скачать книгу бесплатно
– Ты одиночка по характеру или что-то вроде парии?
– Никогда не думала об этом, – солгала Мередит.
– Сколько еще тебе осталось носить скобки?
– Ровно год, – пробормотала Мередит, решив, что Лайза совершенно ей не нравится. Она закрыла книгу и встала, радуясь, что звонок вот-вот прозвенит.
В этот день, как обычно в последнюю пятницу каждого месяца, ученики выстроились в церкви на исповедь. Чувствуя себя, как всегда, позорной грешницей, Мередит встала на колени в исповедальне и призналась отцу Викерсу во всех омерзительных деяниях, включая такие, как нелюбовь к сестре Мэри Лоренс и пустая трата времени из-за размышлений о собственной внешности. Закончив, она придержала дверь для следующего в очереди, а сама, встав на колени в проходе, произнесла наложенные в качестве епитимьи молитвы. Поскольку школьникам после этого было позволено отправляться домой, Мередит решила подождать Фенвика и вышла из церкви. Несколько минут спустя по ступенькам сбежала Лайза, на ходу натягивая жакет. Все еще терзаясь из-за мучительно-правдивых слов Лайзы, Мередит настороженно наблюдала, как новенькая, оглядевшись, не спеша подходит к ней.
– Просто не поверишь, – провозгласила Лайза, – этот Викерс велел прочитать по одной молитве на каждую бусину четки, и всего-навсего за то, что немного пообжималась с парнем! Представляю, какую епитимью он наложит за французский поцелуй! – добавила она с дерзкой ухмылкой, садясь на ступеньку рядом с Мередит.
Той раньше и в голову не приходило, что национальность может иметь какое-то отношение к способу целоваться, но из замечания Лайзы невольно напрашивалось заключение, что, каким бы образом это ни проделывали во Франции, священники явно не желали, чтобы ученики школы Святого Стефана занимались подобными вещами. Пытаясь выглядеть искушенной и умудренной жизнью, она кивнула:
– За подобные вещи отец Викерс заставит тебя подметать церковь.
Лайза хихикнула, с любопытством изучая Мередит:
– А у твоего дружка тоже скобки на зубах?
Мередит, подумав о Паркере, покачала головой.
– Здорово, – объявила Лайза, заразительно улыбаясь. – Я всегда гадала, как могут двое людей со скобками целоваться и при этом не зацепиться друг за друга. Моего дружка зовут Марио Кампано. Он высокий, красивый и смуглый. А твоего? И какой он?
Мередит посмотрела в сторону улицы, надеясь, что Фенвик не вспомнит, какой сегодня день. И хотя тема разговора была довольно щекотливой, но Лайза Понтини почему-то неодолимо притягивала Мередит, и она почувствовала, что новенькая искренне хочет с ней подружиться.
– Ему восемнадцать, – откровенно объяснила Мередит, – и он похож на Роберта Редфорда. Его зовут Паркер.
– А фамилия?
– Рейнолдс.
– Паркер Рейнолдс, – повторила Лайза, сморщив носик. – Похоже на светского сноба. Он хорош в этом?
– В чем?
– Здорово целуется?
– О… ну… да. Совершенно фантастически.
Лайза издевательски прищурилась:
– Да ты с ним в жизни не целовалась. Краснеешь, когда врешь.
Мередит резко вскочила.
– Послушай, – рассерженно начала она, – я не просила тебя подходить и…
– Эй, не стоит из-за этого лезть в бутылку. Целоваться вовсе не так уж приятно. То есть когда Марио впервые поцеловал меня… не поверишь, мне в жизни не было так неловко.
Гнев Мередит мгновенно испарился, как только она поняла, что Лайза готова честно признаться в собственных недостатках. Девочка села рядом с новенькой.
– Ты смутилась, потому что он поцеловал тебя?
– Нет, просто я нечаянно оперлась о входную дверь и нажала плечом звонок. Отец открыл дверь, я рухнула в его объятия, пока Марио что было сил цеплялся за меня. Мы трое свалились на пол, и нас целую вечность не могли распутать.
Радостный вопль Мередит немедленно стих при виде «роллс-ройса», заворачивающего за угол.
– Это… это за мной, – пробормотала она.
Лайза подняла глаза и охнула:
– Иисусе, да ведь это «роллс»!
Сконфуженно кивнув, Мередит пожала плечами и собрала книги:
– Мы живем далеко отсюда, и отец не хочет, чтобы я ездила автобусом.
– Значит, твой па – водитель? – кивнула Лайза, направляясь вместе с Мередит к машине. – Должно быть, здорово кататься в таком автомобиле и делать вид, что богата. – И, не дав Мередит ответить, продолжала: – Мой отец – слесарь-водопроводчик. Сейчас его профсоюз объявил забастовку, поэтому мы переехали сюда, где квартиры дешевле. Ну знаешь, как это бывает.
Мередит не имела ни малейшего представления о том, «как это бывает», но из гневных тирад отца знала, какое воздействие профсоюзы и забастовки оказывают на подобных Бенкрофту деловых людей. Но, услышав мрачный вздох Лайзы, девочка сочувственно кивнула:
– Должно быть, туго вам приходится. Хочешь, подвезу домой?
– Неужели! Нет, постой, не может это подождать до следующей недели? У меня семеро братьев и сестер, и у ма вечно находится тысяча дел. Я уж лучше поболтаюсь тут немного, а потом пойду домой в обычное время.
Это было неделю назад, и робкая дружба, родившаяся в тот день, расцвела и окрепла, подкрепляемая смехом, разделенными секретами и взаимными признаниями. И теперь, глядя на портрет Паркера и думая о танцах в субботу, Мередит решила завтра же попросить у Лайзы совета. Она все знала насчет мод и причесок. Может, Лайза предложит что-нибудь, что сделает Мередит более привлекательной для Паркера.
На следующий день, когда девочки принялись за завтрак, Мередит приступила к осуществлению своего плана:
– Скажи, могу я сделать что-нибудь со своим лицом, кроме пластической операции, конечно, чтобы понравиться Паркеру?
Прежде чем ответить, Лайза долго, внимательно изучала подругу:
– Эти очки и скобки, конечно, вряд ли могут возбудить страсть, сама понимаешь, – пошутила она наконец. – Сними очки и встань.
Мередит молча подчинилась и, чуть поеживаясь, огорченно ожидала, пока Лайза медленно обходила ее, продолжая оглядывать.
– Ты как будто из кожи вон лезешь, чтобы выглядеть дурнушкой, – заключила она. – И это при таких потрясающих глазах и волосах! Чуть-чуть косметики, никаких очков, другая прическа – и, вполне возможно, Паркер посмотрит на тебя повнимательнее завтра вечером.
– Ты в самом деле так думаешь? – выдохнула Мередит, не спуская с подруги широко раскрытых глаз.
– Я сказала «возможно», – с безжалостной искренностью поправила Лайза. – Он старше тебя, так что твой возраст – недостаток. Кстати, какой у тебя ответ в контрольной по математике?
За последнюю неделю Мередит уже привыкла к мгновенным переходам Лайзы от одной темы к другой. Она, похоже, была слишком умна, чтобы надолго сосредоточиться на чем-то одном. Мередит назвала цифру, и Лайза кивнула.
– У меня тот же. С такими мозгами, как у нас, – пошутила она, – очевидно, что другого просто быть не может. Знаешь, в этой занудной школе все считают, что «роллс» принадлежит твоему папаше.
– Я никогда не уверяла их в обратном, – честно призналась Мередит.
Лайза впилась зубами в яблоко и кивнула:
– С какой радости? Если они настолько глупы, что считают, будто богатая девчонка может ходить в такую школу, я, возможно, тоже позволила бы им так думать.
Сегодня, как и всю неделю, Лайза снова с готовностью уселась в машину, поскольку Фенвик, хотя и неохотно, согласился отвозить домой и ее. Когда «роллс» остановился перед выкрашенным в коричневую краску бунгало, где жило семейство Понтини, Мередит жадно впитывала взглядом обычную суматоху на переднем дворе: всюду бегают малыши, валяются игрушки, стоит непрерывный крик. Мать Лайзы, как всегда, в огромном фартуке, стояла на крыльце.
– Лайза, – окликнула она с сильным итальянским акцентом, – Марио звонит. Хочет поговорить с тобой. Привет, Мередит, – добавила она, помахав рукой, – оставайся как-нибудь на ужин. И переночуешь у нас, чтобы отцу не приходилось заезжать за тобой так поздно.
– Спасибо, миссис Понтини, – отозвалась Мередит, в свою очередь, помахав рукой, – обязательно.
Все было именно так, как много лет мечтала Мередит: наконец-то у нее есть подруга, с которой можно делиться всем и даже получить приглашение погостить, и девочка была вне себя от радости.
Лайза захлопнула дверцу машины и сунула голову в окошко.
– Твоя мама сказала, что Марио у телефона, – напомнила Мередит.
– Невредно заставлять парня подождать, – пояснила Лайза, – пусть немного поволнуется. Только не забудь позвонить мне в воскресенье и рассказать, как все было с Паркером. Жаль, что я не смогу причесать тебя перед танцами.
– Жаль, – согласилась Мередит, хотя знала, что, если Лайза попадет к ней домой, обман тут же раскроется. Каждый день она давала себе слово признаться во всем и каждый день не решалась, убеждая себя, что чем лучше Лайза узнает, какова Мередит на самом деле, тем меньше для нее будет значить, богат или беден ее отец.
– Если бы ты пришла завтра, могла бы провести у нас ночь. Пока я буду на танцах, сделаешь уроки, а потом я вернусь и расскажу, как все было.
– Но я не могу. Завтра вечером иду на свидание с Марио.
Мередит была потрясена тем, что родители Лайзы позволяют четырнадцатилетней дочери встречаться с мальчиком. Но Лайза только рассмеялась и сказала, что Марио не посмеет распустить руки, поскольку знает, какую веселую жизнь ее отец и дядья устроят ему в этом случае.
Выпрямившись, Лайза сказала на прощание:
– Только помни, что я тебе говорила, хорошо? Флиртуй с Паркером, смотри ему в глаза, нежно улыбайся. И зачеши волосы наверх, чтобы выглядеть старше и утонченнее.
Всю дорогу домой Мередит пыталась представить себя флиртующей с Паркером. Послезавтра его день рождения – она еще год назад узнала об этом и запомнила… и именно тогда впервые поняла, что влюбилась в него. На прошлой неделе она провела в аптеке[1 - В американских аптеках, кроме лекарств, продаются вода, мороженое, бытовые и хозяйственные товары. – Здесь и далее примеч. пер.] целый час, пытаясь найти подходящую поздравительную открытку, но те, которые выражали ее действительные чувства, были весьма несдержанные или слишком сентиментальные. И какой бы наивной ни была девушка, все-таки сумела сообразить, что Паркер едва ли обрадуется открытке с надписью: «Моей настоящей и единственной любви…»
Пришлось, хотя и с сожалением, довольствоваться открыткой, где было затейливо выведено: «Поздравляю дорогого друга с днем рождения».
Мередит откинула голову и закрыла глаза, мечтательно улыбаясь, представляя себя великолепной моделью, изрекающей остроумные меткие фразы, и Паркера, который с восторгом ловит каждое слово.
Глава 2
Мередит с упавшим сердцем всматривалась в свое отражение в зеркале. Миссис Эллис стояла сзади, одобрительно покачивая головой. Когда на прошлой неделе Мередит с экономкой покупали платье, его цвет имел как бы мягкий оттенок мерцающего топаза. Сегодня же оказалось, что это просто коричневый бархат с металлическим отливом, а туфли, специально выкрашенные в тон, имели солидный старушечий вид, особенно из-за низких, толстых каблуков. Вкус миссис Эллис был чересчур практичным, а кроме того, отец строго-настрого приказал им выбрать платье, «подходящее для молодой девушки возраста и воспитания Мередит». Из магазина на одобрение Филипа прислали три платья, и это оказалось единственным, которое, по его мнению, не было слишком открытым или слишком прозрачным.
Волосы – вот что не приводило Мередит в отчаяние. Обычно она делала сбоку пробор и закалывала их над ухом, но Лайза сумела убедить подругу, что для сегодняшнего вечера необходима новая, более изысканная, прическа. Сегодня она попросила миссис Эллис поднять волосы наверх и уложить локоны короной, так, чтобы крошечные завитки спадали на уши. Мередит казалось, что она выглядит прекрасно.
– Мередит, – начал отец, по обыкновению, ворвавшись в комнату с пачкой билетов в оперу, – Паркеру Рейнолдсу понадобилось два лишних билета на «Риголетто», и я сказал, что он может воспользоваться нашими. Не отдашь ли их молодому Паркеру, когда… – Он наконец поднял глаза на дочь и осекся: – Что это ты сотворила со своими волосами?!
– Подумала, что, может быть, лучше сделать сегодня другую прическу.
– Я предпочитаю твою обычную, Мередит.
И, наградив миссис Эллис разъяренным взглядом, объявил:
– Когда вы поступали ко мне на службу, мадам, мы, кажется, договорились, что, кроме выполнения обязанностей экономки, вы станете также давать моей дочери советы, как вести себя подобающим образом. Эта прическа – ваша идея или?..
– Это я попросила миссис Эллис помочь мне уложить волосы именно так, папа, – вмешалась Мередит, видя, что миссис Эллис побледнела и вздрогнула.
– В таком случае стоило спросить ее мнения, вместо того чтобы просто приказывать!
– Да, конечно, – кивнула Мередит. Она и помыслить не могла о том, чтобы намеренно разозлить или, еще хуже, разочаровать отца. Он заставлял дочь чувствовать себя виноватой в неудачах дня, если по ее вине у него портилось настроение.
– Ну что ж, ничего страшного, – решил наконец Филип, видя, что дочь искренне раскаивается. – Миссис Эллис сможет перед уходом расчесать тебе волосы. Я принес тебе кое-что, дорогая, – добавил он, вынимая из кармана длинный темно-зеленый бархатный футляр. – Ожерелье. Можешь надеть его сегодня – оно очень пойдет к твоему наряду.
Мередит нетерпеливо ждала, пока отец пытался открыть замочек. Конечно, это золотой кулон или даже…
– Это жемчуг твоей бабушки Бенкрофт, – объявил наконец Филип, и Мередит потребовались нечеловеческие усилия, чтобы скрыть разочарование, когда отец извлек из футляра длинную жемчужную нить.
– Повернись, я сам его застегну.
Двадцать минут спустя Мередит снова стояла перед зеркалом, безуспешно пытаясь убедить себя, что она неплохо выглядит. Волосы снова свисали с плеч прямыми девчоночьими прядями, но последней каплей оказался жемчуг. Ее бабка носила ожерелье почти не снимая, и, по правде говоря, оно было на ней даже в минуту смерти. И теперь жемчуг свинцовым грузом лег на грудь Мередит.
– Прошу прощения, мисс.
Знакомый голос дворецкого заставил девочку поспешно обернуться.
– Внизу стоит некая мисс Понтини и утверждает, что она ваша школьная подруга.
Осознав, что правда наконец вышла наружу, Мередит бессильно опустилась на кровать, отчаянно пытаясь найти выход и прекрасно понимая, что попала в собственную ловушку.
– Пожалуйста, позовите ее.
Через несколько минут появилась Лайза, ступая так осторожно, словно попала на незнакомую планету.
– Я пыталась дозвониться, но телефон был занят целый час, поэтому рискнула приехать.
Остановившись посреди спальни, она принялась внимательно изучать обстановку:
– Кстати, кому принадлежит эта куча булыжников?
В любое другое время столь неуместное сравнение заставило бы Мередит рассмеяться. Теперь же она смогла лишь тихо, напряженно сказать:
– Моему отцу.
Лицо Лайзы застыло.
– Я так и подумала, особенно когда мужчина, открывший дверь, назвал тебя «мисс Мередит» таким голосом, каким отец Викерс говорит «Благословенная Дева Мария, Матерь Божья».
И, повернувшись, Лайза устремилась к двери.
– Лайза, подожди, – умоляюще попросила Мередит.
– Ты, должно быть, неплохо повеселилась за мой счет, – язвительно бросила Лайза, круто разворачиваясь. – Потрясающий день! Сначала Марио приглашает на прогулку и пытается сорвать с меня одежду, а когда я прихожу в дом к подруге, обнаруживаю, что она все это время делала из меня дурочку.
