясь от этой слабости.

И в его пальцах что-то тяжёлое и холодное материализовалось из воздуха.

ШВЫЫЬ!

Лёгкий свих рассекающего воздух лезвия. Максим отшатнулся и в ужасе уставился на свой собственный кулак. Из него, будто вырастая из костяшек, торчала рукоять… меча? Длинный, идеально ровный клинок из матового тёмного металла сиял тусклым блеском в туалетном свете.

– Ё-маё… – выдохнул он, и оружие с лёгким звоном выпало из его ослабевших пальцев, ударившись о кафель.

Он пялился на лежащий на полу меч, не в силах пошевелиться. Страх смешивался с диким, животным любопытством.

«Так… значит, это правда. Тот компьютер… он что-то во мне изменил. Наделил силой. Но какой?»

Осторожно, как змею, он поднял клинок. Тот был на удивление лёгким и идеально лежал в руке. Инстинктивно Максим сделал резкое, рубящее движение сверху вниз – как будто отмахивался от невидимого врага.

И мир взорвался светом.

От запястий до плеч по его рукам пробежали волны сгущающейся энергии. Они обвили его тело, как цифровые лианы, мерцая алым и угольно-чёрным. Одежда под школьной формой растворилась, замененный на облегающий костюм из непонятного материала, переливающегося, как хитин гигантского жука. На запястье щёлкнул и зафиксировался массивный браслет с красным кристаллом в центре. Он почувствовал лёгкий зуд на голове – прядь волос у виска стала огненно-красной.

Он подошёл к зеркалу. Его отражение смотрело на него глазами незнакомца – решительного, мощного, готового к бою.

«Ничего себе… Костюм… – он повертел головой, разглядывая красную прядь. – И волосы… А это что?» – он потрогал браслет.

Реакция была мгновенной. Кристалл вспыхнул, и из него выстрелила пластина красной энергии, сформировав в воздухе полупрозрачный, мерцающий щит-гексагон. Максим инстинктивно отвёл руку – щит исчез.

Он стоял, пытаясь осознать масштаб происходящего. Он мог вызывать меч. Менять одежду. Создавать щиты. Это был не сон. Это была новая, пугающая реальность.

Сосредоточившись, он попытался представить, как костюм исчезает. Мысленная команда сработала – сложный узор распался на миллионы светящихся частиц и растворился в воздухе, оставив на нём обычную школьную форму. Но меч, упавший на пол, никуда не делся.

«Куда его деть?» – в панике подумал Максим, услышав шаги в коридоре. Он поднял клинок, и в его голове сама собой возникла мысль: «Уменьшиться». Лезвие сложилось, съехав к рукояти, превратившись в компактный брелок, который он судорожно сунул в карман.

На урок он вернулся бледным и молчаливым. Мысли путались, в голове стоял гул. Едва дождавшись звонка, он схватил рюкзак и ринулся к выходу. Засунув руку в карман за «брелком», он наткнулся на пустоту. Меч исчез. С лихорадочным сердцем он расстегнул рюкзак – и там, поверх учебников, аккуратно лежал тот самый сложенный клинок.

Теперь сомнений не оставалось. Эта сила была с ним. И она была живой.

Весь оставшийся день Максим провёл в лихорадочных раздумьях. Он понимал, что не сможет долго скрывать это один. Рано или поздно придётся открыться тому, кому он доверяет больше всех. Но прежде нужно было понять самому – что же за артефакт он принёс в свой дом и во что он сам превращается.

Глава. 1.1 Первые шаги