скачать книгу бесплатно
– Гм-м… – Я тщетно пытаюсь что-нибудь придумать, чтобы поразить Дэнни своей находчивостью. Увы, у меня мало опыта по части вечеринок. – Я подумаю, – обещаю я. – Предоставь это мне.
– Дэнни хочет устроить вечеринку в свой день рождения, – сообщаю я Чарли на следующий день, когда мы гуляем по пляжу вместе с Вильсоном.
Несмотря на то что я встречаюсь с Дэнни, мы с Чарли по-прежнему неразлейвода, и я всегда нахожу для него время. Кроме того, учитывая сложные отношения Дэнни и Вильсона, на прогулках с собакой меня по-прежнему сопровождает Чарли.
– Где? – спрашивает Чарли, наблюдая, как Вильсон гоняется по пляжу за теннисным мячом.
Чарли теперь всегда берет этот мячик на прогулки.
– Чтобы развлечь Вильсона, – сказал он, впервые вынув мячик из кармана. – Вернее, чтобы отвлечь его, – уточнила я. – А то он докопается до Австралии!
– И это тоже.
Мячик имел большой успех. Правда, Вильсон утопил его в море, и Чарли принес другой. Вильсон радостно приносит мячик в зубах – но лишь до тех пор, пока его не привлечет что-нибудь другое. И тогда уже мы бегаем за мячиком, а Вильсон со счастливым видом грызет пластиковую бутылку.
– Он пока не знает, где устроить вечеринку, это проблема. Если собраться у кого-то дома, там, возможно, будет разгром.
– Возможно? Я думаю, наверняка. – Чарли усмехается. – Для особы, которая так рвется выбраться из Сэндибриджа и исследовать мир, у тебя порой весьма узкий взгляд на вещи.
– Что ты имеешь в виду?
– Грейси, ты наивна, как младенец в огромном плохом мире.
– Нет!
Чарли поднимает брови. Он всегда так делает, когда считает, что прав. Меня это раздражает.
– Я не более наивна, чем ты, Чарли Паркер!
– Это зависит от того, какой смысл мы вкладываем в это понятие. – Чарли наклоняется и подбирает мячик. – Если мы говорим о личных отношениях, – продолжает Чарли, бросая мячик Вильсону, который с нетерпением ждет, – тут ты, пожалуй, на шаг меня опередила. Ведь ты теперь встречаешься с крутым Дэнни Лукасом, а у меня нет подобных отношений ни с одной девочкой.
Я киваю в знак согласия.
– Но если мы говорим о житейской мудрости… Тогда, боюсь, я впереди тебя.
– Это почему? – вспыхиваю я. Чарли мне нравится, но порой он бывает совершенно несносным.
– Потому что я много путешествовал… Жил в разных местах. Мой папа работал поваром в армии, и мы повсюду следовали за ним. Только теперь, когда он ушел в отставку, мы осели. А где побывала ты?
Хотя я раздосадована, приходится признать его правоту. Самое дальнее место, где я побывала, – это Кембридж, куда мои родители ездили на аукцион.
– Именно поэтому мне хочется уехать отсюда и постранствовать по свету, – говорю я.
– А я мечтаю в конце концов осесть здесь. Перемены не всегда бывают к лучшему. Иногда хорошо пустить где-нибудь корни, чтобы это место стало своим домом.
– Может быть. Но я пока что к этому не готова! И тебе бы не следовало, дряхлый старикашка! – Я со смехом убегаю от Чарли по песку.
Однажды мы обнаружили, что, хотя поступили в школу в один год, Чарли почти на год старше меня. Дело в том, что у меня день рождения в августе, а у него – в сентябре.
– Ах ты нахальная девчонка! – шамкает Чарли, как беззубый старик.
Он гонится за мной, и я мчусь по пляжу, а рядом вприпрыжку бежит Вильсон. Я всегда была очень быстрой, и немногие девочки в школе могут меня обогнать. Но я не надеюсь обогнать Чарли: он маленький, худой и несется, как гончая.
Я бегом добираюсь до конца пляжа, затем мы с Вильсоном сворачиваем на маленькую дорожку, ведущую к маяку. Она проходит через небольшую сосновую рощу. Когда мы выходим из-за деревьев, то оказываемся в нескольких футах от высокой стены из крошащихся кирпичей цвета меда и терракоты.
Я останавливаюсь, чтобы отдышаться, и позволяю Чарли догнать меня.
– А ты быстрая! – признает он, тяжело дыша.
– Спасибо, – отвечаю я. – По крайней мере, я умею делать хоть что-то лучше тебя!
– Ну, не дуйся, – просит Чарли извиняющимся тоном. – Я не хотел сказать ничего обидного. Просто я завидую тебе. Наверно, это хорошо – оставаться на одном месте больше года.
Я пожимаю плечами: мы с Чарли никогда не придем к соглашению в этом вопросе.
– Это все равно что иметь кудрявые волосы, – говорю я.
– Что?
– Кудрявые волосы. Если они у тебя кудрявые, ты их терпеть не можешь и хочешь, чтобы они были прямыми. А если у тебя прямые волосы, то всегда хочется завить их.
Чарли кивает, затем как-то странно смотрит на меня.
– Ты хочешь сказать, что всегда хочется недостижимого? – тихо спрашивает он, словно говоря с самим собой.
– Да, вот именно.
– О, я знаю, каково это.
Я бросаю взгляд на Чарли. Что он имеет в виду?
– Ты знаешь, где мы? – спрашиваю я, решив не обращать внимания на его странное поведение. Чарли часто бывает загадочным, и я не всегда понимаю, что он хочет сказать.
Чарли выходит из состояния задумчивости и озирается:
– Нет. Не думаю, что когда-нибудь бывал здесь.
– Мы на границе поместья Сэндибридж-Холл. За этой стеной – парк. Дом можно увидеть только с конца пляжа, так как он стоит на холме.
Чарли смотрит на кирпичи, золотисто-желтые и красные, как ржавчина.
– Я слышал об этом Холле, но никогда не видел. Там кто-нибудь живет?
– Сейчас нет, – отвечаю я, приближаясь к стене. Я ставлю ногу в трещину между кирпичами и поднимаюсь, чтобы как следует посмотреть на дом. – Лезь сюда и посмотри сам.
Чарли тоже забирается на стену.
– О, какой большой дом! – восклицает он. – Это что, елизаветинский особняк? Смотри-ка, ров, как у замка.
– Почти угадал. Это тюдоровский особняк, – уточняю я. – Недавно мы здесь побывали: занимались очисткой дома. Правда, мы работали только в сторожке егеря, а в дом не заходили. Все антикварные вещи из особняка были сданы на хранение, когда владельцу пришлось выехать из него. Вероятно, он все еще пытается продать дом: его содержание обходится слишком дорого.
– Только посмотри на эти владения! – Чарли восхищенно обводит взглядом обширные лужайки, деревья и растения. – Должно быть, здесь обитает целая колония фауны Сэндибриджа. А что там, вдали? Озеро?
– Наверно. Я была здесь всего один раз, и только в сторожке. Владелец особняка был очень замкнутым, и сюда не пускали публику. Полагаю, его семья прожила здесь много лет. Он последний, как утверждает моя мама. Как жаль, что ему приходится продать поместье.
– Значит, сейчас там никого нет? – осведомляется Чарли, спрыгивая со стены.
– Никого, – подтверждаю я и тоже спрыгиваю на землю. – Насколько мне известно, дом пустой.
– Тогда давай его исследуем! – предлагает Чарли с загоревшимся взором.
– Зачем? Это всего лишь старый дом.
Чарли вздыхает.
– Ах, Грейси, где же та жажда приключений, которая зовет тебя объездить весь мир?
– Во всяком случае, «весь мир» не за этой стеной.
Чарли усмехается:
– Может быть. А что, если мы найдем там подходящее место, чтобы справить день рождения твоего бойфренда?
Я смотрю на Чарли, ничего не понимая.
– Дом? – подсказывает он, кивая на стену. – Ты сказала, он пустой.
– Думаешь, мы в самом деле могли бы устроить там вечеринку? – спрашиваю я. – У нас не будет из-за этого неприятностей?
– Почему бы не пойти туда и не взглянуть? – искушает меня Чарли, снова залезая на стену. – Конечно, если ты не побоишься…
– А как же Вильсон? – спрашиваю я, наблюдая, как пес обнюхивает землю рядом со стеной. Затем он вонзает в нее когти – это его обычный ритуал перед тем, как начать рыть. – Он же не может перелезть через стену, а я не могу его оставить.
Чарли бросает взгляд на Вильсона, потом улыбается:
– Я думаю, Грейс, что ты в кои-то веки порадуешься тому, что Вильсон любит рыть ямы!
Глава 9
Вильсон роет яму под стеной, и земля летит во все стороны. Нам с Чарли удается залезть на стену, используя трещины между раскрошившимися кирпичами. Добравшись до самого верха, мы опасно там балансируем. В конце концов мы решаем, что единственный способ оказаться по другую сторону стены – это спрыгнуть вниз.
Чарли прыгает первым и уверенно приземляется на траве. Теперь моя очередь. Я тоже прыгаю, но приземляюсь на какой-то маленький бугорок и валюсь на Чарли. Он ловко подхватывает меня, не давая упасть.
– Спасибо, – говорю я зардевшемуся Чарли, когда он убирает одну руку с моего предплечья, а вторую – с моей груди.
– Всегда пожалуйста, – отвечает он. – Ой, я не то хотел сказать, я имел в виду…
– Все в порядке. Я знаю, что ты имел в виду, – поспешно произношу я, чтобы покончить с неловкой ситуацией. Я стряхиваю с джинсов кирпичную пыль. – А теперь давай посмотрим, сможем ли мы протащить сюда Вильсона.
Вот уж никогда не думала, что буду уговаривать Вильсона копать! Но именно это делаем мы с Чарли, подбадривая его. И вот уже – гораздо раньше, чем я ожидала, – мы видим ужасающе грязного Вильсона по эту сторону стены. Весьма довольный собой, он отряхивается, разбрасывая вокруг себя комья земли. Потом он смотрит на меня, опасаясь, что я начну ругать его за новую яму.
– Нет, – успокаиваю я собаку, гладя ее по голове. – Ты поступил правильно – на этот раз!
Мы втроем осторожно идем по огромным лужайкам. Точнее, вдвоем: Вильсон носится вокруг, часто делая остановки, чтобы что-то обнюхать или задрать лапу. Под ногами у нас трава, которую, несомненно, содержал в порядке садовник с помощью газонокосилки. Теперь она сильно разрослась.
– Наверно, на этих лужайках паслись овцы во времена Тюдоров, – говорит Чарли, мысли которого текут в том же направлении. – Либо тут размахивало косами множество слуг. Держу пари, они очень обрадовались, когда была изобретена газонокосилка!
– Забавно, что теперь газонокосилку воспринимают как должное, не так ли? – отвечаю я.
– Думаю, именно поэтому многие люди находят историю интересной. Очень интересно узнавать, как жили эти люди, у которых был совсем иной быт, чем у нас. И как они справлялись, когда еще не было гаджетов, которые мы воспринимаем как должное.
– Я полагаю…
Я никогда не думала об истории в таком плане. Она начала немного больше интересовать меня с тех пор, как я встречаюсь с Дэнни, – его интерес к этому предмету заразителен. Но в школе нас лишь заставляют зубрить скучные даты битв и правления монархов. Если бы мы изучали жизнь обычных людей, это могло бы стать интереснее.
Чарли настоял, чтобы мы сначала пошли к озеру. Рассматривая плавающую в воде дикую живность, он сообщает мне, что здесь имеются тритоны, карпы кои и маленькие водяные клопы. К этой фауне чуть не добавилась большая лохматая собака. Вильсон пытался прыгнуть в воду, но нам удалось отвлечь его, бросив палку. Затем мы направляемся обратно, и по дороге Чарли замечает кролика, крошечного оленя-мунтжака и множество разных птиц.
– Разве здесь не замечательно! – восклицает Чарли. Мы останавливаемся перед маленьким каменным мостом над рвом – он ведет к парадному входу. – Разве тебе не хотелось бы жить в таком месте, где у самого порога вся эта живность, а пляж всего в нескольких шагах?
– Нет, – категорически заявляю я, устремляясь по мосту к особняку. Я начинаю грохотать одной из ручек на двойных дверях. – Когда у меня будет собственный дом, он будет новенький, с иголочки, а не старый и обветшавший, как этот.
– Кажется, ты заинтересовалась историей с тех пор, как встречаешься с Дэнни? – замечает Чарли, следуя за мной на мост.
– Да. Не знаю, почему меня раньше не интересовала история. Наверно, Дэнни умеет сделать ее более волнующей.
Но, как ни странно, далеко не такой волнующей, какой сделал ее разговор с Чарли об овцах и газонокосилках. В то время, как Чарли рассказывает мне обо всей флоре и фауне Сэндибридж-Холла, у меня в голове полно других мыслей. Это мысли о прошлом и о людях, которые здесь жили.
– Он делает ее волнующей, не так ли? – игриво спрашивает Чарли. – Что же он делает – наряжается в старинные костюмы и устраивает для тебя реконструкцию битв?
Чарли размахивает воображаемым мечом, пританцовывая на мосту в поединке с воображаемым противником. Вильсон вертится вокруг, обнюхивая его ноги.
– Нет! Мы просто беседуем на исторические темы, а иногда смотрим документальные фильмы.
Сейчас, когда я произношу это вслух, мои слова звучат немного скучно. Однако и Дэнни, и Чарли пробудили во мне интерес к истории.
Оставив в покое дверь, я возвращаюсь к Чарли. Может быть, удастся что-нибудь увидеть в одном из окон первого этажа? Но поскольку дом со всех сторон окружен водой, с такого расстояния я могу рассмотреть только пустующие комнаты со стенами, оклеенными плотными обоями различных оттенков.
– Звучит крайне волнующе! – насмешливо произносит Чарли, следуя за мной в сопровождении Вильсона. – Нельзя ли мне как-нибудь присоединиться к вам? Ваше времяпрепровождение подействовало бы на меня как снотворное и помогло заснуть.
– Ты просто ревнуешь, – говорю я.
– Да, ревную, – отвечает Чарли, глядя на темную воду рва. Сейчас у него уже не насмешливый тон. – Очень ревную… Итак, насчет этой двери.
И, как будто ничего не случилось, он направляется к большой деревянной двери, а я остаюсь в растрепанных чувствах.
Ведь Чарли не ревнует меня к Дэнни, не так ли? Конечно же, нет. Просто он опять меня дразнит. Нет, непохоже, что дразнит… Может быть, он сказал, что ревнует, потому что мы стали реже видеться с тех пор, как у меня роман с Дэнни? Да, наверно, именно это он и имел в виду.
Удовлетворившись своим объяснением, я следую за Чарли. Я вижу, что он вместе с Вильсоном тщательно обследует дверь. Вильсон обнюхивает, а Чарли ощупывает большую деревянную дверь с замысловатой резьбой. Ничего не обнаружив, он переводит взгляд на пару старых каменных горшков для растений. Судя по виду засохших растений, когда-то это была герань. Чарли поднимает эти горшки по очереди и ставит обратно, качая головой. Обернувшись, он обнаруживает, что я за ним наблюдаю.
