скачать книгу бесплатно
Впервые с момента, как закрылся шлюз, голос подал Стригон:
– Благородные старейшины. Объясните мне такой факт. Как так вышло, что до сих пор мы ни разу не встречали никого, кто мог бы противопоставить что-то нашему могуществу?
– Космос безграничен, – ответил я.
– Я разговариваю не с тобой, дражайший, – огрызнулся Стригон.
– Но Арихигон совершенно прав, – сказал Бериатрикс. – Это самая важная причина. Кроме прочего, юный Ириадис, хоть ты и прошёл сво? испытание, ты всё же должен был изучить памятку наблюдателя. Из неё тебе было бы ясно, что мы к такой встрече совершенно не стремимся. Более того, на случай контакта с высокоразвитой расой существует специальный регламент, предписывающий уничтожение корабля при возникновении самой возможности его сдачи врагу. К счастью, воспользоваться этими рекомендациями до сих пор никому не приходилось, и я искренне надеюсь, что мы с вами не станем первыми в этом списке.
– Выходит, мои высокородные друзья, что мы с вами представители самой продвинутой расы во вс?м обозримом космосе? – заключил Стригон.
– Такое течение мысли называется париксеизм, – пространно ответил Бериатрикс. – Лично мне кажется, что его адепты совершенно забыли про пагубное влияние самоуверенности, но кто я такой, чтобы спорить с системой, так? Я просто старик.
Мне эта мысль понравилась, поэтому я промолчал. Стригон, очевидно, взвешивал услышанное на предмет измены, потому что выглядел очень глупо.
В разговор поспешно вступил Парисицид. Он со знанием дела заявил:
– На карте нет ни одной планеты, чьи жители были бы способны самостоятельно покинуть свою солнечную систему, поэтому Стригон абсолютно прав. Мы – сильнее всех, о ком только знаем. Это просто факт.
Тем временем Фарициан – мастер тихих убийств – изучал список вооружения, предоставленного мне для испытания. Видимо, краем уха услышав, о ч?м мы говорим, он посмотрел на меня и сказал:
– Добрый Арихигон, да тут столько оружия, что при определённой сноровке можно было бы убить саму смерть. Никаких сомнений в сво?м превосходстве у тебя быть не должно. Вообще, все эти испытания – чисто избиение младенцев. Любой болван бы справился. А кто не справился – значит и впрямь был тюфяк и ничтожество. Нам давно пора поработить ещё пару-другую миров. Вот, где работёнка! А тут – тьфу. Проще только секс, который ты получишь в награду.
– Никаких сомнений в этом у меня нет, почтенный Фарициан, – ответил я. – Это всё Стригон. Кажется, он большой поклонник страшных историй. Рад, что ты наш?л правильные слова, чтобы успокоить несчастного.
Фарициан усмехнулся, но ничего не сказал. Его определённо забавляло наше противостояние.
– Не думай, философ, что я позволю тебе и дальше безнаказанно тренироваться в красноречии, – сказал Стригон.
Слово "философ" звучало в его устах оскорблением (впрочем, только для него самого).
– Я вс? ещё Ириадис, – добавил он. – Не забывай об этом.
"Забыл топнуть ножкой", – подумал я.
И снова в перепалку влез Бериатрикс.
– Боюсь, что это не совсем верно, мой чистокровный друг, – сказал он. – На время экспедиции все мы становимся равны по статусу.
– Но мы всё равно верн?мся, и…
– И тогда ты сможешь применять свои санкции, но до тех пор ты должен перестать ссылаться на своё происхождение. Я говорю это тебе как старший наблюдатель. Такое поведение неприемлемо. Внутри кораблей все париксейцы равны – и точка.
– Я думаю, мы друг друга поняли, старший наблюдатель, – ответил Стригон, делая упор на слове "старший".
– Надеюсь на это, – сказал Бериатрикс и сурово нахмурился, напоровшись на самодовольную ухмылку молодого воина.
Старик не стал развивать конфликт, но явно что-то для себя такое отметил, поскольку хмурил он лоб не менее минуты.
Вернулся Макергурей и объявил, что спальный отсек готов принять пассажиров.
– Приказывай, великочтимый Бериатрикс, – сказал Парисицид. – Пришло время пронзить ткань мироздания.
– Хорошо, – отозвался старший наблюдатель и обратился ко мне. – Загадай число.
– Загадал.
– Умножь его на семь.
– Хорошо.
– Делится ли на два?
– Да.
– Дели.
– Поделил.
– Делится ли на два?
– Нет.
– Хорошо. Что это за число?
Я сказал.
– Значит сто сорок седьмой сектор, – сказал Бериатрикс. – Любой случайный мир, новый для нас. Разрешаю разрыв.
– Таймер на разрыв – двадцать минут, – отозвался Парисицид и произвёл необходимые манипуляции. – Можно идти спать. Молодые! Не вздумайте есть, а то просыпаться будет очень плохо. Особенно это касается тебя, светлейший Арихигон. Тебе надо быть в форме.
Он похлопал меня по плечу, после чего все отправились в свои ячейки.
Я задержался в уборной, и на выходе меня встретил Стригон. Я еле удержался от того, чтобы вздрогнуть.
– Ты умр?шь там, Арихигон, – сказал он, преграждая мне путь.
– Мой благородный соплеменник, – не выдержав, ответил я. – Поскольку всякие мыслимые границы пересечены, и мы здесь равны, я должен наконец спросить тебя, отчего ты столь остро настроен ко мне? Тебе и впрямь так нужно имущество моей семьи? Неужто род Ириадисов пал так низко, что стал промышлять мошенничеством и воровством, пусть и законным?
Вопреки моим ожиданиям Стригон не попытался оторвать мне голову. Вместо этого он горько рассмеялся.
– Вот! – сказал он сквозь смех. – Вот из-за этой заразы, которую ты источаешь, я и потерял своего младшего брата.
– Объяснись, – потребовал я.
– Вероятно ты не слышал, ведь был так занят своей миссией…
– Что случилось?
– Брат мой Ириадис Феритрид, твой воспитанник, два дня как покончил с собой.
Я был потряс?н. Совсем недавно этот живой и подвижный мальчик мечтал посетить тысячу миров и открыть новые законы природы. Я провёл три года рядом с ним, и вдруг его не стало.
– Соболезную твоей потере, благородный Стригон, – сказал я. – Но мальчика окружали многие вещи, которые были мне неподвластны. Нечестно винить в этом только меня, ты не находишь?
– Это было бы справедливо, если бы в тот день в его дневник не было вписано следующее: "Учитель открыл мне глаза, и я отказываюсь принимать вс?, как есть".
– И вс??
– Для меня этого вполне достаточно, – сказал Стригон. – Мне плевать, какую именно ересь ты подсадил в его голову, но ты за это заплатишь.
Договорив, он резко развернулся ко мне спиной, постоял ещё секунду и только потом степенным шагом направился в спальный отсек.
Я проследовал за ним, обдумывая услышанное. Слишком много всего произошло за этот день, и усталость давала о себе знать. У меня не оставалось сил даже на панику, поэтому я решил, что буду разбираться с этой проблемой, когда проснусь.
Макергурей показал мне, какую позу лучше всего принять и только потом л?г сам. Ячейка Стригона была рядом с моей. Перед сном он повернул ко мне голову и беззвучно произн?с:
"Ты умрёшь".
Глава 3
Когда включается переместитель, корабль оказывается в мире потенциальной материи, служащей колыбелью для всего видимого мира. В том космосе всё живёт по правилам случайности, и даже масса распределена вероятностным образом, поэтому частицы не комкуются в планеты и звезды. Они как бы окутывают вещество нашего мира, порождая и лелея его, и не давая ему распасться. Потенциальный космос – это лоно всех миров. Там любые расстояния равны нулю.
Долгое время мы не понимали, как работает эта система, но всё равно ею пользовались. Первый разрыв был и вовсе произведён в пределах атмосферы, что спровоцировало катастрофу и невиданный доселе ураган. Да и сейчас мы ни за что не смогли бы воспроизвести такие технологии, хотя и чуть глубже понимали процессы, которые происходили во время межвёздного путешествия.
Все пассажиры проснулись одновременно. Крышки ячеек открылись, но вставать я не торопился. После разрыва ощущения были такие, словно я умер и воскрес, понеся при этом значительные духовные и телесные потери. Я подумал, каково было старикам, и почему они вообще соглашаются на эти рейды в сво?м возрасте, но в этот момент, вопреки всему, передо мной возник Макергурей.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: