скачать книгу бесплатно
Думаю мою заинтересованность не трудно понять, ясно было одно, в решении проблем мне следовало действовать ее методами.
– Она умерла недели через две такой беззаботной жизни, – спокойно произнес дед.
Я чуть не подавился, когда услышал ответ старика.
– Как умерла? Почему?
– Вскрыла себе вены. Никто так и не понял, почему. – ответил он.
– А что ее родные, говорят? – спросил я
– А что тут скажешь, суицид. Жила она тогда с любовником, но он там точно был не причем, наоборот, он несколько раз спасал ее, а в тот раз не успел..
– А вы можете подсказать мне, где я могу его найти?
– Откуда же я знаю, Сколько лет прошло..
Значит, адреса не вспомните, – сказал я закручивая пробку на недопитой бутылке.
– Ты это брось, я же такого тебе не говорил! – он попытался забрать емкость обратно, – насколько я помню, раньше они жили в переулке Второго Интернационала дом 50 квартира 67,но столько времени прошло.
– Этого быть не может, я был сегодня на этой улице Второго Интернационала, такого адреса не существует…
– На какой еще улице это же переулок. Находиться здесь, не далеко, хотя сейчас возможно его уже переименовали..
Я отдал ему бутылек, а сам полез в карман, нашел там свой расчетный лист, и дал его Степану Петровичу, чтобы тот нарисовал мне маршрут
Старик подробно набросал на клочке измятой бумаги схему, по которой я мог добраться до нужной мне квартиры. Интересно, что на этой импровизированной карте дед не поленился указать СЕВЕР-ЮГ. Может, ожидал, что я буду ориентироваться по звездам.
Мне удалось узнать, что звали ту даму Поляковой Людмилой. Это имя мне абсолютно ни о чем не говорило. Вряд ли мог я ее знать, она умерла, когда мне было лет пять. Ей на тот момент едва стукнуло двадцать. Она была студенткой NГУ. И жила гражданским браком с молодым человеком, о котором Степан Петрович ничего не помнил. Нас роднили только схожие проблемы. И это еще больше меня взволновало, так как мне не хотелось такой же мрачной концовки.
Нужный мне дом находился в десяти минутах ходьбы от заброшенного парка. Это была обычная хрущевка с обшарпанными подъездами, кричащими во всю глотку: «социализм жив». И современными железными дверями, говорящими о тяжелой криминогенной обстановке в городе. Квартира №67 находилась на шестом этаже, а подъезд, как полагается в таких случаях был для «спортсменов» (лифт не работал). Представляете ту радость, которую я испытал, обнаружив что хозяев нет дома. Впрочем, все было не столь безнадежно. На двери висела табличка: прилепленная наспех тонким скотчем
«Сдается в аренду Тел. 89150562607 Михаил»
Я записал номер, но звонить сразу же я не решился. «А вдруг это и есть тот, кто прислал мне сообщение с утра? – подумал я, – надо узнать как можно больше у соседей, о жильцах, а возможно и о Людмиле Поляковой.
Я постучался в квартиру напротив. Дверь открыла миловидная бабушка, с ухоженным лицом и каким-то готическим маникюром. На ней был темная вязаная туника и розовые тапочки, которые предавали ей особую комичность. Наверное, так выглядит большинство состарившихся модниц, время над ними не властно. Мне не пришлось сочинять предлог для знакомства, она меня опередила.
– Пенсию принесли? Ну, проходите тогда, а я вам чайку заварю вашего любимого, – сказал она мне.
Как вы понимаете, эту женщину я видел впервые. А она продолжала задавать мне «очень важные» вопросы. Причем мои ответы ее мало интересовали. Старушка буквально втащила меня к себе в квартиру, довела до кухни, влила в меня чашку чая с лимоном, прежде чем я что-то ей смог объяснить. Я был вынужден примерить на себя роль почтальона, для правдоподобности мне пришлось отслюнявить старушке немножко денжат. Зато спустя две минуты общения я уже знал, что хозяйку квартиры звали Евгения Алексеевна, больше всего на свете она любила свою рыжую кошку и чай с лимоном. Всю свою сознательную жизнь Евгения Алексеевна проработала медсестрой в больнице, а после выхода на пенсию стала выращивать георгины на балконе. Старушка все же посреди своего монолога заметила, что я сильно изменился (и это неудивительно). Невероятными усилиями мне удалось вклинить вопрос в ее болтовню.
– И давно вы здесь живете? – спросил я.
– Ой, да сколько себя помню…
– Наверное, всех здесь знаете? – наводил я ее на нужные темы.
– Ну, всех не всех… – начала увиливать старушка.
– Я тут решил снять квартиру в вашем районе? Вот смотрю, ваш сосед сдает как раз. Вы не могли бы мне что посоветовать.
Старушка изменилась в лице, когда узнала, что меня интересует, она огляделась по сторонам, так будто боялась, что ее может кто-нибудь услышать, а затем заговорила шепотом.
– Молодой человек, вы бы лучше еще что-нибудь поискали.
– Почему это, что-то не так?
– Я сама, правда, в это не верю, но говорят, что квартира проклята. Сколько там семей распалось, сколько смертей было, жуть. Что-то там не чисто.
– И давно это все началось?
– Давно, – ответила она, – лет двадцать, двадцать пять назад, когда Людочка там умерла.
– Полякова? – прервал ее я!
Она посмотрела на меня, заподозрив что-то неладное,
– Да, – а вы откуда знаете?
– Мне просто тут об этом ваши соседи немного уже рассказывали, – стал придумывать я какую-то нелепицу.
– Да, это было ужасно, продолжила старушка, – такая хорошая девочка была. И что с ней случилось, непонятно. Будто бес, какой вселился. В последние свои деньки она резко переменилась, стала мнительной, раздражительной, злой. Слова против ей не скажи.
Евгения Алексеевна говорила об этом так, будто до сих пор была в обиде на покойницу.
– Вы считаете, она покончила жизнь самоубийством? – стал я подходить с другой стороны.
– Да. Ужасная смерть была, ее нашли в ванной, наполненной собственной кровью. Кошмар, – опять перейдя на шепот, заговорила моя собеседница.
– Она что сама вскрыла себе вены? – попытался я выделить слово «сама».
– Чего не знаю, того не знаю, – ушла от ответа старушка.
На этом разговор был практически закончен, точнее мы говорили обо всем подряд, кроме того, что в действительности меня интересовало. И тут меня посетила еще одна мысль, о которой я впоследствии сильно пожалел.
– А у вас случайно не будет фотографии Поляковой? – спросил я в надежде, что это мне как-то поможет прояснить ситуацию.
– Ну, конечно же есть. Сейчас принесу, – ответила Евгения Алексеевна, подскочила с табурета и понеслась в другую комнату.
Ее не было минут пять. Этого было вполне достаточно, чтобы оценить экстравагантность старушки.
Мебель здесь была не гарнитурная, каждый шкафчик и полочка была тщательно подобраны. Резные лакированные дверцы и украшенные рельефным орнаментом столики, говорили о весьма неплохом достатке Евгении Алексеевны, даже странно, почему это она с таким трепетом ждала свою копеечную пенсию.
В дальнем углу стоял небольшой холодильник, как раз того размера, при котором невысокому человеку (коим была хозяйка) не нужна подставка. В том же углу на стене громко тикали деревянные часы того же фасона что и остальная мебель. Столик, за которым сидел я, находился по диагонали от холодильника и часов. это был стандартный шахматный стол, который старушка приспособила для чаепитий. Соль и сахар занимали центральное место короля и королевы, в том же ряду симметрично стояли черные и красный перец, бутылек с кетчупом и еще каким-то соусом ядовито-зеленого цвета. Мне все это показалось весьма занимательным.
«Так за обедом можно пиалами партеечкой перекинуться,» – подумал я, тем более мне досталась черная, а хозяйка «играла» белыми.
Обои так же были подобраны под общее настроение, на светлом фоне вензелем переплетались несложные геометрические фигуры, общий рисунок представлял собой запутанный лабиринт, со множеством вариантов и не меньшим числом тупиков. Да что я говорю, в тот момент лабиринт мне напоминало абсолютно все
Спустя некоторое время вернулась хозяйка, протянув мне старую потрепанную фотографию.
– Вот она, – сказала старушка, переключив мое внимание с просторной комнаты на маленький клочок бумаги
– ой, как давно это было, мне тогда еще тридцати не было.
На фотографии были запечатлены две подруги на фоне цветущей сирени.
Увидев фото, я на некоторое время потерял дар речи. Потому как Людмила Полякова и моя рыжеволосая Женя из сновидений оказались одним и тем же человеком. Именно ее я видел в своих снах, эти огромные зеленые глаза я бы узнал при любых обстоятельствах (даже на черно-белой фотографии). И вот она издевательски смотрит на меня с картинки, как очередная загадка.
Вроде той про яйцо и курицу, непонятно было, кто появился раньше моя ночная проводница Женя или Люда Полякова, погибшая при странных обстоятельствах.
Ничего, не объясняя, я вышел из квартиры старушки, поблагодарив ее за радушный прием. Это фотография окончательно выбила меня из состояния психологического равновесия. От одной только мысли, что во сне мне является покойница, бросало в дрожь. Ощущение будто я каждую ночь посещаю загробный мир. Неужели она хочет встретиться со мной там? Нет, эти мысли я гнал прочь. Сейчас я буду бороться за свою жизнь, за свое счастье, теперь, когда у меня появилась Алина, я был готов на все лишь бы быть с ней. Так просто я им не дамся, не дождетесь от меня перерезанных вен.
Единственным человеком способным сейчас меня понять была Алина. Мне не хотелось ее втягивать, но я обещал прийти к ней этим вечером. Наверняка она устроит мне «допрос с пристрастием», А перед таким, думаю, ни один мужчина будет не в силах устоять.
Еще я надеялся, что моему «Алиненочку» (так я любил ее ласково называть) удастся меня успокоить. Я злился на то, что впервые в жизни не мог взять что-то под свой контроль. Да вобщем – то все было не так. Я стал похож на крысу, которую гонят по лабиринту в заготовленную ловушку. Но тогда я еще искренне верил, что смогу в последний момент обмануть их всех, если пойму кому и зачем понадобилась сия комедия. Алины дома не оказалось, а ведь обещала, чертовка, что ждать будет!
Пришлось идти к себе. Дома я присел на пол возле кровати, обхватил голову руками и снова начал сопоставлять события дня.
И так с утра ко мне пришло это сообщение, тут же появился Степан Петрович со своей историей, а теперь вообще оказалось, что Полякова и есть моя ночная подруга. Только вот незадача: она уже давным-давно на том свете». А вам, мой дорогой читатель не показалось, что все шло через чур гладко, как будто какая-то неведомая сила контролировала каждый мой шаг. Очевидно, моя жизнь катилось куда-то по наклонной, а куда эта наклонная вела, было непонятно.
Мои размышления прервал звонок в дверь, пришла Алина (я отправил ей гневную смску, когда не застал на месте)
– Прости, что сразу не смогла прийти, – начала оправдываться она с порога – дела, сам понимаешь.
– Да конечно понимаю, ты ведь у нас дама «деловая», – подколол ее я.
– Ну, только давай без обид, я ведь как только освободилась сразу к тебе. Сам-то, почему целый день не звонил? – перешла в наступление она.
– «Дела, сама понимаешь?» – ответил я той же монетой.
– Ты всегда грубишь с девушками? – спросила она.
– Ни разу не пробовал. А что? – ответил я.
– Ничего, просто ведешь себя как последняя сволочь. Я между прочим страшно по тебе соскучилась? И это правда, – она присела на кровать и отвернулась от меня, по всей видимости, я ее расстроил до слез. Я подошел к ней и прижал к себе, что-то говорить в этот момент мне не хотелось, когда любишь можно обойтись и без этих формальностей.
– Мне стало страшно, что ты больше не придешь, – сказала она мне, немного успокоившись.
– Ну что ты, мой «Алинёночек» придумываешь всякие глупости, я все-таки тебя люблю. Ты уж меня извини, я не хотел на тебе срываться, просто день неудачный,
– Так, а ну давай выкладывай, что у тебя случилось? – сказала она в приказном порядке, забыв про то, что еще минуту назад обижалась.
– Садись поудобней, я сейчас чайку тебе сделаю, и мы поговорим… – ответил я.
Я рассказал ей все как было, и даже поделился с ней своими догадками и соображениями..
– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась девушка.
В ответ я пожал плечами.
Я действительно не знал, как быть дальше. Знал место и время, а вот само действие оставалось тайной, хотя «взведенный курок» не предвещал ничего хорошего.
Алина как могла старалась отвлечь меня от мрачных мыслей и временами ей это удавалось. Что поделаешь любовь зла. Козлом в данном случае выступал я. Рядом со мной лежала самое милейшее создание на планете земля, а я в это время думал о другой, о Жене или Люде (а может об обеих сразу). То ли девушки, а то ли виденье.
Этой ночью мне приснилась Женя (или как там ее еще звали). Встретил я ее в том самом доме, на кухне Евгении Алексеевны, где был днем.
– Давно не виделись – начал я разговор.
– А ты уже успел соскучиться..
– Я тут недавно узнал, что ты не только плод моего воображения, – с места в карьер начал я, – оказывается, была у тебя и земная жизнь!
– Была, но тебе зачем о ней знать? – спокойно ответила Женя.
– Расскажи мне, что произошло в той квартире, неужели ты сама перерезала себе вены? – настаивал я.
– Это было давно, сейчас всего и не упомнишь.
– Значит, мне в скором будущем придется занять твое место, буду так же являться кому-то в кошмарах, морочить голову всякими небылицами – поинтересовался я.
– Можно подумать ты сам агнец божий и раньше этим никогда не занимался, – заявила она.
– Мадмуазель, я перестал понимать ваших намеков?
– Прежде чем копаться в чужом грязном белье, разберись со своим, – ответила девушка, на сей раз она не скрывала раздражения, отвечая на неудобные вопросы.
«Что я упустил? Что я должен был понять?» – эти вопросы я задавал уже самому себе, когда проснулся.
Алина собиралась уходить, она прошептала мне что-то на ушко, и поцеловала на дорожку, но мыслями я был далеко от нее. На данный момент гораздо важней было разобраться во всем. А любовь… если она есть, то никуда не денется. Ведь ждала же она, пока я одумаюсь, десять лет ждала, потерпит и эти два дня.
Я созвонился с хозяином квартиры №67 и договорился о встрече.
Хозяина звали Заболотский Михаил Алексеевич. Он оказался человеком весьма приземленным, сразу же пресек все мои попытки завязать разговор о потусторонних силах, и назначил цену. Кстати не маленькую цену. Чтобы не нервировать хозяина «двушки» мне пришлось изобразить свою заинтересованность квадратными метрами и коммунальными услугами и после небольшого торга согласится на его условия.
Скупердяем он оказался порядочным. За срочность сделки он так же получил свои дивиденды, зато в тот же день я уже «праздновал» новоселье.
Съемная квартира представляла собой убогое зрелище, стандартная двухкомнатная квартира с невысокими потолками и замызганными полосатыми обоями. Эти зелено-желтые уродцы были наклеены и в спальне и в зале. Правда в зале все было еще хуже, те места, где надо было передвигать габаритную мебель, так и остались нетронутыми. Видимо картины в доме, висевшие в хаотическом порядке, так же выполняли важную смысловую нагрузку, прикрывая дыры на обоях. Это были бессмысленные натюрморты, невеселые пейзажи и портреты «очень важных», но неизвестных мне личностей.
По периметру зала цепным способом располагались диван, тумбочка, кресло, книжный шкаф, еще одно кресло, стенка из трех сборных шкафов, между которыми располагался телевизор, как венец бытовой техники, так как тридцатилетний холодильник «Бирюса», будоражащий кухню, я к таковой не относил. Закатав рукава, я принялся искать истину в этом бедламе.
На полочках шкафов располагались собрания сочинений русских и зарубежных классиков, набор из хрусталя и коллекция и бегемотов из «Киндер-Сюрприза». В диване я нашел несколько пар истоптанных пыльных ботинок, коробку из под чайника и резиновую грелку. Хотя большинство вещей находились здесь с незапамятных времен я так и не нашел никаких упоминаний о Поляковой. И ни какого намека на взведенный курок.
Разочарование ожидало меня и в спальне, и на кухне, и в туалете, единственное, чем я мог себя утешить, так это установившимся порядком в доме. Хотя уютней здесь не стало. Чем дальше я углублялся в поиски, тем больше осознавал бесполезность своего занятия. Это было сродни поиска черной кошки в темной комнате. Но что делать? Такой роскоши, как сидеть и ждать, я себе позволить не мог.
Ведь тот кто направил меня сюда, наверняка сделал это не просто так. Игра в кошки мышки не могла мне нравиться, но я продолжал следовать ее правилами!!!
