скачать книгу бесплатно
Письма с «Маяка»
Эли Макнамара
Грейс родилась в маленьком приморском городке на севере Йоркшира и всегда мечтала сбежать оттуда, чтобы увидеть мир. Так она и поступила, повзрослев. Грейс много путешествовала, влюбилась и вышла замуж. Но почему же тогда она вернулась в Сэндибридж и проводит все время с Чарли, другом ее юности? Имеет ли это какое-то отношение к печатной машине по имени Реми, которую она забрала когда-то из старого коттеджа смотрителя маяка? Возможно, спустя годы странствий пришло время наконец признать, что сердце там, где твой дом.
Эли Макнамара
Письма с «Маяка»
Ali McNamara
LETTERS FROM LIGHTHOUSE COTTAGE
Copyright © Ali McNamara, 2016
This edition is published by arrangement with Hardman and Swaison and the Van Lear Agency
© ФрадкинаЕ., перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
* * *
Дорогой читатель!
Жизнь никогда не бывает легкой.
У всех нас каждый день случаются события, которые что-то меняют. Одни кажутся хорошими, другие – плохими.
Разве не жилось бы нам гораздо легче, будь у нас кто-нибудь, кто помогал бы, направлял на верный путь, давал дельные советы и постоянно заботился о нас?
Этот «кто-то» есть у каждого.
Просто нужно пошире открыть глаза и найти его.
Это история о том, что происходит, когда нам оказывают подобную помощь весьма необычным способом…
Лето 2016
Сегодня Сэндибридж-Холл счастлив, я это точно знаю.
В доме и поместье полно посетителей, и в этот прекрасный июльский день все радуются жизни. Меня изумляет, что нам удается привлечь так много людей с пляжей городка, бывшего популярным морским курортом еще с викторианских времен. Однако Холл, расположенный недалеко от центра Сэндибриджа, сегодня столь же высоко котируется среди туристов, как и прочие соблазны нашего приморского города.
Я смотрю на высящийся передо мной особняк в стиле Тюдоров: его золотисто-желтая кирпичная кладка так и сияет в теплых солнечных лучах. Сэндибридж-Холл всегда радуется, принимая гостей. В таких случаях его окна с частыми свинцовыми переплетами сияют немного ярче, а в многочисленных коридорах и комнатах царит теплая атмосфера.
Сэндибридж-Холл и его обширные сады и парки создавались на радость людям, и каждый год его посещают тысячи туристов.
– Грейс, вот ты где! – Айрис, моя молодая помощница, бежит ко мне по аккуратно подстриженной лужайке. – Тебе нужно подписать эти бумаги.
– Спасибо, Айрис, – говорю я. – Прости, что оставила тебя одну в офисе, но мне нужно было ненадолго выйти. Я люблю смотреть на дом, когда в нем полно народу. По-моему, тогда он лучше смотрится.
– Да, сегодня у нас трудный день. – Айрис окидывает взглядом Сэндибридж-Холл, пока я торопливо ставлю свою подпись на бумагах. – Вообще-то так было всю неделю.
– Это хорошо. – Я возвращаю ей бумаги. – Этот дом слишком часто пустовал, и я счастлива, что он снова процветает.
– И все благодаря нашему замечательному благодетелю, – замечает Айрис, подмигивая мне.
– В самом деле, – подтверждаю я, с нежностью вспоминая о нем.
– О, это напомнило мне… – Айрис сует руку в верхний карман рабочих брюк из грубой ткани. – Дэнни пытался связаться с тобой. Он позвонил в офис, так как твой мобильник не отвечал. И я догадываюсь почему. – Она поднимает брови, вручая мне мой телефон. – Ты оставила его на столе.
– Извини, – отвечаю я. – Со мной такое часто бывает.
– Так я и подумала. – Айрис морщит нос, при этом крошечный золотой пирсинг дергается. – Не понимаю, как ты могла его оставить. Мобильник – моя правая рука.
– Это потому что ты молодая, – улыбаюсь я. – Мобильник как будто прирос к тебе, и ты все время его проверяешь. Но не забывай, что, когда я была в твоем возрасте, телефоны висели на стене, их нельзя было носить с собой!
– Ничего себе! – Айрис театральным жестом подносит руку ко лбу. – Для меня эта мысль невыносима!
– И даже когда мы наконец получили мобильники, они предназначались только для телефонных звонков. Их нельзя было использовать в качестве маленьких компьютеров, как вы это делаете сегодня!
Я поддразниваю Айрис, которая не мыслит жизни без гаджетов.
– Дальше ты скажешь, что у тебя был один из тех огромных компьютеров, которые я видела в музеях, – говорит Айрис, включаясь в игру. – А ты играла на них в «Пакмену»[1 - «Пакмена» – японская компьютерная игра, выпущенная в 1980 г. – Здесь и далее примеч. перев.] и «Космических захватчиков»?[2 - «Космические захватчики» – японская компьютерная игра, выпущенная в 1978 г.] Нет, погоди! – Она машет рукой. – Держу пари, что у тебя вообще не было компьютера. Вероятно, ты выполняла домашние задания с помощью пишущей машинки!
У меня перехватывает дыхание. Айрис слишком приблизилась к истине и нечаянно задела меня за живое.
– Новые посетители! – объявляю я, радуясь возможности сменить тему.
Два больших автобуса медленно въезжают в большие черные ворота Сэндибридж-Холла и направляются в нашу сторону по усыпанной гравием подъездной аллее.
– Да, школьная экскурсия, – говорит Айрис, снова наморщив нос. – Подростки. Сомневаюсь, что многие из них заинтересуются историей Холла. Вероятно, они просто приехали сюда, чтобы погулять в выходной.
– В этом нет ничего плохого, – возражаю я, с нежностью вспоминая собственные школьные экскурсии. – Никогда не знаешь… Возможно, что-то из увиденного сегодня заронит в них искру интереса к истории.
– Ты так думаешь? – Айрис делает гримасу.
Я качаю головой:
– Вообще-то нет. Единственное, что меня интересовало в их возрасте, – это мальчики и возможность сбежать из Сэндибриджа.
– В самом деле? – Айрис искренне удивлена. – Я думала, что ты была школьной зубрилкой, зарывшейся по уши в книги по истории.
Я смеюсь:
– Вовсе нет. Я ненавидела историю, когда училась в школе. И только когда мне исполнилось пятнадцать, все изменилось.
– О, и что же случилось, когда тебе исполнилось пятнадцать? – интересуется Айрис.
– Это долгая история, когда-нибудь расскажу. А сейчас нам бы лучше вернуться в офис, так как есть кое-какие дела. К тому же мне придется отлучиться позднее.
– Да? – с вопросительной интонацией произносит Айрис. – А я ничего не отметила в ежедневнике.
– У меня важная встреча, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности. – Мне нужно уйти на какое-то время.
Айрис пожимает плечами, и мы молча идем по аллее к дому. Два автобуса уже высадили возле него пассажиров.
Молодой учитель пытается утихомирить своих учеников, но большинство не обращает на его слова ни малейшего внимания. Когда мы проходим мимо, одна девочка громко заявляет: «Терпеть не могу историю!» И я сразу же переношусь в лето 1986 года…
Часть I
Июнь 1986
Глава 1
– Грейс! – зовет меня мама из соседней комнаты. – Пожалуйста, иди сюда и помоги мне с этими вещами. Я уже дважды просила тебя об этом.
Я со вздохом отрываю взгляд от фотографий на стене. На них запечатлены места, где я никогда не бывала. А вот особа, которая смотрит на меня с этих снимков, там бывала, и, судя по всему, наслаждалась жизнью. Женщина на фотографиях так же незнакома мне, как и эти места. Но мне приходится тщательно просматривать ее имущество в надежде найти что-нибудь стоящее – таков уж абсурдный мир, в котором я обитаю вместе с родителями.
– О’кей, я здесь, – говорю я маме, появляясь на пороге гостиной.
– Давно пора. А теперь помоги отнести эти коробки в фургон, ладно? И, Грейс…?
– Да?
– Перестань грезить наяву. Сейчас определенно не время и не место. Нам нужно поторапливаться!
– Да, мама, – бормочу я и начинаю выносить из дома полные барахла картонки и грузить в наш потрепанный бледно-голубой фургон.
Антиквариат Харперов
Эта надпись, сделанная замысловатыми белыми буквами, гордо красуется на фургоне.
«Покупка. Продажа. Оценка. Распродажа.
4 Лобстер-Пот-Элли, Сэндибридж, Норфолк
02163 492445
Такова уж моя участь в уик-энды – помогать родителям обслуживать покупателей в их маленьком антикварном магазине. А сегодня мы занимаемся очисткой дома от вещей: именно таким образом магазин получает основную часть товара. Иногда мы отправляемся на аукцион, что немного интереснее. В общем, порой я бываю рада, когда наступает понедельник и школа избавляет меня от необходимости возиться со старым барахлом.
Но старье хорошо продается. Я не перестаю удивляться, что столько покупателей заглядывает в магазин моих родителей, чтобы купить чьи-то ненужные вещи. Это либо местные, которые хотят приобрести что-нибудь подешевле, либо туристы, заехавшие в Сэндибридж, чтобы провести день на взморье. Поток покупателей не иссякает, так что родители продолжают торговать. И слава богу: ведь они не из тех, кто делает деньги на бирже, прижимая к груди мобильники и органайзеры «Филофакс»[3 - «Филофакс» – ежедневники со сменными блоками.]. Нет, мои родители не вписываются в стремительный мир восьмидесятых. Они предпочитают оставаться в прошлом.
– А теперь я могу идти? – спрашиваю я маму, когда мы грузим в фургон последнюю картонку.
– Куда?
Мама поворачивается ко мне, и я вижу удивление на ее лице.
Вот только не нужно сыпать мне соль на раны! Да, у меня не самая шикарная светская жизнь в Сэндибридже – пожалуй, и во всем Норфолке! Никто из подростков не живет такой скучной жизнью, я в этом уверена. Мне пятнадцать, и самым волнующим событием стал побег из школы, когда меня чуть не застукали. Но никто не поверил, что я действительно удрала. Учительница, увидевшая, как я захожу в магазин на углу, чтобы купить журнал «Всего семнадцать», решила, что если я не в школе, то заболела. Она достала из сумочки аспирин и предложила мне.
Мои отношения с противоположным полом тоже фактически на нуле. Единственный знак мужского внимания я получила, когда Уилл Грейнджер поджег над бунзеновской горелкой мой локон (нас с ним заставили вместе проводить опыты на уроке химии).
Другие подростки постоянно веселились на вечеринках, испытывая терпение своих родителей, а я сидела дома.
– Я же сказала, что позже пойду смотреть футбол с приятелями, – гордо заявляю я.
Это правда – но с большой натяжкой. «Приятели» на самом деле не были моими друзьями. Просто в пятницу утром это мероприятие обсуждалось «крутыми» ребятами, и меня вроде бы включили в число приглашенных. Такое редко случалось, и я исполнилась решимости воспользоваться шансом. И неважно, что я все лишь буду смотреть, как высокооплачиваемые футболисты девяносто минут гоняют мяч по полю и театрально падают.
– С каких это пор ты заинтересовалась футболом? – удивляется мама.
– Это же Кубок мира! Как же можно не интересоваться, когда только об этом и говорят?
Она прищуривается, глядя на меня с подозрением, и сует руки в карманы синих джинсов.
Я встречаю ее взгляд с самым невинным видом.
– Ну что же, приятно, что ты выходишь в свет, – в конце концов сдается мама. – А в чьем доме ты собираешься смотреть этот матч?
– У Дункана Брейтуэйта, – бормочу я, надеясь, что мама не расслышит.
Но у нее округляются глаза.
– Дункан Брейтуэйт? Но мне не хотелось бы, Грейс, чтобы ты якшалась с такими, как он. Я слышала, что он трудный подросток.
– Мама, туда приду не одна я, а целая компания. Со мной все будет хорошо.
Мама смотрит на меня с сомнением, но все-таки кивает в знак согласия.
– Если тебе хочется пойти, я не против. Но обещай, Грейс, что ты будешь осмотрительной. Пятнадцать – трудный возраст, особенно если рядом мальчики. Помню, когда мне было пятнадцать, я…
– Мама! – не выдерживаю я.
– Прости, солнышко. Ты же знаешь, что я о тебе беспокоюсь. Ты моя маленькая девочка, мой единственный ребенок. Мне позволено немножко поволноваться, не правда ли?
– Но только немножко!
Мама усмехается и говорит:
– Ну вот, в коттедже осталась всего одна коробка, и это пока что все. Я вернусь за остальным завтра, когда твой отец освободится и поможет мне грузить тяжелую мебель. Интересно, как у него дела на аукционе в Фейкенхеме? Жаль, что я не смогла поехать. Но меня попросили как можно скорее разобраться с этим домом. Я говорила тебе, что Мейбл настаивала, чтобы именно мы занялись распродажей ее имущества?
Мама с гордостью рассказывает мне это уже в третий раз.
– Да, говорила. Правда, это немного странно – делать распоряжения насчет распродажи твоих вещей, не так ли?
– По-видимому, она знала, что ее конец близок. Правда, она хорошо себя чувствовала, когда я с ней беседовала в последний раз. Пожалуй, это действительно немного странно. – Мама переводит взгляд с маленького коттеджа, которым мы занимаемся, на маяк рядом с ним. – Какая жалость, что на маяке больше не будет настоящих смотрителей! – говорит она, с нежностью глядя на цилиндр из белого кирпича. Кажется, будто он возносится ввысь, в облака, и исчезает за ними.
С тех пор как построили новый маяк на побережье, наш маленький маяк стал ненужным. Мейбл была последним смотрителем, жившим здесь, в коттедже «Маяк».
– Мир движется вперед, мама, – отвечаю я. – Прогресс означает перемены.
