скачать книгу бесплатно
О прожитом с иронией. Часть третья
Александр Владимирович Махнёв
Книга «О прожитом с иронией» является продолжением иронических зарисовок прозаика Александра Махнёва. Сюжеты, временные рамки событий в повествованиях разные, но объединяет их лёгкий юмор, ирония, вызывающие улыбку и, конечно, способствующие хорошему настроению. А это главная задача подобного рода произведений, считает автор.
Александр Владимирович Махнёв
О прожитом с иронией. Часть третья
© Махнёв А.В., 2023
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2023
Предисловие
Московский прозаик Александр Махнёв представляет читателю очередную книгу своих произведений «О прожитом с иронией. Часть третья». Первая публиковалась в 2017 году, вторая – в 2021-м.
В книге мы вновь встречаемся с ироническими зарисовками, интересными жизненными историями. В отличие от содержания предыдущих книг, здесь автор предложил читателю более крупные по своей форме повествовательные произведения. Наиболее интересным, на мой взгляд, является роман «Близнецы». Это криминальная история, история довольно необычная. Написана она в свойственной автору ироничной манере. Следует отметить, это первая попытка Александра Владимировича предложить читателю криминальную, не так уж и сложно закрученную ситуацию, историю, в общем-то, с благополучным для главных героев исходом.
Вряд ли напрямую к жанру иронической прозы можно отнести представленную в книге повесть «Покаяние». Однако вновь хотел бы отметить манеру подачи автором истории действующих лиц, лёгкую, порой ироничную, с сопереживанием и пониманием судеб её героев.
Интересны, легки в прочтении рассказы автора, они разные по формату, но, повторяю, легки в прочтении и интересны. Здесь вновь мы встречаемся с героями рубрики «Затевахин и другие» – семейству Ивана Затевахина посвящены три рассказа.
Итак, читаем рассказы прозаика Александра Махнёва. Будем надеяться, что у него хватит сил и энергии продолжить жизненные зарисовки, может, увидим и очередную его книгу.
Секретарь Союза писателей России капитан первого ранга В.В. Шигин
Близнецы
Роман
1
Осень 1993 года
– Мама, мама, папа в телевизоре! Мамочка, скорей!
Восьмилетний Павлуша бросился на кухню.
– Иди скорее, папа в телевизоре.
Ольга, вытирая полотенцем руки, поспешила в гостиную.
– И где наш папа? Ты что выдумываешь, сынок?
Их замечательного папы на экране не было. Диктор вещал о погоде. Павлуша затопал ногами.
– Не вру! Не вру! Вот только что был, люди с ним рядом, он что-то рассказывал. Рассказывал и улыбался. Я даже его портфель рассмотрел. Не вру…
На глаза мальчугана навернулись слёзы. Ольга присела на стул, притянула парнишку к себе, обняла.
– Не плачь. Верю, конечно, ты не обманываешь, просто другая программа началась, вот и всё. Вечером папа придёт и всё нам расскажет. Успокоился? Ну и молодец.
Мальчуган притих. Из детской комнаты выглянула Машенька.
– Мамочка, что там? Что в телевизоре?
Ольга глянула в сторону дочери, затем перевела взгляд на большие настенные часы.
– Боже мой! Шестой час, а вы ещё за уроки не садились. Паша, туши телевизор. Марш в комнату. Живее.
Дети с явным неудовольствием ушли к себе. И тут же послышалось:
– Мой стул… Нет, мой, я вчера на нём сидел…
Мать вздохнула, поднялась и пошла в детскую. В голове крутилось: «Маленькие детки – маленькие бедки». Эта фраза последнее время частенько ела мозг.
Встряхнула головой, строгим голосом воскликнула:
– Так!
Дети притихли. Вот теперь порядок.
Несколько минут смотрела, как дети достают учебники. У Машутки домашнего задания не было, первоклашки пока лишены удовольствия дома листать буквари, но девочка, глядя на старшего брата, достала учебник, открыла и с серьёзным видом, шевеля губками, принялась читать. Читала или делала вид, что читает, было непонятно. Но Ольгу вполне устроила тишина – дети при деле. Прикрыв дверь, она вышла из комнаты.
Без пятнадцати шесть. К семи должен прийти с работы муж, и Ольга поспешила «к станку», так она называла плиту на кухне. «Станок» блестел, вчера почистила, в кои веки муж достал импортное чистящее средство. Полюбовалась на плоды труда – и к холодильнику. Открыла, и доброе настроение пропало: холодильник, как и плита, чист. Чист и почти пуст – две пачки молока, котлеты в кастрюле, початая банка домашних маринованных огурцов, половина пачки сливочного масла и всё. Минуту постояла, прокручивая в голове возможные блюда для мужа на ужин, прикрыла дверцу холодильника. Бросила взгляд на навесной шкаф с крупами:
– Вот ты-то, родной, мне и нужен!
Это она вслух, словно с подружкой, болтает. Взяла банку с макаронами и продолжила монолог:
– Где там итальяно-пасто? Ага, иди сюда, кастрюлька ждёт…
Мурлыча мотив новомодной пугачёвской песни, сварила макароны, разогрела котлеты. Аккуратно, тонкими дольками порезала огурцы. Вспомнив, что ещё есть зелёный горошек, нашла банку, открыла.
Всё! Можно и передохнуть. На часах семь вечера.
Звонок в дверь.
Ольга поспешила в прихожую. Отталкивая друг дружку, к двери бежали дети – знают, папка пришёл, может, что вкусное принёс. Нечасто такое случалось, но в последние пару месяцев отец их баловал.
Начало девяностых мало радовало семьи россиян: полки магазинов пусты, предприятия разорялись, зарплаты и пособия нищенские, однако маленькие радости в каждом отдельно взятом очаге семейной жизни были, вот и в их семье встреча главы, возвращающегося домой после трудового дня, превращалось в торжество. И это не пустые слова. Для детей общение с папой Колей было в радость, и он радовался встрече с детишками. Николай по натуре домашний человек, не ворчал на малышей, когда они были совсем малыми, нянчился наравне с Ольгой, научился готовить каши, супы, стирал детское бельё. И в свободное время всегда с ними. Для супруги Николай был не просто любимым человеком, он был плечом, поддержкой семьи. Конечно, у Николая Грача есть друзья, товарищи, он и им время уделял. Есть увлечения, к примеру, рыбалка для него многое значила, уходил с удочками на озеро часто, причём и в зиму и летом, приходил домой вовремя, трезвый, с уловом и увлекательными рыбацкими байками.
Так что в этой семье были любовь и счастье.
Деньжат бы ещё…
Однако безденежье преследовало всех, или почти всех, – они жили в девяностых.
Но сегодня отец порадовал домашних. Поставив на пол портфель, обнял и расцеловал малышей. Сделав хитрое лицо, спрятал руки за спину.
– В какой руке подарок? А, Машуня…
Эта игра была детям знакома. На правах младшей первой всегда отгадывала дочурка. Насупив брови, постаралась сделать лицо серьёзным и тронула левую руку.
– В этой!
Посмотрела папе в глаза, угадала ли? Николай улыбнулся милашке.
– Конечно, угадала! Держи.
Из-за спины появились две упаковки шоколадных батончиков.
– И тебе, Павлуша, подарок.
И сыну досталось два сникерса. Паша был раздосадован, ему не пришлось угадывать.
– Так нечестно…
Отец понял промашку и сразу отвлёк малыша:
– Павлуша, а про маму мы забыли. В какой руке ей будет подарок, как ты, Паша, думаешь?
Теперь серьёзным стало личико сына.
– Папочка, подарок маме в портфеле, у тебя ведь руки свободны.
Николай рассмеялся, посмотрел на Ольгу, потрепал сына по вихрастой головке.
– Умничка! Весь в меня, всё понимает. Конечно, в портфеле…
Младшее поколение с весёлым смехом убежало к себе. Николай снял плащ, влез в домашние тапочки, обнял жену, чмокнул в щёку.
Пахнуло спиртным.
Ольга насторожилась:
– Что за праздник? С кем отмечал? Дети тебя вроде как по телевизору…
Николай перебил:
– Всё расскажу. Покормишь? Слона бы съел.
Ольга махнула рукой в сторону ванной комнаты, дескать, руки мой.
Через пару минут муж с загадочной улыбкой сидел за кухонным столом, на коленях портфель. Ольга присела рядом.
– Ладно. Показывай, что за дефицит в портфеле.
Улыбка сползла с лица мужа.
– Вот так всегда, всю торжественность момента разрушила. Так и быть, принимай.
Из портфеля на стол легли: несколько банок консервов, в том числе две банки красной икры, маслины, оливки, два лимона, упаковка рыбы. По запаху Ольга поняла: это копчёная скумбрия. Невольно сглотнула слюну. Появились две коробки конфет, пара пачек печенья, колбаса и коньяк.
Она удивлённо пожала плечами:
– Откуда богатство? И как всё это портфель вынес. На вид маленький, но смотри, какой удаленький.
Николай усмехнулся:
– Места знать надо. Давай детишек корми, затем поужинаем, всё расскажу.
Взрослые ужинали ближе к девяти вечера. Дети отдыхали, теперь можно было неспешно пообщаться.
Николай поднял рюмку с коньяком, потянулся к жене.
– Оленька, а давай-ка выпьем за нас с тобой, за детей наших, за новую жизнь. Дай бог, сладится всё, и вырвемся мы из безрадостной тягомотины под названием жизнь.
Ольга отстранила рюмку.
– Такая уж и безрадостная? Мы при работе, дети обуты, одеты, ухожены, стол от яств ломится, вон коньяк в рюмках… Ты, словно киногерой, на экране телевизора мелькаешь. А? Что за пессимизм?
Николай, не отвечая, опрокинул рюмку, взял дольку лимона.
– А ты откуда про телевизор знаешь?
– Да Паша тебя на экране видел, даже слышал, как ты выступал. Я было не поверила, но после портфеля с яствами понимаю, не ошибся сын. Рассказывай, как это ты из инженеров в телезвёзды прорвался.
Николай рассмеялся.
– Было дело. Пришлось слово молвить. Ты же знаешь, завод третий год трясёт, директоров шесть человек поменялось, своих уже народ и не помнит, сейчас всё пришлые да пришлые. От их руководства лучше не становится. Понимаешь, лакомый кусок наш завод, долби его не долби, всё одно кусок лакомый. И снабжения централизованного нет, заказчики разбежались, цеха сами на себя работают, а живёт предприятие. Я думаю, если его и вовсе разгромят, кусок всё одно вкусный. Земля. Земля сама по себе и без стен дорого стоит – Подмосковье. Да ладно, это теория, ты знаешь. А вот что новое. Я тебе ещё не рассказывал. Появился новый кандидат в собственники, человек умный, деловой. В отличие от некоторых он не ваучеры скупает и бандитов в цеха засылает, а с людьми общается, о своей программе говорит. Он и меня приглашал на беседу. Мысли дельные, о перспективе говорил, мол, оборудование у англичан и немцев купит, управление переустроит, дельным людям, заводчанам, дорогу даст, ну и так далее. Попросил поддержки. Обо всех говорить не буду, я лично обещал поддержать. А сегодня телевидение приехало, да не местное, центральное, аж два телеканала. Народ в актовом зале собрался. Шум-гам, дельные выступления, конечно, были, и мне слово дали. Минут пять говорил. После всего он вновь пригласил в кабинет, и не только меня, человек пять было, всё инженерный состав. Поблагодарил за поддержку, сказал, в команду берёт. Коньяк выпили, ещё пообщались, затем помощники по пакету, так сказать, гуманитарной помощи выдали и конверты. Кстати, ещё и не смотрел, что там, не успел, домой спешил.
Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и передал жене.
Конверт был заклеен. Ольга опасливо взяла в руки, покрутила, повертела, посмотрела на свет, аккуратно вскрыла.
– Ого! Да здесь доллары… Триста пятьдесят долларов. Это же… Постой… Это же больше четырёхсот тысяч… Это… почти полгода моей работы в библиотеке! Ничего себе!
Николай откинулся на спинку стула.
– Вот так, моя дорогая!
Затем, словно вспомнив начало разговора с супругой, спросил:
– А что, действительно меня показывали по телику?
Жена, всё ещё не отрывая взгляд от долларов, ответила:
– Да. Паша тебя видел.
