Конец изоляции

скачать книгу бесплатно


– Всё в порядке? – спросил её Петров.

Надя не стала отвечать.

Борис Михалыч не стал переспрашивать, а вместо этого закурил. Вскоре привели виновника торжества. Это был крупный парень, лет двадцати двух, бородатый, отчего казался старше своих лет, но его выдавал цвет кожи, а ещё глаза – наивные огоньки, парящие во мраке невежества.

– Сколько тебе лет? – спросил Петров, когда предполагаемого насильника поставили перед ним на колени.

Они так и остались сидеть за обеденным столом. Борис Михалыч просто развернул свой стул и сел спиной к явствам.

– Двадцать три, – сказал Алёша.

– Любишь, говоришь, подружку свою?

– Люблю! – почти крикнул Алёша. – Без памяти!

– Скажи мне, а себе ты нравишься? Любишь себя родимого?

– Барин?

– Отвечай! – гаркнул Петров.

Алёша чуть расправил плечи.

– Ну да.

– Какого цвета у тебя глаза?

– Серые.

– Какая у тебя любимая жратва?

– Ну курочка жареная… С картошечкой.

– Ага, понятно. Ну а чай ты любишь какой – с сахаром или без?

– С сахаром…

Люди замерли в ожидании. Куда клонит барин? Петров, тем временем, продолжал свой допрос.

– Кто больше нравятся, кошки или собаки? – продолжал допытываться он.

– Собаки.

– Конечно, а как же. И вот ещё – сидр или пиво?

– Ну сидр, – ответил Алёша, слегка осмелев. – А что, будет сидр?

– Не знаю, – сказал Петров. – Это зависит от того, как ты мне ответишь на оставшиеся вопросы. Ну как, ты готов?

– Ага.

– Какого цвета у неё глаза?

– У кого? – удивился парень.

– Эх ты! – сказал Петров. – Аль-лёша!

– А, у Светки-то…, – сообразил парень. – Ну, серые… Вроде бы…

Петров вопросительно посмотрел на старую Веру.

– Угадал?

Та отрицательно покачала головой.

– Карие… Ну и что с того?

– Ну…, – сказал Петров и развёл руками в воздухе. – Это залёт, Алёша. Скажи мне, ты её бил?

– Ничё я её не бил!

– Ответишь за базар?

– М? – промычал Алёша.

– Хули, м-м? – набычился Петров. – Я спрашиваю, ответишь за базар? Это самый важный момент в твоей жизни, долбоёб! Подумай хорошенько, ты её бил?

Двое ребят схватили Алёшу с обеих сторон, когда тот попытался встать.

– Я не знаю!

Петров расхохотался так, что его люди за столом вздрогнули. Он встал со стула и сказал:

– Вера! Отведи меня к Светочке, посмотрим на неё. Остальные – ждите здесь.

– Туда нельзя, барин, ты уж извини. Женская половина дома. Это правило нельзя нарушать! – сказав это, Вера перекрестилась.

– Так и знал! Тогда веди её сюда!

– Не пойдёт! Убьётся и других убьёт, пока мы её сюда притащим! Пощади моих девочек, Борис Михалыч!

Петров мрачнел на глазах.

– Тогда скажи мне ты, старая, бил он её или нет?

– Я не знаю, – отмахнулась Вера. – И говорить не могу. Я свечку не держала над ними. На ней сейчас места живого нет, потому что она без конца себя истязает. Как понять, его это рук дело, или девка с ума сходит?

– Ты что, издеваться надо мной вздумала?

– Я поговорю с ней, – сказала Надя.

Все в помещении замолчали. Петров расцвёл улыбкой победителя.

– Прекрасно. Идите, мы подождём вас здесь. Мы же уважаем местные традиции!

Свету содержали в соседнем здании – избе старой Веры. В общей половине дома атмосфера была угловатой, суетливой и мрачной. В женской же его части интерьер был наполнен мягкими и спокойными тонами. Стены и потолки украшали светлые ткани, повсюду была расставлена мягкая мебель.

Света сидела в кресле у окна и смотрела в пустоту перед собой. Расцарапанные руки она держала у себя на животе, сжав в кулак ткань просторного платья.

– К тебе пришли, – сказала старая Вера. – Смотри, думай, что говоришь!

– Можете нас оставить? – попросила Надя.

Брови Светы взметнулись.

– Света сейчас не в себе, – сказала старуха.

Надя только сейчас поняла, что под мешковатой одеждой Вера скрывала хоть и пожилое, но сильное и здоровое тело.

– Она может тебе навредить, – продолжала та.

– Я так не думаю, – сказала Надя. – Вы больше ничего не хотите мне сказать?

Старая Вера хмыкнула и вышла из комнаты. Надя сделала несколько осторожных шагов по направлению к жертве насилия. Она уже видела такое. Её лучшую подругу изнасиловали мародёры, когда им было по семнадцать лет. Это произошло сразу после смерти её родителей. Надя сбежала и смогла спастись. Видимо, лучше всего ей в этой жизни даётся убегать…

– Ответь мне только на один вопрос, – попросила Надя. – Он тебя бил?

Света развернулась к гостье лицом и широко улыбнулась. В верхнем ряду одного из передних зубов не хватало, а второй был наискосок отколот. Губы слегка опухшие, на нижней краснеет заживающий кровоподтёк.

– Что вы! Как можно? – сказала дрогнувшим голосом Света. – Он любил меня, а я его не так поняла!

Что-то внутри Нади разорвалось подобно ядерной бомбе. На выходе из женской части избы она столкнулась с Верой и, оставив куртку висеть в коридоре, выбежала на улицу. Там у входа в зал собраний стоял и курил Петров. Поселенцы прознали про суд, разбились на парочки и троицы и кружили вокруг дома собраний, болтая и порой заглядывая внутрь через окна. Около главного входа дежурили вооружённые борисовцы и никого внутрь не пускали.

Петрову хватило одного взгляда на Надю, чтобы понять, что к чему. Он выбросил окурок и, не дожидаясь её, пошёл в дом собраний. Она последовала за ним, но не успела зайти внутрь, потому что тот выволок ей навстречу Алёшу, подгоняя того пинками и угрожая ему пистолетом. Надя сделала несколько шагов назад и пропустила их.

– На колени! – крикнул Петров.

– Ты чего, Михалыч, задумал? – огрызнулась старая Вера.

– Заткнись, старая, а не то мои люди тебя пристрелят за соучастие!

– Ошибку делаешь, дедушка! – не унимается она.

Петров делает знак своим людям и Веру берут под руки.

– Жители Фирсановки! – громогласно объявляет Борис Михалыч. – Слушайте сами – и расскажите потом остальным, что Алёша – сын местного кузнеца – изнасиловал дочь табунщика, чем опозорил свой род и племя, и за что мной, Петровым Старшим, он был приговорён к смерти. Поганый выстирок взял силой и избил святую невинность, а потом врал мне в лицо! Только одичалые насилуют своих девок и врут старшим! Ну давай, Алёша! Твои последние слова?

Алёша молчал, искренне не веря, что всё это с ним происходит.

– Можно и так, – сказал Петров и выстрелил ему в лицо.

Массивная пуля снесла физиономию Алёши, обнажив красно-серое содержание его черепа. Тело насильника рухнуло на землю бессмысленной грудой мяса.

– Изверг! – закричала старая Вера. – Зачем же так делать?! Кровинушку мою…

По приказу Петрова её заперли в одной из машин сопровождения, где он потом долго с ней о чём-то разговаривал. Когда они вышли из машины, Вера выглядела побеждённой.

– Закон! – прокричал Петров перед выездом. – Закон един для всех! Только одичалые насилуют своих девок! А этот ещё и осмелился врать мне – своему барину! Поделом!

– Поделом! – согласились несколько зевак.

Напоследок Петров заверил местных, что новый кузнец прибудет уже завтра, после чего угостил их продуктами из собранного с них же оброка, за что все ему были благодарны.

Они вернулись в Борисовку поздно ночью, посетив ещё две общины. Нигде однако, не происходило ничего столь же примечательного. Идею с исследованием руин пришлось отложить. Надя предложила сначала съездить на её старый секретный схрон в Раменках. Со своими инструментами она сможет сделать гораздо больше. Один только атлас, которого у неё хранилось в избытке, откроет им многие и многие двери. Но путь был неблизкий, и это дело решили оставить на другой день.