Рыбки в аквариуме

скачать книгу бесплатно


Занятый к тому моменту подстриганием зеленой ограды, Виллем в какой-то момент замер и, глянув исподлобья на фамильный особняк, со вздохом произнес:

– И почему у нас законом запрещено иметь больше трех детей?

– Что вы сказали?– встрепенулась Франсин, занимавшаяся в это время высадкой цветов на клумбе.

– Почему, говорю, у нас разрешено иметь не больше трех детей.– неохотно повторил Стормайер, вновь принявшись за обстригание кустов.

– Ах… это.– невестка Виллема, кажется, смутилась от услышанного, но достаточно быстро нашлась что ответить.– Эдвин говорил, что этот закон принят для того, чтобы не допустить слишком стремительного роста населения. Чтобы мы не заполонили эти острова прежде времени. Честно говоря, на счет третьего ребенка мы пока не то что не говорили, даже не думали. Надо для начала Арьена вырастить, а там уже посмотрим. Может быть, заведем и третьего. Сделаем вам внучку, наконец, Вилли.

– Да я не совсем об этом, Франсин.– Стормайер снова застыл с раскрытыми ножницами в руках.– Я о том, что мне со своей бывшей супругой в свое время надо было еще одного заводить. Было бы тогда к кому переехать.

– Зачем вы так говорите, Вилли? Что-то случилось?– Франсин посмотрела на своего свекра удивленно-встревоженными глазами.

– Случилось.– пробурчал себе под нос Стормайер.– Уйду я от вас. Вот соберу вещи и уйду. Перееду вон, к соседке нашей, Вере. Она женщина ничего, еще хоть куда. Глядишь, может быть, мы с ней третьего заведем. Ей хоть и за сорок, но с нынешней медициной нет ничего невозможного.

– Так у вас от ее болтовни голова болит постоянно, Вилли. Вы же с ней и дня не выдержите.– Франсин звонко рассмеялась. Она, по всей видимости, догадалась, в чем дело, и, успокоившись, тепло улыбнулась стоявшему у ограды пожилому мужчине.

– Перестаньте злиться, Вилли. Не надо от нас сбегать. Как же мы без вас будем? Роберт расстроится разлуке с его любимым дедушкой. Да и Арьен у вас на руках ведет себя необыкновенно спокойно. Даже у меня не получается с ним так ладить. А ведь я его мама, все-таки.

Стормайер посмотрел внимательно на свою невестку и неожиданно улыбнулся в ответ.

– Да я это так. По-стариковски ворчу просто.– он виновато опустил взгляд,

– По-стариковски!?– Франсин вновь расхохоталась.– Я умоляю вас, Вилли! Вам ведь только шестьдесят шесть. Вы мужчина в полном рассвете сил. Регулярно по горам прогулки совершаете. По хозяйству мне помогаете. Разве старики так могут? Вам еще жить и жить. Вы еще правнуков застанете.

– Так я и не отрицаю, что полон сил. Я же говорю, будь моя воля и будь наша соседка не так болтлива…– Стормайер не договорил, самодовольно скривившись в усмешке. Однако не прошло и пары секунд, как он снова помрачнел.

– Просто разговариваю с Эдвином и не могу до него достучаться. Особенно в последнее время. Оттого и думаю теперь, почему всё так. То ли подход находить разучился. То ли постарел безнадежно.

– Ах, вы об этом.– Франсин тоже перестала улыбаться, вспомнив вчерашний, случайно подслушанный разговор мужа и свекра.– Ну, так ведь сын ваш в администрации работает. В министерстве. Ему положено быть таким. Серьезным. Скептически настроенным. Может быть, даже слегка недоверчивым.

– Так, я ведь отец его, а не посторонний человек.– покачал головой Виллем.– К отцу можно и нужно иначе относиться. А то, что бы я ни говорил, все ерунда получается, или глупости, или досужие домыслы. Тревожно мне на сердце последнее время, Франсин. А он понять этого не может.

– Вы так из-за той птицы переживаете? Или из-за аварии на Тростниковой улице?– невестка Стормайера бросила заниматься цветами и, подойдя к старику, нежно обняла за плечи.– Не надо так, Вилли. Люди умирают, разбиваются на автомобилях, тонут в океане. Такое случается. Такова жизнь. Уж вы-то должны это понимать. Дольше меня живете на этом свете.

– Я-то понимаю, Франсин.– Виллем, почувствовав тепло исходящее от женских ладоней, заметно успокоился внутренне.– И в каком другом случае, наверно, позабыл бы об этой треклятой аварии. Да и птицу ту из головы выбросил бы давно. Подумаешь пташка какая-то. Да и Лепински эти кем мне приходятся? Просто знакомые моего сына. Я с ними не виделся то никогда прежде. И не разговаривал. Даже не знаю, как выглядят. Но что-то меня гложет. Что-то не дает покоя. Какое-то чутье.

– Вам просто надо отвлечься. Съездить в город, например. Со старыми коллегами по работе пообщаться, а не только с вашими внуками и невесткой.– Франсин легонько похлопала по спине свекра и вернулась к клумбе.– Ну, или, в крайнем случае, поболтать с кем-либо из соседей… Вон, кстати, как раз, кажется, сосед наш бежит. Дмитрий Федорович, собственной персоной.

Женщина указала в сторону дороги, и Стормайер машинально посмотрел в указанном направлении, заметив низкорослого старика в цветастых шортах и красной рубашке. Он шустро семенил по тротуару своими сухими кривыми ногами и, энергично размахивая руками, кричал что-то неразборчивое.

Виллем невольно прислушался к этим воплям.

– Сосед!.. Эй, сосед!.. Иди сюда!.. Покажу что-то!– пожилой мужчина приблизился к ограде и стал носиться вдоль нее с неестественной для его возраста прытью.– Сосед!.. Чего ты там стоишь!.. Иди сюда, сосед!

– Какой он громкий сегодня, однако.– с заметным недовольством произнес Виллем и, глянув на невестку, направился к калитке.– Пойду, узнаю, чего он так переполошился.

Шум и гам, тем временем, не утихал. И источником его являлся Дмитрий Федорович Шаповалов, невысокий, худощавый семидесяти трех летний мужчина, живший на противоположной стороне улицы. Как правило, он не был настолько громогласным, зато всегда был шустрым и деятельным. То стриг газон возле своего дома, то что-то мастерил в гараже, то менял черепицу на крыше, то гремел чем-то, находясь в доме Веры Хименес. В общем, не старичок, а настоящий электровеник. Теперь же, в придачу к своей неугомонности, он еще и надрывно кричал, оглашая окрестности высоким, хрипловатым голоском.

– Чего ты вирищишь, старый?!– возмутился Виллем, выйдя за ограду.

– Сосед! Привет, сосед!– Дмитрий Федорович подлетел к Стормайеру и стал энергично трясти ему руку.– Как жизнь?.. Как внуки?.. Роберт хорошо учиться?.. Арьен не сильно капризничает?.. Привет, Франсин!

Он громко выкрикнул, повернув голову в сторону цветочных клумб, и жадно сверкнул глазами, заметив приветливо машущую ему в ответ невестку Стормайера. Шаповалов не стал дожидаться ответов на вереницу заданных им вопросов и продолжил оживленно тараторить, не позволяя Виллему и слово вставить.

– Ох, и хороша же Франсин! Жалко я старый такой, а то увел бы ее у твоего сына.– он дернул руку Стормайера, не обращая на проявляемое тем недовольство.– Идем, Вилли! Я тебе такое покажу! Ты просто обалдеешь! У меня такое дома произошло сегодня, я сам едва с ума не сошел… Пошли, пошли, пошли!

Дмитрий Федорович, не отпуская руки Стормайера, бросился бежать через дорогу, обратно к своему дому. Виллему не оставалось ничего другого, как покорно последовать за неуемным стариком, с некоторой обреченностью поглядывая назад, на машущую ему вслед невестку. Однако не успел мужчина что-то сообразить, как понял, что оказался на заднем дворе соседского дома.

– Вот, смотри! Смотри, какая вещь произошла!

Дмитрий Федорович наконец-то отпустил руку Виллема и с необычайной прытью понесся по недостриженной зеленой лужайке, прямиком к газонокосилке, припаркованной возле ограды.

– Да не стой ты, как вкопанный! Иди за мной!– вопил он, оживленно жестикулируя.

Стормайер послушно направился в сторону садового агрегата, внешне напоминавшего внешне портативный зерноуборочный комбайн, с водруженным на его крыше креслом водителя. Большинство жителей острова давно не пользовались такими устройствами, предпочитая обычным, управляемым вручную газонокосилкам, автоматические. Но Шаповалов, в этом случае был принципиальным человеком и предпочитал все делать лично, не доверяя роботам даже такое нехитрое дело, как стрижку травы. Это могло показаться обыкновенной стариковской причудой. Но Стормайера такая позиция соседа всегда удивляла и, отчасти, сбивало с толку. Ведь Шаповалов более тридцати лет своей жизни проработал на фабрике по производству автоматизированных устройств.

А тем временем, неугомонный Дмитрий Федорович подбежал к своей газонокосилке и начал виться вокруг нее, будто пчела вокруг цветка.

– Я сегодня хотел лужайку подровнять. А то заросла вся.– старик стал говорить заметно тише, но не медленнее.– Сажусь в седло. Включаю зажигание. А моя дорогуша только рычит, и с места не трогается. Ну, думаю, сломалась, старушка. Пора ей на заслуженный отдых. Уж лет сколько работала! Не меньше сорока! Все детали, вдоль и поперек, заменены. Ничего родного кроме корпуса не осталось… Но так ведь жалко! Так долго она мне верой и правдой служила. Все равно, что член семьи стала. Решил разобраться, что к чему. Стал осматривать и обомлел.– Шаповалов ловко присел на корточки и ткнул пальцем в землю возле заднего колеса.– Смотри, сосед, внимательнее! Смотри и не говори мне, что это тебя не удивляет!

Виллем нагнулся, чтобы разглядеть указанное Дмитрием Федоровичем место и поначалу не понял, что конкретно ему хотят продемонстрировать. Но потом, присев на корточки вслед за своим соседом и аккуратно раздвинув травинки, впал в некоторое замешательство. Одно из колес газонокосилки ушло в землю. Причем не меньше, чем на три-четыре сантиметра. Стормайер двумя пальцами подцепил земляной комочек и растер его. Все сомнения были, тот час отринуты прочь. Почва оказалась влажной и мягкой. Что же тогда здесь такого удивительного? Ведь газонокосилка весила немало и легко могла увязнуть в земле без какой-либо посторонней помощи.

– И это все?– спросил Виллем, с недоверием глядя в глаза соседу.– Ты мне это что ли показать хотел? Из-за этого весь переполох?

– А ты попробуй толкнуть ее. Попробуй сдвинуть, хоть чуток.– предложил Дмитрий Федорович, загадочно улыбаясь в ответ.– Я тебе помогу, если захочешь.

К помощи старика Стормайер прибегать не стал и попробовал сдвинуть газонокосилку с места самостоятельно. Но сколько бы он не кряхтел, сколько бы ни напрягался, агрегат не желал поддаваться, даже не шелохнувшись, не смотря на все приложенные Виллемом усилия. Видя напрасные потуги соседа, Шаповалов решил присоединиться и уперся худощавыми костлявыми руками в колесо садовой машины. Однако газонокосилка оставалась непоколебимой.

– Ну, что теперь скажешь?– удовлетворенно оскалился Дмитрий Федорович.

– Твой аппарат, конечно древний и весит, как карьерный самосвал.– изрядно запыхавшись, говорил Виллем.– Но вдвоем мы его хотя бы качнуть должны были. А он ведь стоит и не двигается даже. В чем дело? Ты ему колеса забетонировал что ли?

– Да я тут причем?!– махнул рукой Дмитрий Федорович.– Вот, лучше еще посмотри. Удивишься, так удивишься! По-настоящему!

Шаповалов, словно мальчишка, вскочил на ноги и унесся к себе в гараж. Немного пошумев там чем-то, старик прибежал обратно, держа в руках маленькую лопатку. Присев рядом со Стормайером, он аккуратно снял кусок травяного покрытия вместе с поверхностным слоем почвы прямо у самого колеса.

От увиденного Виллем едва не потерял равновесие и не упал на спину. Оказалось, что газонокосилка вовсе не погрузилась в землю, а по сути, приросла к ней. Ведь после того, как Дмитрий Федорович слегка копнул газон, самым ожидаемым было увидеть скрывающуюся под поверхностью, увязшую нижнюю часть колеса. Однако на деле все оказалось несколько иначе. Составная часть газонокосилки попросту прерывалась на том уровне, где начиналась почва и выглядела так, будто ее срезали чем-то острым и намертво приклеили к поверхности. Как оказалось позже, то же произошло и с другим задним колесом садового агрегата. Пришедший в растерянность от такого зрелища, Виллем не нашелся спросить у своего соседа ничего другого:

– А ты точно меня не разыгрываешь?– он ковырнул ногтем землю, в сотый раз убедившись, что ниже уровня газона колеса нет.

– А зачем мне это? Скуку развести на старости лет?– усмехнулся Шаповалов.– Я, конечно, немолод уже, но еще умом не тронулся, чтобы такие штуки выкидывать. Да и это не единственная странная вещь, что со мной за последнее время приключилась.

– А что еще произошло?– Стормайер заметно оживился, услышав от своего соседа намек на какие-то непонятные события.

– Конечно, произошло!– воскликнул Дмитрий Федорович, вновь принявшись энергично жестикулировать.– Короче, я на днях тут телефон потерял. Причем дома у себя. Точно знал, что никуда его больше подевать не мог, так как никуда в тот день не выходил. Да и не звонил никому даже. Так, весь день своими делами прозанимался. А вечером дочери набрать захотел, спохватился, а телефона нету.– цокнув языком, старик развел руками.– А ведь прекрасно помнил, что оставил его на журнальном столике в гостиной. Все облазил. Весь дом кверху дном перевернул. Нигде телефон этот проклятый найти не мог. А потом, когда сдался совсем, Веру Хименес позвал к себе. Попросил набрать меня. И вот слышу рингтон играет. Но так тихо совсем, приглушенно, и понять не могу, откуда звук-то доносится. Несколько раз Вера меня набирала, прежде чем ясно мне стало, что телефон мой из-под пола пиликает. Причем из-под того самого места, где как раз и стоял журнальный столик. В общем, я еще весь вечер потом занимался тем, что пол вскрывал. А он у меня хорошо сделан, поверь. На совесть. Телефон я в итоге достал, конечно. Но вот только как он под полом очутился то? Кто его туда поместил? Какая такая сила? И с какой целью? Просто над стариком позабавиться? И ладно были бы следы того, что кто-то пол в этом месте вскрывал, а потом заделывал обратно. Я бы понял тогда сразу, что шутка это чья-то. Да вот только не было ничего такого. Покрытие было таким, каким его когда-то уложили. Никаких признаков постороннего вмешательства.

Дмитрий Федорович покачал головой, изобразив гримасу недоумения на лице.

– И ведь что тогда получается? Что телефон мой сам собой под пол провалился? Прошел сквозь столешницу, паркет, доски, словно призрак какой. Но ведь это мистика чистой воды выходит! Не может быть такого, по идее. Что ты думаешь об этом, сосед?

– Да я и не знаю, что и думать даже.– Виллем озадаченно почесал затылок.– Когда ты начал говорить, что телефон потерял, мне показалось, что ты мне ерунду какую рассказать хочешь. А получается вон что. Получается я не единственный все-таки, кто странные вещи последнее время замечает вокруг.

– А у тебя тоже было что-то?– с надеждой в глазах спросил Шаповалов.

Стормайер незамедлительно обо всем поведал Дмитрию Федоровичу. О чудовищной аварии на Тростниковой, об отсутствии следов второй машины на месте происшествия, о маленькой красной птичке и ее необычном поведении. Сосед Виллема слушал все с нескрываемым детским восторгом, периодически возбужденно восклицая и тихонько повторяя фразу «это чертовщина какая-то». К концу рассказа он и вовсе потерял терпение и начал суетливо ходить вокруг газонокосилки, потирая друг о друга свои морщинистые ладошки.

– Вот как, значит мы оба стали свидетелями чего-то эдакого!– Шаповалов с воодушевлением посмотрел на своего соседа.– Вот же черт! Я слышал о разбившемся на Тростниковой автомобиле, но видеть своими глазами место аварии мне не довелось. А надо было.– он неожиданно подскочил к Стормайеру и снова схватил его за руку.– А пошли сейчас! Посмотрим!

– Так там уже сто лет, как убрано все.– Виллем стал упираться, не желая куда-либо идти.– Чего там увидеть то можно? Ничего.

– А меня там еще не было.– не унимался Дмитрий Федорович, продолжая настойчиво тянуть своего соседа в сторону дороги.– Вдруг я посмотрю и соображу чего такого. Свежий взгляд, так сказать, продемонстрирую. Пошли, пошли, пошли!

Он еще несколько раз с силой дернул Стормайера за руку.

Стормайер неохотно поддался. Вместе с Шаповаловым он направился на Тростниковую улицу, где более недели тому назад произошло трагическое происшествие с супругами Лепински.

Как и ожидалось, ничего напоминавшего о случившемся здесь ранее ДТП не было и в помине. Проезжая часть была убрана еще в первый день после аварии, а те крохи, что тогда остались, давно разметало ветром и смыло прошедшими за это время дождями. Улица была пустынна, как и всегда, ведь эта часть жилого сектора оставалась практически незаселенной. Лишь отдельные дома были проданы и обжиты. Большая же часть из них пока пустовала. Пользуясь тем, что по Тростниковой улице редко, кто ездил, Дмитрий Федорович смело вышел на середину дороги и стал деловито расхаживать из стороны в сторону, периодически обращаясь к стоявшему на обочине Стормайеру.

– Машина где была? Здесь?– задумчиво говорил Шаповалов, ткнув пальцем в асфальт.

– Не знаю. Ее увезли к тому времени на эвакуаторе.– отрицательно качал головой Виллем.– Я даже не представляю, насколько сильно она была покорежена. Но место было огорожено именно это.– он показывал чуть в сторону, ближе к перекрестку.– И обломков там было много.