скачать книгу бесплатно
Александра огляделась, восхищаясь тяжелыми серебряными ручками и хрустальными лампами на серебряных подставках. Наслаждаясь неожиданным комфортом просторной кареты, она пыталась уверить себя, что на самом деле замужем и отправляется в свадебное путешествие. Джордан, устроившийся напротив, вытянул ноги и погрузился в ничем не нарушаемое молчание.
Он тоже переоделся, и Алекс восхитилась тем, как красиво облегают светло-коричневые брюки его длинные мускулистые ноги. Ворот кремовой сорочки был распахнут, обнажая загорелую шею, а редингот цвета кофе прекрасно подчеркивал ширину плеч. Алекс про себя взмолилась Богу, чтобы Джордан когда-нибудь посмотрел на нее с таким же восхищением, как она на него, но тут же решила, что ее обязанность – вести вежливую беседу.
– Подвенечный наряд вашей матери очень красив, – тихо сказала она. – Я беспокоилась, что случайно испорчу его, но, к счастью, все обошлось.
Джордан мельком взглянул на нее.
– Не стоило волноваться, – сухо заметил он. – Уверен, что ты куда более достойна этого символа девичьей чистоты, чем моя мать, когда его надевала.
– Вот как? – пробормотала Алекс, сознавая, что ее только сейчас наградили комплиментом, правда, в такой форме, что простое «спасибо» было бы крайне неуместно.
Видя, что Джордан не делает дальнейших попыток к разговору, Александра почувствовала, что муж старается разрешить какую-то нелегкую проблему, и решила не докучать ему, а вместо этого стала с удовольствием разглядывать проплывающие за окном живописные пейзажи.
В три часа они наконец остановились пообедать в большой гостинице, увитой плющом и огороженной аккуратной побеленной изгородью.
Очевидно, одного из сопровождающих выслали вперед, поскольку хозяин с женой встретили их на крыльце и провели через общие комнаты в уютную маленькую столовую, где уже был накрыт стол.
– Ты, кажется, проголодалась, – заметил Александре муж, когда та отложила нож и вилку и с облегчением вздохнула.
– Ужасно, – кивнула Алекс. – Мой желудок еще не привык к жизни в Роузмиде. В десять часов, когда вы ужинаете, я обычно уже лежу в постели.
– Мы остановимся на ночлег в восемь часов, так что на сей раз тебе не придется ждать ужина слишком долго, – вежливо пообещал Джордан.
Видя, что он не торопится допить вино, Алекс робко спросила:
– Не возражаете, если я подожду вас во дворе? Мне бы хотелось немного пройтись, прежде чем снова садиться в карету.
– Прекрасно. Я вскоре присоединюсь к тебе.
Девушка вышла на крыльцо, наслаждаясь теплыми солнечными лучами под пристальным взглядом кучера Джордана. Во двор въехали еще две кареты, дорогие и изящные, но далеко не столь великолепные, как чудесный дорожный экипаж ее мужа. Конюхи подбежали, чтобы взять под уздцы лошадей, и несколько минут Александра с удовольствием наблюдала за необычным зрелищем.
Лошадей Джордана уже запрягли, когда девушка заметила мальчишку, скорчившегося в углу ограды и оживленно болтающего непонятно с кем. Охваченная любопытством, Алекс подошла ближе и улыбнулась, увидев резвившихся прямо на земле пушистых маленьких щенят.
– Какие милые! – воскликнула она. Щенята были коричневые, а головы и передние лапы – белые.
– Не хотите купить одного? – тут же спросил мальчик. – Я позволю вам выбрать лучшего из всего помета! Это не дворняжки!
– Правда? И какой же они породы? – поинтересовалась Александра, восторженно смеясь, когда самый маленький клубочек подкатился к ней и, уцепившись крохотными зубками за подол платья, стал увлеченно его тянуть.
– Лучшие английские пастушьи овчарки! – гордо объявил мальчик, когда Алекс наклонилась, чтобы оторвать щенка от подола. – И такие умные!
Стоило девушке коснуться шелковистой шерстки, как она почувствовала, что щенок покорил ее сердце. Когда-то у нее была колли, но после кончины отца еды и без того не хватало, и Алекс отдала собаку брату Мэри Эллен.
Подхватив щенка на руки, она поднесла его ближе к глазам. Короткие лапки болтались в воздухе, пока их обладатель жадно лизал ее руку. Алекс все еще держала щеночка, обсуждая его достоинства с не менее воодушевленным владельцем, когда за спиной раздался голос мужа:
– Пора ехать.
Алекс в голову не пришло просить Джордана позволить взять щенка, но в больших глазах и мягкой улыбке было столько бессознательной мольбы!
– В детстве у меня была колли…
– Вот как? – безразлично осведомился он.
Девушка кивнула, поставила щенка на землю, погладила и ободряюще потрепала мальчика по голове.
– Желаю найти хозяев для каждого.
Но не успела она сделать и трех шагов, как что-то снова дернуло ее за подол. Александра обернулась. Щенок мгновенно отпустил юбку и уселся, высунув язык с комически-благоговейным выражением на мордочке.
– Я ему понравилась, – смеясь, беспомощно объяснила Александра. Нагнувшись, она развернула щенка к остальным и чуть подтолкнула. Но тот упрямо отказывался двинуться с места. Алекс послала извиняющуюся улыбку пушистому комочку и позволила Джордану проводить ее до кареты.
– Должно быть, этот отрезок дороги не такой гладкий, как раньше, – заметила она немного нервно через час, когда тяжелый дорожный экипаж снова сильно качнулся, наклонившись влево, но тут же выпрямился и покатился дальше.
Сидя напротив нее со сложенными на груди руками, Джордан коротко ответил:
– Ошибаешься.
– Тогда почему же карету так трясет? – удивилась Александра несколько минут спустя, едва не слетев с сиденья. Но прежде чем Джордан успел ответить, она услышала, как кучер крикнул «тпру!» и остановил лошадей у обочины.
Выглянув наружу, Александра увидела лишь густой лес. Но тут дверца распахнулась, и в окне появилось измученное лицо кучера.
– Ваша светлость, – покаянно пробормотал он, – я не могу править лошадьми и одновременно следить за этим вечным двигателем. Едва не вывалил карету в канаву, и все из-за него!
«Вечным двигателем», притулившимся на сгибе его руки, оказался извивающийся комочек коричнево-белого меха. Джордан устало кивнул:
– Хорошо, Гримм, давайте сюда это животное… Нет, сначала немного прогуляйтесь с ним.
– Я сама его выведу, – вызвалась Александра.
Джордан тоже вышел из экипажа и проводил ее к маленькой поляне недалеко от дороги. Повернувшись, Алекс подняла на мужа сияющие глаза.
– Добрее вас нет на свете человека, – прошептала она.
– С днем рождения, – покорно произнес он.
– Спасибо… огромное спасибо! – выдохнула она, чувствуя, как сердце разрывается от благодарности, особенно еще и потому, что муж, очевидно, был весьма невысокого мнения о подарке, который она так желала получить.
– Щенок совсем не станет мешать, вот увидите!
Джордан устремил полный сомнения взгляд на вышеупомянутое животное, обнюхивающее каждый дюйм земли, куда только мог дотянуться его любопытный нос, и взволнованно вилявшее коротким хвостиком. Наконец щенок нашел веточку и начал увлеченно ее грызть.
– Мальчик сказал мне, что он очень умен.
– Как все дворняжки.
– Но он не дворняжка! – запротестовала Александра, нагибаясь, чтобы нарвать розовых полевых цветов, растущих у самых ног. – Это английская овчарка.
– Что?! – потрясенно воскликнул Джордан.
– Английская овчарка, – пояснила Алекс, думая, что мужу просто неизвестна эта порода. – Они очень умны и вырастают не слишком большими. – И, заметив, что муж смотрит на нее с таким видом, словно она полностью потеряла рассудок, Александра добавила: – Этот милый маленький мальчик мне все рассказал.
– Этот милый маленький честный мальчик? – саркастически переспросил Джордан. – Тот самый, что поклялся, будто пес породистый?
– Да, конечно, – подтвердила Александра, склонив голову набок и удивляясь его странному тону. – Тот самый.
– В таком случае остается надеяться, что он солгал также и насчет родословной этого крошечного чудовища.
– Так он лгал мне?
– Причем бессовестно, – мрачно подтвердил Джордан. – Если вот это – английская овчарка, он должен вырасти размером с пони, этакий неуклюжий мохнатый великан с огромными лапами! Лучше бы его отец был маленьким терьером.
Он с таким отвращением оглядел будущую «овчарку», что Александра поспешно отвернулась, скрывая улыбку, и, став на колени, подняла щенка.
Юбка ее вишневого дорожного костюма ярким красочным пятном выделялась на фоне ковра темно-зеленой травы. Джордан смотрел на прелестного ребенка, ставшего его женой: ветерок играет каштановыми локонами, упавшими на алебастровую щеку, губы сосредоточенно сжаты, в одной руке маленький букетик розовых цветов, в другой – присмиревший щенок. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви деревьев, окружали ее голову сияющим ореолом.
– Ты словно сошла с портрета Гейнсборо, – тихо признался он.
Завороженная чувственно-хрипловатыми нотками его голоса и странным, почти благоговейным взглядом, Александра медленно встала.
– Я не такая хорошенькая.
– Разве? – шутливо удивился Джордан.
– Жаль, конечно, но, боюсь, из меня получится самая обыкновенная, ничем не примечательная женщина.
Невольная улыбка осветила смуглое лицо. Джордан медленно покачал головой:
– В тебе нет ничего обыкновенного, Александра.
Его решение держаться подальше от жены, пока та не повзрослеет и не сможет играть в романтические игры по его правилам, внезапно и безжалостно было подавлено непреодолимой потребностью смять эти нежные губы своими. Всего лишь раз.
И не успел он шагнуть к ней, как сердце Александры забилось в тревожном ожидании. Она уже знала, что предвещают эти горящие страстью глаза Джордана и его низкий, чуть гортанный голос.
Сжав ладонями ее лицо, Джордан запустил пальцы в темные локоны. Ее щеки были гладкими, как атлас, а волосы словно шелк. Джордан чуть запрокинул голову жены и с бесконечной нежностью завладел ее губами, твердя себе, что так поступать может лишь безнадежный безумец, а когда она робко ответила на поцелуй, забыл обо всем и хотел было прижать ее к себе, но пригревшийся щенок громко запротестовал, испустив пронзительный негодующий визг. Джордан резко отстранился.
Садясь в экипаж, Александра все еще безуспешно пыталась скрыть, как разочарована внезапно прерванным поцелуем. Джордан, однако, испытывал огромное облегчение по поводу того, что все так скоро закончилось; в противном случае ему бы, несомненно, пришлось выслушать еще одно объяснение в любви от сентиментальной девочки. Вряд ли простое «спасибо» удовлетворит ее на этот раз, а он не хотел сокрушить робкие надежды молчанием или терзать малышку наставлениями. Лучше подождать годик-другой, прежде чем уложить ее в постель. К тому времени бабушка сумеет сделать из Алекс светскую даму с куда более реалистичными, чем теперь, представлениями о браке и семейной жизни.
Приняв столь нелегкое решение, Джордан мгновенно повеселел.
– Ты уже придумала для него кличку? – осведомился он, глядя на щенка, деловито обнюхивавшего каждый угол.
– Может быть, Баттеркап?[5 - Лютик (англ.).] – предложила Александра, любовно улыбаясь маленькому созданию.
Джордан брезгливо поморщился.
– Дейзи?[6 - Маргаритка (англ.).]
– Ты, должно быть, шутишь.
– Дендилайон?[7 - Одуванчик (англ.).]
Глаза Джордана насмешливо блеснули.
– Да он не сможет смотреть в глаза другим псам!
Александра недоуменно уставилась на мужа:
– Мальчик сказал мне, что это «она».
– Вот уж ни в коем случае!
Не в силах поверить, что совсем еще несмышленыш смог так ловко ее провести, Александра наклонилась было, чтобы поднять щенка и проверить сама, но у нее недостало смелости.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Нельзя! – резко приказала она, когда щенок ухватился за подол юбки маленькими зубками. В ответ он потянул еще сильнее.
– Прекратить! – прогремел герцог. Мгновенно распознавший глас свыше, щенок присмирел, отпустил юбку, вильнул хвостом и немедленно свернулся у ног Джордана, положив голову на начищенные сапоги. В награду за столь неприкрытое выражение преданности он получил взгляд, исполненный такого невыразимого отвращения, что Александра, не в силах сдержаться, звонко расхохоталась.
– Вы не любите животных, милорд? – еле выговорила она задыхаясь.
– Только необученных и непослушных, – буркнул он, не сумев, однако, устоять против заразительного веселья ее мелодичного смеха.
– Я назову его Генри! – внезапно объявила Александра.
– Почему?
– Потому что если он когда-нибудь превратится в огромного мохнатого зверя, то будет похож на Генриха Восьмого.
– Верно, – хмыкнув, согласился Джордан, чувствуя, как с каждой минутой, проведенной в ее обществе, у него улучшается настроение.
Остаток пути прошел в оживленных беседах обо всем на свете. К своей радости, Александра выяснила, что ее муж чрезвычайно образован, начитан и сам ведет дела в обширных поместьях, не говоря уже о десятках других деловых предприятий, сущность которых была ей совершенно недоступна. Из всего этого Алекс сделала вывод, что он способен взвалить на плечи любую ответственность и неукоснительно выполнить свой долг. Похоже, она уже заразилась болезнью, называемой идолопоклонством, причем в одной из самых тяжелых форм.
Джордан, со своей стороны, лишний раз убедился в том, что Александра действительно чувствительная, остроумная, неглупая и на удивление образованная. Он понял также, что жена куда более наивна во всем, что касается отношений между мужчиной и женщиной, нежели он предполагал. Доказательство он получил позже, после долгого, превосходно приготовленного ужина в гостинице, где им предстояло провести ночь. Чем дольше Джордан смаковал портвейн, тем более нервной и озабоченной казалась Александра. Наконец она вскочила и стала тщательно расправлять юбку, делая вид, что разглядывает ничем не примечательный дубовый столик.
– Превосходная работа, не так ли?
– Не особенно.
– Когда я смотрю на какую-нибудь утварь, – с отчаянием продолжала Александра, – мне всегда хочется узнать побольше о человеке, который так много трудился, чтобы ее сделать… ну… был ли он высоким или коротышкой, веселым или угрюмым… все такое.
– Неужели? – резко бросил он.
– Да. А вам?
– Нет.
